Tristan

Блэйд еще никогда в жизни так не высыпался. Да, его работа была напряженной, требовала огромного количества сил, нервов, выдержки; она изнуряла, выматывала, заставляла внезапно срываться с места и бодрствовать несколько суток подряд, выжидая удобного момента, дабы закончить порученное дело. Но даже в такие дни, когда Блэйд возвращался домой, едва не падая от навалившейся усталости, он ни разу по пробуждении не чувствовал себя настолько хорошо. Отменный секс творит чудеса. Не зря один из его старых приятелей когда-то выразился: "Секс – лучшее лекарство, которое только мог придумать человек". О да, это воистину так. Сейчас Блэйд чувствовал себя свежим, обновленным, полным сил. Все-таки Тристан удивителен. Он... Киллер внезапно вспомнил о своей просьбе, произнесенной в полузабытьи, о руках, прижавших к себе крепкое тело Тристана, о... Рефлекс... В ту минуту ему было все равно, лишь бы возлюбленный остался, но сейчас. Он помнил, прекрасно помнил тот бессознательный рефлекс и застрявший в плафоне торшера нож. Пугающее зрелище. От одного лишь воспоминания по спине до сих пор пробегают мурашки. Если он сумел проснуться, значит, Тристан все-таки высвободился и ушел спать в другое место. Опять... опять очередная одинокая ночь. Точнее не ночь, а утро или день. Сколько он проспал? Что-то в последнее время у него совсем график сбился. Ночью они занимаются сексом, а все утро и часть дня спят без задних ног. По крайней мере, он спит, а Тристан... Проклятье, до чего же обидно! Он ведь так хотел!.. Блэйд медленно приподнял веки. Солнечные блики на потолке. Уже клонится к горизонту. Долго он спал, восстанавливался. Кстати, а что это там за пятно? Муха? Окно ведь так и не закрыли. Что ж, он только вчера жаловался на одиночество. Теперь будет кому встречать его с работы веселым жужжанием. Райвал тянул время, не желая поворачивать голову ко второй половине своей просторной кровати. Он знал, что там пусто. Пусто и холодно, потому что никто не спал рядом, не прижимался своим горячим боком, не сопел на ушко, бессознательно перекинув руку через широкую грудь и положив голову на плечо. Никто... Продолжая следить за изучающей потолок мухой, Блэйд скользнул рукой по прохладной простыне в ту сторону, где должен был спать его любовник. Пусто. Сердце в груди упало, но почти в ту же секунду вновь встрепенулось. Пусто, но простынь еще сохранила остатки чужого тепла. Неужели он все-таки остался и спал с ним рядом? Неужели?.. Блэйд повернул голову, надеясь, что Тристан всего лишь откатился во сне к краю кровати, но там, разумеется, уже давно никого не было. Лишь смятые простыни, да откинутое одеяло, успевшее сползти наполовину на пол. Разочарование. Хотя чего он ждал, ведь у него теплосохраняющее постельное белье: дьяволенок мог встать и два часа назад. Тихий смешок заставил киллера резко обернуться в сторону звука. Тристан. Бесцеремонно развалился в кресле, что стоит в углу у окна. Наблюдает за ним с неизменной полуусмешкой на тонких губах и при этом не перестает ловко крутить в пальцах складной ножик. Вжик-вжик. Вжик-вжик. Еще не до конца высушенные волосы теперь снова привычного каштанового цвета, с прилипших к щекам и шее мокрых сосулек неспешно стекают ленивые капельки. Стекают и неровными зигзагами скользят по оголенному телу вниз... Тристан обнажен. Полностью. На нем нет даже полотенца. Ни тени стеснения. Наоборот, он, кажется, наслаждается своим положением. Он открыт. Его поза гибкая, эластичная, вызывающая и в то же время какая-то естественно-ленивая. Он будто модель для обложки журнала "Горячие парни". Задорные искорки в глазах, чуть вскинутый подбородок, напряженные темные соски, контрастно выделяющиеся на светлой коже. Длинные ноги непринужденно расставлены в стороны, чтобы ничто не мешало в полной мере любоваться его совершенным телом. Искуситель во плоти. Блэйд замер, пожирая любовника взглядом. Сколько наглости, сколько дерзости, сколько сексуальности! Никто бы не смог вызвать в нем желание сильнее. Даже Никки. Его Никки, который никогда не был настолько смел. Несмотря на то, что они встречались довольно длительное время, он все равно продолжал немного стесняться, когда Блэйд с вожделением рассматривал его обнаженное тело. Тело без шрамов, с абсолютно гладкой кожей. Но Тристан... Тристан затмевал этого мальчика во всем. Он был подобен солнцу, безжалостному, слепящему и невыносимо прекрасному. Все-таки хорошо, что они с Никки расстались до этой роковой встречи. – Я уж думал, что проснусь трупом, – усмехнулся Блэйд, с трудом выпутываясь из окутавших его чар. Еще немного, и он бы поддался, наплевал на все и накинулся, словно дикий зверь, озабоченный дикий зверь. Несмотря на прошлую ночь, ему все равно мало. Он думает, что все – насытился, однако стоит только увидеть Тристана или бросить на него хотя бы мимолетный взгляд, как голод просыпается вновь, требуя скорейшего утоления. Но нет, он не зверь, он думает головой, а не членом. Он умеет управлять собой и обуздывать животную страсть. И все же, как же хочется сейчас подойти к креслу, опуститься на колени и начать жадно, с нетерпением вылизывать расчерченную шрамами кожу. Сначала ножку, такую длинную, крепкую, способную с размаха перебить человеку позвоночник. Провести языком по широкой ступне, обхватить губами маленький пальчик... Лодыжка, голень, ямочка под коленом, внутренняя сторона бедра... Очертить языком рваные полоски шрамов, не пропустить ни одного... По телу Блэйда прокатилась дрожь возбуждения. Дай он сейчас волю своим безумным желаниям, они с Тристаном наверняка не вылезали бы из постели несколько суток напролет, пока одержимый похотью киллер не умер бы от сексуального истощения. Что же он с ним делает! Что же творит! – Я тоже, – с ноткой издевки отозвался Тристан. Вжик-вжик, вжик-вжик. Ножик продолжал ловко вертеться в умелых пальцах. Орудие смерти в руках падшего ангела. – И все же из любви ко мне ты сдержался. Я искренне тронут, – Блэйд широко улыбнулся, не отрывая внимательного взгляда от соблазнительного тела. – Все-таки... Райвал не успел договорить, как... Все произошло в мгновение ока. Мимолетный блеск в полоске оконного света. Едва слышный свист. Легкое колебание воздуха. Его тело среагировало быстрее, чем он успел что-либо осознать. Секунда, и ладони сомкнулись на лезвии летящего ножа. По запястьям побежали алые ручейки, но Блэйд этого не замечал, как не замечал и саднящей боли в порезанных ладонях. Он шокировано уставился на смотрящий меж его глаз острый кончик лезвия. – Неплохо, – весело отозвался Тристан со своего кресла. – Но я бы на твоем месте отбил в сторону. Блэйд почувствовал, как по его виску медленно скатывается холодная капля пота. Он едва не... Если бы на долю секунды позже или... Это лезвие вошло бы ему промеж глаз... – Я в тебя верил, – горячий шепот обжег правое ухо. Только в этот момент киллер смог выйти из оцепенения и взглянуть на нависшего над ним Тристана. Опасный блеск в глазах, широкая ухмылка. Когда он успел подобраться так близко? Проворные пальцы аккуратно высвободили из плотно сжатых ладоней окровавленный нож, перехватили запястье. Горячий язык прошелся от сгиба локтя до пореза, собирая кровавые дорожки. При этом Тристан продолжал смотреть своему любовнику в глаза. Чертовски сексуально, но... Проклятье! Он чуть его не убил, а ведь Блэйд был уверен, что... Сердце в груди грохотало, не желая успокаиваться, мысли путались. Он, конечно, за свою полную риска жизнь успел побывать во многих ситуациях, но сейчас он был дома, в своей квартире наедине с любовником. Он просто не ожидал, ведь не было ни малейшего повода... и все же... – Не делай такое нелепое лицо, – Тристан сжал бедрами его бока и, взяв мужчину за подбородок, заглянул ему в глаза. – Всего лишь небольшая проверка, а тебя уже всего колотит. Невольно напрашивается все тот же вопрос: ты уверен, что ты киллер? – А что, если бы я не успел? – Блэйд перехватил его руку. – Ты ведь сейчас остро во мне нуждаешься. Во мне живом. – Но ты успел, – улыбка на губах стала еще шире. – Так зачем гадать впустую, что было бы в противном случае. – Проклятье! Я тебя совсем не понимаю, – выдохнул киллер. Кажется, его только сейчас начало отпускать. – Тебе и не надо, – играючи отмахнулся дьяволенок, собираясь встать. – А если я хочу, – Блэйд удержал его на месте и чуть приподнялся, так, чтобы их лица оказались в опасной близости. – Что ж, попытайся, – хищный оскал. Его дерзость Тристану по вкусу. – Дьяволенок, – тихо выдохнул Райвал и жадно приник к манящим губам. Тристан ответил, так же жадно. Он позволил чужим рукам скользнуть по своей груди, чуть задевая напряженные соски, очертить рельефный пресс, огладить бока и спуститься к ягодицам. Сильные руки сжали их и принялись нетерпеливо мять, наслаждаясь опьяняющей упругостью. Член Блэйда быстро отвердел и уперся в ложбинку между ними. Он жаждал обжигающей узости, он хотел проникнуть внутрь. Тристан был не против. Он почти никогда не упускал возможности заняться сексом. Диким, безумным, сводящим с ума, но сейчас... Сейчас у него на это не было времени, да и тратить силы перед задуманным было бы крайне глупо. Потом... после... Возможно, но не сейчас. Тристан больно укусил Блэйда за нижнюю губу и оттянул ее. Тонкая струйка крови очертила подбородок с начавшей проклевываться на нем щетиной. Киллер зашипел и гневно посмотрел на дерзкого любовника. Хищный взгляд дьяволенка прожег его насквозь, вызвав новую волну желания. Хотелось сломать его, покорить, подмять под себя, взять верх. Заломить бы сейчас ему руки, чтобы выгибался, шипел, желал сбросить, высвободиться, а потом... Он уже всерьез вознамерился воплотить в жизнь представшую перед глазами картину, как Тристан играючи высвободился из его объятий и оказался в недосягаемости. Нет, Блэйд держал его крепко и ни за что не выпустил бы, но как-то так получилось. Он и сам не понял. – Проклятье! Сначала ты пытаешься меня убить, а теперь еще и завтрака лишаешь или ужина. Я уже совсем запутался, – киллер провел рукой по растрепанным волосам. – Какой же ты все-таки бессердечный. – Помнишь ведь: "секс хорош после убийства", а убийства сегодня, увы, не вышло, – отшутился Тристан, собирая в хвост подсохшие волосы. – Хочешь сказать, что с трупом ты бы сексом занялся, а со мной живым – нет? – Блэйд удивленно вскинул брови. – С тобой живым я сейчас хочу заняться кое-чем другим, – снова коварная улыбка. – Интригующе. И чем же это? – Блэйд прищурился. – Чем-то более увлекательным, чем секс? – Может быть, – уклончиво ответил Тристан. Опять загадки. – Одевайся и иди за мной, – дьяволенок остановился в дверном проеме и лениво оперся спиной о косяк в ожидании медлительного любовника. Когда он шел, Блэйд, будто загипнотизированный, заворожено смотрел, как слаженно двигаются натренированные мышцы под светлой кожей, как плавно танцуют на ней узоры бледных шрамов. Словно полоски на шкуре тигра. – Я бы с удовольствием, но благодаря кое-кому у меня теперь есть небольшая проблемка, – он кивнул на вздымающийся бугорок на поверхности одеяла. – Подрочи, я посмотрю, – ни капли смущения, лишь насмешка во взгляде. Дьяволенок. А ведь мог бы и подсобить хоть немного. Блэйд хмыкнул и поднялся с кровати, он тоже не стеснялся ни своей наготы, ни своего неловкого положения. Тристан нагло смотрел, даже не думая отворачиваться. Что ж, киллеру не жалко. Может быть, дьяволенок, глядя на него, поймет, что совершил ошибку, но будет уже поздно. Блэйд тоже умеет дразнить и изводить. Он подошел к элитному шкафу, распахнул дверцы и принялся выбирать одежду на сегодня. Если бы он знал, куда его собираются вести, то проблем бы не возникло, а так... Пока Райвал возился, Тристан все смотрел. Киллеру даже не нужно было поворачивать голову, чтобы почувствовать на себе этот прожигающий взгляд, от которого в комнате становилось душно. По спине невольно пробежали мурашки. Когда на тебя, особенно обнаженного, так пристально и долго смотрят, становится как-то не по себе, самую малость, но все же. Блэйд знал, что у него нет никаких изъянов, но сейчас отчего-то начал сомневаться. Еще никому не удавалось проделать с ним подобное одним лишь взглядом. Проклятье! Почему он против воли начинает нервничать? Блэйд натянул на себя светлые боксеры, застегнул темные джинсы, влез в белую футболку с логотипом известного бренда и набросил сверху легкую курточку. Вечереет, а значит, снаружи будет холодно. Киллер закрыл дверцы шкафа и повернулся к Тристану. Только сейчас он вспомнил, что забыл принять душ. – Что насчет тебя? Собрался идти так? – поинтересовался Блэйд, оценивающе рассматривая своего любовника, который, кажется, и не думал одеваться. – Там, куда мы пойдем, это не имеет особого значения, – Тристан откровенно наслаждался своими издевками. – Неужели на нудистский пляж в Зеленых Землях? – киллер изобразил удивление. – Не так далеко, это место гораздо ближе, всего через три комнаты отсюда. – Тренажерный зал? – на этот раз удивление было не поддельным. В просторной квартире Блэйда было пять огромных комнат, не считая такой же огромной прихожей и кухни. Одну из этих комнат он решил оборудовать под тренажерный зал – себя надо держать в форме, а каждый раз тащиться куда-то наружу не всегда есть время, силы и желание. Иногда хочется поработать над собой в тишине, покое и наедине с собственными мыслями, а в городских тренажерных залах порой собираются любители потрепать языком, что крайне раздражает, когда нет настроения. – Мне нужно кое-что проверить, – размыто пояснил Тристан. – И все же, если мы не собираемся заняться там сексом, я бы предпочел, чтобы ты проверял это что-то в одежде. – Самоконтроль слабоват? – кончик языка будто невзначай пробежал по нижней губе, а затем вновь скрылся из виду. Дьяволенок! – Что-то пошаливает в последнее время, – Блэйд пожал плечами, а затем добавил. – У меня в машине как раз лежит кое-что для тебя. Хотел отдать еще вчера, но ты так быстро меня покинул, что... – Я рад, что ты запомнил мои размеры, особенно у боксеров, – доволен реакцией, даже больше, а Блэйд обескуражен. И вот как поверить после такого, что у его любовника нет суперспособностей. Он ведь ничего ему не говорил. – Мне вот интересно, с какими людьми ты раньше имел дело, если столь простые вещи приводят тебя в замешательство, – промурлыкал Тристан, отмечая появившееся на лице киллера раздражение. – А ведь все элементарно. На твоем лице только что было написано: как узнал? Я ведь был в твоем автомобиле, на заднем сидении, рядом с пакетом. Думаешь, я так хорошо воспитан, что не суну туда нос? Поверь мне, я знаю даже, куда ты засунул свою серебряную зажигалку, которую ты уже наверняка отчаялся отыскать. Да, не смотри так. Любая информация может пригодиться, не стоит ей пренебрегать. Теперь второй вопрос, написанный на твоем лице: неужели он мерил вещи в машине, пока меня ждал? Иначе, как же он узнал про размер боксеров. Но если так, то тогда почему не переоделся, почему решил остаться в своем грязном и рваном шмотье? Нет, я не мерил там. Я мерил здесь. Пока ты спал. Не надо так вскидывать брови. Я всего лишь забрал твои ключи, нашел машину и взял пакет, затем вернулся обратно. А еще я обследовал всю твою квартиру. Видишь, как просто. Тебе стоило добавить немного логики и только. Учись мыслить шире – когда-нибудь пригодится. Блэйд открыл рот, но так и не смог ничего произнести. Это казалось невероятным. Тристан был совсем на другом уровне. Идеальный убийца, всегда на стороже, с невероятной быстротой реакции и превосходным аналитическим складом ума. Если бы он захотел, то вполне смог бы занять место короля преступного мира. Он быстро схватывает, хорошо запоминает и делает правильные выводы. Он бы научился, он бы достиг огромных высот. Только вот что-то подсказывает, что Тристану это неинтересно. Он не хочет власти, не хочет славы, не хочет денег, не хочет великих свершений. Как он там говорил? Две страсти, да? Убийства и секс. Будто вновь прочитав его мысли, Тристан растянулся в привычной улыбке. – Знаешь, почему Вайкал получил иглу в голову? – неожиданно спросил дьяволенок и, вскинув в сторону Блэйда руку на манер пистолета, сымитировал меткий выстрел. – Потому что его заказали? – предположил киллер, не совсем понимая, куда клонит его любовник. – Потому что он был королем преступного мира, – пояснил Тристан, но, заметив нахмуренные брови собеседника, сжалился и дал более развернутый ответ. – У меня в запасе имелось достаточно времени для изучения, пока я на него работал. Вайкал обладал многим, почти всем, о чем только может мечтать человек, и в то же время был лишен самого главного – свободы. Положение обязывало его совершать массу неимоверно скучных вещей: различные переговоры, деловые встречи, сделки, решение мелких проблем, подписание бумаг и тому подобная чушь. В свободное время он мог позволить себе немного передохнуть: поиграть в бильярд, посетить какое-нибудь элитное Шоу, трахнуть дорогую шлюху. Но он не мог выйти на улицу и насладиться охотой. Не мог принять прямого участия в кровавой бойне или выслеживании цели. Вайкал был слишком ценен. Он не имел права рисковать своей шкурой. Да, он почти ежедневно тренировался в залах, совершал спарринги, держал тело в форме, но подобные тренировки лишь дохлая пародия на настоящую схватку. Он потерял сноровку. К тому же в последние годы никто не совершал покушений на великого и ужасного короля, славящегося своей безжалостностью к врагам. Все боялись его, трепетали, зарились на его место, но не решались сделать первый шаг, вот Вайкал и расслабился. Он надеялся на репутацию, на систему охраны, на своих людей, которые тоже потеряли сноровку, которые тоже расслабились, как и он сам. Унылая жизнь, унылая смерть. – То есть, ты полагаешь, что лучше жить так же, как ты? – Блэйд подошел ближе. – Как дикий зверь? В постоянном напряжении, вздрагивая от каждого шороха, лишенным простейших удобств, вечно преследуемым и вынужденным метаться от убежища к убежищу? Считаешь, что лучше спать на матрасе среди кучи вонючего мусора, чем на просторной мягкой кровати в роскошной квартире? Стучать по вечерам зубами от холода, сидя на последнем этаже заброшенного здания и кутаясь в одеяло, чем попивать дорогое вино в удобном кресле перед камином? Глаза Тристана полыхнули. Он оскалился и грациозно-ленивым движением протянул вперед руку. Указательный палец уперся Блэйду в грудь. – Я считаю, что лучше чувствовать, как по венам бежит адреналин, а не как мышцы медленно сковывает трупное окоченение, – голос вкрадчивый, ласкающий; указательный палец тронулся с места и неспешно, змейкой, пополз вверх, отчего по телу Блэйда невольно пробежали мурашки. – Я не брезглив, но достаточно умен, чтобы не спать среди куч вонючего мусора, – ноготь достиг ключицы, замер будто бы в нерешительности, а затем двинулся вдоль, все так же неторопливо. – А чтобы согреться ночью, мне не нужно одеяло, – пошловатая улыбочка, щекочущая нервы. – Ведь есть так много способов разогнать застоявшуюся кровь. Не правда ли? Блэйд вдруг схватил Тристана за горло, уперся большим пальцем в челюсть и настойчиво надавил, принуждая любовника повернуть голову чуть влево. – Ты невыносим, – горячий, несдержанный шепот обжег щеку. В ответ – самодовольная улыбка. В глазах ни тени страха, только интерес. И все же он так близко. Обнаженный. Открытый. Даже через одежду чувствуется жар этого крепкого изворотливого тела. – Подобная сексуальность должна быть вне закона, – поддразнивающий выдох, полуприкрытые глаза. Чувствуется, как под ладонью на шее бьется венка. Провоцирует, зараза... – Проклятье! – Блэйд рвано выдохнул, чувствуя, как стремительно тает его самоконтроль. – Только за одно это ты должен быть приравнен к смертельно опасному оружию, – он приблизил свое лицо, ощущая на губах горячее дыхание. – Людям опасно находиться с тобой в одном помещении. Мы знакомы всего двое суток, а я ради тебя уже готов бросить все и отправиться следом хоть в саму Преисподнюю. – Я пока туда не собираюсь, – Тристану льстила эта очевидная одержимость, эта звериная несдержанность. А еще ему льстила внутренняя борьба Блэйда. Он так отчаянно пытается противостоять его колдовскому мастерству... Только вот не выйдет. Не выйдет, потому что Блэйд – человек из плоти и крови, человек с естественными для него желаниями и потребностями. Противиться искусству обольщения Тристана все равно, что пытаться самостоятельно выбраться из зыбучего песка. Это так завораживает – смотреть, как человек вязнет в нем, уходит вниз. Сантиметр за сантиметром. Медленно, но верно. Зыбучие пучины безжалостно поглощают свою жертву, утаскивают глубже и глубже, не давая ни малейшей надежды вырваться. А жертва... а жертва, охваченная паникой, отчаянно пытается высвободиться, но чем яростней эти попытки, тем крепче хватка. В случае с Тристаном то же самое, за исключением сопротивления. Обычно сопротивлялись только ярые гомофобы и, как правило, до того, как попадали в его сети, а затем... затем одурманенные жертвы были настолько ослеплены его искусством, его смертоносным очарованием, что даже не замечали, как их ноги неспешно утягивает вниз зыбучая трясина. Они тонули, тонули с глупыми блаженными лицами, тонули, не догадываясь ни о чем, пока их всклокоченные макушки не скрывались под ненасытной толщей золотистых песчинок. Блэйд же... Блэйд же был уникален. Он единственный заметил под своими ступнями зыбучий песок. Только... только был ли в этом смысл? Разве не проще утонуть в блаженном неведении, чем до самого конца безнадежно барахтаться, выбиваясь из последних сил? – А я думал, что ты оттуда родом, – Блэйд погладил большим пальцем гладкую щеку, провел ладонью по чуть выпирающему кадыку. – Повернись. Повернись? Тристан едва заметно хмыкнул. Чего он хочет? Попытаться его трахнуть? Взгляд уже потемнел от похоти, руки подрагивают, а упирающийся в него каменный член прекрасно доносит свою настойчивость даже через плотную ткань джинс. И все же вряд ли. Он снова борется, снова пытается вытащить увязшие ноги из стальной хватки зыбучего плена. Что ж... Обычно Тристан за считанные секунды вычислял намерения противника, но сейчас даже понятия не имел. Любой другой непременно возжелал бы ему присунуть, в противном случае – убить, а этот... Любопытство пересилило. Тристан беспрекословно подчинился. Со своей неповторимой величественной грацией крупного хищника он повернулся лицом к стене и встал на манер обыскиваемого подозреваемого: ноги широко расставлены в стороны, руки, правда, не за головой, а перед, лоб упирается в сцепленные пальцы. Он не видел, но знал, что Блэйд оценил его выходку. Шершавая ладонь легла на выпирающую лопатку, откуда до позвоночника тянулся старый рваный шрам от могучих когтей свалочного пса, а затем как-то нерешительно поползла вниз по крепкой мускулистой спине и остановилась на упругой ягодице. Тристан насмешливо скривился. Неужели просчитался? Как банально. А ведь он ждал чего-то более интересного. Блэйд положил другую руку на соседнюю ягодицу и на мгновение замер, прикрыв глаза. О, пустынные боги! Какое же блаженство держать в руках столь аппетитную задницу! Если бы только... хоть чуть-чуть... Нет! Он резко себя одернул. У них будет еще предостаточно времени для любовных утех, а сейчас – нет. Нужно сделать то, что полагается. Обработанные вчера раны уже затянулись и исчезли. Даже та, глубокая на плече, но есть еще кое-что. Ночью он был несдержан, напорист, неистов в своих желаниях. Его собственный член до сих пор побаливал от вчерашней необузданной страсти. Страшно подумать, что... Блэйд раздвинул ягодицы, открывая взору вожделенную дырочку. Маленькая, аккуратная, светлая, с милыми сморщенными складочками. Идеальная... Хотя... Он отпустил одну из ягодиц и провел пальцем по сжатому сфинктеру, который непроизвольно вздрогнул от неожиданного прикосновения. Как он и думал: покраснение и воспаление. У Никки было так же после особо бурных ночей, поэтому где-то в тумбочке еще осталась та мазь. – Подожди, – поспешно бросил Блэйд и направился к кровати. Тристан следил за ним из-под сгиба локтя. Что он задумал? Отправился за презервативом? Или таблетками? Если так, то Тристану и самому надо принять таблетку – прошлая уже перестала действовать. Хотя он ведь не собирался позволять, но... Ненасытное тело уже начинало пробуждаться от недавних прикосновений, оно слишком хорошо было выдрессировано, слишком хорошо обучено. Его член успел немного приподняться, однако Блэйд в таком положении ничего не увидит. – Тебе следует лучше следить за этим местом, – произнес киллер, устраиваясь у расставленных ног Тристана. Два пальца щедро зачерпнули из баночки маслянистого крема и принялись круговыми движениями смазывать сжатое колечко мышц. Оно снова вздрогнуло, сжалось еще сильнее, а затем расслабилось, позволив пальцам делать свою работу. Смазав снаружи, Блэйд снова зачерпнул крема и с бережной аккуратностью вторгся внутрь. Тристан закусил нижнюю губу и прикрыл глаза. У него встал. Полностью. Умелая работа чужих пальцев заводила, раздразнивала проснувшийся аппетит. Да, после дикого секса задница у него саднила, но он привык не обращать на это внимания. Еще никто никогда прежде не совершал столь странных поступков. Заботиться о его заднице! Воспаление, покраснение... Тристан даже не подозревал, что от этого есть какой-то крем. Обычно его партнеры не церемонились, они брали то, что им было нужно. Тристан не возражал. Да, в первые минуты он в подобном состоянии испытывал небольшой дискомфорт, но потом накатывающее волнами удовольствие затмевало любую боль. Вот почти как сейчас. Проворный язычок облизнул пересохшие губы. Если быстро, то можно. Он не устанет, это не повредит. – Ладно, можешь вставить, но только по-быстрому, – чуть хрипловатым голосом отозвался Тристан, когда его любовник вытащил пальцы и взялся закручивать крышку баночки с мазью. Кажется, подобное заявление не столько поразило Блэйда, сколько его разгневало. – Я не настолько животное, чтобы набрасываться на человека в подобном состоянии. Это место, – он слегка шлепнул любовника по заднице, – нуждается в отдыхе. Жду тебя в зале. Ни разу больше не взглянув на обнаженного дьяволенка, киллер бросил баночку с мазью на оставленную в беспорядке кровать и вышел из спальни. Тристан проводил его заинтересованным взглядом. Отказаться? От него? В такой момент? Это на грани фантастики. Он ведь разрешил, а Блэйд уперся из-за какого-то воспаления. Подумаешь! Не у него же это воспаление. К тому же оно не смертельно. Обычный пустяк. Да, этот парень воистину поразительный. Он... Тристан задумался. Возникшее внутри чувство было странным, смешанным, каким-то давно забытым. Он уже испытывал подобное раньше, очень давно, когда еще... Воспоминание вспыхнуло в голове, словно чиркнувшая спичка. " Тристану двенадцать. Губа закушена до крови, глаза полны злых слез. Ему больно. Невыносимо больно. И обидно. Он все делал правильно. Он вел пса закоулками, чтобы Сэм смог взять белую коробочку. Он... Нет, он не ошибся. Он был не виноват. Просто тот парень, которого они спугнули, которого отогнали от своей кормовой точки. Он выскочил перед ним, толкнул. Специально! А ведь до укрытия оставалась всего пара шагов! Падая, Тристан увидел его чумазое испуганно-торжествующее лицо. А затем – острая боль в плече от полоснувших когтей преследовавшего его пса. Благо он успел откатиться в сторону, успел нырнуть в зияющий проем узкого подвального окошка прежде, чем мощные челюсти твари сомкнулись на его тщедушном теле. Он возвращался к Сэму, чувствуя, как липнет к спине пропитавшаяся кровью разодранная рубашка. Плечо горело, невыносимо. Его мутило, бросало то в жар, то в холод, а еще эта проклятая обида на того парня. Да, Тристан знал, что не имеет права на бесполезные чувства, что... Но, укуси его траншейная крыса, ему больно! Он едва не погиб! И все из-за того гада, решившего отомстить. Мальчик искренне надеялся, что тот пес догнал его. Догнал и растерзал. Ну или придержал для своего хозяина, чтобы тот вдоволь насладился пойманной добычей. Он вернется туда после рога! Вернется, чтобы отыскать его труп. Он должен быть уверен! Должен... Злость, обида, ненависть, острое желание отомстить грызли мальчика, застилали ему взор. Он даже не пытался их усмирить, потому что раненое плечо не позволяло забыть, не позволяло отвлечься хотя бы на секунду. Таким он и вернулся к Сэму. Он знал, что Сэм заметит непозволительные на Свалке чувства, знал, что отругает, но ничего не мог с этим поделать. Однако Сэм не отругал, не отвесил затрещины, не наорал, не прочитал очередную лекцию. Увидев рану, он взял его под здоровый локоть, отвел в убежище и полез за спрятанными в стене лекарствами. Он не проронил ни слова, пока обрабатывал поврежденное плечо. Бережно и тщательно, ничего не пропуская, ни на чем не экономя. Тристан тоже молчал, гнев его улегся, успокоился. Все ушло, оставив только осторожные прикосновения загрубевших рук к ноющему плечу. Как обычный напарник Сэм не должен был проявлять ни капли теплоты. Он должен был быть стог, холоден, и даже в меру жесток. Он должен был отругать его, остудить горячую голову, а затем оставить мальчика одного наедине с медикаментами, чтоб тот сам о себе заботился. Ведь это Свалка, жестокая Свалка, где не прощается теплота, где не допустима даже малейшая привязанность. Но... Сэм заботился о нем, и это тепло, эти прикосновения жестких пальцев... Тристан невольно улыбнулся и прикрыл глаза, чувствуя, как в груди пылает безграничная благодарность к человеку, которого он безмерно и беззаветно любит. Пока Сэм рядом, ему в целом мире больше ничего не нужно". Забота... Тристан помрачнел. Недрогнувшей рукой он стиснул и уничтожил воспоминание. Лишнее. Бесполезное. Ненужное. Блэйд не Сэм, а ему не двенадцать. Его забота лишь слегка удивила, да и только. Тристан расправил плечи, лениво потянулся, наслаждаясь тем, как похрустывают позвонки, а затем отправился одеваться. Блэйд не стал придумывать ему новый стиль в одежде, поэтому купил все то же самое: ветровка с капюшоном, футболка, джинсы, боксеры и даже носки. Цвета темные, неброские. А главное размер подходит, сидит все идеально. Лучше и не придумаешь. Тристан остановился перед большим зеркалом в прихожей, оценивая свое отражение. Опасен, прекрасен, сексуален. Сегодня он в форме. В хорошей форме. Пальцы скользнули в растрепанные волосы и пригладили их, придавая отдаленное подобие приличной прически. Хотя какая разница? Все равно меньше чем через пять минут он снова будет весь растрепанный и взъерошенный. Тристан еще раз проверил свой хвостик, накинул поверх капюшон и твердой походкой направился в тренажерный зал. Блэйд ждал его, ждал, сидя на скамье для жима. Сосредоточенный, серьезный, со смешной складкой между бровями. Наверняка гадает, чего же Тристан от него хочет. Навряд ли просто подержать штангу или отсчитать количество отжиманий. И он прав. – Я хотел потренироваться, – объяснил с порога Тристан. Райвал вопросительно вскинул брови. На его лице было написано: все тренажеры в твоем распоряжении, так причем здесь я? – Необходимого мне тренажера при первом осмотре здесь не оказалось, – пояснил дьяволенок, наслаждаясь разыгранным спектаклем, – но теперь все на месте. – Я вот только не пойму: это повышение или понижение? – усмехнулся Блэйд, начиная кое-что понимать. Ему нужен спарринг? Хочет сделать из своего любовника боксерскую грушу? Неужели киллер успел в чем-то провиниться? И насколько серьезно? – Всего лишь маленькое признание в том, что ты не полностью безнадежен как киллер, – Тристан приближался, медленно, ступая мягко и размеренно; он двигался кругами, постепенно сокращая расстояние, и его пронзающий взгляд ни на секунду не отрывался от напрягшегося мужчины. Блэйду стало не по себе. Он чувствовал себя любопытным туристом, который по неосторожности упал в вольер к тигру. Спарринг с Тристаном очень плохая идея. Очень. Он весьма неплох в своем ремесле, он, возможно, даже сможет противостоять своему потенциальному противнику. Недолго. Минуты две. Тристан слишком быстр, слишком ловок, слишком... Да что там! У него все слишком! Блэйд сглотнул, готовый в любую секунду отразить удар. Его положение было крайне невыгодным: пока он поворачивал голову, заходящий за спину Тристан на ничтожную долю секунды пропадал из его поля зрения. Он мог бы встать, но тогда... – Расслабься, я не буду атаковать, – усмехнулся Тристан, останавливаясь в трех шагах от правого плеча Блэйда. – Атаковать будешь ты. Попробуй меня убить. Киллер не смог скрыть своего удивления. Эта просьба еще более бессмысленна, чем спарринг. Он же верткий, словно песчаная гадюка. Он наперед угадает все его движения и легко избежит любого удара. Чтобы ранить Тристана, нужна внезапность. И то даже тогда преимущество сомнительно. Может быть, здесь есть скрытый умысел? – Только потом не жалуйся, что я для тебя в этом плане слишком плох, – Блэйд развел руками и поднялся со скамьи. Что ж, ему тоже не помешает размять косточки. Тристан в ответ одобрительно ухмыльнулся и... закрыл глаза. – Начинай, – дерзко скомандовал дьяволенок, отчетливо давая понять своему оппоненту, что пользоваться зрением во время их тренировки он не намерен. Блэйд хмыкнул. Это уже совсем наглость. Неужели его считают настолько безнадежным? Надо еще сказать спасибо, что Тристан себе руки и ноги не связал, чтобы уж наверняка уровнять силы. Несколько уязвленный, киллер сделал выпад, резкий, внезапный. Он намеревался ударить в солнечное сплетение, выбить из легких любовника воздух и тем самым доказать, как сильно он его недооценивал. Однако Тристан играючи уклонился от неожиданной атаки, ушел в бок, будто колеблемый на ветру листочек. Блэйд не смутился, он нанес новый удар, а после еще и еще. Он целился в разные точки, предпринимал самые неожиданные ходы, но этот парень будто знал все наперед. – Смелее, – потребовал Тристан, проворно пригибаясь к полу. Просвистевший над ним удар ноги всколыхнул тонкую ткань капюшона. Не успел Блэйд ее опустить, как его противник уже отскочил назад, перепрыгнув оставленную на полу штангу. Невероятно! Наблюдая за ним впору поверить, что у этого парня глаза имеются и на затылке. – Неужели боишься меня покалечить? – смешок. Удар справа, блок, плавный уход в сторону. Блэйд сделал обманный маневр, рассчитывая, что Тристан купится, пригнется и вместе с этим ударится подбородком о выпирающую железку одного из тренажеров. Но дьяволенок не купился. Вместо того чтобы пригнуться, он подпрыгнул, да так высоко. Подпрыгнул, перекувыркнулся в воздухе и, минуя очередной тренажер, по-кошачьи приземлился на пол. – Будь серьезней, пытайся меня убить, – легкое раздражение в голосе. Подсечка. Прыжок. Ловкий кувырок через плечо. – Я серьезен, – тяжело выдохнул Блэйд, нанося очередной удар. Вот чертенок! Столько вертится, а даже не запыхался! Рядом с ним любой почувствует себя глубоким стариком. – Большинство ударов направлены не в жизненно важные точки, – прогиб назад, почти до самого пола. – Остальные же неуверенные, замедленные. Ты боишься, что раз я не вижу, то уязвим. Ведь так? – снова ухмылка. Блэйд стиснул зубы и нацелился кулаком в кадык, но Тристан ловко перехватил его руку и с молниеносной быстротой обозначил свой смертельный удар в шею. Сложенные пальцы остановились всего в миллиметре от уязвимой точки. Блэйд замер. По его виску неспешно пробежала запоздалая капелька пота. – Глаза не являются моей слабостью, – горячо, почти в самые губы, прошептал Тристан. Его пальцы все еще находились в опасной близости от смертельной точки, не позволяя противнику даже пошевелиться. Один короткий удар и все. Мгновенная смерть. Блэйд сглотнул. После того ножа он начал сомневаться в своей неприкосновенности. Однако, как и в самый первый раз, киллер не боялся, осторожничал, но не боялся. Опасность, почти ощутимое присутствие смерти, кипящий накал страстей и Тристан, так близко... Гремучая смесь, дико возбуждающая. – При необходимости, я прекрасно обхожусь и без них, – сухие губы скользнули по щеке Блэйда, горячее дыхание обдало ухо. – Если ты перестанешь сдерживаться и начнешь атаковать меня всерьез, со жгучим намерением убить, я в награду отвечу на три любых вопроса. Каких пожелаешь. Отвечу честно. Как тебе такая сделка? Тристан чуть отстранился и открыл глаза, чтобы взглянуть на заведенного киллера. Он уже знал, что выиграл. Три вопроса это много. Чертовски много. Соблазнительная цена. Для Блэйда. Для Тристана же подобная жертва – пустяк. Но наемнику не обязательно об этом знать. Пусть думает иначе. – Ты служил в специальном отряде Пустынных Земель? Только их учат обходиться без зрения, не теряя при этом преимущества перед противником, – Райвал испытующе посмотрел на своего любовника. Он хотел знать, хотя бы самую малость. Он еще не принял условия сделки, вопрос сорвался с губ сам собой. Тристан был прав: Блэйд сдерживался, сдерживался, потому что боялся ошибки, случайности. Он не сомневался в превосходной реакции своего дьяволенка, но... но что, если события вдруг сложатся иным образом? Что, если его удар внезапно достанет цель? Он не так превосходно владел своим телом, чтобы остановить разогнавшуюся руку. Блэйд сомневался, Блэйд переживал. Если бы Тристан открыл глаза, то он был бы более уверен, но так... – Бей! – с нажимом скомандовал дьяволенок и, вновь опустив веки, отпрыгнул в сторону. – Бей, и тогда я расскажу тебе интересную историю. Чем усердней ты будешь пытаться меня убить, тем больше подробностей в ней появится. Ты ведь не хочешь меня разочаровать? Блэйд не хотел. Но одно дело просто тренироваться, отрабатывая удары, а другое – на самом деле пытаться убить противника, которого тебе не хочется даже ранить. Сделка с вопросами чертовски соблазнительна, однако... Киллер сжал кулаки и сделал глубокий вдох, настраиваясь на настоящую схватку. Ему оставалось только надеяться, что Тристан знает, что делает. Дьяволенок тут же почувствовал, как изменилась атмосфера. Он был лишен зрения, но остальные чувства от этого лишь обострились. Они вопили, предупреждая своего хозяина о малейшем колебании воздуха, о едва слышном шорохе. Память безостановочно подкидывала ему информацию о точном местоположении каждого тренажера, мозг проектировал эту картину относительно хозяина, выверял, высчитывал, подсказывал лучшие пути и действия. Тристан затеял эту тренировку не из прихоти. Перед тем, как начать задуманное, он должен был быть полностью уверен в том, что даже лишенный зрения будет способен четко контролировать ситуацию. Обычные наемники легко теряли ориентацию и выходили из строя, стоило только бросить им в глаза пыль или световую шашку, Тристан же продолжал двигаться как ни в чем не бывало: он просто переключал режим, убирая ставшее бесполезным зрение и выводя на первый план остальные обостренные чувства. Дабы не растерять сноровку, он тренировался по мере возможностей, но в последнее время этих возможностей становилось все меньше и меньше, а отрабатывать эту технику в одиночку все равно что перекапывать пустыню дырявой ложкой. – Уже лучше, – похвалил Блэйда Тристан, чувствуя усилившийся напор. Удары сыпались на него с разных сторон. Большинство из них он предугадывал сам, об остальных же сообщали обострившиеся чувства. Все шло хорошо. Организм быстро наверстывал упущенное, вспоминал забытое. С каждым уклонением, с каждым успешным блоком он становился все проворнее, все гибче, все быстрее. Направленный на перелом позвоночника мощный удар встретил умелый блок. Тристан тут же отбросил блокированную ногу, чтобы в следующую секунду парировать атаку справа. Он разогревался, входил в раж, еле удерживая себя от того, чтобы не начать отвечать. Зверь внутри ревел, упиваясь выбрасываемым в кровь адреналином. Блок. Справа. Слева. Снизу. Уход в сторону. Уклонение. Блок. Блок. Кувырок назад. – Ты неплох, – безумно улыбаясь, выдохнул Тристан. Опять блок. Лицо Блэйда на долю секунды оказалось так близко, что он смог почувствовать на своей щеке его тяжелое дыхание. – Не траншейная крыса, конечно, но все же лучше, чем ничего, – снова заговорил Тристан. Крайне опасно и весьма глупо со стороны разумного человека в подобные моменты открывать рот, особенно если у него еще и глаза закрыты. Только Тристан знал, что делал. Это был новый этап в тренировке. Он должен был сосредоточить все свои чувства на необходимых ему звуках, игнорируя посторонние шумы. В реальной ситуации редко выпадает шанс остаться в полной тишине наедине с противником. Чаще всего подобные ситуации случаются именно в те моменты, когда вокруг стоит раздражающий шум, когда свистят пули, бьются окна, трещат доски и выкрикивают команды. Почти нереально сконцентрироваться, почти нереально выделить необходимое среди жуткой какофонии. – Знаешь ли ты тварь, что была бы страшнее, опасней, коварней пустынного скорпиона? – Тристан говорил с перерывами, делая небольшие паузы. – Нет, не знаешь. Не знаешь потому, что, по твоему мнению, как и по мнению большинства людей, подобной твари не существует, – резкий выпад заставил отпрыгнуть в сторону и приземлиться на край скамьи для жима. Испытывая небольшие трудности с концентрацией в новом режиме тренировки, он едва не промахнулся, но все же смог удержать равновесие и парировать последующий удар. – Но она есть. И она куда ближе, чем все привыкли полагать. Это крыса. Крыса, одуревшая от человеческой крови и плоти. Ты даже представить себе не можешь, насколько она опасна, насколько хитра, насколько изобретательна и насколько неудержима в своем желании отведать вкусной человечины, – от резкого маневра капюшон Тристана слетел с головы, и пара выбившихся прядей упала на лоб. – Крысы наглые, но осторожные. Чем больше человечины в их рационе, тем они смелее, напористей, изобретательней. Людям на Свалке приходится спать чутко и с чем-нибудь увесистым в руках, иначе подобравшаяся к ним во время сна крыса непременно оттяпает от лица приглянувшийся кусок. Кстати, ты знал, что их любимое блюдо – глаза? – тихий смешок; новый удар прошел в опасной близости от левой скулы. – Среди обычных серых людоедов мало, они в основном кормятся отходами у стены, но в районе Никчемных, куда сгоняют самых бесполезных, больных и прочий нежелательный мусор, людоедов полно. Там крысы жрут людей, а люди – крыс. И иногда друг друга тоже. Я был там один раз. Из любопытства. Преисподняя показалась бы тебе раем, – блок, блок, прогиб, отскок; пот заливает глаза, легкие начинают гореть. – Невыносимый, режущий глаза смрад, повсюду дерьмо, кишки, размазанные по стенам мозги, а так же трупы и копошащиеся в них крысы вперемешку с червями. Временами в их компании можно встретить и живого человека, точнее, подобие живого человека. Они стоят на коленях перед свежим трупом и жадно, со смачным чавканьем пожирают скользкие, блестящие от крови внутренности, будто это не вонючие, покрытые язвами кишки, а какой-то дорогой деликатес. Забавней всего наблюдать, как эти безумцы дерутся с крысами за извалявшийся в пыли кусок чьей-то взбухшей печени, – Тристан пригнулся, избегая очередного смертельного удара, а затем сразу же парировал следующий. Кажется, Блэйд начал уставать, однако упорно не желал этого показывать. – Я не пробыл там и пяти минут, как на меня набросился один из безумцев. Весь покрытый коростой, с гноящимися глазами и длинной щепкой в руке с двумя отгрызенными пальцами. Уверен, что подобные Шоу по вашим экранам не показывают. А жаль. Очень занимательно бы вышло, – он ловко перемахнул через возникший на пути тренажер и опять схлестнулся с Блэйдом, делая упор на блоки. Справа, слева, снизу, опять справа. Пропитавшаяся потом футболка прилипла к пылающей спине. – Но эти крысы – ничто по сравнению с теми, живущими в траншее Смерти, – чуть отдышавшись, снова продолжил Тристан. – Они самые жадные до человечины. На Свалке мало оружия, а вот пыли полно, поэтому одним из излюбленных приемов у ее обитателей является бросать пыль в глаза. Не важно, хочешь ты напасть или сбежать от противника, пыль в глаза даст тебе преимущество и в том, и в другом. После того, как у меня пару раз этим способом стащили из-под носа добычу, я начал тренировки, чтобы при надобности обходиться без зрения. Начинал самостоятельно, но позже нашел подходящего человека, который помог мне в этом деле. За особую плату, разумеется. Однако он имел несчастье сдохнуть в неподходящий момент, и я снова остался один, – после слов о плате у Блэйда будто открылось второе дыхание, напор возобновился, стал агрессивней, яростней. Он ничего не говорил, берег силы и дыхание, но Тристан чувствовал его гнев, его ревность. Это забавляло. Хотелось бы увидеть его лицо в этот момент, но... – У меня была хорошая основа, я уже многое мог, но решил пойти дальше, решил довести эту технику до совершенства. Люди не годились, равных мне почти не было. Тогда я вспомнил про траншейных крыс, – Тристан ушел влево, а затем резко сократил дистанцию; его голос сбивался, дыхание участилось. – Это была безумная идея. Мне пришлось рыскать по Свалке в поисках свежих трупов после утреннего рога, пока назначенные "уборщики" не утащили их в траншею. Кажется, это был мужчина. С простреленным виском и откушенной ногой. Я взял ржавую ложку, переступил размазанные по земле мозги, и выковырял у него глаза – любимый деликатес траншейных крыс. Ты знал, что они жестоко загрызают своих собратьев, когда делят излюбленные части сброшенных вниз трупов? Занятное зрелище, – говорить становилось все труднее, концентрироваться тоже, но Тристан продолжал, не давая себе поблажек. Он должен знать свой предел. – Я положил трофей в небольшой ящик, такой же ржавый, как и найденная мной ложка. Потом я взял острый камень и принялся отделять руку от туловища. Я с упоением колотил по плечу, слушая, как хрустят дробящиеся кости, как чавкает продавленная плоть. Кровавые брызги летели во все стороны, они испачкали мне одежду, лицо, но я не отступил, пока не завершил работу, пока не оторвал отделившуюся руку. Я пришел к траншее с рыжей от ржавчины цепью, к концу которой привязал руку, ящиком с глазами, и заряженным пистолетом. Я предпринял все меры предосторожности. До самой головы я обмотался плотными тряпками, но так, чтобы они не стесняли моих движений. У меня не было желания выяснять, какую заразу переносят эти твари, потому что от нее навряд ли спасут те таблетки, что нам любезно преподносят в белых коробочках охотники. Я поставил коробочку на землю, подошел к краю и, выбрав наименьшую стаю, осторожно спустил вниз руку на цепи. Некоторые крысы следили за мной своими злобными красными глазами, другие же продолжали деловито копошиться в разлагающихся трупах, а третьи, насытившиеся, предавались похоти, неистово трахаясь посреди растянутых зловонных кишок. Почему я выбрал руку, а не какую-то из их излюбленных частей? Потому что мне нужна была одна крыса, а не половина траншеи. На мою руку клюнуло сразу трое, но две из них после долгих усилий мне все-таки удалось стрясти. Стоило мне только поднять обглоданную руку наверх, как черная бестия с молниеносной быстротой кинулась к коробочке, учуяв "сладкое". Я едва успел захлопнуть крышку, – Тристан ненадолго, замолчал переводя дыхание. Удар. Блок. Блок. Уклонение. Прыжок в сторону. – В первый же раз я убедился, что траншейная крыса – сущий дьявол. Злобная, хитрая, расчетливая и бесконечно голодная. Она едва не сожрала меня, несмотря на хорошую подготовку. После каждой неудачной попытки впиться в меня, она отбегала в сторону, чтобы проанализировать свою ошибку и разработать новую стратегию. Первый поединок мне пришлось провести с открытыми глазами, чтобы иметь представление о возможностях траншейной крысы. Они превзошли все мои ожидания. Она жаждала свежей человечины, и мое убийство стало для нее смыслом существования. Возможно, у нее это бы даже вышло, если бы я ее не пристрелил. С ними нельзя долго играть, иначе они слишком хорошо тебя изучат, найдут слабое место и непременно прикончат. Каждый раз мне приходилось добывать новую крысу. Большинство из них сразу бежали в ящик, но были и такие, которые ящик игнорировали, нацеливаясь на более соблазнительное кушанье – меня. Ведь помимо глаз у меня есть еще столько вкусных внутренностей! Таких приходилось уничтожать на месте. Знаешь, каждая крыса уникальна и непредсказуема. Эти твари... Блэйд как раз целился Тристану в висок, когда тот внезапно запнулся и широко распахнул полные неконтролируемого страха глаза. Он успел чуть отклониться, поэтому удар пришелся в скулу. Парня отбросило на тренажер. Он сильно ударился о выпирающий железный бок и тяжело упал на пол. Блэйд оцепенел от ужаса. С него ручьями лился пот, он жутко устал. Если бы не это, то удар был бы быстрее, сильнее, крепче и, возможно, достиг бы поставленной цели, но... Он бросился к Тристану. Черт возьми, что же произошло?! Хватая ртом воздух, парень на полу поднялся на четвереньки. Его била крупная дрожь, пальцы судорожно царапали резиновое покрытие, а широко распахнутые глаза смотрели куда-то сквозь предметы. – Проклятье! Что с тобой! – Блэйд схватил его за плечи и перевернул на спину. Тристан не видел его. Он хрипел, вцепившись одной рукой себе в горло, а второю запустил в карман ветровки. Все тело ломало, выгибало, трясло. Зрачки сузились. Судорожные пальцы сжали спасительную ампулу, но не смогли донести ее до рта – слишком сильно сотрясалось от приступа тело. Блэйд перехватил ампулу, не позволив ей упасть на пол, и поспешно надломил горлышко. Голубая жидкость полилась в жадно хватающий воздух рот. Тристан пару раз дернулся и на мгновение замер. Сузившиеся до узких щелок зрачки стремительно расширились, смертельная бледность отступила, словно тень под лучами выглянувшего солнца, а царапающие горло пальцы ослабли, соскользнули вниз, оставив после себя кровавые полосы. Тристан несколько раз моргнул, приходя в себя, а затем осторожно приподнялся на локте, чувствуя, как горит поврежденная скула и ломит ушибленное о тренажер тело. – Дерьмо! – прошипел он сквозь сжатые зубы и, положив руку на шею сзади, неторопливо размял ноющие позвонки. – Уже восемь из десяти – внезапные. – Что это было? – обеспокоенно спросил Блэйд. Он все еще никак не мог отойти от шока. Он едва не убил своего любовника, а после тот бился на полу в конвульсиях, словно припадочный. Он, правда, думал, что Тристану конец, не от удара, так от странного приступа. – Последствия, – расплывчато объяснил парень и поспешил подняться на ноги, не обращая внимания на боль и наливающийся на скуле синяк. У киллера оказался весьма хороший удар. – А ну стой! Куда собрался?! – Блэйд решительно перехватил Тристана, заставив застыть на месте. Судя по мрачному взгляду, сейчас тот явно не был настроен на беседу. Райвал был уверен, что его в лучшем случаем пошлют, а в худшем – вырубят или прикончат в силу испортившегося настроения. Однако ему было все равно. Он видел, как сильно Тристан ударился, а так же знал силу своего кулака. И еще эти алеющие полосы на горле. Нельзя все так оставлять. Тристан не ударил, хотел, но не ударил. Он прекрасно контролировал свои эмоции и не стал бы чего-то делать сгоряча, просто сейчас, из-за приступа, он был немного сбит с толку. Ему требовалось кое-что серьезно обдумать, а Блэйд мешал. До этого момента Тристан был уверен, что приступ не начинается, когда в венах бурлит адреналин. Ведь раньше подобного еще ни разу не случалось. Он рассчитывал на это, а теперь... Приступы все внезапней, все сильней, все настойчивей. Сейчас он даже не смог донести до рта ампулу. Если бы рядом не было Блэйда... Время поджимало, он не мог откладывать, особенно сейчас, когда появился шанс, но и рисковать тоже было нельзя. – Сядь, я принесу мазь, – не терпящим возражений тоном скомандовал посерьезневший киллер. Тристан немного поколебался, но затем лениво прошествовал к скамье для жима, где ранее сидел Блэйд, и разлегся на ней, закинув руки за голову. Пусть обрабатывает. Это не повредит. Блэйд вернулся с целым арсеналом различных мазей, некоторые из них были из той категории, что обычно недоступна для простых смертных. Он не жалел на Тристана своих запасов. Взяв безучастного любовника за подбородок, киллер внимательно осмотрел скулу, потрогал начинающий расцветать синяк, а затем выбрал подходящую мазь и приступил к обработке. Это было дорогое и сильнодействующее средство, обещающее в считанные секунды уничтожить любой синяк, припухлость или отек. Тристан ничего не сказал, он лишь прикрыл глаза, позволяя чужим рукам обследовать его тело и залечивать свежие раны и ушибы. – И давно у тебя это? – будто бы невзначай поинтересовался Блэйд, старательно смазывая мазью скулу. – С тех пор, как я сюда попал, – не открывая глаз, спокойно ответил Тристан, а затем насмешливо добавил. – Думаешь, это аллергия на здешнюю атмосферу? – Что произойдет, если ты не успеешь принять "Забвение"? – проигнорировав шутку, Блэйд задал следующий вопрос. Его всерьез обеспокоило то, что сейчас произошло. Это нельзя было оставлять. Он не понимал, как Тристан может с такой легкостью отзываться об ужасном приступе? Он ведь чуть не погиб. – Не знаю, – честно признался парень. – Тебе надо к доктору, – Райвал осмотрел расцарапанную шею и выбрал из аптечки еще одну дорогую мазь. – Я знаю парочку хороших специалистов... – А что? Им часто попадаются похожие случаи? – ядовитая усмешка, ехидный взгляд из-под полуприкрытых век. – Нет, но... – Ничего они тебе не скажут, Блэйд Райвал, – холодно произнес Тристан. – Сегодня ночью я собирался выйти на того, кому действительно есть, что сказать, но теперь придется внести в изначальный план некоторые поправки. Пойдешь со мной, прикроешь, если это дерьмо опять повторится. Прикроешь ведь? – он приподнял веки и взглянул на замершего Блэйда своим пронзающим взглядом. – Да, – только и смог выдохнуть киллер, не в силах оторваться от гипнотизирующих карих глаз. – Будешь моим напарником, но учти: если оступишься, я не вернусь тебя спасать. Напарник... Какое забытое слово. У него не было напарников с тех пор, как не стало Сэма, а теперь... Так странно предлагать это место кому-то другому. Но так нужно: в одиночку, без прикрытия, он сильно рискует. Если приступ застанет его в неподходящее время, как сейчас, то не останется ни единого шанса, а с Блэйдом... с Блэйдом будет хоть какая-то возможность остаться в живых. – Да, – тихо повторил киллер.