***
Я приподнялась на жестком набитом сеном тюфяке, тяжело вздыхая и одной рукой потирая сонные глаза. В шатре было слишком душно, и волосы на затылке были мокрыми от пота, что стекал вниз по шее. Сегодняшнее мое прибывание в Тени было больше похоже на кошмар. За долгое время моего тихого исследования Тени, я наткнулась на существо, которое мне встречать совершенно не хотелось. Пылающий алым огнем, демон Гордыни заставил меня задыхаться от раскаленного воздуха и от собственных мыслей, в которые демон проник так быстро, что я не смогла ничего предпринять. Все самые неприятные мысли, которые появлялись в моей голове, вдруг обуяли меня с новой силой. И все, что я успела сделать — это метнуть ледяное заклинание, которое все же задело это существо, и оно взвыло, исчезая. Я наконец решила выйти из своего шатра, его тяжелые полы мягко зашуршали, выпуская меня на свежий воздух. Я вдыхала его ртом, жадно, будто пытаясь надышаться за то время, что была в Тени. Мало кто ещё проснулся, но по поляне ходило несколько молодых охотников и ещё несколько сидели у костра и о чём-то негромко переговариваясь. По виску скатилась капелька пота, неприятно проходясь от щеки до ключицы и исчезая в вороте рубашки. Я свернула на небольшую тропу, которая вела к ручью. Еще издалека слышалось тихое журчание холодной воды, что билась об небольшие камни. Присев на колени около источника, я набрала в ладони холодной воды, омывая лицо, окончательно смывая остаток кошмара, отпила немного из сложенных «лодочкой» ладоней и привстала. Где-то недалеко послышался сдавленный хрип и треск веток. Я быстро достала небольшой кинжал из ножен на поясе, припоминая всех животных, которые водились в этом лесу. Быстро перескочив через лежащий на траве ствол дерева, я ужаснулась. Передо мной лежал один из стражей: весь в крови и грязи, лицом вниз. — Falon emma, hamin ma reth! (Друг мой, успокойся, ты в безопасности!), — мой сородич попытался подняться, но снова упал, застонав. — Ma serannas, lethallan*(Спасибо, lethallan), — прошептал он и потерял сознание. Я поняла, что, если не поспешу, он скончается у меня на руках. Его раны были заражены паучьим ядом и их стоило промыть отваром из эльфийского корня. Быстро поднявшись, я помчалась обратно по тропе к лагерю. Подбежав к костру, я быстро повела за собой молодых охотников, которые довольно аккуратно донесли сородича до ближайшей койки. Достав из своей сумки все самое нужное и налив воды в большую миску, принялась вычищать из глубокой раны яд. Зараженная кровь сгустками падала на траву, а я, крепче сжав зубы, продолжала. Эльф обессиленно стонал, его лоб покрылся испариной, мужчина то просыпался, то снова терял сознание. Когда раны были промыты и перебинтованы, я оставила стража. Быстро помыв руки и ещё раз умывшись, я присела у костра, отпивая из фляги заваренный кем-то отвар. Ближе к вечеру эльф пришел в себя. Он болезненно кривился при каждом движении, постанывая от боли. Присев рядом с ним, я залечивала рану за раной, не оставляя даже шрамов. Он благодарил меня и обессилено улыбался, рассказывая, как он вновь отправиться в лес после того, как оправится. Вечером к нему пришла Хранительница, мягко улыбаясь, она присела рядом. — Что с тобой случилось, Da'len*? — спросила она. — В этот раз наш отряд ушёл на север дальше, чем предполагалось. Там мы обнаружили древние эльфийские руины. Нас удивило, что большая их часть находится под землёй. И мы решили осмотреть их. Ещё на входе были замечены огромные паутины, но никто не придал этому особого значени значение. Обычно пауки не представляют особой опасности, они боятся огня, да и нас было не так уж и мало… Мы продвигались всё дальше и дальше, стали находить статуи наших богов. Мы вошли в огромный зал, поросший мхом и травой. Посредине зала находился глубокий колодец, но мы так и не успели толком ничего осмотреть… Я пристально смотрела в его бледное лицо, расширенные от от действия яда зрачки, и понимала, что теперь все не как всегда. Древние руины кишащие пауками, а может и не только ими были совсем рядом, стоило всего лишь пройти дальше на север. Я сама не знала что тянет меня туда сильнее, желание посмотреть на них или же желание спасти людей, которые являются мне практически семьей. От таких мыслей я чувствовала себя жалкой предательницей. Стыдливо опустив глаза, я сильнее сжала зубы, напоминая себе, что отвечаю за этих эльфов и меня должно беспокоить их благополучие, а не исследование руин, будь они построены даже раньше самого Арлатана. — Хранительница, надо отправиться за остальными, — тихо произнесла я, поднимая на нее взгляд. Было такое ощещение что это пожилая женщина знала, что происходит сейчас в моей голове, — Мы не можем бросить их там! Если собрать отряд и отправить с ними меня, мы сможем помочь остальным, а если будет поздно, то хотя бы похоронить их как того требуют обычаи, — получилось уже более убедительно, о после сказанных мною слов Хранительница лишь нахмурилась. — Дитя моё, кого ты предлагаешь отправить на верную смерть? В нашем клане не так много опытных воинов, или ты предлагаешь отправить в старые руины, кишащие огромными пауками, молодых охотников? — всё то, что сказала Хранительница Шинаиши, было правдой, которая неприятно резануло что-то внутри меня. — Я сама готова пойти туда с теми, кто согласиться. Может я и не заменю десяток воинов, но уж сжечь этих пауков дотла мне хватит сил. Неужели, вы думаете, что зря обучали меня столько лет? — Элора, дитя моё, успокойся. Ты — единственная моя ученица, и если ты сгинешь в этих руинах, у меня не будет наследника! — Я обещаю, что вернусь! Наутро так и не получив разрешение от своей наставницы, я одела легкие доспехи, что состояли из укрепленного кожаного дублета, плотных штанов с кожаными наколенниками, нарукавников и высоких сапог, прихватила свой посох с тяжелым навершием. В сумку, которая висела через плечо, отправился небольшой запас провизии, включая несколько настоек из эльфийского корня. Кажется именно в этот момент во мне проснулась эльфийская твердолобость, которую все называли гордостью. И именно тогда я не подумала, что там пропал отряд, который состоял как минимум из пяти эльфов, а не из одной недоученной магички.***
Дорога до этих руин оказалась достаточно далекой. В самой гуще леса было много валежника и пробраться дальше мне становилось все труднее и труднее. Дорожка к самим развалинам была выложена ровными каменными плитами, между которых клочками торчала жухлая трава. Наземная часть храма была громоздкой и устрашающей. Большие каменные глыбы покрытые россыпями мелких трещин, обваленные своды огромных арок — все это от влаги начало уходить под землю и давно поросло мхом. Проходом же являлась огромная темная дыра, ведущая куда-то вниз. По пути мне встретилось пара тел пауков, но не единого тела стражей я не нашла. Все здесь покрыто вековой пылью, а вокруг царит мертвая тишина, которая пробирала до глубины души. «Сытые пауки не будут нападать», — подумала самоуверенно я, хотя пауков до этого почти и не встречала, но продолжила идти вперед и оглядывая серые стены. Спустившись по разваленным каменным ступеням, я вышла в пустующий зал, о котором скорее всего и говорил тот раненый страж. Мои тихие шаги раздавались эхом по огромному залу, и от каждого я вздрагивала, ожидая нападения. В середине на небольшом возвышении располагался тот самый колодец, рядом стоял небольшой глиняный кувшин, на котором, как ни странно, не было ни пылинки. Темная вода зеркалом отражала в себе высокий потолок, а давящая тишина стала ещё напряженней. Прочитав небольшую табличку, я поняла порядок действий, который требовался для ритуала, значением которого, исходя из моих знаний нашего языка, являлось поминание погибших. Было даже немного символично. Во-первых, надо было взять глиняный кувшин из колодца и наполнить его водой, а после поставить его на алтарь, который был вырублен из камня в стене напротив. Негромкий всплеск при погружении кувшина в воду показался мне чересчур резким в этой тишине. Когда я поставила кувшин на небольшой каменный алтарь, тот стукнулся донышком об камень, и этот звук раздался эхом по большому и пустому помещению. На самом алтаре было высечено несколько строк, но не все слова были мне понятны. Я смахнула пыль рукой, а затем попыталась прочесть вязь сплетенных вместе эльфийских букв. Касаясь губами холодной глины, я отпила немного воды из кувшина, а затем вылила оставшуюся в нем воду на на алтарь, туже стало видно остальную резьбу на камне, она оплетала его полностью, доходя до самого пола. Раздался грохот и неприятный скрежет. Участок стены как будто исчез, открывая мне небольшую комнатку. Мне на голову посыпалась каменная крошка и пыль, затем где-то позади упал один из комне, который представлял собой свод зала. Я подорвалась с места и забежала в небольшую комнатку.Это наверное и стало самой огромной моей ошибкой, надо было бросаться назад, а лучше вообще не соваться в эти руины. Грохот обвалившихся камней оглушал, и я не сразу поняла, как сглупила. Из этой комнаты нет выхода, а вход теперь был завален. В этой комнате было на удивление светло. На небольшом возвышении стояло зеркало, но в нём ничего не отражалось. Я слышала рассказы Хранительницы о таких эльфийских артефактах. С помощью таких зеркал через Тень могли общаться маги. А может и не только общаться, некоторые утверждали, что с помощью этих зеркал эльфийские маги могли перемещаться из одного места в другое. Хранительница говорила, что такие зеркала связаны с Тенью, а через Тень может переместиться только дух или сознание. Но со временем зеркала портятся, Завеса прорывается, и из зеркала могут выходить демоны и духи. Я не знаю, сколько времени прошло. Наверняка, никто не станет разгребать завал, может, обрушилась большая часть зала и до меня теперь вообще не добраться. Что же, разгрести завалы я не смогу даже с помощью магии. Стены здесь тоже слишком толстые, а если я и попробую пробить их магией, то, скорее всего, всё обрушиться на меня. И единственное, что есть в этой комнате — это волшебное зеркало, из которого может выползти разнообразная тёмная дрянь. Но через него может могу пройти и я, но вот где я окажусь? Навечно останусь в Тени, поскольку не смогу вернуться назад? Я же знаю, что умру здесь от холода, голода или какой-нибудь твари, которая выберется из зеркала и, если окажется духом, захватит мое тело. Поднявшись на возвышенность, на которой стоит зеркало, я дотронулось до прохладной гладкой поверхности. Но моя рука прошла через зеркало и, сделав ещё несколько шагов вперёд, я поняла, что вижу лишь черноту перед глазами.