Бабуля летального действия

      Все человеческие беды от расхлябанности. Вот и ЗА определенно от нее же, родимой. И так много народу полегло в первые дни всеобщего бардака тоже исключительно из-за отсутствия дисциплины, организации и порядка.       Хотя иногда такие экземпляры долго держатся — что диву даешься. Взять того же Патрика — ну это что за руко*оп очкастый, скажите мне? Да ему нож за обедом опасно давать и позволять без сопровождения в сортир выходить, а нате-ка — жив еще.       Шелдон, конечно, молодец, пытается это стадо хоть как-то держать в рамках, иначе они вообще превратят выживание в скаутский пикничок, мать их за ногу. Кстати, о ногах… Где там этот дядька одноногий? Панамка у него секси, я бы с ним потолковала. Хотя, конечно, то, что дед прос*ал собственную конечность, говорит о том, что и он раздолбай тот еще!       Ну вот как это называть, едрит-мадрит? Только мы заселились в новый дом (вот уж, ядрен батон, никогда бы не подумала, что сбудутся пророчества моей школьной учительницы, которая сулила мне именно подобное заведение в качестве дальнейшего пристанища), как уже одного оленя безрогого бесхозная голова покусала. Что это вообще за шуточки такие, етишкины пряники, башки в тумбочках держать? А я-то еще Сэму мозг из-за грязных носков под кроватью выносила…       Оттяпали теперь щупальце этому любителю пальцы куда не следует совать, лежит в отрубе, а нам можно ставки делать — на том свете очухается или на этом?       — Ну что, порезвились, ядрен батон? — спрашиваю я, кивая на распластавшееся на койке бледно-зеленое создание. Отличный фисташковый оттенок. Помнится, был у меня офигительный гарнитурчик в аккурат такого цвета…       — Несчастный случай, — бормочет кучерявая сиделка, отводя взгляд.       — Да ясно-понятно, что не счастливый. А все почему? Потому что у вас, молодежи, все через *опу, — назидательно замечаю я. — Ни дисциплины, ни плана дельного, ни какой-то организации. Вот вы в курсе, что с другой стороны вашей гребаной крепости нехилая дырень, в которую лезут эти гребаные покойники?       — Вы о чем, миссис Дональдс? — недоумевает Карен.       — О разрушенной стене, прах меня побери. Я вот совершила тут небольшой моцион по окрестностям и сразу же это обнаружила, а вы, такие умные, отсылающие меня сопляков своих пасти, сидите ровно на задницах и радуетесь, как вы хорошо от мертвяков укрылись!       Гуталиновый ухажер кудрявой смотрит на меня офонаревшим взглядом добрых глаз:       — Бабуся, ты где гуляла-то?       — Какая я тебе бабуся, Санта-Клаус ты шоколадный! Это вон Розу в бабуси записывайте и вместе с ней носки вяжите, воины апокалипсиса хреновы! Правильная постановка вопроса была бы: где дыра, насколько она велика и как быстро ее можно заделать имеющимися силами, ты, олень в подтяжках!       Чего они на меня так пялятся-то? Демократии обкушались, не иначе, едрит-мадрит. Никакой дисциплины! Ну да ничего, возьму, так и быть, елочки трухлявые, вашу оленью упряжку на поруки перевоспитание.

***

      Под Рождество коэффициент интеллекта как минимум у половины населения падает вдвое, лица становятся, точно у клинических дебильчиков, и вот пожалуйста — даже конец света, ёшкин-кочерёжкин, этого не изменил. Почти у всех туманно-мечтательные коровьи глаза, словно ждут, что из дымохода вылезет Санта и исполнит все желания. Хотела бы посмотреть теперь на этого гребаного Санту. Зомбо-Санта, тудыть его в качель. Парень-реднек, похоже, один из немногих, кому дурман рождества не вынес мозг, а остальные вот-вот хороводы вокруг параши сосны начнут водить.       Наша Роза одаряет народ носками и шапками. Охо-хо, держите меня семеро! Что это за пидорку она арбалетчику втюхала? Я аж закашлялась. Кэрол покосилась на меня и начала шарить в поисках огнемета.       Тут ко мне наклоняется Сильвер — так я про себя окрестила Дейла при первой встрече («Остров сокровищ» чертовски впечатлил меня когда-то в детстве, так что все одноногие для меня по умолчанию — Сильверы, а слепые — Пью) и говорит, что у него и для меня есть подарок. Протягивает мне медальон. Клянусь бородой святого Петра, да он романтик! Открываю медальон — а оттуда на меня сам Дейл и таращится. Етишкина избушка, а одноногий-то напористый малый — уже хочет, чтобы я не расставалась ни днем, ни ночью с его физиономией!       Ну ладно, заслужил, значит, свой подарок. Достаю из коробки деревянную ногу. Хотела было сказать, что пилила, строгала и вырезала на ней узоры лобзиком собственными умелыми ручками, но не стоит так сильно поражать воображение бедолаги, он и так-то смотрит на меня, как на Терминатора. Скажу, что в лесу нашла.       — Держи, Сильвер… тьфу ты, Дейл то есть. Мужики должны за мной бегать, поэтому вторая нога не помешает. Ну, а холодно станет — на дрова пустим, если иначе не сможем согреться, ядрен батон.       Подмигиваю офонаревшему кавалеру и игриво пихаю его коленкой под столом.       — О-о… мадам, позвольте пригласить Вас на вечерний променад до моей камеры?       С новой ногой Сильвер прыгает не в пример быстрее, и вскоре мы уже вываливаемся во двор.       — Ночь необычайно ясна сегодня. Прекрасно видны звезды. Большая Медведица сияет как никогда, да и Малая тоже, но даже самая яркая звезда не сравнится с Вашей красотой. Вы разрешите похитить поцелуй с Ваших губ?       Я думала, он понахальнее. Впрочем, может, его пыл остужает разделочный нож у меня за поясом?       — А разрешения меня финтифлюхнуть тоже будешь просить, Сильвер… тьфу, Дейл… Блин-гоблин, не возражаешь, если я буду звать тебя Сильвером? Я уже как-то привыкла так о тебе думать. Что ты там говорил о созвездиях? Малая медведица, точно. Зомбаки тоже вон как качаются на ветру в такт гребаной рождественской песне этих оленей из соседнего блока, небывалое зрелище. А теперь можно уже звать меня попить чаю в фургончик.       А одноногий не промах, вон как зажал меня в полумраке фургончика-то, аж кровь закипела! Бросаю любимый нож под кровать и решительно сдергиваю с себя свитер.       — Бери меня, Сильвер!       Скрип кровати и стук деревянной ноги о стенку фургона заглушает даже звуки рэпа и гыргырканье ходячих за забором.