Tristan

Похожие на овечьи спины облака лениво плыли по ночному небу, время от времени закрывая своими вытянутыми телами любопытную луну. В эти моменты Свалка погружалась в почти непроглядный мрак, даря одним участникам охоты преимущество перед другими. Глупые трущобные новички часто обманывались, полагая, что это именно им коварные облака дают жизненно важное преимущество, и оттого сразу же срывались с места, чтобы успеть схватить белую коробочку до того, как лунный свет снова посеребрит груды мусора, разбитые дороги и полуразвалившиеся здания. Им было невдомек, что каждый охотник имеет при себе прибор ночного видения, а его ручной твари глубоко наплевать на наличие или отсутствие света. Пока глупцы гибли, более опытные и хитрые оборванцы срывали куш. Полный лик луны неспешно скользнул за горбатую спину посеребренного облака, и мир вокруг снова погрузился во мрак. Меньше чем через минуту с разных концов Свалки послышались выстрелы и полные боли крики. Тристан насмешливо хмыкнул, продолжая неподвижно сидеть на крыше у наполовину рассыпавшейся печной трубы. Ему тоже было наплевать на наличие или отсутствие света, несмотря на то, что прибора ночного видения у него не имелось. Тристан обладал отменной реакцией и чутким слухом, что позволяло ему безошибочно определять наличие посторонних поблизости и молниеносно реагировать на пулю, пущенную в его сторону. Хотя последнее случалось крайне редко. Обычно охотники его либо не замечали вовсе, либо не успевали поднять пистолет перед тем, как расстаться с жизнью. Если бы только было можно, Тристан устраивал бы каждую ночь свою собственную охоту, в которой дичью стали бы хорошо экипированные охотники и их кровожадные зверушки. Он убивал бы их с извращенным удовольствием ночь за ночью, получая ни с чем несравнимый экстаз от жарких битв не на жизнь, а на смерть. Но... Тристан тяжело вздохнул и лениво подбросил в воздух метательный ножик, который затем ловко поймал и снова отправил в полет. Если он будет так делать, то привлечет ненужное внимание тех, кто за стеной, и тогда они сделают его целью номер один. Охотники выйдут в ночь уже с другим оружием и будут охотиться исключительно на него. Нет, не по одному, а всей группой. Тристан не сможет выжить: он хорошо натренирован, но вовсе не является бессмертным и непобедимым супергероем. Охотники загонят его в угол и задавят числом, а Тристан не может позволить себе умереть. Он должен выжить любой ценой. В одном из проулков послышалось тихое клацанье чудовищных когтей, за которым последовали мягкие шаги хозяина твари. Тристан замер, стиснув острое лезвие метательного ножа между большим и указательным пальцами. Словно дикий зверь, он настороженно вскинул голову, и свет вышедшей из-за облаков луны отразился угрожающим блеском в карих глазах парня. Близость врага возбуждала, пьянила и кружила голову. Как было бы славно сейчас спрыгнуть на него с крыши и... В сознании промелькнул блеск стали и разлетающиеся в разные стороны кровавые брызги. Хотя если охотник окажется проворным, то затянется жаркий бой. Больше крови, больше стали, больше кипящего в венах адреналина! Разве не чудесно? Тристан облизнул пересохшие губы, внимательно следя за неясным силуэтом, который приближался к перевернутой прогнившей скамейке, оставленной ровно посередине небольшого дворика. Нет, сегодняшней ночью ему нельзя привлекать к себе внимание, иначе завтра все с большой вероятностью может пойти не так. Темная фигура достигла цели, и лунный свет озарил белую коробочку, которая поспешно заняла свое привычное место на куче рухляди, смутно напоминающей старую скамейку. Вместе с этим зоркий глаз Тристана уловил едва различимое движение в соседней подворотне. Так-так. На тонких губах мгновенно расцвела плотоядная улыбка. Значит, сегодня здесь тоже караулят подлые воришки. Ждут, пока кто-то другой уведет охотника с его псиной, чтобы в это время умыкнуть чужую добычу. Однако они наверняка не знают, что последний раз, когда у Тристана из-под носа утаскивали заветную коробочку, был лет пять назад. Или шесть? Он точно не помнил, но это и не столь важно. Обычно парень заранее обходил свою территорию вокруг приманочных мест, мягко ступая по крышам рассыпающихся зданий, и награждал каждого любителя легкой наживы метательным ножиком промеж глаз. Но бывали дни, когда самый опасный хищник Свалки решал покарать воришек иным путем. Он все еще помнил, как когда-то давно размазывал непрошеные слезы по грязному лицу, стоя над тем местом, где его должна была дожидаться белая коробочка. Но ее там не было. Истощенный, вымотанный, весь покрытый ссадинами и синяками, он готов был выть от разъедающей его изнутри обиды. И так было в четырех случаях из пяти. Тристан помнил, отчетливо помнил эти затянутые болезненным мраком дни. Лишь на секунду прикрыв глаза, он мог воспроизвести картины минувших дней до мельчайших подробностей. Однако... Злости не было, как не было жажды мести и других сильных негативных эмоций. Все они были давно погребены где-то на задворках запятнанной души, забытые и ненужные. Оставалось лишь неизменное ледяное спокойствие, приправленное щепоткой изредка проскальзывающего безумия. Отойдя от приманки на несколько шагов, охотник внимательно осмотрелся, а затем двинулся обратно к темному переулку, где у дичи не будет возможности узнать: ушел он к следующему месту или же затаился где-то поблизости. Тристан бесшумно скользнул рукой в карман кожаной куртки и извлек оттуда пару небольших камушков. Теперь он редко играл с охотниками в догонялки, ибо в этом больше не было нужды. Продолжая сливаться с ветхой трубой, он метким движением отправил первый камень в связку жестяных банок, которые заранее подвесил на покосившейся раме противоположного от мусорных баков дома. Напряженную тишину тут же разорвало нестройное громыхание, и в темном переулке на мгновение скользнул чей-то силуэт. Не дожидаясь, когда его уловку разоблачат, Тристан метнул второй камень чуть выше, в торчащий лист покореженного железа, который должен был запустить цепную реакцию. Да-да, все это напоминало один из тех смешных мультиков, что крутят по телевизору для детишек: черный биллиардный шар с неизменной восьмеркой в белом круге задевает домино, цепь домино складывается и последняя костяшка ложиться на рычажок, запускающий кукушку в часах, а та в свою очередь толкает что-то еще и так до самой активации конечной цели, которая обычно является ведром с холодной водой, выливающейся на незадачливого преследователя. По этому принципу Тристан и выстроил свою собственную цепочку из подручных материалов, и теперь она исправно ему служила, уводя охотника с его жуткой зверушкой на почтительное расстояние. Когда две тени ринулись на шум в соседний переулок, Тристан краем глаза заметил, как оживились его воришки. Конечно, он понимал, что есть хочется всем, а голод, как известно, убивает совесть. К тому же на Свалке действует железный закон: кто не успел - тот опоздал. Так что глупо винить воришек или злиться на них за столь подлый поступок, но разве Тристану есть дело до чужих проблем? Кто-то когда-то сказал, что на Свалке выживает сильнейший, но он был в корне неправ. На Свалке выживает хитрейший. Проворные пальцы выудили из кармана третий камень и отправили его в криво намалеванную мишень через три дома от начальной точки цепи. Именно там находился своеобразный стоп-рычаг, приостанавливающий разогнавшуюся цепочку. Теперь охотник догадается об обмане и поспешит к своей приманке, чтобы изловить негодяев, посмевших его надуть. Тристан бесшумно переместился чуть правее, чтобы ему лучше было видно представление, в котором он, к сожалению, не может принять прямое участие. В это время две низкорослые фигуры опасливо отделились от груды мусора и неуклюже бросились к белеющей впереди коробочке. Присмотревшись, Тристан понял, что это два мальчика лет десяти. Видимо, они из той партии, что привезли на Свалку вчера. Еще совсем юные, наивные и напуганные столь жестоким местом. Как трогательно они цепляются за жизнь, лелея абсурдную надежду как-нибудь выбраться из окружающего их ада. Ведь в самом начале он был точно таким же, глупым и полным несбыточных надежд. У нормального человека наверняка дрогнуло бы сердце, и он попытался бы предупредить или спасти неразумных детей, но внутри у Тристана продолжало дрейфовать ледяное спокойствие. Оно никуда не делось даже в тот момент, когда вслед убегающим с добычей мальчишкам с шипением полетели кусачие пули, наполненные разъедающей кислотой. Некоторые охотники предпочитали их обычным из-за невыносимой боли, что те дарили несчастным, вгрызаясь в их мягкую плоть. Тристан скривился. Не повезло бедолагам. Один раз он и сам чуть не схватил такую неприятность. Пуля лишь задела плечо, оставив после неаккуратный шрам, однако боль все равно была невыносимой. Мальчик, прижимающий заветную коробочку к груди, издал нечеловеческий вопль и упал на землю. Его друг тут же остановился и с взволнованными криками бросился на помощь. Тристан обреченно вздохнул. У малявки был шанс, он мог скрыться, а вместо этого совершил такую глупость, ведомый ненужными чувствами. И ради чего? Чтобы лечь рядом в траншее смерти? Тристан покачал головой, без особого интереса наблюдая за жестокой расправой. Пока охотник всаживал в истошно вопящих детей едкие пули, его верный пес кружил рядом, принюхиваясь в поиске новых жертв. Тристан уже давно понял, что псы нападали редко, а калечили своих жертв еще реже. Твари служили лишь для того, чтобы загонять добычу, пугать ее и удерживать на месте, пока не подоспеет хозяин. Однако если охотнику грозила ощутимая опасность, псы уже никого не жалели. Гремя цепями, пес остановился напротив дома, где прятался Тристан, и, задрав голову, посмотрел парню прямо в глаза. Вот ведь! Зверь оскалился, выставляя напоказ два ряда кривых клыков. Сейчас он зарычит и выдаст местоположение еще одной дичи. А ведь Тристану сегодня так нежелательно убивать! Значит, придется бросить добычу и спасаться бегством. Парень уже хотел скользнуть в проломленную в крыше дыру, как его внимание привлекло то, что у зверя был всего один глаз, на месте второго зияла непроглядная чернота. Кажется, не так давно он... Тристан не успел додумать мысль, как жуткий пес начал медленно пятиться, а затем и вовсе бросился прочь, сбивая с толку охотника. Помнит, значит, тварь. А ведь тогда Тристан был уверен, что прикончил животинку. Ну да ладно, главное, проблема теперь решена. И не одна. Хозяин твари, видимо, решил, что та взяла след новой дичи, и поспешил следом за ней в темный переулок, оставив два истекающих кровью трупа валяться среди куч мусора и грязи. Белая коробочка валялась неподалеку, и к ней неумолимо приближалась разрастающаяся красная лужа. Надо было спешить, иначе коробочка испачкается и ее будет неудобно нести. Тристан ловко спрыгнул с крыши двухэтажной развалины и неспешно направился к белеющей впереди цели. Под его ботинками позвякивали отстрелянные гильзы, но он не обращал на них никакого внимания: охотник уже далеко, а местные крысы после наведенного здесь шума еще нескоро осмелятся высунуть свои морды из укрытий. Два скорчившихся на земле тельца шипели и слабо дымились в местах, где в них вошли начиненные кислотой пули. Тристан на секунду остановился, разглядывая несчастных. Ни одного смертельного попадания: по три пули в каждой ноге и руке, еще парочка в плечах. Охотник наигрался всласть. Это напомнило парню, как много лет назад подобным образом погибла его собственная мать. Перед глазами против воли возникла длинная траншея с трупами и обвиняющий взгляд пустых глазниц. Тристан поморщился, прогоняя навязчивое видение, а затем аккуратно перешагнул через труп, который оказался не совсем трупом. Мальчик пошевелился и застонал. - По... мо... ги... те... - через силу выдохнул ребенок, приоткрывая ничего не видящие глаза. - По...жа...луй...ста... Тристан на миг замер, и подбирающаяся к его ноге темная лужа едва не лизнула тяжелый армейский ботинок. Поразительно! С такими ранениями мальчик не только до сих пор жив, но и пребывает в неком подобии сознания. Из него вполне могло получиться нечто толковое. Могло, но, увы. Дрожащие, перепачканные кровью пальцы потянулись в сторону Тристана, ища у него спасения, но тот полностью проигнорировал этот душещипальтельный жест. На Свалке нет места жалости или состраданию, здесь каждый сам платит за свои ошибки. Тристан ловко подхватил с земли белую коробочку и первым делом заглянул внутрь: еда и небольшая бутылочка воды. Что ж, неплохо. Все тем же неспешным шагом он дошел до тайника в неприглядной стене и уже привычным движением припрятал добычу. Пора было двигаться дальше по ночному маршруту, пока другие воришки не оприходовали облюбованные им приманочные места. С мастерством, которому позавидовала бы любая кошка, Тристан вскарабкался на стену покосившегося дома и легко потрусил по крышам к следующей точке. Больше сюрпризов самому опасному хищнику Свалки эта ночь не преподнесла. Но он не сильно расстроился, ведь завтра... Тристан перепрыгнул с одной ветхой крыши на другую, уронив вниз пару осколков разбитой черепицы. Хождение по крышам нельзя было назвать безопасным даже для того, кто хорошо знал каждый закоулок коварной Свалки, но парень не жаловался. Наоборот, такой экстремальный способ перемещения являлся для него еще одним способом тренировать реакцию, внимание и свое звериное шестое чувство. Крыша под его ногами нередко проваливалась, а старая черепица в некоторых местах угрожающе покачивалась, то и дело норовя скинуть с себя наглеца прямо на разбитую дорогу или в очередную кучу гниющего мусора, что щедро располагались вдоль каждой улицы. Поначалу Тристан допускал оплошности, но потом приноровился и уже не позволял коварным крышам застать себя врасплох. Он поправил на плече съехавший рюкзак и искусно обогнул прогнувшееся место на своем пути. Рог должен будет протрубить об окончании охоты только через три часа, но в этой части трущоб опасаться нечего: сюда ночная игра еще ни разу не доходила. Преодолев еще пару крыш, Тристан, наконец, достиг нужного ему места. Эта крыша в отличие от своих соседей была плоской и крепкой, а еще с нее открывался прекрасный вид на пустынные земли за забором и лениво поднимающееся из-за неровной полоски горизонта солнце. Тристан любил встречать здесь рассвет, развалившись на самодельном лежаке - груде старого мусора, прикрытого плащами убитых охотников. А еще... - Привет, старик, - Тристан коротко кивнул куда-то во двор, где громоздились покореженные каркасы машин, под одним из которых виднелся обложенный камнями бугорок. - Я вернулся. Парень небрежно сбросил с плеч рюкзак, а сам плюхнулся в самодельный лежак и, выудив откуда-то снизу бутылку пива, уставился на бескрайние пустынные земли, тронутые первыми лучами выползающего из-за горизонта солнца. Единственный красивый вид, который можно найти в трущобах. Металлическая крышка отлетела в сторону и с жалобным звоном запрыгала по пыльной крыше. Тристан сделал пару больших глотков, а затем откинулся на самодельную спинку и прикрыл глаза. Сколько он уже на Свалке? Десять, одиннадцать или двенадцать лет? Точного ответа парень не знал. Когда-то здесь был потрепанный календарь, в котором он отмечал дни и года, но потом календарь потерялся, да и Тристану стало уже не до этого. Теперь он мог ориентироваться только по срокам годности, пробитым на добываемых продуктах и бутылках с водой. И то только примерно. Все это время Тристан не только оттачивал свое мастерство, но и искал желанный выход из окружающего его ада. Он обшарил все подземные коммуникации и сделал пару неудачных подкопов в тех местах, которые показались ему слабыми. Следующей его попыткой стал захват машины, что привозила на Свалку новое "мясо". Однако и здесь парень потерпел неудачу. Каждая машина обладала отменной системой защиты, непробиваемыми стеклами и непротыкаемыми колесами. Также он обдумывал и покорение стены, но вся ее верхняя половина оказалась под высоким напряжением. После этого Тристан переключился на охотников. Он убил одного, облачился в его одежду и попытался таким образом проникнуть в город, когда протрубил утренний рог, но его моментально разоблачили, несмотря на то, что парень играл свою роль почти безупречно. В тот момент он едва не расстался с жизнью. Причина очередного фиаско оказалась в том, что каждому охотнику вживлен особый датчик, который показывает его местоположение людям за стеной и другим охотникам. Как только сердце человека останавливается, датчик тут же передает информацию о смерти носителя и блокирует все его принадлежности. Пистолет, прибор ночного видения, фильтрующая воздух маска и миниатюрный компьютер, замаскированный под увесистые часы, в один момент оказываются бесполезными безделушками. Люди за стеной все продумали, все до мелочей, чтобы никто и никогда не смог выбраться со Свалки. Но Тристан не собирался здесь умирать, он твердо вознамерился выбраться и все это время уверенно двигался к цели. А теперь... - Завтра утром меня уже здесь не будет, старик, - Тристан приоткрыл глаза и сделал еще пару глотков из стеклянной бутылки. - Знаю-знаю, план не идеален, в нем много дыр и риск огромный, но я не сдохну. Тебе не придется переживать, Сэм. Даже если это будет невозможно, я все равно выживу, как выживал до этого бессчетное количество раз. Если есть хотя бы сотая доля процента, что мне удастся попасть за ворота, я ею воспользуюсь сполна. Тристан сделал глубокий вдох, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы. Сегодня он должен как следует отдохнуть, чтобы к началу охоты кипеть от переполняющих его сил. Ведь ему придется вырубить ВСЕХ охотников, всех до единого. Нет, не убить, а именно вырубить, чтобы на экранах за стеной не погасло ни единой точки. Далее ему придется тащить бессознательные туши поближе к воротам. Справиться со всеми парень навряд ли успеет, но к утреннему зову рога большинство охотников должно будет имитировать возвращение. Сам же Тристан переоденется одним из них и, прежде чем выйти на открытую площадь перед воротами, спрячет бессознательную тушку своей жертвы в ближайшем трущобном доме. Благо те в избытке толпятся даже у самых ворот. Несколько месяцев подряд Тристан наблюдал за возвращением охотников, поэтому знал, что они никогда не приходят к воротам всем скопом. Кто-то еще плетется с дальних окраин, кто-то приканчивает последнюю жертву, а кто-то просто не торопится обратно. Никто не заподозрит неладное, увидев, что ровно в девять подошел только один охотник. Они откроют перед ним ворота и тогда... Тогда уже ничто не сможет встать между самым опасным хищником Свалки и его свободой. На губах Тристана расползлась пугающая улыбка. Завтра... завтра он наконец-то вонзит зубы в свою мечту и ни за что не разомкнет их до самого конца.