Чернила

— Саша? Заспанная Лилия в пижамке с Дартом Вейдером пытается продрать глаза. — Извини, что разбудил. Пижамка просто блеск. Саша пытается не думать, что Лиля девушка. В конце концов, до этого он как-то справлялся. — Надо кого-то ловить? Или чего? — она зевает, прикрывая рот ладонью, но ладони не хватает, и Саша наблюдает двойной зевок. Тройной зевок. Зевок, когда уже глаз не видно. Он собирается с духом. — Можно у тебя перекантоваться? Я не против дверного коврика. Лиля сонно поднимает брови и таращится на него. — У меня нет коврика. — Провал, — вырывается у него. — Вали на диванчик, только Ктулху из-под него достань... — она махает вглубь комнаты. Какая сговорчивость! Стоп. Ктулху? — Ты думаешь, что спишь, да? — обреченно интересуется парень. — А нет?.. — она снова зевает. Совесть, Саша, совесть. Есть она у тебя или нет? — Конечно, спишь, какой вопрос! — и он уверенно проходит в квартиру. Видимо, совесть растворилась в артуровых чернилах... О нет, гнать эти воспоминания из черепа! Он садится на диван в гостиной. Ну вот. Не метро, не вокзал, не подворотня и не комната с Артуром. Отлично. — Хочу над городом лета... — Лиля, привалившись к косяку, зевает от души, — ...ать. Пошли? — Пойдем. Он поднимается и подпихивает девушку в сторону ее комнаты. — Я под одеялом трамплин поставил, залезай. Она послушно лезет. Закутывается так, что на голове одеяльный ком, а ноги голые. — Трамплин, говоришь... — глухо доносится из кокона. — Направо поверни, — наобум брякает Саша. Больше изворачиваться не приходится: Лиля затихает. Спасен. До утра он в безопасности. Артур ни за что не будет его здесь искать. Верит, что его подопечный джентльмен до мозга костей. Оно конечно... но не при таких обстоятельствах. Он пытается устроиться на диване. Подушка Angry birds ничего, но постоянно спадывает на пол при попытке положить на нее голову. Надо было хоть плед попросить... Саша включает свет и осматривает гостиную на наличие оного. Ничего. Хорошо... Давно ли он спал под курткой? Прохладно. Ноги не влезают. И он уверен, что свернет шею на этом подлокотнике. Если стащить диванные подушки на пол, а сверху укрыться перевернутым диваном, будет лучше?.. * * * Будильник. Институт? Орден? Куда ей сегодня? Лиля хлопает по часам, и они падают на пол, не переставая трещать. — Арагорн тебя разруби... — она тянется ногой до них, но не достает, так что приходится наполовину сползти с кровати на пол и прихлопнуть часы там. Она лежит, уже почти засыпая, когда раздается повторный сигнал. Уже полвосьмого? Да ладно! Ладно?.. Может, не ходить никуда? Живот разболелся, вот. Только от портала не спрячешься — он прямой наводкой к объекту. Лилия вздыхает. Подняться. Да, она сможет! Смо-ожет!.. О нет. Она укутывается обратно. Вот бы весь мир состоял из одеяла... И не надо было бы никуда ходить... Приглушенный звон чашек. Она недоуменно высовывается из своего логова. Звон. В пустой квартире. Родители в отъезде. Так. Время приключений! Она радостно выползает из теплого кокона и скачет на кухню, к источнику звука. * * * — Саша?! Дежавю. — Чай, — он сует ей фарфоровую чашку с блюдцем. Чай черный, пакетированный. Кажется, ее ждет чефир. Стоп. — Постой, какой чай? Ты опять через портал пролез?! — Ты сама ночью впустила. Вспомнит — нет — вспомнит — нет? — Ничего не помню. Ему же лучше. — Как бы то ни было, спасибо. Я, э-ээ... отлично выспался, — только не поворачивать голову вправо: шея хрустнет. — А зачем ты ко мне-то пришел, у вас же, вроде, своя квартира? — Лилия мужественно отхлебывает нефть из чашки. И мгновенно просыпается от четырех ложек сахара. — Сосед ремонт делал посреди ночи. Засунуть бы ему перфоратор в... В общем, спать очень хотелось, а возможности не было. Этот день будет рекордным по количеству лжи. Как же ему нужна нейтральная сторона! Чьи-нибудь благодарные уши, которые дадут совет... А потом забудут суть разговора. Лиле ведь работать с Артуром. Может, ей стоит узнать? — Саша-а, прием! — она махает перед ним чашкой. — Что?.. — Говорю, Артуру нормально там спится? — Вообще наплевать. Он чернила в уши заливает, — он произносит это, и чертово воображение рисует ему картину. Только чернила заливаются ему. В рот. А он захлебывается. Его передергивает. Забывшись, он отхлебывает чай и тут же давится им. — Саш? — Лилия хлопает его по спине, пока он отчаянно кашляет. Черт, он и забыл, что больше ни есть, ни пить не в состоянии! А хочется ужасно... Может, попробовать жрать книги, как Артур? — Лиль, а есть какая-нибудь ненужная макулатура? — Ненужная? — Не жалко которую. О эти круглые глаза. Сколько еще раз придется их увидеть. Она уходит и возвращается с потрепанной книжкой про Колобка. Вот бы вкус был как у хлеба... Саша безжалостно сует страницу в рот и сосредоточенно жует. Невкусно. Но хотя бы не тошнит. — Тащи еще, — бормочет он с набитым ртом. Хоть бумагой, но сыт он будет. А потом пойдет и придушит Артура!.. В общей сложности он позавтракал Колобком, Серой Шейкой и рассказами Пришвина. И старался не думать, что чувствуют персонажи, когда их жрут. — Вкусно? — спросила Лилия, все это время напряженно наблюдавшая за его трапезой. Совесть, ау. — Не очень. Но спасибо. Может, в библиотеке попробовать?.. * * * — Александр! Он оборачивается. К нему бежит Ангелина Евгеньевна, шурша юбкой. Сегодня рококо? — Где Артур? — без предисловий спрашивает она. — Дома. Наверное, — теряется он. — Передай, чтоб через час был у меня, или ему не поздоровится! Он хочет сказать, что не будет этого делать, но куратор уже уходит прочь, деловито шелестя. Он не скажет Артуру —> Артур не явится —> чума на его голову. Славная цепочка, ничего не скажешь. А библиотечные книги почти все на вкус одинаковые. * * * Ключ поворачивается так тихо, что Саша записывает себя в лигу талантливых домушников. Под мышкой — "Война и мир", объединенные два тома, взятые из библиотеки. Если Артур кинется — получит сотрясение мозга. — Шура-а, — голос такой несчастный, что Саша даже не пугается. Просто сжимает увесистый том покрепче и заглядывает в комнату. Артур разметался по дивану: нога на полу, нога на подлокотнике, руки прижаты ко лбу. На лице такое мученическое выражение, что парень опешивает. — Артур? Маг открывает один глаз. — Шура-а... У меня похмелье. Пауза. — Чего? — Я упился в хлам. До Саши медленно доходит. — Моими чернилами?! Артур со стоном сжимает уши. — Шура... — Да пошел ты!!! Он кидает в него "Войну и мир", но промахивается и, вне себя от злости, кидается в коридор. — Тебя ждет Ангелина. Надеюсь, тебя грохнет Круг! — дверь хлопает так, что косяк трещит. Артур еще долго морщится от звона в ушах, порожденного этим звуком.