От Альбиона до Балтимора

2004-ый год Где-то на территории Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии Съёмки фильма "Король Артур" Последняя ночь съёмок среди гор и лесов подходила к своему логическому завершению под чёрным небом, усыпанным миллионами сверкающих точек. В костре мерно потрескивал хворост, сизый дым клубами тянулся к небу, перемешиваясь с морозным воздухом и горячим дыханием. Пятеро мужчин сидели под открытым небом вокруг костра и наслаждались последней ночью в девственных землях Европы. Утром начнутся сборы, съёмочная группа вернётся в Америку и продолжит работу там... Мадс прикрыл глаза, втянув сигаретный дым. Вместе со своими коллегами он наслаждался спокойствием северной ночи, её предрассветной свежестью. Они негласно предпочли не заводить долгих разговоров, обмениваясь редкими просьбами передать выпивку и мнением о её качестве. Совсем близко послышался треск веток, и вскоре в свете костра показался весёленький Хью. В самый разгар посиделок он лукаво прошептал: "Скоро вернусь" и пропал на добрые полчаса. Наконец, он вернулся - в полном рыцарском облачении своего персонажа. Оживившие коллеги встретили его одобрительными возгласами. - Стащил или выпросил? - отсмеиваясь, спросил Тиль Швайгер. Хью неловко качнулся влево и приставил указательный палец к губам, растянувшимся в пьяной улыбке: - Ш-ш-ш. - А чего так долго? - поинтересовался Гриффит. - Я искал бороду, - прошептал Хью и хихикнул. - Не нашёл? - сочувствующе спросил Мадс, не заметив наличия таковой. Хью состроил жалобную мину, проводя ладошками по гладким щекам. - Наверное, София её спрятала, - пожаловался он на ассистента костюмера. - Ну, не плачь, тебе и без неё хорошо, - успокаивающе произнёс Мадс и протянул руку к пьяненькому закадровому Галахаду. Хью не постеснялся, шатаясь, пройти к нему и весьма коряво сесть в его объятия. - Какая прелесть, - с толикой сарказма умилился Уинстон. - Завидуй молча, - отмахнулся Хью, беспардонно прикладываясь к бутылке, отобранной у Мадса. - Дерзость тебе не к лицу, - сделал замечание Швайгер. - Портит впечатление от твоих шикарных бёдер. На это Хью отсалютировал бутылкой, расставив ноги ещё чуть шире и прикрывшись выставленной вперёд рукой. - Тристан, не кажется ли тебе, что твоей Изольде уже пора баиньки? - саркастически поинтересовался Гриффит. - Пора тебе баиньки, Изольда? - отстранившись, обратился Мадс к Хью, поглаживая его по спине. Тот протестующе скривился и снова приложился к бутылке. - А я думаю, пора. Пойдём, я тебя провожу. Мадс поднялся и потянул за собой сильно покачивающегося Хью, который не оказывал сопротивления. Прикинув свои силы и состояние Дэнси, он рывком поднял его на руки и понёс под улюлюканье коллег. Всю дорогу Хью, как мог, скрывал смущение за бутылкой, однако заметив это, Мадс улыбался, довольный собой. Но стоило им оказаться в комнате, Дэнси откинул всякое смущение и смело заявил, что не отпустит Мадса. Посадил его на кровать и объявил начало приватного танца, который он ну просто обязан увидеть. Миккельсен тактично отказался от такой чести. Поймал Хью за руку и посадил на свои колени лицом к себе. - Ты не хочешь посмотреть, как я танцую? - криво улыбнувшись, спросил он. - Ты пьян, - любовно приглаживая тёмные кудри, ответил Мадс. - Совсем чуть-чуть. Сомневаешься, что я смогу двигаться сексуально? Мадс не ответил. Заправил волнистый локон за ухо Хью и, придерживая бесстыдно обнажённые бёдра, устроился лежать на прикрытую одеялом подушку. Хью оценивающе изогнул бровь, закусив нижнюю губу. Мадс смотрел на него уставшими глазами из-под прикрытых век, ухмыляясь правой стороной губ. Устроив руки на подушке около его головы, Хью приблизился к его лицу, почти коснувшись его губ своими. Мадс даже затаил дыхание, но ожидаемого поцелуя не случилось, - Хью лёг рядом, скользнув рукой по его шее и оставив там. Они смотрели друг другу в глаза, подмечая каждую красную ниточку сосудов, рассматривали черты лица. Хью переместил руку чуть выше, поглаживая большим пальцем очертание челюсти. Он часто моргал, сильно зажмуривался, а затем резко открывал глаза. Мадс кончиками пальцев коснулся его век и прошептал: - Ты почти спишь. Не сопротивляйся. - Нет, - также шёпотом возразил Хью и убрал руку от своего лица. - Мне нравится смотреть на тебя. - Серьёзно? - скептически усмехнулся Мадс. - Серьёзно, - из последних нетрезвых сил Хью изобразил самый серьёзный тон. - Мне нравится. Можно мне?.. - он вернул руку к лицу Миккельсена, остановившись в миллиметрах. Мадс дёрнул губами, выдохнув несмелое "да", и Дэнси коротко огладил щёку кончиками пальцев. Затем устроился сидя и двумя руками коснулся его лица. Указательными и средними пальцами огладил брови до висков, большими пальцами спустился от скул к подбородку. Нерешительно остановился около приоткрытых губ и, получив еле заметный кивок разрешения, огладил их большим пальцем правой руки от левого уголка к правому по верхней губе и обратно - по нижней. И, удовлетворённо улыбнувшись, устроился лежать прямо на Мадсе. Миккельсен ответил на улыбку и уставился на кудрявую макушку. Хью с начала знакомства казался ему чересчур. Чересчур смешливым, жизнерадостным, шумным, странным. Чересчур ребячливым. Даже в костюме, под гримом с не своей бородой он оставался чересчур. И всегда Мадсу это нравилось. Этому хотелось поддаваться и вести себя так же - беззаботно, например. Коснувшись ладонью кудрявого затылка, он подумал, что, если Хью сейчас поднимет голову, совсем немного запрокинет её, - это будет идеально для того, чтобы поцеловать его. Он хотел, чтобы Хью поднял голову и готов был проявить инициативу. Пока не поздно, пока голова на его груди не отключилась, он пытался придумать боле менее адекватную фразу для этой странной просьбы. Но его сбил вялый голос Хью: - Клянусь тебе, однажды ты весь мир сведёшь с ума. Идея о просьбе моментально испарилась. Хотелось бы Миккельсену возразить и поспорить, только звучало это, пусть и пьяно, но с искренней верой в свои слова. И ему самому захотелось в них поверить. Просто потому что порой для спокойствия не хватает этого чересчур. И он совсем тихо произнёс: - Я бы хотел тебя поцеловать, - осознавая, что Хью его уже не слышал. Разомлев до крайности под горячим спящим телом, он всё-таки заставил себя подняться. Внушая себе необходимость оставаться хладнокровным, аккуратно снял с Дэнси реквизитный костюм и, оставив на лохматой макушке невесомый поцелуй, пошёл к себе.