Взлёт и падение в Икебукуро

Темноволосая девушка вышла из ванной комнаты и огляделась. Повсюду был бардак. После расставания со своим любимым, у неё не было ни желания, ни сил следить за порядком. Всё казалось безжизненным и пустым. Проект с Джеки Райзом закончился, и она снова оказалась без работы. Несколько раз ей звонил агент, но она предпочитала не брать трубку. Её утягивало на дно. Она жила воспоминаниями о своём холодном непроницаемом принце, о Касуке, который неведомым образом примирил её с собственной сущностью и дал смысл жизни. Вкус жизни. Он позвонил лишь единожды, чтобы сообщить о посадке в аэропорту Сан-Франциско. Вот и сейчас у неё зазвонил телефон. Мелодия не та, что на звонке возлюбленного. Она подошла к столу, взяла аппарат и уже было хотела скинуть вызов, но номер не был знаком. Возможно, это Изая, снова хочет чего-то. Звонит, чтобы поиздеваться над её несчастьем. Пусть. Хейваджима до сих пор не объявился, значит, он ещё ничего не знает, или же ему попросту не до этого. Она догадывалась, что этому громиле сейчас, должно быть не лучше, чем ей. Он тоже любит Касуку. Возможно, даже не менее сильно, чем она. Ей было плевать, изобьёт он её, убьёт, или покалечит. Без любимого всё теряет смысл. — Хидзирибе Рури, — равнодушно сказала брюнетка в трубку. — Доброе утро, Хидзирибе-сан, — раздался спокойный голос взрослого мужчины на том конце, — меня зовут Майкл Селвидж, я думаю, вы знаете, кто я такой. Зачем ей звонит этот агент? Девушка удивилась. — Да, знаю, — ответила она, чуть помедлив. — У меня есть к вам разговор, и было бы намного удобнее поговорить в skype. У вас есть аккаунт? — голос был вежлив и дружелюбен. Рури прищурилась. — Есть. Я скину ник в сообщении. — Хорошо, — мужчина сдержанно улыбнулся, — когда вам будет удобно поговорить без свидетелей? — Сейчас. — Замечательно. Тогда жду смс. Мужчина повесил трубку. В палате было удушающе тихо. После первой ночи в больнице Изая понял, что, возможно, продержится здесь не больше пары дней. Интернет развлекал, но сосредоточиться на чтении или просмотре роликов не получалось. Мысли роились в голове, как жуки. Тяжелые, грузные, неприятные, они ползали внутри, и Орихара не хотел ни приглядываться к ним, ни прикасаться. Рабочая почта ломилась от писем, но он не находил ни единой причины погружаться в привычную деятельность. Он решил, что эти несколько дней он будет болеть как полагается – с обследованиями, диагностикой, анализами, с полным комплексом медицинской фигни. В обычном случае, он бы ни за что не лёг на стационар. Как-то давно он даже задумывался о том, что у него может быть начальная стадия рака, которая годами никак не проявляет себя, а потом за несколько месяцев сводит человека в могилу, и неплохо бы обследоваться, но информатор никак не находил времени. Сейчас с ним сюсюкались как с наследным принцем – еще бы, столько денег. Дорогая клиника. Опять деньги. Опять он возвращался к мысли, как дорого ему обходится этот цирк для Шизу-чан. И не только деньги этому виной – расставания с Юкио не произошло бы, ведь точки не были расставлены, и это устраивало обоих. Расставания с девственностью тоже не произошло бы. Пальцы ведь не в счет, верно? Пальцы никогда не считались. Мысленно оглянувшись на всё произошедшее, он понял, что, по сути, так ничего и не получил, кроме того момента в парке, когда действительно увидел, как сломал Хейваджиму. И, уже в тысячный раз, Изая задал себе вопрос, на который он не мог ответить. «Зачем утешил?» Больничные стены на него плохо влияли. Он зацикливался на рефлексии, мысли фокусировались сами на себе, и это была бесконечная, крайне утомительная рекурсия. Всего один день наедине с собой, и он снова уязвим. Он снова на ладони у самого себя, со своими недостатками, мотивами, желаниями, промахами. Где эти школьники, что смотрят так восхищенно и боязливо? Где якудза, которые смотрят с угрозой и трезвой опаской? Где предсуицидальные девочки с их неиллюзорно доставляющей глупостью и поверхностностью? Весь его мир, в котором он чувствовал себя, как рыба в воде, был там, за окном. Там же был и Хейваджима Шизуо. Там же был Юкио, прямо сейчас, возможно, трахающий его, Изаи, неполноценный клон. Зазвонил телефон. Та же грёбанная песенка. Она уже начала нервировать. Не могу, не могу, не могу взлететь я… Мысли о Джеки стали нервировать. Последнее, что Изая сейчас хотел сделать, это выложить домашнее полупорно в Интернет. После произошедшего, его гордость и так держалась на честном слове и одной ухмылке. Тот ролик теперь был ему неприятен. Информатор боялся в собственных глазах выглядеть дешевой шлюхой-шантажисткой. Взмах – и сдаюсь, не хватает сил… Непокорный тебе, разрывал я сети, Никогда ничего у тебя не просил… Секс никогда не был у него в приоритете. Определять себя через секс? Думать о сексе? Хотеть его? Культ совокупления был повсюду, но Изая не разделял этого. Он любил заниматься сексом, но это то, что должно оставаться за закрытыми дверями, и забываться, как только ты эти двери закрываешь за собой. Потому что в постели нет пешек и ферзей. Там нет того, что так нравилось Изае в жизни – манипуляции. Управления людьми. Тонкого искусства игры на человеческой натуре. Для Орихары было очевидно одно – в постели все люди превращаются в животных. Все становятся равными, и совсем не важно, кто кого ебёт. Этому его научил Юкио, который легко принял пассивную роль, как только понял, что Орихара её не потянет психологически. Изая был горд, а Юкио был попросту опытнее. Во время секса люди могут говорить и мыслить, но он не раз убеждался в том, что чем лучше секс, тем дальше отодвигается личность, уступая место телу. Его желаниям, его природе, его незамысловатым прихотям. Там погладить, там потереть, сунуть-высунуть, потом чаще, больше, и всё – гормоны делают своё дело. Поэтому Изая не верил ни в любовь, ни в верность. Есть только гормоны. Ещё он твёрдо знал, что нельзя пускать в постель кого попало. Информатор не умел трахаться лицемерно. Он был искренен, как все животные в своих инстинктах. И это ему не нравилось. … и падаю, не дыша. — Да. Интересно, зачем Юкио позвонил? Изая вдруг ощутил нехорошее предчувствие. — Привет, мне позвонил Хейваджима, — голос мужчины был удивительно спокоен и даже мягок. — Оя, — Изая прикрыл глаза, пытаясь не показать свое замешательство, — что случилось? Он соскучился по сладким окинавским шлюшкам? Юкио беззлобно хмыкнул, и это сбило информатора с толку еще больше. — Как твоя задница? — спросил шатен без тени насмешки, даже как-то ласково. Орихара почувствовал, как его лицо начинает гореть. Это было так редко, что он уже забыл ощущение жжения на щеках. — Прекрасно, — насилу выдавил он, выжимая усмешку, — а твоя? Ямагучи рассмеялся. Искренне и громко. — Тебе ли не знать. — Неужели ты подставился с горя? — фыркнул Изая, проигнорировав неприятный укольчик внутри. — Ты тоже, я смотрю, — улыбнулся Юкио. — Так, хватит, — Изая встряхнул головой, — что он сказал тебе? — Помимо того, что насильно выебал Орихару Изаю? — невинно спросил Ямагучи, но информатор понял, что тот только что получил удовольствие, произнеся это. — Ну, его терзает совесть. — И при чем же тут ты? — прищурился брюнет. — Он попросил меня узнать, в какой ты больнице, в обмен на обещание больше не брать тебя против твоего согласия. Голос Юкио был тягуч и сладок, как мёд. Изая злобно сверкнул глазами. — И ты поверил ему? — зашипел он в трубку. — Думаешь, я школьница какая-нибудь? — О нет, разумеется, это была часть твоего коварного плана, — хихикнул мужчина, — но даже если бы ты накурился и расслабился как сам Зевс на Олимпе, тебе всё равно было бы очень, очень больно в первый раз. Изая кипел. — И я не думаю, — шепнул Юкио, — что он был нежен с тобой. Мне кажется, что он, по незнанию… — Заткнись, — оборвал его Изая, чувствуя, как его захлестывает ярость вперемежку со стыдом. — Как скажешь, — добродушно кивнул мужчина, — мне остаётся лишь поздравить тебя с достижением цели. Смутившись, Изая не знал, что ответить. Это не было его целью. Цель была в парке. Тогда чем это было? Он действительно просто жертва? Но Изая САМ СПРОВОЦИРОВАЛ Шизуо. — Даже отсюда я слышу, как звенят твои нервы, — тихо сказал мужчина, — расслабься. Хотя… это немного запоздалый совет. Юкио расхохотался. Изая резко втянул воздух и с трудом овладел собой. — Если бы я не полез к нему сам, пьяный и возбуждённый, этого не произошло бы. Повисло молчание. — Это только твоя вина, — вкрадчиво продолжил Изая, — ты ведь хотел зародить во мне эту мысль? Что ж, ты справился. — Я лишь помог тебе осознать вытесненные желания. Фрейд, Изая, — несмотря на ту же интонацию, в голосе Юкио что-то неуловимо изменилось, — это просто Фрейд. — Фрейд давно переосмыслен и переработан, — усмехнулся Орихара, — и ты знаешь это. А еще ты знаешь, что я не думаю о сексе. Вообще. Никогда. — Я знаю, ты очень занят своими играми в манипулятора. На этих словах Изая улыбнулся, чувствуя, что отвоёвывает позиции. Юкио заговаривает о манипулировании, когда больше не остается никаких карт. — Это лучше, чем сводить весь мир к собственному члену и декорациям вокруг него. — Вернемся к началу, — вздохнул Ямагучи, — в какой ты больнице? — Думаешь, я скажу тебе это, — Изая приподнял бровь, — чтобы он пришёл сюда и снова что-нибудь натворил? — Значит, ему удалось напугать тебя, — хмыкнул Юкио. — Шизу-чан не боятся только младенцы и клинические идиоты, — раздраженно возразил Орихара. — Причём, насчёт первых я не уверен. Да и насчёт последних… — А как же его брат? — мужчина саркастично усмехнулся. — Я слышал о свадьбе. Отлично сыграно. Не знаю даже, как тебе это удалось. — Его брат безэмоциональное зомби, — отмахнулся информатор, но вдруг вспомнил подсмотренный поцелуй Касуки с Рури, и раздраженно наморщился, — хватит трепаться, я не скажу тебе, где я. — Вряд ли это что-то изменит, — вздохнул Юкио, — но он признался, что ты важен ему. Бабах Сердце чуть не пробило грудную клетку. Аритмия. Точно, аритмия. Как хорошо, что он в больнице. Брюнет рефлекторно дёрнулся, как будто для того, чтобы отпрыгнуть. Со стороны можно было подумать, что он, словно кошка, вдруг испугался чего-то несуществующего. Он поймал себя на этой мысли и надсадно рассмеялся. В трубке послышался вздох. — Все совсем плохо, да? — чуть слышно проговорил Юкио. — Ты не сдаешься? — А ты сдался, выходит? — ядовито проговорил Изая, — Ты больше не хочешь меня? Теперь есть Йори, который тебя неумело и преданно трахает, и я стал не нужен? Сердце информатора не прекращало подпрыгивать через каждые несколько ударов. С языка стали слетать не совсем уместные сейчас вещи. Почему Юкио на стороне этого пса, Хейваджимы? Что это за чёртово предательство? — Ты давно дал мне понять, что всё кончено, так почему я не могу посодействовать другому желающему, допустим, из сочувствия к нему? Юкио говорил спокойно и мягко, он ровно дышал, и, казалось, улыбался. Это злило брюнета ещё больше. Он понял, что на том конце его больше не любят. От него отказались. Это ощутимо царапало самолюбие. — Сочувствия к насильнику и психу? — прошипел Изая. — Он всего лишь не совладал со своим телом, — улыбнулся Юкио, — кому как не мне знать, какое сильное желание ты можешь вызвать. Иногда. Орихара закрыл глаза, справляясь со своими так не вовремя вспыхнувшими эмоциями. — Знаешь, Изая, — начал Ямагучи серьёзно, — вы ведь с ним квиты сейчас. Ты забрал у него любимого человека, а он забрал у тебя… тебя, — мужчина вздохнул, — тоже твоего любимого человека. — Он ничего не забрал, — тихо прорычал Изая, — заломать и выебать может каждый, у кого достаточно силы и везения для этого. Мужчина на том конце коротко рассмеялся. — Посмотри на себя. Сколько людей, не считая меня, ты впряг в эту историю? Сколько сил ты потратил? Сколько времени? Сколько денег, не считая мои теоретические полтора миллиона? — мужчина понизил голос. — Сколько миллилитров крови ты потерял… и ради чего? Неужели ради порции особенной, эксклюзивной спермы? Вот блядь Орихара понял, что его бывший любовник попал прямо в цель. По всем пунктам. Это то, что мучило его последнее время. Это именно то, чего он боялся. — И что же теперь делать? — после долгой паузы спросил Изая, благо, не услышав, как беспомощно это прозвучало. В трубке послышался тяжелый вздох. — Скажи адрес больницы.