Кленовый лист

Первым, что они услышали, подходя к двери комнаты, был заливистый смех Айдена и мягкий женский голос. Эрианель и Рольф обменялись понимающими взглядами, а потом мужчина открыл дверь и замер на пороге, не узнавая тесное и неуютное жилище. Ложе было застелено шкурами, по углам висели небольшие светильники, разгоняющие мрак и делающие комнату больше; на столе стояли несколько мисок, кувшин, кубки и нечто, накрытое куском полотна; а пустое место напротив постели занимала колыбель, в которой сейчас Стейна покачивала Айдена, воспринимавшего это, как новое и очень веселое развлечение. Мальчик вообще удивительно быстро принял женщину, которую видел впервые в жизни. И это снова заставило Эрианеля задуматься о возможной магической природе такой чувствительности и способности читать людей. Похоже, Айдена все же придется показать Верховному, чтобы окончательно развеять сомнения и знать, чего ожидать от ребенка дальше. Эмпатия могла как здорово облегчить, так и не менее сильно отравить жизнь, как самому Айдену, так и окружающим. — А вот и папа твой вернулся, — улыбнулась Стейна, увидев Рольфа и целителя, — кто вернулся? — она задала этот вопрос Айдену, и тот ответил, произнеся громко и четко слово, которое Валенберг так мечтал когда-то услышать: — Папа! — и тут же протянул к Рольфу руки. — Взями. — Конечно, возьму, — мужчина быстро подошел, пряча заблестевшие глаза от матери, подхватил мальчика на руки, подбросил в воздух, а потом осторожно прижал к себе: — Соскучился? — Да, — совершенно серьезно ответил ребенок, — Эи! — потянулся к целителю, застывшему у порога, не решаясь приблизиться. Почему-то в этот момент эльф ощутил себя лишним, но, к счастью, ошибся. Айден любил его не менее сильно, чем Рольфа, и считал такой же частью своей новой семьи. И действительно, стоило целителю подойти поближе, и мальчик обнял его за шею, а потом перебрался на руки к нему и потребовал: — Казку! Теперь улыбался и сам Эрианель, а Рольф сказал, обводя комнату взглядом: — Откуда все это? — В клане принято делиться, — пояснил целитель, — наверное, брат сказал о нас, вот и собрали. — Хэллон сообщил мне, что вы оба, а вернее — трое, будете жить здесь, — начала Стейна, переводя взгляд с сына на эльфа. И по этому взгляду Рольф понял — она знает. Ей уже рассказали всё о браке, которого на самом деле не было. — Хэллон? — имя показалось Валенбергу смутно знакомым. — Командир захватившего меня отряда, — терпеливо пояснила Стейна, — время сделало нас друзьями. — Понятно, — кивнул головой Рольф, думая о том, как мать будет относиться к нему теперь. Но не заведешь же этот разговор при целителе и Айдене? — Будет лучше, если малыш станет проводить дни с другими детьми в комнате милосердия, — мягко сказала женщина, — так… — Он быстрее станет своим, — буркнул Валенберг, — меня уже просветили. Что ж, я не против. В этих хоромах и повернуться негде, а мелкому бегать нужно. — Я покажу тебе, как живут другие, — уже без улыбки добавила Стейна, — и тогда ты поймешь, что это, — она обвела рукой комнату, — действительно царский подарок. Не тебе. Ему, — указала на эльфа, что-то нашептывавшего Айдену. — Принц Арану оплакивал его всё это время, проклинал себя за то, что не уследил, позволил уйти. — Ты и это знаешь? — приподнял бровь Рольф. — Хэллон рассказывал, он — один из выживших военачальников разбитой армии, — невесело пояснила Стейна, — в этом… замке не наберется и полутора тысяч эльфов. Говорят, есть еще несколько кланов, которые не участвовали в войне, но правда ли это?.. — Так мало? — изумился Рольф. — А ты думал, три военных года — пустяк? — теперь в словах баронессы слышалась горькая ирония. — Среди эльфов мало женщин и детей рождается не так много. Не знаю, удастся ли им вообще уцелеть, — добавила едва слышно, — дети чахнут без свежего воздуха. Мы выводим их на поверхность каждый день, но что такое пара часов под небом, если потом снова приходится возвращаться сюда? Боги покарают короля, Рольф. Он позволил жадности превратить себя в клятвопреступника, лжеца и убийцу, а такое не прощается. — Твои бы слова... — криво усмехнулся Валенберг. — Пока что Харри живет и здравствует и теперь воюет с теми, кто помогал ему убивать эльфов! Интересно, сколько еще появится врагов у короны в ближайшие месяцы? Кого следующим отправят сначала в подвалы дознавателей, а потом — в Каррас? — Боги покарают его, — уверенно повторила женщина, — а теперь я оставлю вас, приводите завтра утром Айдена ко мне. До свидания, малыш, — Стейна помахала рукой ребенку, привлекая его внимание: — Даня, ба! — махнул пухлой ладошкой мальчик и снова повернулся к целителю. Вероятно, тот рассказывал что-то очень интересное. — Она давно мечтала о внуках, — пробормотал Рольф, когда дверь за матерью закрылась, — а я… — Дал ей Айдена, — целитель подошел ближе, держа ребенка на руках, — ты делаешь счастливыми, — добавил, краснея. — Это редкий дар. — Да ладно, — тоже смущаясь возникшей в воображении картины недавнего осуществления мечтаний эльфа, отмахнулся Валенберг, шагнул к столу и поднял полотно, под которым оказалось немного еды: хлеб, кувшин с молоком и котелок с приятно пахнущей золотистой жидкостью, на поверхности которой плавали какие-то травы. — Это… — Малис, — улыбнулся Эрианель, — правда не знаю, чьё в нем мясо, здесь не видно птиц. — Неважно, — Рольф шумно втянул ноздрями аромат, — в походе всякое жрать приходилось, и крысы — не самое худшее. — Знаю, — просто кивнул эльф, садясь за стол и собираясь напоить Айдена молоком, но мальчик сморщил нос и оттолкнул кувшин: — Не, — энергично затряс головой. — Поний, — ребенок похлопал по своему животу и Рольф перевел: — У него живот полный, похоже, мать успела накормить нашего… сына. А еще она знает почему твой брат был так щедр. — Это плохо? — приподнял бровь целитель, отпуская Айдена на пол, наполняя малисом глубокие миски и придвигая одну из них к Валенбергу. — Не знаю, — честно ответил Рольф, взявшись за ложку и принимаясь за еду, — да и какая теперь разница? — Ты можешь сказать ей правду, — взгляд эльфа был серьезен как никогда, — и… не идти дальше. Ещё можешь. — Угум-с, — невнятно буркнул мужчина, налегая на еду, — как только, так сразу. Интересно, будет мелкий в этой качалке спать или нет? — сменил тему Валенберг, надеясь, что Эрианель подхватит. — Не знаю, — пожал тот плечами, — увидим.

***

Спать в колыбели Айден категорически отказался. О чем и сообщил горьким обиженным плачем, стоило только Эрианелю уложить малыша, укрыть одеяльцем и отойти от колыбели. Эльф даже лечь на кровать не успел — плач остановил и заставил повернуть обратно, взять мальчика на руки и уже с ним — ложиться. Айден тихонько всхлипывал, цепляясь ручонками за Рольфа и Эрианеля одновременно, и смотрел на них настолько укоризненным взглядом, что оба ощутили себя самыми натуральными преступниками. — Айден привык спать с нами, — озвучил очевидное Валенберг, — и подумал, что его снова оставили одного. Выходит, придется и дальше одну койку на троих делить. — Пока что — да, — согласился целитель, испытывая странную смесь облегчения и разочарования. Ребенок сделал невозможными следующие шаги к ложу, являясь одновременно оправданием в глазах тех, кто подсунул в комнату оро. Предаваться страсти на глазах малыша — это слишком даже для не особо стеснительных эльфов, что уж говорить о людях? Невольно Эрианель подумал: что чувствует сейчас Рольф? И услышал негромкое: — Похоже, твои соглядатаи останутся без зрелищ. — Похоже, — согласился эльф, — Айден спасает нас. — Все равно я не смог бы, — продолжил Валенберг, не собираясь держать в себе то, что не давало покоя, — у нас это делают за закрытой дверью. Тем более когда… — Когда? — Когда ты не шлюху дерешь в обозе, а… — Жену? — подсказал эльф, когда пауза затянулась. — Того, кем дорожишь. Нельзя чтобы на его тело пялились всякие. Не позволю. А с братом твоим я все же поговорю. Сам. Не дело это — подглядывать. — А если это Моран? — предположил Эрианель, ощущая на груди теплую ручонку Айдена. — Тогда я набью ему морду, — буркнул Рольф, — не его собачье. — Он сильный маг, — сообщил целитель, испугавшись, что эта драка может стоить Рольфу жизни, — сильнее меня и убивает магией, не колеблясь. А еще… если ты поднимешь на него оружие, то докажешь, что я ошибся, и ты — такое же зло, как все люди. — Гадство! — вырвалось у Валенберга. — Но представления для них устраивать я не буду. Услышав это, целитель улыбнулся. Значит, он для Рольфа тот, кем дорожат. Слышать это было приятно. Думать о том, что так мужчина оправдывает свое нежелание идти дальше, не хотелось. Подозрения оскорбили бы Рольфа, которому и так было нелегко. И, развеивая остатки сомнений, волос Эрианеля коснулась знакомая рука, погладила, лаская несмело и нежно. — Твои волосы пахнут лесом, — совсем тихо произнес Валенберг, — даже сейчас. Почему? — Не знаю, — улыбнулся эльф, касаясь пальцами руки Рольфа. — И не только волосы. Ты и правда пахнешь не так, как люди, — в голосе мужчины сейчас слышалось удивление, — даже пот… как сорванная трава, если растереть между пальцами. — Мы — дети леса, а вы… — В курсе, — не желая еще раз услышать о том, что люди — зло, не очень-то вежливо бросил Рольф, а пальцы его дрогнули и тут же с ними сплелись пальцы эльфа: — А вы — земли, — все же договорил он, — из нее же ваш бог когда-то слепил первых людей. — Откуда ты знаешь? — скрыть удивление Рольф не сумел. — Верховный рассказывал, — спокойно ответил Эрианель, — вы можете быть такими же твердыми, как скалы, и мягкими, как глина, из человека можно вылепить что угодно. Лес растет на земле, но люди и эльфы ненавидят и убивают друг друга — почему? — Если б я знал ответ на этот вопрос, был бы мудрецом, — вздохнул Валенберг, — а я просто… — Таэми, — негромко произнес эльф незнакомое слово. — Что? — Неважно, да хранит тебя Ноэль, — быстро произнес Эрианель, давая понять, что собирается спать. — И тебя, — привычно ответил Рольф. Обмен этим эльфийским пожеланием уже успел стать традицией. У них с Асой такого ритуала не было, равно как и спокойных ночей. Только несколько дней в месяц — во время очищений — они просто спали рядом, остальные же ночи были какими угодно, но не спокойными. Недостаток ласки, так остро ощущавшийся во время войны, сейчас снова напомнил о себе, ведь в последний раз Рольф по-настоящему занимался любовью так давно. С Асой. Когда все же решил простить и попытаться начать сначала. Не вышло. И тело успело соскучиться по любви, потому-то и откликнулось так быстро на прикосновения эльфа, потому-то и показалось совсем неважным, что Эрианель — мужчина. Но хватит ли этого, чтобы «брак» стал браком? Сумеет ли он относиться к эльфу так, как когда-то к Асе? Сможет ли дать нечто большее, чем страсть? В последнее время жизнь Рольфа стала слишком щедрой на неожиданности, большей частью — неприятные, а ближайшее будущее тоже обещало их немало. Почему-то Валенберг очень сильно сомневался, что сумеет стать своим среди бывших врагов. Взгляды, которыми окидывали его эльфы, были красноречивы и однозначны. Ненависть смотрела на него из глаз выживших, искалеченных и отравленных войной. Рольф был одним из тех, по чьей вине они оказались под землей, зло, явившееся даже сюда — в последний приют некогда сильного и многочисленного народа, ныне доживающего последние годы. Собственно, если бы не Эрианель, его бы просто-напросто сюда не пустили, а вынужденное гостеприимство — вещь хрупкая и недолговечная. А значит, задерживаться здесь долго не стоит, вот только… куда идти?..