Дорогу к комнате милосердия Эрианелю показал один из стражей, провожавших недавно к тронному залу. Целитель шагал молча, молясь, чтобы Рольф не возненавидит его за ложь о супружестве. Эльф помнил, что Валенберг говорил об отношениях между мужчинами, как искренне не понимал и не принимал подобного, а теперь...
Эрианель отчаянно надеялся, что Рольф поймет, почему он так поступил, почему сказал брату неправду. Ведь если этого не случится, брак с Мораном превратится в неизбежность, избавиться от которой можно будет только одним способом: уйти в Забвение, разгневав Азавара и обрекая свою душу на проклятие.
Но и жить с тем, кого не любишь, невозможно, особенно когда душа принадлежит другому. Тогда каждое прикосновение превращается в пытку, а от поцелуев тошнит, и как бы ни был искусен навязанный чужой волей супруг, он не доставит радости. Тело ответит так, как полагается телу, но душа и сердце останутся холодны, а ложе будет местом ежедневной казни.
Можно любить и не сливаться в одно целое, можно сплетать тела и не любить, но ни то ни другое нельзя назвать настоящим. Это не дар Таэлиана, а подделка под него, не способная сделать счастливым. Да и как долго сумеет он лгать Морану? Улыбаться, ненавидя за то, что вынужден делить ложе, ожидать ночи, как врага, сбежать от которого невозможно — разве будет стоить чего-то такая жизнь?
Тряхнув головой, Эрианель попытался выбросить из головы невеселые мысли, потому что дверь комнаты милосердия уже была совсем рядом. А около нее стоял Рольф и какая-то светловолосая женщина. Валенберг что-то рассказывал ей, держа за обе руки, и целитель ощутил острый укол ревности, неприятно удививший его самого. Стоило ненадолго расстаться, и Рольф уже любезничает с женщиной! К тому же женщиной не очень молодой. Неужели настолько соскучился по любви, что готов разделить ложе с...
— Эри, а вот и ты! — Валенберг широко улыбнулся, увидев приближающегося эльфа. — Ма, это и есть мой Эрианель, — громко произнес он, обращаясь к женщине, и целитель изумленно на неё уставился:
— Мама?..
— Да, — притягивая эльфа ближе и обнимая за плечи, кивнул Рольф, — твои боги и правда кое-что могут!
Чувствуя, как сразу стало легче дышать, Эрианель совершенно искренне улыбнулся женщине, невольно замечая, что глаза у нее точно такие же синие, как у Валенберга.
— Значит, вы и есть второй человек в клане? — спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание.
— Да, — ответная улыбка женщины была такой светлой, что у целителя немного поднялось настроение, — а ты — тот самый друг моего сына?
Эльф кивнул, ощущая, что краснеет, а потом перевел взгляд на Рольфа, пытаясь подыскать слова, которые не покажутся обидными его матери и позволят прервать их разговор, поскольку новость, которую принес целитель, не терпела отлагательств. И тут мать Валенберга удивила его ещё раз:
— Вижу, у тебя есть новости, не предназначенные для чужих ушей, поэтому я вас оставлю и вернусь к Айдену, пока он не упал с кровати, — и, не добавляя чего-либо ещё, исчезла за дверью.
— Она замечательная, — улыбнулся Эрианель, — я счастлив, что боги помогли вам встретиться, — и тут же улыбка сбежала с губ эльфа, он коснулся руки Рольфа и добавил: — Я должен кое-что тебе сказать, и если после этого ты не захочешь больше видеть меня, я...
— Эри, — нахмурился Рольф, заметив, как побледнел целитель, — не пугай меня. Что стряслось-то?
— Давай отойдем подальше, нельзя, чтобы кто-то услышал, — Эрианель взял Валенберга за руку и повел за собой. По пути сюда он заметил скрытую в полумраке нишу в глубине одного из коридоров. Она показалась эльфу идеальным местом для столь важного разговора. Вот только начать его было непросто. И целитель упрямо молчал до тех пор, пока не услышал:
— Может, хватит молчать, говори, что случилось? Твой брат передумал и решил меня выгнать?
— Нет, — покачал головой Эрианель, отпуская руку Рольфа и заставляя себя поднять голову, — помнишь, я говорил тебе о Моране? — он увидел утвердительный кивок и продолжил: — Брат хотел, чтобы Верховный соединил нас завтра.
— А ты? Мне показалось, ты не сильно по жениху скучал или...
— Не показалось, — грустно улыбнулся эльф. — Да простят меня боги, я надеялся, что война навсегда разлучила нас, и, к сожалению, ошибся.
— Так скажи, что не хочешь этого, и делу конец! — Валенберг положил руки на плечи целителя. — Что они тебе сделают? Насильно женят?
— Не всё так просто. Особенно сейчас, когда Моран спас остатки клана, отыскав это место. Брат ни за что не изменил бы своего слова, но...
— Да что такое? — легко встряхнул Эрианеля Рольф.
— Я сказал, что уже... имею супруга. Тебя, — выговорил Эрианель едва слышно и низко опустил голову, опасаясь посмотреть в глаза своему другу. — Знаю, что ложь — это грех, но... Я не люблю Морана и не хочу обманывать всю жизнь и его, и себя.
— Хах, — не сразу нашелся Валенберг, — без меня меня женили.
— Прости, — так же тихо выдохнул эльф. — Мы с тобой так и не сняли их, — он показал на своё кольцо, — а это...
— В курсе, что оно значит, только... вот хрень-то, — на лице мужчины изумление боролось с сочувствием, которое вызывала тонкая и удивительно одинокая сейчас фигура целителя. — И что теперь?
— Тебе не придется со мной... — Эрианель всё же поднял голову, — делить ложе. Не думаю, что кто-то станет проверять, на самом ли деле мы... Спаси меня ещё раз, — добавил еле слышно, глядя в глаза Рольфа.
— Если ты вдруг исчезнешь, малый расстроится, — буркнул мужчина и, ощутив, как дрожит целитель, привлек его к себе и погладил по волосам. — Да и я... привык к тебе. А ложиться в койку с тем, кто тебе противен — паскудное дело, это всё равно что насильно.
— Нельзя отдавать тело одному, а душу — другому, Таэлиан покарает того, кто поступает так, — негромко произнес Эрианель.
— Понятно дело, — улыбнулся Валенберг, продолжая гладить рыжий шелк волос целителя, — какое уж тут удовольствие. А разве для твоих этого, — бросил взгляд на свое кольцо, — достаточно будет?
— Не знаю, — пожал плечами Эри, не собираясь отстраняться, ведь сейчас ему было так хорошо и спокойно. — Может, Верховный захочет провести обряд Таэлиана. Ты против?
— А должен? Ты же знаешь, я небольшой почитатель богов. Любых.
— Брат сказал, что выделит для нас комнату, — начал Эрианель, надеясь, что эта случайная близость продлится подольше.
— Даже так? Надо же, какая щедрость! — усмехнулся Рольф. — Он настолько тебя любит?
— После обряда супруги всегда устанавливали новый общий шатер, — невольно прижимаясь теснее, пояснил целитель, — подальше от других шатров.
— Ясное дело, — хохотнул Валенберг, невольно вспомнив свою первую брачную ночь, — иначе никто спать не будет!
— Да, — в голосе Эрианеля ясно слышалась улыбка, — сейчас у нас нет шатров, потому он и предложил...
— Ну, хоть глаза твоим мозолить перестану, и то дело, — вспоминая все недобрые взгляды, которые уже успел ощутить на себе, сказал Рольф. — И малой рядом будет, не заблудится случайно.
— Конечно, — согласился целитель, — спасибо.
— За что? — удивление Валенберга было совершенно искренним.
— Ты не возненавидел меня за ложь и не прогнал прочь. Я знаю, что ты не понимаешь, как можно любить мужчину, и...
— Спать в одной постели — не значит... любиться, — буркнул Рольф, отчего-то смущаясь. — Ну, пошли назад, что ли. А то малой проснется, плакать будет, мать мою он не знает ещё.
— Идем, — облегченно вздохнул эльф, нехотя отстраняясь.
***
На первый взгляд это была совершенно обычная комната, вернее, комнатушка — маленькая, полутемная и душная. Помещались в ней только голое каменное ложе, небольшой стол и пара стульев с высокими спинками. Свободного места оставалось совсем немного — только для сундука или колыбели.
— Однако, — крякнул Рольф, осматриваясь, — малому тут будет тесно.
— Айдену лучше проводить время с другими детьми, — сказал целитель, — так он быстрее станет...
— Таким, как они, — закончил Рольф, — а потом начнет ненавидеть меня за то, что я...
— Нет, — Эрианель улыбнулся, — мы не учим малышей ненависти, как-нибудь я отведу тебя к ним, сам всё увидишь и услышишь. Женщины, растящие детей, дают им тепло и любовь. Айдену понравится.
— Погодь, у вас что, не каждый своего мелкого нянчит? — удивился Валенберг.
— Как только ребенок начинает ходить, его отдают в детский шатер. Там несколько женщин смотрят за малышами, пока остальные заняты охотой или другими делами, — пояснил целитель, обводя взглядом комнату и ощущая какое-то странное беспокойство, усиливающее, стоило подойти к стене, противоположной постели. — На ночь ребенка забирают домой, и так каждый день.
— А учителя? — садясь на один из стульев, спросил Рольф.
— Старейшие клана занимаются этим, они ведь уже не могут охотиться. И Верховный, если в ребенке просыпается магия, — эльф продолжал внимательно вглядываться в стену и потолок, а затем прошептал несколько слов, и комнату осветил яркий магический огонек.
Эрианель направил его к тревожащему месту и ощутил бессильную ярость. Там, в одной из неровностей стены, под самым потолком, еле заметно поблескивал оро — магический глаз. Кто поместил это сюда: Верховный или сам Моран, не имело значения, зато стало ясно, почему Арану расщедрился на комнату. Он не поверил ни единому слову Эрианеля и прекрасно помнил один из законов: супругами могут считаться лишь те, кто делит не только стол, но и ложе, кто соединяет тела и отдается страсти. Если же тела не едины — это дружба, а не брак, а значит... Выхода нет. Рольф ни за что не согласится на настоящее супружество.
— Ты чего замолчал-то? — заметив перемену в лице Эрианеля, спросил Валенберг. — Таракана нашел?
— Кого?
— Да жуки такие у нас водятся в халупах типа этой. Противные, мать моя не выносит их, — пояснил Валенберг.
— У нас такого не бывало, — невесело улыбнулся целитель, думая, пойти с повинной к брату сразу или подождать, пока вызовут. А случится это очень скоро. — Тут... душно очень и ни одной шкуры нет. Надо найти что-то.
— Не крути, — Рольф встал, подошел к эльфу и положил руки на плечи, — я тебя не первый день вижу и знаю, что врать ты не умеешь, а потому... Давай, рассказывай.
— У нас есть обычай, — начал Эрианель, — перед тем как взойти на новое ложе, нужно обязательно очистить свои тела, омыть их, оставив воде прежнюю жизнь. Раньше мы делали это в озере Тао, а теперь... брат сказал, тут есть купальни.
— Помыться — это дело, — согласно кивнул Рольф, видя умоляющий взгляд эльфа, который глазами указал на дверь. — Только матери сказать надо, чтобы за малым приглядела.
— Пойдем, а заодно я спрошу, где можно найти шкуры для ложа, не будем же мы спать на голом камне, — Эрианель первым шагнул к двери, лихорадочно соображая, как сообщить Валенбергу очередную «радостную новость».
***
Купальни оказались залом, который освещало множество жаровен, в их свете поблескивали несколько небольших водоемов. Идеально круглая форма говорила о том, что созданы они не природой. Те, кто когда-то построил этот замок под землей, позаботились о комфорте для себя. Но кем они были?
Кроме жаровен и озер, тут находилось несколько широких каменных скамеек, возможно, когда-то на них массировали тела искупавшихся или смазывали их ароматическим маслом. На эту мысль Рольфа навел запах, до сих пор витавший в воздухе. Благовония, подобных которым он никогда не встречал, удивительно стойкие, если учесть, как давно здесь всё покинуто.
— Слушай, ты точно не знаешь, кто всё это построил? — спросил Валенберг, нарушая молчание.
— Нет, — покачал головой Эрианель, а после подошел к одному из водоемов, — считалось, что в горах нет никого, кроме демонов. Откуда Моран узнал об этом месте, я понятия не имею. А вода теплая, — легкая улыбка тронула губы эльфа, — как в твоем озере.
— И правда, — Рольф подошел и тоже присел у воды, провел по ее поверхности рукой, — знали они толк, эти строители. Ну, давай помоемся, что ли?
— Подожди, — Эрианель сглотнул и всё же решился, — ты был прав, когда сказал, что я не умею врать.
— К чему это ты? — тон эльфа Валенбергу совсем не нравился, равно как и выражение лица.
— Брат не поверил, что мы с тобой супруги, а может, просто проверить решил, неважно. Ты удивлялся, что он дал нам комнату? Это подарок с сюрпризом. Напротив ложа, под потолком — оро.
— Что? — надеясь ошибиться в своих догадках, спросил Рольф.
— Магический глаз. Сделать его могут только очень сильные чародеи, я не могу. Он смотрит на то, что происходит, запоминает, а потом маг видит всё это в глазу, — глядя в воду, сообщил целитель. — Посмотрев в глаз, они...
— Поймут, что ты пытался их надуть, — закончил за эльфа Валенберг, — так выкинуть его и делу конец, чего переживать-то? А будут возникать, скажи, что нечего в чужую койку нос совать. Или я сам скажу...
— Нет, — обреченно покачал головой Эрианель, — что помешает ему поставить ещё один? Только запрятать так, что я не найду? Я бы и этот не нашел раньше. Моя сила, она действительно изменилась, Рольф, стала другой, а Моран этого не знал, никто не знал, даже я сам.
— И что же делать? — прямо спросил Валенберг.
— Пойти к брату и сознаться во лжи, — послышалось в ответ, — а затем стать мужем Морана.
— И всю жизнь мучиться? Не выдумывай! — Рольф ударил ладонью по воде, обрызгав обоих. — Должен быть другой выход! Давай я сам к брату твоему пойду и...
— Тебя он даже не станет слушать, — тяжело вздохнул Эрианель. — А выход... он есть, только тебе не понравится. — И добавил в ответ на вопросительный взгляд синих глаз: — Мы должны по-настоящему стать супругами.
