Tristan

Пока в дверь номера не постучался услужливый официант, важно катящий перед собой сервировочный столик с блюдами, Блэйд успел сделать в гостиной небольшую перестановку. Конечно, ужинать в удобных креслах, сидя друг напротив друга, весьма романтично: приглушенный свет, тихая любовная музыка, мерный стук столовых приборов, интимные столкновения влюбленных взглядов, робкие улыбки... Нет, это больше подошло бы для какой-нибудь милой девушки или сентиментального парнишки, а, возможно, сгодилось бы и для некоторых серьезных людей, склонных к романтике или просто сильно влюбленных в свою вторую половинку. Но Тристан... Тристан навряд ли заинтересуется подобным. По крайней мере, сейчас. Они еще не так хорошо знакомы, да и о чувствах говорить пока рано. Когда-нибудь подобная ситуация непременно повторится, и тогда все уже будет совершено по-другому, а пока следует пойти иным путем. Блэйд поставил столик перед диваном, перенес на него бутылку вина с двумя изящными бокалами и сел рядом с объектом своего вожделения, который без какого-либо стеснения взял и закинул ноги на этот самый столик. Райвал никогда не одобрял подобных выходок, но в расслабленной позе с руками за головой и ногами на столе Тристан выглядел чертовски сексуально. Он был словно дикий кот, пантера или леопард, развалившийся на толстых ветвях тропического дерева. Грациозный, сильный, опасный, манящий. При одном лишь взгляде на него можно было простить любую шалость. Только вот вошедший официант бунтарский поступок одного из постояльцев явно не оценил. Конечно, он ничего не сказал, но сжатые в тонкую линию губы и недовольный взгляд были красноречивей любых слов. Старательно делая вид, что не замечает покоящиеся на столе ноги, он поспешно принялся расставлять заказанные блюда. Он не планировал поднимать глаз на невежественных клиентов, желая поскорее сделать свою работу и удалиться, но прожигающий взгляд Тристана, внимательно следящий за каждым движением мужчины, буквально вынудил того поднять голову. Их взгляды встретились всего лишь на миг, на краткий миг, на ничтожный миг, за который внутри у попавшего в ловушку официанта все перевернулось. Пронзительный взгляд карих глаз, казалось, смотрел в самую душу, безошибочно отыскивая и обнажая все тайные желания, точно так же, как отлив обнажает горбатые рифы, губящие неосторожные суда. Более того, он забирался туда, куда не отваживался заглядывать даже сам мужчина, и пробуждал там то, о существовании чего тот и не подозревал. Испуганный этим открытием, официант смешался, засуетился, желая поскорее разорвать зрительный контакт, но эта улыбка, эта коварная улыбка на тонких губах... Вместе с прожигающим взглядом она держала крепче любых тисков. Добыча металась в цепкой паутине, желая вырваться, но лишь запутывалась еще сильнее. Довольный результатом, Тристан улыбнулся еще шире, а затем моргнул, позволив своей секундной игрушке выпорхнуть из клейких сетей. Официант нервно сглотнул, чувствуя, как по спине градом катится пот. Подрагивающими руками он поставил на стол последнее блюдо и, не отрывая от пола смятенного взгляда, невнятно пробормотал заученные слова, а затем поспешил ретироваться. – Зачем ты это делаешь? – поинтересовался Блэйд, отрезая от ароматного бифштекса сочащийся мясным соком аппетитный кусок. Он старался, чтобы его голос звучал спокойно, чтобы ничто в нем не выдало тот укол ревности, который киллер почувствовал, когда Тристан решил поиграть с официантом. Проклятье! И правда, зачем он это делает?! Неужели он флиртует с каждым мужчиной, что попадается на его пути? Или просто хочет немного позлить своего нынешнего любовника? Проверяет чувства? Да нет, бред какой-то. – Привычка, – Тристан виновато, но так очаровательно улыбнулся, а затем схватил со стола высокий бокал с фруктово-ягодным парфе. – И практика, – добавил он, с интересом разглядывая яркий десерт. Блэйд хмыкнул, продолжая краем глаза наблюдать за своим любовником. Он хотел понять его, хотел лучше узнать, хотел вникнуть в ход его мыслей, хотел изучить его мировоззрение. Теперь, когда страсть была удовлетворена и пелена неудержимого желания больше не застилала взор, киллер мог трезво мыслить. Конечно, он не превратился в железного робота с иммунитетом к соблазнению: рядом с Тристаном его сердце по-прежнему принималось учащенно биться, волны жара прокатывались по телу, а при каждом взгляде на совершенные изгибы, грациозные движения и сексуальные жесты потревоженное желание вспыхивало с новой силой и принималось настойчиво щекотать своего хозяина, подталкивая того к действиям. Конечно же, все это осталось, просто теперь Блэйду было легче контролировать свои порывы. Он не хотел потонуть в похоти, превратившись в озабоченное животное. Он хотел отношений, крепких, пылких, живых, настоящих. А для этого ему необходимо было изучить свою вторую половинку, понять ее, а уже потом пленить, привязать к себе, влюбить и здравствуй, счастье. – Решил начать с десерта? – удивился Блэйд, насаживая на вилку новый кусок любимого блюда. – Никогда не видел такой штуки, – признался парень, осторожно вытаскивая за хвостик красную клубничку, испачканную в белых сливках. Блэйд на секунду замер, наблюдая за странными действиями своего любовника. Что это? Опять все тот же спектакль? Действие второе? Почему он так разглядывает несчастную клубнику, как будто видит ее впервые? Крутит перед носом, нюхает, а только потом отправляет в рот. Да так умело обхватывает губами, что кажется, будто в комнате вдруг резко повысили температуру. Блэйд невольно сглотнул, следя, как ловко язычок слизывает белые капли сливок сначала с губ, а потом и с пальцев. Ему сразу захотелось бросить свой бифштекс, перехватить испачканные пальцы и облизать их самому, не отрывая взгляда от карих глаз Тристана. Киллер быстро обуздал свое желание и вернулся к еде, время от времени не удерживаясь и поглядывая в сторону любовника, который продолжал вылавливать ягоды, изучать их, а только затем отправлять в рот. Тающие сливки он зачерпывал пальцем, подносил к губам и тщательно слизывал – невыносимое зрелище. Наверное, от такого стояк даже у каменного идола будет. И почему нельзя было воспользоваться ложкой? Или он специально его дразнит? Не похоже – Тристан в его сторону даже не смотрит, увлеченный невиданным десертом. Или это, как он там говорил? Практика? Чтобы не растерять навык? Однако ситуация изменилась, когда после парфе Тристан взялся за свою порцию бифштекса с гарниром. Не меняя бунтарской позы и не убирая ног со стола, он поднес к себе тарелку и принялся есть свободной рукой, пачкая пальцы в жире, а затем старательно их облизывая, чтобы ни одна из капель случайно не упала на новые джинсы или ветровку. Да что происходит?! К чему этот театр?! Блэйду вообще наплевать со Свалки он, с канализации, из пустыни или из племени Детей Природы, что обосновались в Зеленых Землях. Зачем эта показушность? Неужели он не понимает, что ему не поверят, даже если он принесет со Свалки справку? К тому же за год нахождения в цивилизации вполне можно было вернуться к нормальной жизни даже после пятилетнего скитания в пустынях. Тут в голове Блэйда что-то щелкнуло. Точно! Есть один интересный способ кое-что разузнать. Отпив из своего бокала немного вина, он включил Эм Эф У, вошел в режим управления и установил контакт с висящим на стене плазменным телевизором. Вечер. Одиннадцать минуло, а значит, сейчас время для Шоу. Если он не ошибается, то через десять минут будет то самое, пока же можно досмотреть конец предыдущего. Черный экран мигнул, просыпаясь, а затем окончательно ожил, выводя на монитор изображение с развлекательного канала. Вверху на секунду зажглось, а потом погасло название идущего сейчас шоу: "Вкус крови". Сразу под ним высветился неизменный девиз: "Вырви свою свободу зубами!" – Люблю смотреть что-нибудь во время еды, – вскользь пояснил Блэйд и как ни в чем не бывало сразу же вернулся к трапезе. Тристан ничего не ответил, продолжая свое извращенное пиршество. Нет, он был вовсе не против. Телевизор – интересная штука, только вот без Эм Эф У ее не включишь. Так почему бы не насладиться редким удовольствием, когда выдается такая возможность? Тристан аккуратно выцепил с тарелки дольку обжаренной картошки, деловито покрутил перед глазами, а затем положил ее на подставленный язык. "Ставки растут! – орал взмыленный комментатор с лихорадочно блестящими глазами. – Кто же?! Кто же вырвет свою свободу в финальном туре нашего турнира?! Чьи зубы окажутся самыми крепкими?! Самыми острыми?! Самыми ненасытными?!" Зал взорвался восторженными криками. Камера отдалилась от комментатора и пробежала по возбужденными лицам, сидящим на возвышениях вокруг круглой арены, где внизу ждали начала боя двое нетерпеливых противников. Нездоровый огонь в широко раскрытых глазах, оскаленные зубы, гримасы ненависти и жажды крови, хлещущий через край адреналин, поднятые вверх кулаки сотрясают воздух – кажется, еще немного и бурлящая толпа сорвется с места, хлынет на небольшую арену и схлестнется друг с другом в своей собственной схватке. Они кого-то напоминали, так сильно напоминали... Тристан на секунду призадумался. Точно! "Зомби" на Свалке во время сброса отходов с неприступной стены. Такие же одуревшие от голода, ничего не соображающие животные, готовые перегрызть друг другу глотки за корку заплесневелого хлеба. Только вот эти выглядят немного лучше: новая одежда, не видно кишащих в волосах вшей, нет многомесячной въевшейся грязи, мокнущих язв и прочей тошнотворной заразы. "Вы готовы к схватке этого месяца?! – снова закричал взмыленный комментатор, и зал взорвался новым одобрительным ревом. – Готовы?! А готовы ли наши противники?! А?! О, да! Они готовы, они всегда готовы! Я уже слышу лязг их победоносных челюстей! А вы слышите?! Слышите этот превосходный звук?! – очередной рев толпы на пару секунд заглушил слова мужчины. – Новая кровь! Новый бой! Новая слава! Новый кумир! Стальной Клык против Бешеного Гризли! Кто же станет нашей звездой?! Кто сегодня вырвет зубами свою свободу?!" Под рев толпы камера опустилась вниз и приблизила сгорающих от нетерпения противников. Двое здоровенных мужчин со связанными за спиной руками с ненавистью смотрели друг другу в глаза, ожидая команды к бою. Полностью обнаженные, за исключением драной набедренной повязки, они не видели и не слышали вокруг себя ничего и никого. В эту минуту в их головах уже шел ожесточенный бой, кровавый бой, смертельный бой, бой, которого еще не видела старая арена. Они не зря шли к финальной схватке, прокладывая себе путь своими же зубами, не зря жестоко загрызали своих противников, чтобы потом переступить через их изувеченные трупы и двинуться дальше, к следующей цели. Свобода, пьянящий запах близкой и в то же время недосягаемой свободы сводил их с ума. Не люди – обезумевшие звери, кровожадные монстры, безжалостные чудовища. И самый опасный, самый жестокий из них сегодня получит билет на свободу. – Это шоу из категории "Второй шанс преступникам", – пояснил Блэйд, словно Тристан его о чем-то спросил. – Говорят, в Зеленых Землях для подобных людей есть тюрьмы – такие здания, где людей какое-то время держат в клетках, а затем отпускают. У нас же существует неизменная Свалка и несколько забавных шоу, но не каждое из них имеет в программе "Второй шанс преступникам". Здесь все построено по системе турнира: надо загрызть всех из своей ветки, а потом встретиться с победителем параллельной и окончательно определить лидера месяца. Если во время боев использовать какие-нибудь необычные или впечатляющие приемы, то за них начислят очки. Набрав определенное количество очков, ты получишь право усовершенствовать свои зубы. Как у них, – киллер кивнул в сторону экрана, делая глоток из своего бокала. Стальной Клык оскалился, выставляя напоказ два металлических клыка, повел изодранными плечами и коротко рыкнул. Бешеный Гризли в ответ тоже показал свои зубки, заточенные в форме треугольника, отчего он больше напоминал акулу, чем медведя. Какой урон может принести подобный укус, можно было не гадать – тела противников наглядно это показывали. Бугристые, покрытые ямами на разных стадиях заживания от вырванных зубами кусков мяса, они представляли собой ужасающую картину. Больше всего страдали плечи, потому что единственным способом загрызть противника был укус в шею, а со связанными за спиной руками уязвимое место иным способом не защитить. Откусанные уши, дыры в щеках, порванные губы, изуродованный нос – привычные травмы для подобного боя. Сможет ли переживший все бои человек выйти отсюда и начать нормальную жизнь? "Бой!" – внезапно рявкнул рефери, перебив комментатора, и двое противников мгновенно сорвались с места. Горящие ненавистью глаза, раскрытые зубастые рты и жажда, ощутимая даже здесь жажда крови. Словно два диких зверя, они сцепились в смертельной схватке, с нечеловеческим рыком вырывая друг у друга куски мяса в стремлении поскорее дотянуться до вожделенного горла, перегрызть артерию, наполнить рот металлическим вкусом долгожданной свободы. Комментатор что-то кричал, но никто его не слышал, голодные взоры устремились на схватившихся в ожесточенной битве бойцов. Кровавая пена во рту, кровавые шмотки вырванного мяса на грязном полу, кровавые подтеки из раззявленных ртов новых ран. Они то схлестывались, обмениваясь друг с другом болезненными укусами, то отпрыгивали назад, выплевывая чужую плоть или скрежеща зубами из-за неудавшейся атаки. Бой шел жаркий, безжалостный, напряженный, не позволяющий отвести от него взгляд хотя бы на долю секунды. Блэйд снова покосился на своего любовника. Тристан продолжал есть, спокойно наблюдая за происходившим на экране, будто видел этот бой уже далеко не первый раз. Странно. Может ли это служить доказательством того, что рассказы о заключении на Свалке – чушь? Сам Блэйд уже привык к подобным шоу – негласным достояниям их родной страны, но человек, ни разу подобного не видевший, пусть даже и матерый убийца, навряд ли остался бы к такому равнодушен. Он непременно спросил бы что-нибудь, как-то откомментировал, посмеялся или скептически хмыкнул, но не продолжал сидеть и есть с бесстрастным лицом, будто по телевизору сейчас крутили документальный фильм про животных. Как сам Блэйд относился к подобным шоу? Хоть он и являлся киллером, но вовсе не был бездушным или бессердечным. Все эти люди – преступники, серьезные преступники, зверски убившие и изнасиловавшие несчетное количество жертв. Они заслужили такую участь, заслужили право быть загрызенными себе подобными. Что же касается победителя, которого якобы отпускают на свободу, то Блэйд твердо знал судьбу каждого из них. Пуля в голову за кулисами этого театра – вот и вся свобода. Райвал доел второе блюдо и налил себе новый бокал вина как раз в тот момент, когда под громкие крики возбужденной толпы Стальной Клык вырвал у своего противника сонную артерию. Кровь фонтаном хлынула из разорванного горла падающего мужчины, заливая вспотевший торс победителя. – Ну как? – Блэйд улыбнулся, зажимая в губах фильтр незажженной сигареты и попутно роясь в кармане в поисках зажигалки. Тристан улыбнулся ему в ответ, а потом завел руки за спину и пару раз звонко щелкнул зубами, изображая участника, а заодно и наслаждаясь реакцией киллера. – Забавно, но я не стал бы записываться на такое шоу, – он еще раз улыбнулся и ловко схватил со стола свой бокал с вином. – Шрамы от укусов выглядят несексуально, а убрать их практически невозможно. Так что я, пожалуй, останусь в своем шоу с охотниками и жертвой. – Кстати, об охотниках и жертвах, – тут Блэйд кивнул в сторону экрана, где уже начиналось следующее шоу, шоу про Свалку. На экране под мрачную музыку появилась панорама трущоб, поверх которой красовались большие толстые буквы "Свалка". Тристан замер, не донеся бокала до рта, все его внимание переключилось на зловещее изображение. Живость и жадность, с которой он впился в экран, поразили наблюдающего за ним киллера. Сейчас начиналась самая важная часть сегодняшнего наблюдения, наблюдения, которое выведет парня на чистую воду. Как он отреагирует? Начнет активно комментировать, чтобы доказать, что он здесь был? Или же промолчит, как в предыдущем шоу, а после отшутится? Панорама стала медленно приближаться, буквы растворились в грязных, жмущихся друг к другу низеньких зданиях, а в мрачной музыке появились напряженные нотки. Это шоу не нуждалось в представлениях, не нуждалось в словах. Дикая охота, охота одного человека на другого – вот, что сейчас занимало всех зрителей. Они жаждали поскорее увидеть действо, увидеть, как за белые коробочки бьются насмерть одичавшие преступники, готовые загрызть ступивших на их территорию охотников вместе с их жуткими зверушками. Камера резко ушла вниз, нырнула в первый подвернувшийся проулок, пронеслась по нему с невероятной скоростью и замерла над небольшим двориком с сиротливо стоящей посередине белой коробочкой. Камера чуть приблизилась, сфокусировав свое внимание на светлом квадратике, затем покрутилась вокруг, будто высматривая что-то, выловила две крадущиеся в тенях жертвы и мгновенно приблизила зрителям их изображение. Крепкие мужчины, одетые в потрепанную одежду, у одного в руках пистолет, а у другого мачете. Блэйду показалось, что живой огонек в глазах Тристана немного померк. Показалось или так на самом деле и есть? Может быть, ему просто показали не те охотничьи угодья, которые он желал увидеть, вот парень и расстроился? Что ж, дальше будет виднее. Киллер затянулся и выдохнул струйку дыма в потолок. Тем временем жертвы на экране решили действовать. Заняв удобную позицию, первый мужчина кивнул напарнику с мачете, и тот бросился к заветной коробочке. Он не успел пробежать и половины, как у его ног засвистели пули притаившегося в чернеющей нише охотника. Преступник с пистолетом открыл ответный огонь, прикрывая своего напарника, но в этот момент из соседнего переулка, гремя цепями, выскочил чудовищный пес и кинулся на ближайшую к нему цель. Жертвы яростно отбивались и даже умудрились ранить зубастого монстра, но охотник оказался проворней. Как только во дворике все было кончено, камера показала крупным планом каждый труп, а затем вновь метнулась в узкие проулки на поиски следующей схватки. Она уже неслась к очередной точке, как внезапно натолкнулась на охотника, преследующего пятерых мужчин. Те, кто имел пистолет, отчаянно отстреливались, а те, у кого огнестрельного оружия не оказалось, пытались попасть в противника метательным ножом или завести его в проулок с заранее приготовленными ловушками. – Это не Свалка, – неожиданно заявил Тристан, потеряв всякий интерес к происходящему на экране. – Что? – Блэйд от удивления чуть не поперхнулся дымом. Тристан залпом осушил свой бокал, отставил его в сторону и снова откинулся на спинку дивана, закинув руки за голову. – Ваши "жертвы" за первые полчаса шоу потратили больше патронов, чем нам удается достать за год, – Тристан усмехнулся, прикрывая глаза. – Оружие имеется не у всех и чаще всего оно самодельное. Псы только загоняют жертву, а загрызают лишь при реальной угрозе жизни хозяина. Добыча коробочек всегда идет с использованием приманки, которая уводит от точки охотника с его псиной. Напролом же лезут одни только ничего не знающие новички да полные кретины. С охотниками никто не сцепляется и драки не ищет, за редким-редким исключением, потому что экономят патроны, дорожат оружием, своей жизнью, да и частое убийство охотников чревато неприятными последствиями. И почему там одни мужчины? Где женщины? Где дети? Они тоже хотят есть, они тоже лезут на рожон, и именно их обычно используют в качестве приманки. И это я еще молчу о том, что показанных в вашем шоу мест на Свалке нет. Блэйд смущенно кашлянул. Он не ожидал подобных заявлений, шокирующих заявлений. Насколько ему было известно, на всю страну Свалка была только одна – та, что за стенами города, и ничего подобного из перечисленного он о ней не слышал. Конечно, все-все на шоу не показывают, опуская некоторые детали, но... Какой-то абсурд. А может быть, просто хитрая тактика, чтобы сбить его с толку. Но Блэйд тоже не так прост, как может показаться. Что ж, ладно, попробуем сыграть по его правилам. – Ты уверен? – киллер изобразил заинтересованный вид. – Свалка большая. Может быть, сейчас действие происходит в какой-нибудь отдаленной части, где тебе не выпало счастье побывать. – О, мне выпало счастье побывать везде, – Тристан расплылся в хищной улыбке, а затем приоткрыл один глаз и добавил полушепотом: – Даже там, куда не сможет дотянуться твоя фантазия. – И где же, интересно, это место? – поинтересовался Блэйд, опасаясь, что его любовник снова засыплет его уклончивыми ответами, сведя на нет сегодняшнее наблюдение. Однако Тристан неожиданно повернулся к нему лицом, сел в позу лотоса и заглянул своим пронзительным взором Блэйду прямо в глаза. – Представь длинную-длинную и глубокую-глубокую траншею, – произнес он с придыханием так, будто рассказывал запретную легенду и боялся, что кто-то посторонний может его услышать, – а внутри... внутри полно трупов! И уже разложившихся, и свежих, новеньких, только что убитых. Все они лежат там, скорчившись в предсмертных позах, лежат и смотрят на тебя. Они там, а ты все еще наверху. Стоишь и смотришь на них, на отбросов, на неудачников, которые не смогли, которые не выжили. Но стоит тебе только наклониться чуть ниже, чтобы рассмотреть показавшееся знакомым лицо, как черные, мокрые от крови крысы выпрыгивают из траншеи, норовя вцепиться тебе в глаза, потому что глаза – их любимый деликатес. Ты знаешь, насколько высоко способна прыгнуть крыса? Особенно та, что успела распробовать человеческую кровь? Правильно, лучше и не знать, а еще лучше никогда не наклоняться над траншеей Смерти. Если, конечно, не хочешь присоединиться к тем, кто там уже лежит. Глядя на побледневшее лицо Блэйда, Тристан громко рассмеялся, а потом спрыгнул с дивана, поднял капюшон и направился к двери. – Стой! Ты куда? – сбросив с себя оцепенение, Райвал повернулся к уходящему любовнику. – Охотиться, – бросил ему через плечо ухмыляющийся парень. – Подожди, как же я... – Не беспокойся, я сам тебя найду, – будто прочитав мысли любовника, промурлыкал Тристан и быстро выскользнул за дверь.