Золотой цыплёнок

      Прошла неделя лечения и Эдварду стало лучше. Но Энви не мог пока ему позволять гулять на улице хотя бы сутки из-за ослабевшего иммунитета, но комнату проветривал, исправно делал уборку. Ухаживал за мальчиком. А Эд наслаждался таким вниманием и заботой, которой его обделили люди.       Гнева он пока не видел. Скрывался. Может, смотрел из тени. Или вынашивает план мести... это известно только самому гомункулёнку. А самого малыша старший гомункул просил не забивать его светлую головку столь тёмными мыслями.       Поэтому Эдвард часто посещал их общую библиотеку. Он брал большие и толстые по объему книги, пропахнувшие пылью, и читал их. Глаза бегали по строчкам. Иногда тот просил парня почитать ему, так как сам ещё плохо читал. На ночь он тоже просил гомункула почитать ему книгу, а то и 2. Конечно, у Энви после такого утомительного и совершенно непонятного ему чтива начинало болеть горло и сводить челюсти, но улыбка мальчика того стоила. Ему нравится, как тот улыбается и совершенно не терпел его слёз, у самого тяжко ноет сердце, стоит только вспомнить ту ночь: холодные капли на коже, большие жалобно блестящие глаза, надорванное горлышко - всё это вводило юношу в печаль. А стоит только его пальцам оказаться в плену детских тёплых ладошек, как грусть пугливо улетучивается. И улыбается сам, сжимая пальцы в ответ.       Эдвард часто перед сном обнимал парня и целовал в лоб , желая тому спокойной ночи. А иногда тот просил, чтоб Энви поспал с ним. Тогда мальчик обнимал его руку, клал голову на плечо или грудь и моментально засыпал.       Эти моменты вызывали у Энви противоречивые чувства. С одной стороны он мог подолгу любоваться детским личиком, по-отечески целовать в приятно пахнущую мёдом макушку перед сном, засыпать с этой маленькой и милой грелочкой. А с другой... целовать в губы, глубоко и долго, гладить нежную кожу, целовать тело. От последнего нередко сводило низ живота, но он умело пресекал дальнейшие попытки оккупации его разума пошлыми фантазиями. Лишь бы не разбудить, не нарушить столь тонкую, воздушную пелену сновидений.       Очередное утро. Энви с мальчиком завтракали. К их трапезе присоединилась Ласт. Как всегда у неё была уложена прическа, накрашенная, и легкая одежда для дома. На ногах были тапочки. - Ну как ты? Поправился? - женщина подошла к ним и присела на край кровати. Мальчик кивнул, продолжая молча дожёвывать завтрак. - Мне придётся уйти в город, - решила предупредить брата Ласт. - С чего такая срочность? - хмыкнул Энви, который протянул салфетку тянувшемуся к ней Эдварду. - Неспокойно там стало: ходят слухи, что объявился государственный алхимик. Он что-то ищет. Надо проверить информацию. - Хорошо. Мы пока займёмся своими делами. Если что-то будет не так: дай знать. - Ласт! А можно мне с тобой? Я тоже хочу посмотреть город! Энви? - мальчик повернул голову к гомункулу. - Ну пожаааалуйста! - Но Эд, ты пока ещё не оправился от болезни!.. - Братец, но ведь детям нужен свежий воздух! - возразила Страсть. - Нельзя его держать в четырёх стенах. - Но ты сама говорила о беспорядках. Я не думаю, что это безопасно. - Энви... - Эх, ладно, - сдался Энви. - Но только я иду с вами. - Это шутка? - фыркнула женщина. - Тебе ещё как минимум неделю не стоит совать туда нос! Или ты забыл, как мы с Ленью тебя по кусочкам собирали в прошлый раз? - Но я и не собираюсь прямо вот так входить в город, - ухмыльнулся гомункул. - Ты же знаешь, я не выдам себя. Так что я иду с вами. - Как это по кусочкам?- надул свои щеки Эд. - Ты что! Что они с тобой сделали, что тебя на кусочки порвали!.. И как ты собираешься не показываться им на глаза? Они наверняка узнают тебя, братик... - мальчик подошел к "брату" и обнял его. Брови были сведены к переносице, губки поджаты, щеки надуты. И что это могло значить..? непонятно. - Я непростой гомункул, - Зависть чмокнул золотую макушку. - Я буду с вами рядом, просто замаскируюсь. - Как!- тот чуть ли не воздухом поперхнулся когда услышал слова гомункула. Ласт подошла к мальчику. -Ну ладно. Раз ты идешь в город, то и выглядеть должен примерно. - Девушка подняла на ручки мальчика и потащила к себе в комнату. Там они подобрали приличные шмотки для мальца и переодели его.       Эд всё ещё дулся. Он не понимал, что имел в виду Энви и очень хотел его расспросить и всё узнать! Но не успел: они с женщиной уже удалялись из дома, так что ему только и оставалось, что держаться за её руку и по-детски надуть щёчки. Он не увидел тени, которая не отставала от них всю дорогу.