Взлёт и падение в Икебукуро

Диктор аэропорта Наха объявил посадку на рейс в Токио. Юкио мусолил в руках паспорт с вложенным билетом и смотрел на Йори, который не проронил ни слова с тех пор, как выслушал своего любовника. Парень молчал и в машине, глядя, как мимо проносятся высотки оживлённого вечернего Наха, молчал в очереди в кассу, и в очереди на регистрацию, и сейчас, когда пришло время расставаться, он тоже молчал. Ямагучи не знал, что говорить. В горле стоял ком. — Всё честно, — вдруг сказал Йори, подняв на Юкио серьёзные чёрные глаза. Мужчина ощутил, как всё внутри похолодело от этого взгляда. — Я давно ждал шанса вступить с ним в открытую битву. Ты не мог сравнить нас, потому что раньше, глядя на меня, ты видел только его. Верно, так и было. Но теперь Юкио видит Йори. Настоящего, другого, совершенно непохожего на Изаю человека. Брюнет чуть хмурился и смотрел исподлобья. — А на него ты смотрел глазами, ещё не видевшими меня, — твёрдо продолжил он, — поэтому ты должен взглянуть на него снова. И сравнить нас. Юкио втянул воздух носом, часто моргая от захлестнувшего его стыда. Йори вёл себя как настоящий мужчина. Отцу бы очень понравилось. — Я лечу изменять тебе, разве ты не понимаешь? — тихо проговорил Ямагучи, отводя глаза. — "Выходя из дома, помни, что за порогом тебя ждет миллион соперников", — процитировал юноша быстро и четко. — Фунакоси Гитин? — с печалью улыбнулся Юкио. Йори кивнул и нахмурился ещё больше. — Если я проиграю, то буду виноват в этом сам. Раз одна ночь может разрушить то, что я строил полгода – значит, я строил плохо. У Ямагучи перехватило дыхание. — Дурак, — выдавил он, отчаянно пытаясь успокоить разрывающееся сердце. — Значит, нужно построить заново, ещё крепче, — юноша говорил без тени колебания. — Чтобы в следующий раз не проиграть. Протянув руку, Йори запустил пальцы в волосы потрясённого любовника и сжал их на затылке. Ямагучи судорожно выдохнул. — Не давай ему брать тебя за волосы, — тихо проговорил юноша. Юкио подался вперед, часто дыша. Йори сжал волосы сильнее, причиняя ощутимую, но такую успокаивающую боль. — Пока он не трогает их – ничто не будет изменой. Шатен закрыл глаза. На его лице отчетливо читалось отчаяние. — Я должен буду остричь их по возвращении. Пальцы Йори разжались, и парень отступил назад. Прохладный воздух влился между ними и неприятно полоснул Юкио по лицу. — Волосы – далеко не самое лучшее, что в тебе есть. Я люблю тебя не за них. Диктор снова объявил посадку. — Прости меня, — почти со слезами на глазах сказал Ямагучи, — прости меня, Йори. — Я буду здесь, когда ты вернёшься, — ответил юноша, и, развернувшись, пошёл прочь. Турбины загрохотали. За окном иллюминатора замелькала взлётная полоса. Юкио невидящим взглядом уставился в инструкцию по безопасности на спинке кресла перед ним. Шатен достал резинку и дрожащими руками завязал волосы в тугой пучок на затылке. Йори вышел из здания аэропорта и замер, зажмурившись. Через несколько секунд кто-то задел его плечом. Потом ещё кто-то. Наконец, парень открыл глаза. По его лицу нельзя было сказать ровным счётом ничего. Тот, кто видел, как он выступает на турнирах, узнал бы это выражение. Пустота. Одна из заповедей Фунакоси Гитина гласит: «Совершенство – это свобода ума». Истинный каратист должен быть абсолютно спокоен. И Йори был спокоен. — Извините, можно попросить у вас сигарету? — обратился он к водителю стоящего рядом такси. — И зажигалку. В Токио пахло иначе. Воздух многомиллионного города, над которым уже нависла ночь, казался тяжелым и грязным. Даже после большого Наха, Токио казался непостижимо огромным. На небе не было видно ни одной звезды. Юкио привык, что над «Oriental Hills» всегда рассыпаны миллиарды крошечных алмазов, и теперь, глядя на серо-коричневую кашу, в которую уходили верхушки небоскрёбов, ему было тоскливо. Сердце билось всё громче с каждым преодолённым километром. Волнение нарастало, зияющая пропасть неумолимо притягивала к себе и приближалась. Таксист поглядывал на Юкио в зеркальце заднего вида. — Впервые в столице? Шатен тяжело сглотнул и кое-как выдавил: — Н-нет. Он был здесь несколько лет назад вместе с отцом. Но сейчас ему казалось, что он очутился в параллельной Вселенной. В мире информатора по имени Орихара Изая. В быстром, пёстром, бессмысленном круговороте жестокости и равнодушия. Люди не имели лиц. Светящиеся соты многоэтажек напоминали исполинские, нагромождённые друг на друга пчелиные улья. Казалось, что одно неверное движение – и тебя зажалят насмерть. Ты медленно и мучительно умрёшь, раздувшись, на холодном асфальте. Ямагучи расплатился с таксистом и, кое-как передвигаясь на непослушных ногах, вошёл в парадную указанного дома. Лифт доставил его на пустой этаж с несколькими дверьми. Одна из них принадлежала информатору. Давящую тишину нарушал только призрачный гудёж ламп. Пульс превратился в барабанную дробь. Остановившись на пороге, Юкио нажал на кнопку звонка. Через несколько долгих секунд коротко щёлкнул дверной замок. Лицо Орихары Изаи расплылось в торжествующей улыбке. — Рerfect timing. Стоя на краю пропасти, в секунде от падения, Юкио взглянул в прищуренные блестящие глаза и инстинктивно шагнул вперёд. В гостиной, казалось, даже воздух был пропитан Изаей. Пройдя до середины, Ямагучи скользнул взглядом по обстановке, ничуть не удивляясь её холодной минималистичности, и обернулся. Подкравшийся сзади Орихара тут же поймал его, обвив шею руками. — Попался, — тихо хихикнул информатор и поцеловал его в губы. Время, казалось, прекратило ход. Зеленые глаза широко распахнулись и расфокусировались. Через несколько секунд ресницы, дрогнув, опустились вниз. Юкио ответил. Знакомое до мелочей тело, запах, вкус острого языка, движения рук – словно гигантскими оползнями обрушилось на него всё сразу: и ностальгия по прошлому лету, и боль от разлуки, и воспоминания о том, как многие месяцы он мечтал почувствовать то, что чувствует сейчас, в эту секунду. Ямагучи застонал и прижался крепче. Руки нетерпеливо скользнули под ткань чёрной водолазки, задирая её и сминая тёплую кожу. Изая отстранился, тяжело дыша. — Шампанское, — он неестественно рассмеялся, — у меня же есть шампанское! — К чёрту шампанское, — прошептал Юкио и, снова притянув брюнета к себе, стал жадно целовать его в шею. Он задыхался от желания. — Мы же цивилизованные люди! — Изая ловко выскользнул из хватки и отпрыгнул подальше с фирменной ухмылочкой. — Ну же, прояви немного терпения! С этими словами он юркнул в ванную комнату. Задвинув щеколду, информатор прислонился к двери спиной и посмотрел на себя в зеркало напротив. Шея и губы порозовели. Тусклые глаза мерцали где-то на самом дне. Но слабый огонёк самолюбия тонул в огромном океане отчаяния. «Уб-лю-док» — сказал он себе по слогам и не нашел сил улыбнуться. В голове, вторя его собственному, зазвучал голос Хейваджимы. Изае было необходимо заглушить его. Любой ценой. Юкио ещё раз оглядел просторную комнату. Огромные окна были закрыты вертикальными жалюзи. Подойдя к стеклу, шатен отодвинул в сторону тонкие широкие полоски. Мегаполис сверкал, раскинувшись во всей своей холодной шумной красоте. Ямагучи усмехнулся. Повернувшись, он случайно увидел изображение на рабочем столе. Информатор второпях не выключил компьютер. Мужчина подошел ближе, и на его лице медленно расползлась болезненная улыбка. Он не питал иллюзий. Он ни на что не надеялся. Но это всё равно было чертовски больно. Рядом с мышкой лежали очки с синими стёклами, которые Юкио тоже прекрасно узнал. — Стильные очки. Как проходит ваш отдых? Изая вышел из ванной и прошёл на кухню. Раздался звук открывшейся дверцы холодильника. Юкио не спеша пересёк гостиную и опустился на диван. Через прорезь в перегородке он видел, как брюнет откупоривает бутылку, тянется наверх за бокалами и разливает по ним игристую солнечную жидкость, изящно проворачивая запястье. — У меня есть тост, — улыбнулся информатор, присаживаясь рядом в пол-оборота. Подцепив тонкую ножку протянутого бокала под узким овальным донышком, Юкио хлопнул ресницами и склонил голову набок. — Жду не дождусь. Орихара улыбнулся шире. — Очень важно дождаться, когда ждёшь, — он придвинулся чуть ближе и понизил голос, — но лучше всего, если ждать не приходится вовсе. Улыбка Юкио стала прохладнее. Надо же, эту сволочь не меняет даже несчастная любовь. — Я хочу выпить за своевременность, — с удовольствием мурлыкнул Изая. Шатен легко коснулся его бокала своим. Хрусталь издал тихий тонкий звон. — За своевременность. Жаль, что Орихара не знал, что ироничность его тоста на самом деле удваивается, если не утраивается обстоятельствами. Ямагучи, пренебрёгши изяществом, выпил бокал до дна и поставил его на журнальный столик. — Оя, — улыбнулся Изая и последовал его примеру. Юкио внимательно взглянул в рубиновые глаза бывшего любовника. — Вы поссорились с Хейваджимой? Орихара замер, но тут же надменно фыркнул. — Мне надоело с ним возиться, вот и всё. — Вот как, — мягко улыбнулся шатен, опуская глаза, — а я думал, ты позвонил мне, потому что тебе было ужасно плохо. Информатор прищурился. — Он просто глупая псина, не способная оценить меня по достоинству. — А, — Юкио хмыкнул, — понятно. Изая резко вздёрнул его голову за подбородок. — А ты можешь, — брюнет хищно улыбнулся, — ты всегда мог, да, Юки? Ямагучи на секунду опустил глаза, но вновь посмотрел на него с легкой улыбкой. — Конечно. Орихара придвинулся ещё ближе и облизнул губы. Его пальцы соскользнули с подбородка и, огладив щеку, потянулись к волосам. Вдруг Юкио резко перехватил его запястье, и на несколько секунд они оба замерли. — Не надо, — тихо предупредил шатен. — Ты не помыл голову? — хихикнул Изая, пряча недоумение. — Не важно. Волосы – это лучшее, что в тебе есть. Выражение лица Ямагучи моментально изменилось. — Я обещал Йори, что ты не тронешь их. — К чёрту Йори, — фыркнул информатор и попытался высвободить руку, — ты любишь меня. Юкио держал крепко. Он сделал вдох и уверенно произнес: — Ты ошибаешься. Информатор замер и непонимающе моргнул. — Я люблю Йори, а ты – Хейваджиму, — шатен поднялся с дивана. — Всё очень просто, Изая. Несколько секунд Орихара смотрел в пустоту перед собой, а потом вдруг хохотнул и расслабленно откинулся на спину. — Надо же, Юки, — выдохнул он, прикрывая глаза. — Этого я никак не ожидал. Ямагучи смотрел на него сверху вниз, хмурясь. Губы информатора на секунду тронула какая-то странная грустная улыбка, но она почти сразу исчезла. Изая открыл один глаз и хихикнул. — You win.