Взлёт и падение в Икебукуро

Шинра приветливо улыбнулся. Его вид, как и всегда, не внушал ничего негативного. Удивительная способность для врача. Для подпольного врача – необходимая. Возможно, единственная причина, по которой он до сих пор жив – его тотальная безобидность. — Доброе утро, Орихара-сан, — доктор поклонился с озорной улыбочкой, снова играясь в официальщину. — Надеюсь, я не доставил тебе неудобств, — сидящий за рабочим столом Изая сложил руки в замок и пристально посмотрел на старого приятеля, — обед, сам понимаешь, крайне важная часть работы. Шинра рассмеялся, замахав руками. — Что ты, что ты, я и сам рад, что приехал пораньше, — он огляделся и, не найдя подходящего места, чтобы сесть, подошел к большому окну. Орихара медленно повернулся в кресле, следя за ним внимательным взглядом. — Раньше начнем этот неприятный разговор, — голос Кишитани был совершенно безмятежен, — раньше его закончим. Информатор улыбнулся. — Поверь моему опыту, Шинра, неприятности никогда не заканчиваются, — брюнет откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. — Я предпочитаю оттягивать момент начала. — Да-да, — доктор любовался располосованным жалюзи видом, — как же не поверить специалисту по неприятностям? На этих словах Кишитани добродушно рассмеялся. Изая тоже улыбнулся, но просто из вежливости. Разговор только-только завязался, а Шинра уже начал его раздражать. Хейваджима, еще не открыв глаза, понял, что проснулся. Блондин уткнулся носом в подушку, желая досмотреть сон, события которого неумолимо таяли. На замену им стали приходить воспоминания о вчерашней ночи. Перевернувшись на спину, он открыл глаза и сглотнул, сонно таращась в потолок. Он не чувствовал стыда. Пусть он потакал прихотям Изаи, но зато он выторговал себе ещё три дня в оазисе. Даже тот факт, что вчера он облизывал член информатора собственным языком, не вгонял его в краску. Подумаешь – лизнул. Это просто часть тела... Блондин поднял руки и выгнул спину, лениво потягиваясь. Сон понемногу отступал. Хрустнул шейный позвонок, замедленный во сне пульс приходил в норму. Шизуо зевнул и, заморгав, окончательно проснулся. Реальность, загружаясь, как программа на компьютере, детализировала картинку в его памяти. Блестящие от похоти глаза Орихары взглянули на него и заставили легкие сжаться, даже будучи лишь воспоминанием. Хейваджима рвано выдохнул. Тактильные ощущения подгрузились следом, дав возможность Шизуо вспомнить натяжение собственных волос, когда информатор крепко сжимал их рукой. Он вспомнил вкус его члена, его улыбку, его голос. Вспомнил всё. Воздух резко накалился. ТВОЮ МАТЬ! Шизуо покраснел, как ему показалось, всем телом. Уже почти привычное ощущение стыда накрыло его мощной душной волной. Похоже, что рядом с блохой не могло быть иначе. Существование бок о бок с Изаей напоминало Хейваджиме хождение по углям, температуру которых регулирует сам Орихара. Никто не заставляет блондина идти дальше, но он идет и терпит. Шизуо снова стало жарко от нахлынувшего на него душераздирающего возбуждения. Несмотря на болезненный стыд, он стал растравливать себя, снова и снова припоминая детали. Вспомнив, как назвался хорошим мальчиком, Хейваджима шумно втянул воздух сквозь зубы и обхватил рукой свой член. Он понял, что стремительно падает в чёрную пропасть разврата, и с каждой секундой эта пропасть становится всё уютнее. Блондин быстро двигал рукой, восстанавливая в памяти детали. — Какого хрена я дрочу на тебя, — задыхаясь, прошептал Шизуо, тщетно облизывая пересохшие губы. Резко убрав руку с члена, блондин попытался остановиться, но тут же гортанно зарычал. Он рефлекторно дернулся тазом, снова и снова. Даже легкое касание покрывала приносило слабое, дразнящее удовольствие. Шизуо перевернулся на живот и заёрзал, вдавливая возбужденный ствол в податливый матрас. Ощущая себя полным идиотом, он снова зарычал. Изая чуть двинул головой, прислушиваясь. Шинра, тоже услышав странный звук, обернулся и взглянул на второй ярус. — Ты… завел собаку? — спросил доктор с немного неестественной улыбкой. «О, да», — подумал Изая. — Нет, — ответил он вслух, еле удерживая себя, чтобы не выдворить Кишитани отсюда нахрен. Информатор очень хотел подняться наверх. Практически невыносимо сильно. Шизуо сопротивлялся самому себе, и схватка была не из лёгких. Он еще не встречал такого сильного соперника прежде. Закусив подушку зубами, он аж поскуливал, чтобы не дай бог не сорваться и не начать бешено тереться членом, как долбанное животное. Как хорошо, что здесь нет Изаи Как плохо, что здесь нет Изаи Нет рук Изаи, языка Изаи Хейваджима плюнул на всё и сдался. Хрен с ним, он будет дрочить на Орихару. Думать ни о ком другом не хотелось. Он перебрал всех существующих и несуществующих людей, и, вернувшись к образу блохи, кончил за несколько секунд. — О чем же ты хотел поговорить, — Изая нервно стучал пальцами по столу. Он прекрасно понимал, что это совершенно читаемый жест, но сейчас был тот уникальный случай, когда открытая демонстрация своего состояния играла нужную роль. — О том, что происходит, — ответил Шинра, невольно оценивая странное поведение информатора, который то и дело поглядывал в сторону лестницы. — Терракты, землетрясения, цунами, выборы, глобальное потепление, фестиваль фонариков, — быстро перечислил брюнет, — что именно тебя интересует? Доктор мягко улыбнулся. — То, что происходит между тобой и Шизуо, — увидев, как нехорошо прищурился Изая, Кишитани снова изобразил дурачка, смущенно почесав затылок, — не подумай, что я не верю тебе, но… — Но ты наслушался Селти, которая уверена, что я загипнотизировал его, попросив помощи у инопланетян, — фыркнул информатор, — это нормально. Я бы тоже подумал так на её месте. Шинра сделал вид, что обиделся. — Эй, не говори так о моей возлюбленной. Она лишь напомнила мне о том, что ты не всегда действуешь прозрачно. — Какая корректная формулировка, — хохотнул Орихара, — почему бы тебе не сказать прямо? Например, что вы оба считаете меня отъявленным ублюдком и переживаете за друга. Кишитани не нашелся что ответить, но ему и не пришлось – по лестнице спускался Шизуо. Блондин был порядочно взъерошен, но, в целом, вполне умиротворён. Он был в домашнем халате и расслабленно сутулился, как обычно сутулятся после длительного сна. Хейваджима мельком посмотрел на информатора и его гостя, никак не поменявшись в лице. — Привет, Шинра, — он небрежно махнул рукой доктору, напрявляясь в ванную. Через несколько секунд после того, как за ним закрылась дверь, послышался шум воды. Изая молчал, с удовольствием глядя на растерянность Кишитани. — Как ты понимаешь, я никого не гипнотизировал, — невозмутимо подытожил брюнет, разводя руками, — поэтому и говорить тут не о чем. — Ты будешь делать вид, что не понимаешь причину моего беспокойства? — Шинра замялся, продолжая натягивать на лицо доброжелательно-извиняющееся выражение. — Я буду делать вид, что не увидел потрясающей бестактности с твоей стороны, — прищурился Изая, смерив его взглядом, — назначив встречу как клиент, ты пришёл сунуть нос в мою личную жизнь. Шинра сдался и выдохнул, поднимая руки. — Сдаюсь, сдаюсь, — он снял очки и потер глаза, — я не умею говорить о таком. Я лишь хочу знать, что у Шизуо… то есть у вас двоих, всё хорошо. — Нет никаких «нас двоих», — усмехнулся Изая, — Шизу-чан лишь пытается абстрагироваться от вины за содеянное, путём дружбы со мной. — Вот как, — вздохнул Шинра, — и ты… — Я, как видишь, не возражаю, — информатор поднялся с кресла, — будешь кофе? Доктор кивнул и пошел на кухню вслед за брюнетом. — Я отпустил Намие, поставив кипятиться чайник. Как знал, что ты придешь вовсе не работу мне предлагать. — Так ты простил его? — задумчиво спросил Шинра, глядя, как бликует черная кофейная гладь в белой кружке. — Нет, — Изая достал из холодильника приготовленный Намие салат и выложил в большую тарелку. Вынув из холодильника сырое филе лосося, он аккуратно нарезал его и пристроил рядом. — Ты делаешь обед? — после долгой паузы неуверенно спросил доктор, глядя, как брюнет посыпает рыбу крупными хрустальными хлопьями соли. — Да, — коротко ответил Орихара, наливая себе кофе. — Почему только две кружки? — спросил Кишитани, отчётливо начиная чувствовать себя неловко. — Он не любит. Послышались шаги. На кухню вошел довольный Хейваджима и, увидев тарелку, оживился. — Это мне? — блондин потрепал свои влажные волосы ладонями и встряхнул головой, чуть брызгаясь. — Нет, — ответил Изая, в очередной раз отметив сходство Шизуо с псом. Орихара взял свою чашку и направился в гостиную. — Как дела? — спросил Шинра, неверяще разглядывая непривычно довольного и спокойного друга. Тот достал себе отдельную кружку и вылил остаток заваренного Изаей кофе, нарочито не замечая удивлённого взгляда Кишитани. — Нормально, а у тебя? — спросил Хейваджима и бухнул в кофе столовую ложку сахара. — И у меня... Я вижу, вы поладили с Изаей, — неуверенно улыбнулся доктор, — наконец-то. — Ага, типа того, — Шизуо захватил кружку, тарелку и тоже пошел в гостиную, держа в зубах палочки, чтобы не уронить. Изая, попивающий кофе, стоял у окна и еле сдерживал улыбку. — У тебя какое-то дело к блохе? — поинтересовался Шизуо, нагло усаживась за рабочее место информатора. Шинра, не ожидая подобного, даже не смог ничего сказать. Хейваджима по-хозяйски отодвинул клавиатуру и мышь, поставив на их место тарелку и полную кружку кофе. Изая был готов убить его сию же секунду, но присутствие Шинры его сдерживало. — Почти, — смутился Кишитани. — И сколько там сахара? — фыркнул Орихара, кивая на кружку Шизуо, — три тонны? — Отвянь, — беззлобно буркнул Хейваджима, с аппетитом уплетая завтрак (то есть обед Орихары) и запивая его сладким горячим кофе, который даже с сахаром, по его мнению, на вкус был фиговым. Но он его упрямо пил большими глотками, стараясь не задерживать во рту. Глядя на эти нечеловеские усилия, Изая улыбнулся краями губ. — Шинра переживает за тебя, — он подошел к Шизуо сзади, и, скользнув пальцами по плечу, запустил их в прохладные от влаги волосы на затылке. Хейваджима никак не отреагировал, продолжая невозмутимо пережевывать еду. Кишитани потерял дар речи, и на несколько минут воцарилось молчание. Всей душой наслаждаясь происходящим, Изая ласково гладил волосы Хейваджимы, глядя на совершенно потерянное лицо доктора. — Я в порядке, — Шизуо закончил есть и положил палочки на опустевшую тарелку, поднимая ясный спокойный взгляд на друга, — мы любовники. Орихара замер. Шинра остолбенел. Так, это уже серьёзно. Ярлык. Статус. Мысли взвились роем в голове информатора, и ни одна из них не давала подсказку, как нужно действовать. Чего хочет Шизу-чан? Связать себя с информатором покрепче? Зачем, если есть секс? Или, может, впечатлить Шинру? Он хочет поиграться в отношения? Или он, дурачок, серьёзно влюбился? Возможно, ему хочется посмотреть, что сам Изая скажет в такой ситуации. Или же, тут опять налицо схема «смотрите, меня простили, я хороший». — Изая? Что это значит? — выдавил из себя доктор, расплываясь в совершенно странной улыбке. — То что слышал, — ответил информатор, — раз Шизу-чан так говорит, значит, так оно и есть. Кишитани снова перевел взгляд на Шизуо, и тот кивнул головой, расплываясь в своей фирменной широкой усмешке. — Держи друзей близко, а врагов ещё ближе? — попробовал пошутить Шинра, всё еще не в силах поверить услышанному. — Сказать «ненавижу» – значит сказать «люблю», — подняв палец, выдал старую поговорку Шизуо, и Кишитани подавился кофе. Информатор захохотал в голос. — Слышал, Шинра? — он поставил чашку на стол, и обвил руками шею Хейваджимы, с озорством глядя на доктора, — У нас теперь любовь. Так что проваливай к чёрту. Волосы Шизуо пахли его шампунем. Прямо сейчас Изае хотелось вытащить Хейваджиму на улицу и прилюдно целовать его, смущая добропорядочных граждан и повергая в восторг испорченных девочек. И тут же информатор крепко зажмурился, сглатывая тяжелый ком страха. Смертельное и ядовитое для его организма человеческое тепло разливалось по венам быстро и неумолимо. Информатор слышал, как разгоняется собственное сердце. Будто у больного лихорадкой, которому ещё хорошо, но очень скоро станет плохо. Глубоко внутри, маленький кусочек его души, нетронутый многолетним цинизмом, леденел от страха перед собственной беспомощностью. Если это какой-то план мести, шоу, обман, розыгрыш… То смотри, как я ведусь, Шизу-чан. Я повелся.