Следствие ведут патологоанатомы

Данная Демьяновым подсказка оказалась как нельзя кстати. Перевернув отчетности банка крови и отсеяв более девяноста процентов клиник, не заказывавших кровь редкой группы в течение года до дня смерти Гладковского в апреле, следователи сосредоточились на оставшихся одиннадцати. И третья же по счету, куда заявился в сопровождении волшебных корочек и кучи вопросов напарник Ефимова, оказалась прямым попаданием. Небольшое частное заведение, специализирующееся большей частью на операциях по увеличению груди, располагалось в Богом забытом городке в сорока километрах от Питера. Единственный практикующий хирург клиники сначала усиленно делал вид, что ничего не знает, не понимает и вообще его тут не стояло. Но стоило Василию прозрачно намекнуть, что у врача, проведшего эту операцию, есть всего два варианта — быть свидетелем или же соучастником, как тот проявил недюжинные способности к арифметике. В смысле, быстренько прикинул два плюс два и, получив правильный ответ, довольно точно описал и покойного Синицына, и сопровождавшего его и оплатившего услуги клиники Удовиченко. А потом и опознал по фотографиям. Круг замкнулся, оставив Николая Викторовича просиживать нары, а его адвоката бегать, сбивая ноги в кровь, пытаясь добиться хотя бы домашнего ареста. Никаких шансов на это, впрочем, не было. Уж больно железобетонными оказались улики, переданные Ефимовым в прокуратуру. Удовиченко ожидало от пятнадцати лет строгого режима, если найдет, кому всунуть взятку, до пожизненного, если все будет по-честному. Надо ли говорить, что когда утром следующего дня Тарас заявился в холодную и мрачную вотчину Михаила Борисовича, он пребывал в самом радужном настроении? Дело об убийстве политика он распутал, висевший на отделе уже несколько месяцев глухарь Синицына тоже, да и личная жизнь выкинула абсолютно невообразимый финт ушами и, кажется, начала налаживаться. Ведь ему же не показалось вчера, да? Лешка же в самом деле отвечал! И Тарас был почти на сто процентов уверен, что отнюдь не под действием наркотика. А уверенность эта появилась после вчерашнего разговора со знакомым наркологом. Ефимов очень волновался о последствиях, коими могло грозить безбашенному криминалисту неосторожное обращение с наркотическими веществами, а потому решил лично убедиться, что все в порядке. — Славик, — позвонил он приятелю, работавшему наркологом в городском диспансере. — Мне про один наркотик узнать надо. Ауксилиуме. — Подлизаться решил? — хохотнули в трубке. — Или правда латынь от нефиг делать выучил? Ладно, помогу. Что интересует? — Ауксилиуме, — повторил Тарас. — Да, помогу, сказал же! Какой наркотик? — Ну, Ауксилиуме, — уже не так уверено ответил тот. — Да, что ты заладил — «помоги, да помоги»? С чем помогать-то? Наркота как называется? — Погоди, — начало доходить до следователя. — так Ауксилиуме это… — «Помоги мне» на латыни, — подтвердил его подозрения приятель. — Так чем помочь? — Да ты уже… Спасибо. И вот сейчас Тарас спешил к их штатному патологоанатому, надеясь добыть у него номер телефона этого блондинистого недоразумения. Вначале он хотел поймать того в больнице, но отловленная в коридоре медсестра сообщила, что вчера был его последний день. А Олег, оказавшийся главным хирургом, работает сегодня только в ночную смену. Так что оставался лишь один вариант — Михал Борисыч. Но жизнь полна сюрпризов. В морге, кроме уже упомянутого патологоанатома, находились также Настя и искомая пропажа собственной персоной. Подруга стояла спиной ко входу, а потому не видела, как появился Ефимов, и увлеченно продолжала свой рассказ: — …влюбился, представляете? Нет, Вы, Михал Борисыч, прочувствовали всю масштабность катастрофы? Эта блондинка динамит его по-черному, а Ёфик срывает образовавшуюся в результате бурления гормонов энергию на нас! С этим срочно надо что-то делать! Я уже вторые сутки не сплю, а ведь это дело даже не моего отдела! — И что Вы, Настенька, предлагаете? — спокойно поинтересовался пожилой патологоанатом. — А что за девушка? — уточнил Демьянов, косясь при этом на Тараса. — Да там, Алексей, тихий ужас! Какая-то неформалка. То ли балерина, то ли Ваша коллега, я так от Тараса ничего внятного и не добилась! Он ее на первом свидании пельменями накормил, представляете? — Ужас какой! — ухмыльнулся Лексус, смотря поверх ее головы прямо в глаза следователю. И таким откровенным был этот взгляд, что Тарас мгновенно понял — знает, зараза, все он знает! — Прекрати меня позорить, радость моя! — опустил он руку на плечо вздрогнувшей Насти. — Сегодня выспишься, я уже передал дело в прокуратуру. — Слава те, Господи! — вырвался полный облегчения вздох у девушки. — Ну, а с блондой твоей что? — Еще не знаю, — и опять эта игра в гляделки. — Уезжаешь? — заметил он рядом с москвичом небольшой дорожный тролль. — Уезжаю, — подтвердил тот, — Вот, попрощаться пришел. Покурим? — Я бросил. — А я и не начинал. Так покурим? — Настя с Михаилом Борисычем только успевали переводить взгляд с одного на другого. — Покурим, — согласился Тарас. — Пошли ко мне? Они уже минут пять сидели в кабинете Тараса, молча изучая друг друга, не решаясь начать разговор. Наконец, Демьянов не выдержал: — Ну, спроси уже. — Спросить что? — продолжил рассматривать его Ефимов. — Сам знаешь, — Лекс склонил голову и потерся щекой о плечо. Только намного позже Тарас узнает, что этот его жест означал крайнюю степень неуверенности. А в тот момент ему показалось, что парень отмахивается от него, как от мухи. Это злило. — Что было в том пузырьке? — спросил он совсем не то, что собирался. — В наркоту мы, значит, уже не верим? — приподнял бровь Демьянов. — Мы верим в латино-русский словарь. — О, как! — он прищурился и честно ответил: — Капли от соплей. — Капли от соплей… — повторил Тарас. — Афигеть! Не стыдно? — А тебе? — спокойно парировал Алексей. — И это не то, что ты хотел спросить. — И что же я хотел спросить? — Я дам подсказку. Ты пялишься на меня, будто примериваясь, с какого боку укусить. — И? — И? — Ты гей? — решился Тарас. — Да, — просто и односложно ответил Демьянов. — Но это же тоже еще не все? — У меня есть шанс? — Извини, капитан, ничего личного… Хотя, черт, это-то как раз и есть личное… — он потер лицо раскрытыми ладонями. — Извини, но ты не в моем вкусе. Мы все выяснили? — Да, — ошарашенно выдохнул Ефимов. — Тогда я пошел. Было приятно с тобой познакомиться. Будешь в Москве — заходи. И он ушел, аккуратно притворив за собой дверь. Тихо, как будто ничего не было. Ни этого разговора, ни этой недели… Хотя, если так подумать, ведь и в самом деле ничего не было. — Ну и хрен с тобой! — проорал Тарас, неожиданно озлобляясь и швыряя в стенку чашку с остатками утреннего кофе. Он не мог видеть, как Лексус, выйдя на лестничную клетку, внезапно со всей силы двинул кулаком в стенку, сбивая в кровь костяшки пальцев. — Без вариантов, — прошептал он, смотря на выступающие бордовые капли. — Без вариантов…