Мое сумасшествие

Порой мне кажется, что вся моя жизнь сплошной сон. Чертовски неправильный, вызывающий во мне только негативные эмоции, и при всём этом вытягивающий из меня последние силы. Я не боялась Кая, хоть мой разум и подсказывал мне об обратном, но душа, как и сердце, желали мщения. Я надеялась на чудо, утопая в этом аду, не переставая лелеять в себе нечто светлое. В детстве мне всегда твердили, что добро должно побеждать зло. Несусветная чушь. Ложь не более, и теперь сидя на ветхом стуле, прикованная ржавыми цепями, я испытывала разочарование. В себе, в чокнутом психопате, в друзьях, которые давно забыли про моё существование и даже в наставнике. В нос ударяет запах собственной крови, и чего-то до жути сладкого, мысли путаются, и сил разбираться в ароматах, у меня просто напросто нет. Паркер облокотившись, смотрит пристально мне в глаза и молчит. Сукин сын, почему его взгляд на меня так действует? Он заставляет меня испытывать запретные, не подвластные для меня эмоции. Задевает самые потайные желания, и я вновь ощущаю себя проигравшей. Это меня и раздражает. Вновь. До скрежета зубов. - Молчишь? – его голос заставляет вздрогнуть, облизываю пересохшие губы и дарую от всей души самый презрительный взгляд, на который только способна в данный момент.- Не заставляй меня, принимать силу, Бонни, я ведь могу вновь переборщить. – Улыбается холеной улыбкой и одним движением руки заставляет мои волосы вспыхнуть в ярком пламени огня. Запах подпаленных волос, смешивается с ароматом крови и мне становится дурно только от одной мысли, что этот миг может стать последним. – Говори, сука! Пока твоя плоть вновь не превратилась в обычную груду пепла! Но я молчу, стискивая зубы до скрежета, до боли, пытки для меня стали обыденными, но я никогда не смогу привыкнуть, что именно он стал моим кошмаром. Моим персональным палачом, а я его безмолвной жертвой. Этот замкнутый круг словно дежавю будет моим проклятием. - Гордая? Надолго ли, а Бонни? Пламя исчезает, и я вновь могу вдохнуть полной грудью, но в этот раз Паркер лишает и этой привилегии, сокращает расстояние всего несколькими шагами, впивается пальцами в мою шею, оставляя после себя лишь синяки, да ссадины и не моргая глазом, перекрывает желанный кислород. - Может стоит разговорить тебя другим способом? Свободной рукой сдавливает мою грудь и, не прерывая зрительного контакта, накрывает мои губы своими. Его аромат смешивается с запахом сожжённых волос, и от всей этой дешёвой сцены, мне становится горько и в тот же момент смешно. Кай замечает моё настроение и, отстранившись, бьёт по лицу несколько раз, пытаясь тем самым стереть с моего лица наглую ухмылку. - Смешно? Разумеется, только не долго осталось радоваться, ведьмочка, я тебя в порошок сотру, собственноручно, не боясь испачкаться об такую живучую дрянь! - Тебе придется слишком сильно постараться, - сплёвываю на бетонный пол сгусток крови и вновь дарую Паркеру свою фирменную улыбку. Это однозначно входит в привычку. - Знаешь, я страдал без тебя, порой даже винил. – Кай медленно отворачивается к стене, скрестив руки замком, продолжает свою пламенную речь. – Мне было горестно, я знал, что эмоции взяли вверх над разумом, но в ту ночь… Ты не дала мне возможности остановиться. Я вернулся на крышу, но было уже поздно. Повисло тягучее молчание, и в этот самый миг, я хотела видеть его взгляд. Хотела верить в его искренность, в эту умелую ложь. - Веришь? Прошу не отвечай, не нужно. Ты заменила мне всех, я нуждался в тебе! А ты не оправдала моих надежд, растоптала чувства в грязь, не понимаешь? Тебе и не нужно, но просто ответь, Бонни, как можно жить, зная, что один из нас однозначно должен уничтожить другого? - Зачем?- я не узнаю своего охрипшего голоса, он не принадлежит мне, я не могу так говорить. Слишком сложно, слишком больно. - Не нужно играть в игры, ты пришла за мщением, отпусти я тебя и твоя магия разорвёт меня в клочья, ты стала другой. Более сильной, неуловимой для меня, что-то в тебе переломилось, я хотел бы узнать, но вести с тобой душевные беседы займёт время, а это так сказать мне не на руку. - Что? Пытаюсь высвободиться, замечая в руках Кая остриё металла, покрытое древними символами, лезвие даже в полумраке продолжает светиться, вселяя в мою душу первородный страх. - Не надо, Кай! – понимаю, что выгляжу жалко, но это моя последняя попытка, ведьмак замедляет шаг и вновь смотрит не проницаемым взглядом, пытаясь понять мои намерения. Но в доли секунды, он всё же преодолевает расстояние и я, ожидая удара, зажмуриваю глаза, уже готовая принять очередную порцию боли, а быть может поцелуй самой смерти, но вместо этого Кай разрубает железные кольца цепей и присаживается на корточки, около меня, касаясь холодными губами моих рук. - Я не смогу потерять тебя вновь, Бон-Бон. И эти слова словно пламя сжигают меня, я силюсь не заплакать, перестаю дышать, ощущая его тепло, его заботу и до сих пор не могу понять, что произошло. Ведь он пытал меня, унижал, а теперь ведёт себя, так непривычно. Он стал моим сумасшествием, моим наркотиком, но от зависимости нужно избавляться, раз и навсегда, вот только смогу ли я? Я обнимаю его за плечи, целую неистово, пытаясь запомнить каждый миллиметр его тела, каждую чёрточку его лица, проникнуть не только в душу, но и в сердце, и он позволяет. Одно дыхание на двоих, одна жизнь сплетённая воедино, его жаркие поцелуи по шее, плавно перетекающие на грудь, я купаюсь в этих эмоциях, я живу этим моментом, пытаясь скрыть слёзы в уголках потемневших глаз. - Прости меня, - шепчут его губы, и я прощаю, навечно закрываю нашу историю вражды, вдыхая аромат его тела. Чувствуя его не только в себе, но и в сердце. Он мой наркотик, единственный и неповторимый, он моя жизнь, мой запрет. - Прощаю… Дрожащей рукой нащупываю кинжал на бетонном перистиле и, не прерывая зрительного контакта, заливаясь слезами, вонзаю остриё в его сердце. Предсмертный крик, больше походивший на хрип сливается воедино с моим собственным, я пачкаю руки в его собственной крови, провожу ладонями по лицу размазывая капли багровой жидкости по губам, вниз по шее и перекатываясь на бок поджимаю под себя колени, ощущая острый запах смерти. Я отомстила, я смогла избавиться от сумасшествия, но от осознания этой победы мне не становится легче. Из темноты показалась фигура, облачённая во всё чёрное, он походил на тень, не желе на человека, а его сапфировые глаза, смотрели куда-то внутрь, поражая своей пустотой, трехголовой пёс внушительных размеров оскалился, и мне стало не по себе, но незнакомец лишь ласково улыбнулся, а через секунду я погрузилась в долгожданный сон.