Tristan

Ночной город был слишком шумным, слишком ярким, слишком людным. Многочисленные бары, клубы, бордели, мигающие неоновые вывески, компании гогочущих пьяных подростков, рев готовых к стритрейсингу автомобилей. Казалось, здесь нет места хищнику, нет места хорошей охоте. Как можно охотиться, когда вокруг столько свидетелей? Когда на тебя обращены сотни любопытных, слегка затуманенных алкоголем или дешевой дурью глаз? Впервые выйдя на охваченные ночным безумием улицы огромного мегаполиса, Тристан испытал состояние, близкое к ужасу. Ночь всегда была для него временем большой охоты, когда весь мир, окутанный тьмой, замирал в напряженном ожидании; когда любой неосторожный шорох мог привлечь притаившегося в глубоких тенях хищника или, наоборот, спугнуть осторожную дичь. Это было время, когда в воздухе, щекоча ноздри, витал густой запах подкрадывающейся смерти, и никто не мог знать, сколько еще ему осталось: несколько часов или всего лишь несколько ударов сердца. Священное время, время торжества и горя, время потерь и триумфов, время насыщения и опустошения, время, когда твоя жизнь находилась только в твоих руках – оступишься и тебе конец, совершишь ошибку и тебе тоже конец, сделаешь все правильно и тогда увидишь рассвет. Но этот город, этот мерзкий город, казалось, высмеивал все законы Свалки, все законы жизни. Он не хотел им подчиняться, он придумал свои извращенные правила, по которым и играл. Тристану они не нравились, не нравились настолько сильно, что он едва смог подавить желание убраться в родные трущобы. Он не переносил шум, не терпел многолюдности и неуместного ночью света, после которого глазам было трудно привыкнуть к мраку узких переулков. Но Тристан не мог уйти, не имел права все бросать и, поджав хвост, бежать в родную конуру. Не для этого он столько всего пережил, не для этого. Жестокая жизнь снова прижала его к стенке, снова давила со всех сторон, желая сломить живучего парня, раздавить, превратить в ничто, но он упрямо выворачивался, выскальзывал из ее цепких пальцев, преследуя свою единственную цель – выжить. Упорство, наблюдательность, изворотливость и другие приобретенные на Свалке навыки помогли ему приспособиться к новой среде. Тристан научился растворяться в толпе, на время становиться своим среди чужих, незримо передвигаться по освещенным улицам, затаиваться в редких тенях и, конечно же, незаметно убивать у всех на глазах. Да, больше всего он, конечно же, любил схлестываться с достойным противником в жарком бою лицом к лицу, а не убивать исподтишка каких-то второсортных киллеров, но временами этот способ казался ему забавным, словно детская игра, название которой он давно позабыл. Однако сегодня выбирать ему не приходилось. Засунув руки в карманы своей ветровки, Тристан шел по оживленному ночному кварталу и внимательно изучал проходящих мимо людей через темные солнцезащитные очки. Подобное явление тут вовсе не было редкостью: многие ночные тусовщики надевали их, чтобы выглядеть круче, так что забредший в их угодья хищник Свалки прекрасно вписывался в окружающую среду. Он был здесь далеко не первый раз и хорошо знал местность, поэтому застать его врасплох на улицах ночного квартала было практически невозможно, однако Тристан все равно не терял бдительности даже на секунду. Ему нужно было в "Ягуар" – ночной клуб, куда он частенько заглядывал, чтобы раздобыть новую дозу "Забвения" или найти себе какого-нибудь горячего жеребца для секса на всю ночь. Однако сейчас он направлялся туда вовсе не за этим. Охотники тоже знают про этот клуб, они ждут его там, и он их не разочарует. Тристан был намерен собрать весь урожай обещанных ему ампул с голубой жидкостью. Красные бумажки Огава пусть забирает себе – у него их достаточно припрятано в убежищах, чего нельзя сказать об ампулах. Группа смеющихся подростков, с которыми Тристан шел, свернула к стриптиз-бару, и парню пришлось незаметно перетечь к следующей. Охотники высматривают одиночку, они не будут разглядывать тех, кто идет вместе с кучкой обдолбанных молокососов. Тристан же шел так, что со стороны каждый счел бы его одним из шумной компании, но для самой компании он оставался незаметен. Удобное прикрытие. Когда весело гогочущие подростки проходили мимо "Ягуара", Тристан аккуратно отделился от них и скользнул в открытые двери, из которых лилась громкая музыка. Обколотый стероидами громила тут же перегородил ему дорогу, требуя платы за вход. Коричневая бумажка с песчаными дюнами. Да, именно такая здесь плата. Тристан хорошо запомнил. Громила хмыкнул, взял протянутую ему хрустящую купюру и ответил мерзкой сальной улыбочкой на дразнящую ухмылку и пронзительный взгляд своего клиента. Тристану не нужно было уметь читать мысли, чтобы догадаться, о чем сейчас думает этот стероидный мужик. Продолжая ухмыляться, он прошел мимо оголодавшего вышибалы, встретился с ним взглядами и, не разрывая зрительного контакта, будто бы невзначай провел кончиком языка по нижней губе. Вышибала шумно сглотнул и инстинктивно подался вперед, но дразнящая добыча уже скользнула в дверной проем, за которым в клубах дыма под светомузыку извивались в безумном танце взмокшие тела. Оказавшись внутри, Тристан замер в удобной, потонувшей в тенях нише, откуда ему был виден весь зал. Острый взгляд пробежался по дергающейся толпе в центре, обошел сцену с надрывающимся вокалистом в модных драных шмотках, скользнул по удобным диванчикам у стены, где, не стесняясь, совокуплялись обдолбанные парочки, после он метнулся к барной стойке, столикам и кальянам. Все казалось привычным, таким же, как всегда, но Тристан знал, что охотники здесь, они прячутся в толпе, высматривают свою жертву. Они думают, что среди такой кучи народа их невозможно найти, что их прикрытие идеально, только вот... Тристан прикрыл глаза и с шумом втянул в себя воздух. От них несет кровью, кровью и убийством. Этот запах настолько силен, что пробивается даже через гремучую смесь, пропитавшую здешний воздух. Тристан резко распахнул глаза и безошибочно определил пятерых киллеров, рассредоточившихся по залу. Один выпивает в баре, повернувшись спиной к дилеру "Забвения", второй курит кальян, третий притаился в такой же нише в противоположном конце зала, четвертый прячется в тенях неподалеку от туалетов, а пятый... а пятый стоит всего в паре шагов от жертвы, которую так старательно высматривает. Двигаясь мягко и бесшумно, словно дикий зверь, Тристан осторожно подобрался к охотнику со спины и на секунду замер, наслаждаясь чудесным моментом. Вот оно! Зверь за спиной охотника! Волнующий момент триумфа! Чужая жизнь в его руках. Горячая, пульсирующая, трепещущая. Губы сами собой растянулись в хищном оскале, глаза загорелись огнем азарта, а по раскаленным венам хлынул адреналин. Острое лезвие блеснуло в пробежавшем по нему шальном луче света и безжалостно вонзилось начавшему поворачиваться киллеру между лопаток. Он ощутил неладное слишком поздно. Стиснув зубы от боли, мужчина схватился за ветровку своего убийцы, его гаснущий взгляд был полон удивления, смешанного с ненавистью. Оседая на пол, он продолжал цепляться за стоящего перед ним Тристана, будто своими жалкими действиями надеялся утянуть того за собой. Жизнь стремительно покидала крепкое тело, глаза остекленели, сердце остановилось, а судорожно сжимающие ветровку пальцы ослабели и разжались. Вот он, охотник, лежит перед ногами своей жертвы. Разве не абсурдно? Охотник стал жертвой жертвы! Тристан глухо рассмеялся, поставил ногу на еще теплый труп и выдернул свой нож из спины поверженного охотника. Кровь тут же принялась жадно пропитывать черный пиджак, растекаясь по нему трудноразличимым пятном. Это хорошо, покойника еще нескоро обнаружат, приняв его за обдолбанного или пьяного. Хотя какое ему теперь до этого дело? Он ведь не на задании. Тристан быстро присел на корточки и обшарил карманы своей жертвы. Проворные пальцы быстро нащупали холодное стекло ампулы, схватили ее и поспешно присоединили к другим, добытым вчерашней ночью. Парень выпрямился и посмотрел в зал. Оставшиеся четверо охотников уже заметили исчезновение своего товарища и теперь торопливо пробирались к тому месту, где видели его в последний раз. Их ожесточенные взгляды были устремлены на убийцу, на их цель. Тристан широко улыбнулся, помахал охотникам окровавленным ножом и рванул к выходу. Теперь начиналась настоящая охота, охота, которую он так любил! Парень вылетел на улицу, чуть не сбив с ног какую-то девчонку, и тут же скрылся в ближайшем переулке, куда не доставал раздражающий свет уличных фонарей. Тристан ловко скользил по переулкам, быстро пересекал широкие людные улицы и снова нырял в спасительную тьму грязных, узких проулков. Он умело держал своих преследователей на расстоянии, не позволяя им ни приблизиться, ни отстать. Он вел их, вел в свои охотничьи угодья, где игра в догонялки должна была превратиться в кое-что более интересное. Охотники же продолжали упрямо преследовать свою добычу, отчаянно не желая ее упускать. Слишком уж большая награда была назначена за эту прелестную головку. Эти киллеры не были желторотыми новичками, поэтому прекрасно понимали, что Тристан куда-то их ведет. Возможно, хочет заманить в ловушку и прихлопнуть всех одним ударом. Именно поэтому на середине пути они разделились, решив взять свою цель в кольцо. Однако Тристан предвидел и это. Когда кольцо вокруг него начало смыкаться, он исчез. Просто исчез, растворился в густой тьме переулков. Сбитым с толку киллерам пришлось остановиться и начать обыскивать все вокруг. Они чувствовали, что добыча где-то поблизости, что она наблюдает за ними, но не решается нападать или хоть как-то обозначать свое местоположение. Охотники искали, упорно искали, но чем больше проходило времени, тем быстрее начинала таять их уверенность. Возможно, Тристан просто сбежал, решив найти более легкую добычу, или подумал, что одной полученной ампулы ему на сегодня хватит. Сначала они держались рядом, но потом начали отходить друг от друга все дальше и дальше, и тогда... Черная тень всколыхнулась над одним из киллеров, и притаившийся на пожарной лестнице хищник спрыгнул вниз. Два выпущенных в парящую цель выстрела продырявили развевающуюся на ветру ветровку, не причинив ее хозяину никакого вреда, а вот изогнутый нож чуть было не перерезал глотку стрелявшему мужчине. Из-за шума выстрелов к ним наверняка сейчас бежали остальные охотники, так что времени на развлечение оставалось катастрофически мало, но это только сильнее распаляло вошедшего в раж Тристана. Он сцепился со своей жертвой в смертельном танце. Пистолет отлетел в сторону, глухо ударившись об облезлую стену, в воздухе замелькали лезвия, послышался звук разрезаемой одежды. Тристан атаковал стремительно и безжалостно, норовя вогнать искривленное лезвие в одно из уязвимых мест противника, однако тот не желал так просто сдаваться. Охотник стойко отражал удары, попутно стремясь выбить оружие из рук убийцы своего товарища, чтобы после этого сразу же полоснуть своим ножом по открытому горлу. Он держался хорошо, чертовски хорошо; он даже смог оцарапать Тристану грудь и плечо, но умений этого киллера все равно было недостаточно для победы над монстром, вскормленным на проклятой Свалке. Когда из бокового переулка уже слышался топот приближающихся ног, парень вдруг резко присел, увернувшись от удара, молниеносным выпадом пробил выставленную защиту и, вогнав свой нож в живот противника, одним движением дернул его вверх. Острое лезвие вспороло живот и выскользнуло из покачнувшегося тела. Пораженный охотник выпустил из рук оружие и схватился за вываливающиеся на землю внутренности. Это был конец, его конец. Тристан криво ухмыльнулся и вытер окровавленное лезвие о плечо поверженного. Бедняжка, неужели он надеется затолкать их обратно и отправиться в таком виде к доктору? – Вон он! – впереди послышался крик одного из подоспевших киллеров, за которым тут же последовали выстрелы. Тристан не стал ждать, пока его ранят, и нырнул в боковой переулок, уводя за собой трех оставшихся охотников. Он не успел забрать с тела ампулу "Забвения", но это не проблема, он вернется за ней позже. Подворотни пользуются дурной славой, так что навряд ли кто-то решит сунуться сюда раньше утра, чтобы проверить последствия ночной пальбы. Тристан продолжал свое безумное веселье, изводя охотников, заставляя их играть по его жестоким правилам. Он уводил их все глубже в свои охотничьи угодья, вынуждал разделяться, а потом нападал на одиночную жертву. Признаться, пару раз киллерам удалось загнать добычу в своеобразную ловушку, но Тристан ловко выпутался из нее, отделавшись незначительными царапинами. Он устранил третьего, потом второго, а после и первого, с которым играл дольше всех. Полученный от охоты экстаз был подобен оргазму: яркий, оглушающий, пробирающий до дрожи в кончиках пальцев, заставляющий задыхаться от накатывающих волн воспламеняющегося адреналина. Тристан бросил окровавленный нож на землю и медленно сполз по шершавой стене вниз. Его глаза были прикрыты, голова поднята к усыпанному звездами небу, а вырывающееся из груди дыхание, казалось, обжигало легкие. Славная охота. Славная и прибыльная. Пять ампул. Нужно только подняться и собрать урожай. Нужно... Тристан приоткрыл глаза и внезапно почувствовал, как его горло сдавила невидимая хватка. Приступ. Только в этот раз намного сильней и требовательней. Прошлой ночью он чувствовал его приближение издалека, поэтому мог предсказать, когда тот начнется, но сейчас приступ был подобен выскочившему из засады зверю. Сжав зубы, Тристан схватился одной рукой за горло, а вторую поспешно запустил в карман, где лежала его добыча. Его бросало то в жар, то в холод, тело крутила усиливающаяся судорога, а перед глазами мелькали яркие вспышки. Проклятье! Скользкие от чужой крови пальцы крепко схватили спасительную ампулу, вытащили ее из кармана, отломили горлышко и поднесли ко рту. Рука дрожала, грозясь расплескать голубую жидкость, вены на запястье вздулись, а разум куда-то поплыл, намереваясь оставить своего хозяина. Впившись ледяным взглядом в поднесенную к губам ампулу, Тристан усилием воли остановил дрожь в руке и разогнал окутывающий его мозг туман. Одно точное движение – и содержимое ампулы уже неслось вниз по пищеводу, усмиряя душащий парня приступ, который отступил так же внезапно, как и появился. Самым странным было то, что леденящая жидкость никогда не достигала желудка, она всегда растворялась где-то в области груди, будто там находилось что-то такое, что не пускало ее дальше. Тристан рвано выдохнул, вновь прикрыл глаза и отбросил в сторону опустошенную ампулу. Хотел бы он знать, что же с ним на самом деле сделали. Начнись такой приступ на несколько минут раньше, когда он еще бился со своей последней жертвой, и сейчас на грязном асфальте лежал бы совсем иной труп. Пока что ему везло, но ведь удача когда-нибудь непременно отвернется. И что тогда? Тристан лениво пнул распластавшегося перед ним охотника в плечо. Может быть, стоит теперь брать с собой на охоту Блэйда для подстраховки? Но тогда это уже будет не такое веселье. Если бы он только смог узнать, как избавиться от донимающих его приступов. Он пытался и даже нашел сведущего человека, но тот так ничего ему и не рассказал. Никто не знает, кроме тех, кто это с ним сотворил, а найти их, кажется, невозможно. Тристан посидел еще немного, а затем встал и принялся за обыск трупа. Он шарил по всем карманам, ощупал все, что только мог, но "Забвения" нигде не было. Как так?! Подобный поворот событий парню сильно не понравился. Он оставил убитого охотника и двинулся ко второму трупу, лежащему через переулок от первого. У него "Забвение" оказалось при себе, и Тристан успокоился. Однако с третьим трупом ситуация повторилась. Такой же она была и с четвертым убитым. Драгоценные ампулы находились только у двух из пяти киллеров. Новый тактический ход Огавы? Тристан нахмурился. На подобный исход он не рассчитывал. Но ничего не поделать, хорошо хоть, что что-то все-таки при них было. Парень застегнул карман с ампулами и бесшумно двинулся к одному из своих убежищ, где намеревался кое-что забрать, а заодно и оставить там пару ампул про запас. До рассвета оставалось еще около двух часов, когда он достиг приземистого заброшенного здания, в подвале которого находилось одно из его временных пристанищ. Парень не успел дойти до раззявленной черной пасти входа, как вдруг резко остановился. Что-то было не так. Он поспешно отпрыгнул в тень и затаился, внимательно изучая пространство вокруг. Вроде бы все, как обычно, но... но что-то такое витает в воздухе, что-то необъяснимое, что-то настораживающее, что-то беспокоящее. Внимательный взгляд различил слабозаметный свежий след в пыли, а затем уловил какое-то движение в полузамурованном подвальном окошке. Тристану сразу все стало ясно. Его убежище раскрыли. Только как? Он всегда был крайне осторожен. Может быть, какой-нибудь бомж или пропитый алкоголик забрел сюда на ночлег? Еще это могли быть возжелавшие приключений подростки. Они частенько лазали по самым злачным местам и не всегда выбирались оттуда живыми. Но нет, что-то подсказывало Тристану, что это были не бомжи, не алкоголики и не любопытные подростки без инстинкта самосохранения. Он мог пойти туда и перебить незваных гостей, если бы точно знал, кто они, сколько их и какое при них имеется оружие. Здание это маленькое, узкое и очень неудобное для маневров. В нем выгодно обороняться, но не нападать снаружи. К тому же, если цель ворвавшихся он, то там наверняка успели расставить множество хитроумных ловушек. Нет, он не дурак и не бессмертный, чтобы туда лезть. Жаль убежище, там было уютно и очень тепло в особенно холодные ночи. Тристан бросил на приземистое здание последний взгляд и осторожно двинулся обратно в грязные подворотни. Благо он был практичен и предусмотрителен, поэтому всю добычу, все ценности распределил между своими убежищами поровну. Однако на подходе к следующему пристанищу парень обнаружил ту же картину. Его ждали, ждали и здесь. Но это абсурдно! Он всегда был предельно осторожен, когда шел в убежище! Всегда! Даже если за ним кто-то и следил, то Тристан умело сбрасывал любой хвост. Ладно, предположим, кто-то все же смог проследить за ним и обнаружить одно убежище, но два! У Тристана всего по городу было рассредоточено двенадцать убежищ, которые он менял раз в неделю в неопределенном порядке. Одно он сбросил со счетов прошлой ночью, а теперь приходится вычеркивать еще два. Итого остается... девять? Тристан развернулся и бросился по мрачным переулкам к третьему убежищу. Нехорошее предчувствие росло внутри него с каждым шагом, но он не мог отступить, не убедившись. Все за остаток ночи он проверить не успеет, но этого будет уже и не нужно. То третье, к которому он сейчас бежал, было самым надежным, самым труднодоступным. Тристан бывал там всего несколько раз. Добираться до него было долго и трудно, а еще часть пути приходилось проделывать через городскую канализацию. Никто не смог бы проследить за ним, оставшись при этом незамеченным. Никто. Тристан нашел это место случайно, когда ему пришлось блуждать несколько часов по канализации. Дело было в том, что в здание, где по полученному заданию находился подлежащий уничтожению объект, можно было попасть только этим путем. Туда-то Тристан дорогу нашел быстро, а вот на обратном пути пришлось немного поплутать. Один из канализационных люков вел в небольшой замурованный со всех сторон зал под металлургическим заводом. Там все время было темно, холодно и неуютно, но зато надежно. Тристану необходимо было иметь подобное место, где он смог бы затаиться при возникновении непредвиденных обстоятельств. Он добрался до люка, находящегося в паре кварталов от завода, отодвинул его в сторону, спустился по лесенке, аккуратно задвинул люк обратно и только потом ловко спрыгнул вниз. Вони он почти не чувствовал, здешних крыс не боялся, а к покрывающей стены слизи и рекам из нечистот отвращения не испытывал. После красочных пейзажей Свалки и ее пестрых обитателей ему вообще было сложно к чему-то испытывать отвращение. Тристан бесшумно двинулся по затонувшему во тьме тоннелю, прислушиваясь к каждому шороху. Откуда-то сверху капала вода, где-то в углу попискивали и скреблись серые крысы. Ничего подозрительного. Все тихо и спокойно. Тристан миновал один тоннель, свернул в боковое ответвление и двинулся дальше. Он не шел и даже не крался, он неслышно тек по тоннелям, невидимый, неосязаемый. Никто не смог бы его заметить в этой кромешной темноте, никто не смог бы его услышать, никто не смог бы за ним проследить. Он подбирался все ближе и ближе к своему самому надежному, самому секретному убежищу. Всего два поворота, и он будет на месте. Тристан добрался до угла и резко остановился, уловив чужое дыхание, почувствовав кожей чужое присутствие. Прямо перед ним. Кто-то стоял прямо перед ним! Молниеносным движением парень выхватил нож и вонзил его туда, где, по его мнению, должно было находиться горло. Человек захрипел, дернулся, но прежде чем он упал, тоннель впереди отозвался десятками выстрелов. Оставив нож в горле убитого, Тристан бросился прочь. Его сердце колотилось, как бешеное, но разум был холоден. Парень выхватил на бегу пистолет и сделал несколько выстрелов в ответ, заставив атакующих спрятаться обратно за стену. Одна из пуль слегка задела его бедро, а вторая пробила карман ветровки, где лежали заветные ампулы. Проклятье! Однако сокрушаться не было времени, сейчас ему необходимо было выжить, необходимо было оторваться от преследования. Тристан петлял по тоннелям, время от времени отстреливаясь, пока не выбежал к наиболее выгодному в его положении выходу. Ему удалось выбраться наружу и скрыться в густых тенях подворотен, куда не доставали лучи восходящего солнца. Когда все вокруг стихло, Тристан позволил себе осмотреть простреленный карман. Всего одна... Осталась всего одна ампула. Голубая жидкость мерно переливалась за покачивающимся на ладони стеклом под потемневшим взглядом карих глаз. Тристан сжал пальцы. Единственная. Из всех запасов у него теперь осталась только эта. Чертовски мало! Приступ может повториться в любую секунду, и тогда у него не останется ни одной. Как же так вышло? Может быть, на нем датчик? Он ведь нашел один у себя под кожей, через пару дней после той дыры в памяти. Нашел и вырвал. Тристан опустил "Забвение" в целый карман и принялся судорожно ощупывать свое тело. Пальцы со знанием дела перебрали каждый дюйм, проверили все возможные и невозможные места, но так ничего и не обнаружили. Нет. На нем нет никакого датчика. Тогда как?! Как они узнали?! Камеры? Городские камеры? Нет, в подворотнях нет никаких камер, а в канализации и подавно. Тристан опустился на решетку лестничной площадки старого эвакуационного выхода и прислонился затылком к прохладным кирпичам обшарпанной стены. Теперь у него нет ни одного убежища. Он потерял все цветастые обменные бумажки, которые здешние люди зовут деньгами, потерял все запасы, полезные вещи, поддельные документы, а самое главное – запас ампул с голубой жидкостью. Все, что у него осталось, находится теперь при нем. Немного цветастых бумажек в кармане еще есть, но много "Забвения" на них не купишь. Заработать новых он теперь не может, а если бы и мог, то не успел бы. Единственным выходом оставалось устранение Огавы, у которого наверняка припрятано изрядное количество обещанного Тристану "Забвения". Парень нервно улыбнулся, а затем не сдержался и рассмеялся в голос. Как умно! Кто-то играет с ним в свою игру, кто-то ведет его, кто-то требует, чтобы он изменил свое решение, чтобы он пошел и убил Огаву. Этот кто-то хорошо постарался, проделал невероятную работу, чтобы не оставить своей пешке иного выбора. Однако этот кто-то кое-чего не учел. Он не учел одной крупной карты, которую его пешка незаметно спрятала в своем рукаве.

***

– Да успокойся, Дэйв, – насмешливо произнес молодой мужчина в белом халате, откидываясь в своем любимом кресле с колесиками. – К чему так нервничать? Сейчас все снова пойдет по плану. Лучше выпей кофе и посмотри, каких успехов удалось добиться... – Ты слишком легкомысленно к этому относишься, Винс! – перебил его второй мужчина в белом халате. Он был полной противоположностью своего высокого, худощавого и не в меру самонадеянного коллеги. Низкого роста, слегка полноватый, в очках, с прилизанными черным волосами и ровным пробором на боку. А еще Дэйв нервничал, так сильно нервничал, что принялся мерить шагами комнату, залитую приглушенным синим светом от множества висящих на стене мониторов. На лбу выступила испарина, по вискам лился пот, а рубашка под халатом неприятно липла к спине. – Ты же понимаешь, что с нами будет, если дело выгорит, если случится провал, крах! – не унимался коротышка, продолжая наворачивать круги и при этом не забывая активно жестикулировать. – Я говорил, что это сомнительная идея! Все с самого начала пошло не так! С того момента, когда он вырвал проклятый чип! Нет, даже еще раньше! С этих аномальных клинических смертей. Двенадцать! Двенадцать раз! Ты видел когда-нибудь, чтобы человек, нормальный человек, смог умереть и вернуться двенадцать раз подряд?! Нет, не видел! И... – Поэтому мы и взялись за этот проект, – Винс невозмутимо пожал плечами и отхлебнул из своей кружки немного ароматного кофе. – Я не устаю тебе поражаться! – Дэйв в бессилии сжал и разжал кулаки. – Тебя ни капли не волнует собственная судьба? Ты ведь знаешь о... о... – Я просто не вижу причины паниковать, – мужчина улыбнулся, отставил кружку в сторону и, закинув ногу на ногу, сцепил пальцы в замок у себя на животе. – У нас все продумано до мельчайших деталей. Разве не так? Так чего же ты боишься? Что Тристан все равно не пожелает убрать Огаву? Что ж, прискорбно, но не смертельно. У нас в таком случае есть, кому это сделать. Или тебя пугает, что наш подопытный может вылезти на сцену в самый неподходящий момент и все испортить? Это тоже не смертельно. У него осталось чертовски мало времени. Скоро, совсем скоро "Забвение" перестанет действовать, и тогда... – Винс развел руками, однако его коллега все равно оставался мрачен, как грозовая туча. – Да что опять? Ах, да! Двенадцать клинических смертей! Необычный человек и бла-бла-бла. Пусть каким-то невероятным чудом, он продлит свои мучения и продержится дольше запланированного срока. Но он смертный, Дэйв! Смертный! Если "джиагент" не справится, то... – Он не стабилен! И психически нездоров! – тут же воспротивился Дэйв. – Над ним еще нужно работать и работать! – Поверь мне, он сможет, – уверенно ответил Винс. – Разве он в очередной раз не доказал это сегодня? Приятель, выкинь из головы свои пустые переживания и лучше подумай о цели. Разве она не стоит любого риска? – Ладно, – немного помявшись, нехотя сдался его коллега. – Но если я окажусь прав, то, клянусь всеми песчаными скорпионами... – Да-да, я помню: ты свалишь всю вину на меня, а сам смоешься отсюда и будешь проклинать своего старого приятеля по сотне раз на дню до конца своих долгих и нудных дней, – закончил за него Винс и снова потянулся к кружке с горячим кофе. – Ну так что? Взглянешь на отчеты Дилана? У него весьма впечатляющие результаты...