Кленовый лист

Была ли заслуга эльфийских богов в том, что больше никто не пытался задержать их с Эрианелем? Или просто так вышло, поскольку зарядили дожди со снегом, и количество серых на дорогах и в тавернах поубавилось? Ответов на эти вопросы Рольф не знал, но не мог не радоваться столь благоприятному стечению обстоятельств. Однако ещё сильнее поднимало настроение то, что Айден с каждым днем становился всё разговорчивее, ласкался к нему и к Эрианелю, словно котенок, и большую часть времени проводил на руках у кого-то из них. Казалось, ребенок отчаянно хочет отогреться и получить то, чего ему не хватало: заботу, ласку, тепло и еду. Поправлялся Айден тоже очень быстро, худоба, несвойственная детям, осталась в прошлом, как и синяки. Спал малыш по-прежнему между Рольфом и целителем, и уже несколько ночей кровать оставалась совершенно сухой. Днем Эрианель поил мальчика каким-то отваром, а потом обязательно будил среди ночи и сажал, полусонного, на горшок. Валенберг просыпался всякий раз, когда это происходило, и молча наблюдал. Засыпал он только после того, как Айден снова отказывался под боком, прижимался всем тельцем и принимался негромко посапывать. Целитель возвращался в постель следом за ребенком, радуясь тому, что лечение приносит плоды. Но заснуть так же быстро, как Айден, не получалось. Мешали мысли о том, что ждет дальше. Многое зависело от того, кто сейчас на троне. Если корона по-прежнему у Арану, будет проще, родная кровь — не простые слова. Брат, конечно же, выскажет Эрианелю всё, что думает, но в приюте не откажет: ни ему самому, ни Айдену, ни Рольфу. Но если с Арану что-то случилось... Даже думать об этом не хотелось, потому что тогда примут только Айдена: разгневать Сиэль не решится никто. Однако с каждым днем Эрианель всё больше убеждался в том, что Рольф добровольно не отдаст малыша никому. Между Валенбергом и мальчиком уже установилась настолько прочная связь, что разорвать её безболезненно не получится. Эти двое нашли друг в друге то, чего им не хватало: Рольф обрел долгожданного сына, Айден — отца, который постоянно рядом. Впрочем, и к нему самому малыш тянулся не менее сильно, просил, а вернее, требовал петь песни и рассказывать сказки, приносил игрушки и даже делился сладостями, которыми Рольф щедро угощал его, стараясь компенсировать полуголодную прежнюю жизнь. Веселая ежевечерняя возня у камина незаметно увлекала эльфа и становилась необходимой, невольно возвращала Эрианеля в детство, которое закончилось, когда в нем проснулась магия. Закончилось слишком быстро. Впрочем, Айдену подобное не грозило: человеческая кровь не позволит магии проявиться, даже если мать мальчика и была колдуньей, в чем целитель сильно сомневался. И всё же, засыпая, Эрианель молил богов, чтобы сохранили их троицу и позволили добраться до гор, которые всё выше вырастали над горизонтом. Где именно искать своих, целитель не знал, но надеялся, что сумеет найти их при помощи магии, если, конечно, снег не посыплется с неба так же щедро, как сейчас лились дожди, и не спрячет следы. На одной из стоянок Рольф купил зимнюю одежду, поскольку мороз становился всё ощутимее, дожди окончательно сменились снегом, а лужи на дорогах покрылись ледяной коркой, которая не таяла даже под скудными лучами солнца. Кутаясь в теплый плащ, Эрианель пытался представить, как спасаются от холода его собратья, вынужденно ушедшие в горы, и не мог. Пещеры не способны согреть и укрыть от мороза, если только они не находятся глубоко под землей, прямо над потоками земной крови — золотой и беспокойной, иногда вырывающейся из горных вершин. Верховный говорил, что так боги напоминают своим детям, насколько непрочна и хрупка их жизнь и как мало могут они на самом деле. Нет и никогда не будет у них силы, способной остановить горячую кровь земли; не сумеют утихомирить ветер, вырывающий с корнем деревья; не заставят реки повернуть вспять. — Но разве маг не может вызвать дождь или туман? — спросил совсем юный Эрианель, вспоминая, как показывал Верховный ученикам свою силу. — Может, но не остановит ливень, не заставит умолкнуть гром, не отсрочит приход зимы и не отправит солнце спать раньше срока, — странно улыбаясь, ответил Верховный. — Но почему? — Потому что только боги — всемогущи, а эльфы и люди слишком слабы, чтобы владеть такой силой, тьма в их душах не позволяет поселиться там свету всесилия. Неужели ты забыл, что сделал Белегану? — Помню, — вздохнул Эрианель, — а может, когда-нибудь... — Нет, — покачал головой Верховный, — истинного всемогущества никогда не достигнет никто из живущих под солнцем. Если это случится, настанет конец всего, потому что тьма поглотит свет. О пещерах, находящихся в горах, целитель знал совсем немного. Проклятых мест его сородичи старались избегать, опасаясь столкнуться с демонами, в которых боги превратили Белегану и его войско. Существовали ли демоны на самом деле? Этого никто не знал, а желающих проверить не находилось. Да и зачем забираться туда, где всегда холодно и нет деревьев? И кто мог подумать, что совсем скоро пещеры станут единственным пристанищем для народа, когда-то владевшего этим землями? Будущее не могли видеть даже маги: всевидение боги тоже оставили себе.

***

— Ну, и куда теперь? Туда? — спросил Рольф, придерживая одной рукой сидящего впереди него, укутанного по самые глаза Айдена, а второй указывая целителю на узкий проход. Это была единственная дорога дальше. Тонкая нить, извивающаяся между заснеженных гор, уходящих в самое небо. — Не знаю, — пожал плечами Эрианель, — я никогда не был здесь, но... другой дороги нет. — Вот и я о чем, — прищурившись, Валенберг внимательно всматривался в проход, который был идеальным местом для засады. — И дай бог, чтобы твои не влепили нам по стреле вместо приветствия. — Они не станут стрелять в ребенка, — убежденно заявил Эрианель, а потом решительно сбросил с головы капюшон, — и в сородича. — Надеюсь, ты не ошибся, — пробормотал Рольф, плотнее прижимая к себе Айдена и посылая коня шагом. Проход медленно приближался, становясь выше и шире, и когда до него оставалась пара-тройка шагов, в снег вонзилась стрела, совершенно не удивив Рольфа, скорее, подарив облегчение. А следом послышалось громкое и требовательное: — Ни шагу больше, человек. Поворачивай. Говоривший пока что не показывался, но Валенберг чувствовал — невидимый воин напряжен до предела и единственный неверный шаг станет последним. Рольф открыл рот, чтобы ответить, но его опередил целитель. Эрианель спешился и произнес несколько слов на эльфийском, из которых Рольф понял только имена. Несколько мгновений после того, как целитель замолчал, не происходило ничего, а затем из прохода показались двое одетых в меха вооруженных эльфов. Они остановились неподалеку и внимательно всматривались в Эрианеля, а потом один из них заговорил, указывая рукой на Валенберга и Айдена. Рольф видел, как заалели щеки целителя, как сузил он глаза и прикусил губу. Вероятно, сказанное было не очень приятным. Выслушав сородича, Эрианель повернулся к Валенбергу и сказал: — Они разрешат пройти, только если ты отдашь всё оружие и позволишь завязать глаза. — Однако, — криво усмехнулся Рольф, — а ещё чего им надо? Может, мне самоубиться прямо тут, а? Мертвые — самый безопасный народ. — Или ты сделаешь так, как приказано, или... — договорить целитель не смог, отвернулся и пнул носком сапога снег. — Они пропустят меня и Айдена, но не позволят пройти тебе. — Проклятье! — рыкнул Валенберг. — Я никогда не отдавал оружие без боя! Тем более — врагам. — Доверься мне, — пальцы целителя коснулись сжатой в кулак руки Рольфа. — Я не позволю причинить тебе вред. Клянусь Элатиэль. А потом Эрианель снова повернулся к сородичам и произнес ещё несколько слов на эльфийском, услышав которые стражи изумленно посмотрели на Валенберга, но решения не изменили, о чем и сообщили целителю. — Что ты им сказал? — негромко спросил Рольф. — Я... — Эрианель смутился и опустил голову. — Я сказал, что ручаюсь за тебя. Отдаю в залог свою жизнь. Если ты окажешься злом, казнят обоих. — Мило, — ухмылка Валенберга превратилась в оскал. — Может, ещё и малого до кучи? — Нет, — отрицательно покачал головой целитель, — Айдену ничего не грозит в любом случае, как и все дети, он находится под защитой Сиэль. Брось меч и кинжалы, Рольф. Пожалуйста. Валенберг окинул внимательным взглядом сначала Эрианеля, потом двух напрягшихся в ожидании воинов, тяжело вздохнул, словно решаясь, и бросил на снег меч, а затем, спешившись, добавил туда же оба кинжала. После, не говоря ни слова, повернулся к эльфам спиной и снял с лошади Айдена, требовательно тянувшего к нему ручонки. Ребенок обнял на миг Рольфа за шею и потянулся к целителю. Вовремя. Потому что один из стражей шагнул к мужчине, держа в руках широкую полоску черной материи — второе обязательное к исполнению условие. — Ладно, давайте только скорее, — махнул рукой Валенберг, — холодно тут, ветер поднимается, Айден замерзнет. — Ты разумен, человек, — глухо произнес страж, дождался, пока Рольф передаст ребенка Эрианелю, и ловко завязал мужчине глаза. — Я буду вести тебя. Сильная рука цепко подхватила Валенберга под локоть, и началась дорога во тьме. Рольф слышал, как целитель что-то рассказывает Айдену, но слов было не разобрать. Надежда на короткий путь не оправдалась. Мало того, что шагали достаточно долго, так ещё и дорога пошла под уклон, а потом начались ступени, о которых предупредил провожатый. Рольф услышал удивленно-восхищенный возглас Эрианеля и вопросы на эльфийском и одновременно понял: ветер исчез, а шаги гулко отдаются, как в больших пустых помещениях. И воздух... он больше не был холодным и чистым, пахло плесенью, дымом, жареным мясом и навозом. Вскоре эти запахи сменились другими: травы, кровь и что-то ещё, названия чему Валенберг не знал. А спустя ещё несколько шагов повязку сняли, и Рольф удивился, не увидев пещер, о которых столько слышал от Эрианеля. Они стояли в полуразрушенном коридоре перед массивной деревянной дверью, покрытой причудливым узором. Каменные стены коридора украшали рисунки — не менее искусные, изображавшие странно одетых эльфов за разными занятиями. Огонь, разведенный в больших жаровнях, расположенных вдоль стен на равном расстоянии друг от друга, давал тепло и свет, а кроме того, под потолком мерцали какие-то то ли растения, то ли магические огоньки. — Что за... — начал Валенберг, поворачиваясь к Эрианелю, озирающемуся по сторонам не менее изумленно. Айден просто таращился вокруг, посасывая какую-то конфету. — Где мы? — Не знаю, — пожал плечами целитель, подходя ближе и давая малышу возможность перебраться к Рольфу. Мало того, что ребенок порывался сделать это ещё по дороге, он и весил достаточно. Нести его, вертящегося и похныкивающего, так долго было довольно утомительным занятием, даже когда один из стражей протянул малышу знакомую Эрианелю с детства нарру — сладость, сделанную из меда диких пчел, и Айден притих, увлекшись угощением. — Как не знаешь? — недоверчиво переспросил Валенберг. — Я никогда не слышал, чтобы в горах было что-то кроме пещер. А это... — целитель провел пальцами по рисунку, — этому очень много лет. Так одевались герои наших легенд и боги. Спросить что-либо ещё Рольф не успел: дверь распахнулась и на пороге появился один из провожатых: — Можешь войти, человек, принц Арану желает увидеть того, кто сохранил жизнь его брата. — Чью? — уставился на эльфа Валенберг. Но ответил на вопрос не страж, а Эрианель. Тихо обронил, опуская голову: — Мою. — Погоди, — тряхнул головой мужчина, пытаясь до конца понять услышанное. — Так ты... — Да, — голова целителя опустилась ещё ниже, а голос был виноватым донельзя. — Ничего себе... открытия. Ты когда собирался мне про это сказать? — Я хотел, — вздохнул целитель, — а потом... — Принц не любит ждать, — сухо оборвал обоих страж. Покачав головой и хмыкнув, Рольф шагнул вперед, решив отложить разговор. Не хотелось, чтобы кто-то стал невольным свидетелем этой беседы, а прописать Эрианелю по первое число — хотелось. Но потом. После того как они покинут большой полутемный зал, в который только что вошли, сопровождаемые стражами. Самой светлой частью зала было возвышение с каменным троном, на котором сидел эльф, такой же рыжеволосый, как Эрианель, лишь глаза его были не зелеными, а почти черными. Или это только казалось в неровном свете жаровен? Рядом с троном стояли ещё два эльфа: один, высокий и темноволосый, сжимал в руке посох, строго смотря на вошедших, второй был уже немолод, с серебристо-белыми волосами и холодной улыбкой на губах. Еле слышный изумленный вздох раздался со стороны целителя, и Рольф повернул голову, чтобы понять, чем же настолько удивлен Эрианель. И увидел, что взгляд эльфа прикован к седому, а лицо заливает бледность. С его губ сорвалось имя, которое Валенберг не сумел разобрать, но догадался — подпиратель трона не просто очередной маг из клана. — Приветствую тебя, человек, — громко и холодно раздалось с трона. — Мой брат сказал, что ты — не зло, но мне сложно поверить в это после того, что люди сделали с моим народом. Слова не значат ничего, только дела. Слова были написаны на пергаменте договоров, которые твой король не признал, а дела лишили нас дома, заставили укрыться здесь, словно подземников! И слава богам, что Моран отыскал это место, — принц обвел рукой зал, — если бы не он, нам пришлось бы ютиться в холодных пещерах, что равносильно смерти. Но и это... смерть для тех, кто привык видеть над головой небо, а не камень! Знаешь ли ты, человек, сколько нас осталось? Можешь ли сказать мне, сколько доживет до весны? — Слушай, — Рольф кашлянул, прочищая горло, — я-то тут каким боком? Я, что ли, войну вам объявил? — На твоих руках кровь моих братьев, — угрожающе произнес Арану. — На твоей совести — слезы и растоптанная чистота моих сестер! — Хрен ты угадал, — забыв об осторожности, рыкнул Валенберг. — Я воин, но не насильник! — Ты человек, а вы... — Рольф такой же изгнанник, как мы, — вступил в разговор Эрианель. — Он стал им потому, что спас мне жизнь, разве этого мало? — Для человека? — с горьким сарказмом уточнил принц. — Пожалуй, достаточно. Потому я и разговариваю с ним сейчас. С тобой я буду говорить позже, наедине, после того как решу — позволю ли остаться среди нас ещё одному человеку. — Хорошо, — покорно склонил голову Эрианель, а потом метнул ещё один испуганный взгляд в сторону седого. — Откуда Моран знал об этом месте? — Пусть он расскажет тебе лично, — улыбка чуть тронула губы принца. — Таэлиан совершил чудо, в которое Моран верил, а я — нет, соединил сердца, хоть люди сделали всё, чтобы помешать этому. — Совершил, — еле слышно повторил Эрианель, снова опуская голову, избегая взглядов брата и своего будущего супруга. — Когда-то наш народ давал приют каждому путнику, делился едой и питьем, сделаешь ли ты это для Рольфа?..