Crazy in love Дворянство?

***

      Геджутель придирчиво оглядел себя с ног до головы в большое овальное зеркало. Сдул пылинки с плеч, поправил серебряные волосы и слабо улыбнулся, довольный собой. Он вышел из слишком просторной спальни и пошел в сторону сада. Что-то бурча под нос, взял садовые ножницы и подошел к пышному кусту алых роз. Также, как и свой внешний вид, мужчина строго оценивал каждую срезанную розу. Букет ведь должен быть идеальный. Для идеальной женщины. Самой красивой и самой любимой. Геджутель отложил ножницы, пересчитал розы и собрал в букет. День выдался таким солнечным и тихим, что даже не верилось . И это после стольких дождливых дней. Медленно шагая по дорожке, Ландэгрэ поправлял лепестки цветов. На листочках травы блестели капельки росы, сверкая в лучах, как драгоценные камни. - Здравствуй, - нежно произнес мужчина, опуская букет на скамью. – День сегодня выдался погожий, правда? Хотя, немного прохладно… Мужчина опустился на корточки и аккуратно убрал едва заметные ростки сорняков. - Я тебе не рассказывал? Русар отправляется в мир людей, - Геджутель поднял голову. - Ну, не хмурь брови. Хотя, я тоже не в восторге от этой идеи. Пожилой джентльмен отряхнул руки от пыли и взял в руки букет, укладывая цветы в форме сердца. - Он говорит, что это ненадолго, - буднично продолжал благородный. Окончив свое дело, он поднялся с корточек и отряхнул немного запылившиеся брюки. Он устремил взгляд вдаль, позволяя воспоминаниям охватить мысли. - Мы были очень счастливы, правда? – он нежно коснулся холодной щеки застывшей во времени статуи. Голос на миг задрожал, но благородный быстро взял себя в руки. Мужчина внимательно вгляделся в тень улыбки мраморного и молчаливого изваяния. - Столько лет минуло с тех пор, - тихо продолжал он. – Посмотри на меня, я уже стар. Мои руки сухие и шершавые, а лицо пробороздили морщины… Но однажды мы снова будем вместе. Ты обещала встретить меня там, помнишь? Статуя молчала, а застывшая на тонких губах улыбка не утешала. В отличие от оригинала. Оригинал был жизнерадостным, теплым и таким родным. Один лишь взгляд прекрасных умных глаз вновь и вновь похищал когда-то сердце благородного. А что ему осталось сейчас? Холодный, безмолвный камень. Ландэгрэ скользнул взглядом по холмику земли, затем вновь по мраморному изваянию. Благородный потянул ладонь к холодной щеке, но отдернул ее в последний момент. Этот жест, столь привычный когда-то, принадлежал только ей. Его жене. Негоже сейчас дарить его оставшейся на земле тени. Но сила привычки была велика, и Геджутель не всегда мог ее контролировать. Все так противоречиво… Он развернулся на каблуках сапог и вернулся в поместье. … Геджутель не оглядывал себя в большое овальное зеркало, служившее каждодневным свидетелем угасания благородного на протяжении стольких веков. Мужчина не сдул пылинки с плеча, не поправил седых волос. Он снова взял садовые ножницы в ладони, покрытые многочисленными царапинками. Однако взор закрывала пелена. Ландэгрэ медленно пошел в сад. Это как мы идем куда-то, куда не хотим, но надо. Благородный остановился у куста роз, срезая цветы. Не задумываясь о количестве, он взял букет из стеблей разной длины и пошел по привычному пути. Остановившись у скамьи, он присел на корточки, от чего мантия испачкалась в пыли. Не роняя ни одного слова, пожилой джентльмен выложил сердце на одной могиле. Получилось немного криво… Геджутель присел на скамью, немного сгорбив спину, как те одинокие старики, что мы встречаем в парке. На пыльную землю упало две слезинки. - Русар, передай ей… что я люблю ее… - дрожащим голосом произнес благородный, посмотрев на совсем свежую могилу. Подул легкий ветерок, словно он один слушал слова старика.       Тонкий слух уловил детский плач в поместье. Подняв голову, мужчина посмотрел ясным взором на закат солнца. Он встал на ноги, поправил седые волосы, отряхнул одежду и твердой походкой вернулся к дому, открывая дверь рукой, покрытой многочисленными ссадинами и царапинами.