Чернила

Тьма. Она нащупывает выключатель, щелкая. И тупо смотрит на черные тени, грудой заполняющие комнату. На открытое окно, из которого льется вечерний воздух. Сжимает до боли дверную ручку. Холод струится по спине. "В ы х о д и". Но за дверью никого. Она медленно проходит, стуча тростью, склоняется над лежащей тенью. Цвет какой-то блеклый. "Вставай". Та не двигается. Ангелина поворачивается ко второй, слабо колышащейся в чем-то сдавливающем. Дотрагивается пальцами. Липкое. С е т ь. Она в ступоре усаживается на смятую кровать, достает трубку и затягивается, отчаянно глотая дым. Его н е т. Ее оглушает этот факт. Е щ е о д н о г о н е т. Александра она не нашла. Тени рыскали по всему замку час, и все без толку. Она открыла им портал к нему домой, но его и там не было. Предупредила ведь, что пошлет за ним... к у д а он делся?.. Соловей же не прихватил его с собой? Александр бы не пошел с ним. Он испугался, когда узнал, кто он. Выдал его. Хладнокровно. Ч т о п р о и с х о д и т. Она гладит неподвижный черный горб. "Что ты с ней сделал, мерзавец... В с т а в а й". Не откликается. Оглушена? Обездвижена? Чем, каким образом? Ангелина с усилием поворачивает тень, и та булькает, растекаясь по полу. Женщина нагибается, подцепляет маску и снимает ее. На пол из темной прорези на месте рта сочатся черные струйки, сбегая по обмякающей массе. — Что ж ты будешь делать... Она откладывает маску на кровать и поднимается — к другой тени. — А ты что? В с т а в а й. Та дергается, но у нее не выходит. Ангелина сгибается и, зажав трубку зубами, пробует поддеть пальцами сеть. Врезалась намертво. Ножницы?.. Так она скорее вскроет тень, чем освободит ее. Пепел. Раньше помогало. Ангелина выходит из портала в кабинет. Отставив трость и оперевшись на здоровую ногу, рисует на стекле шкафа открывающий знак. Распахивает дверцы. Тянется, отодвигая склянки в стороны, к колбам. И раскрывает рот от удивления. Трубка падает на пол. П е п л а н е т. Она поспешно смотрит на других полках. Ничего. Пустые. Да кто мог!.. Это не Соловей. Когда она проверяла шкаф последний раз, маг уже был заперт. — А л е к с а н д р, — ошарашенно говорит она. Как он его вскрыл?! Закрывающий знак не позволяет открывать дверцы просто так. И когда? Или это все же Соловей — воспользовался порталом? — Да что тут творится... Она тяжело опускается на стул. Соловей же сам к ней пришел. Позволил усилить контроль. Чтобы не представлять угрозы. И что?.. Сбежал вместе с Александром, оставив ее без пепла. — Поймаю, скотина... — шепчет она, нагибается за трубкой, раздраженно заправляет ее и раскуривает. — Шкуру с тебя сдеру! Пепел жрать будешь до кишечных колик! Надо только послать запрос в региональное отделение. Реагировать там будут медленно: пепел не рядовой лютик, за ним ведут строгий учет. С каким трудом она наскребла эти несчастные четыре колбы за три года! И не все из них легально. Но это как раз мелочи, потому что теперь придется объясняться, куда она дела пепел, посланный Вуриком восемь месяцев назад. Самому Хату тоже будет интересно, куда она столько израсходовала. Хорошо бы в его регионе это не всплыло так быстро... С ним могут связаться: он слишком законопослушен и все передвижения особых ингредиентов четко регистрирует в палате. В тот раз она наплела ему, что хочет попытаться создать более дешевое противоядие. Он очень скептически отнесся к данной идее, но пепел выдал, пояснив "так же лежит". Сейчас придется заливать то же самое и придумывать отчеты по неудачным попыткам, которые он непременно потребует просто из любопытства. Камень Гоа — единственно существующее противоядие от пепла. Его составляющие неимоверно дороги, но если с ними все понятно, и любой может их достать, имея средства, то главное, сердцевина камня, — так называемое "яблочко" — берется из закрытых источников, не доступных общественности. Самостоятельно создать такой камень, не имея доступ к рецепту "яблочка", — невозможно. Если бы она действительно создала аналог этому сильнейшему средству, ей больше не пришлось бы мучиться от подавленных амбиций. Каждый исследователь мнит себя великим первооткрывателем доселе неизвестного. Поэтому она так рьяно придумывала в молодости что попало — вплоть до теней, получившихся в результате попыток создания простейших големов. Она перебирала материалы для основы несколько недель, категорически отсеяв традиционные глину и песок с землей. Ей хотелось уникальности, нестандарта, чего-то такого, что было бы плодом только ее мысли. Отчаявшись, она забросила поиски, переключившись на яды. Пока не увидела в еженедельнике фото Гиляровского с висящим над ладонью бледным шаром и подписью "прирученный болотный огонь". Ей было тридцать четыре года, она была никому не известным практиком цветочных ядов, и ей хотелось стать чем-то большим. Порядочно времени она убила, планомерно собирая информацию по этим огням: обзванивала регионы, ездила в самую глушь, где единственный телефон находила в отделении почты. Отмечала ареалы обитания и попутно расспрашивала местных о ядовитых растениях. И только сдав статистические данные в местную палату, получила разрешение присоединиться к чешской исследовательской группе, прибывшей для изучения этих огней, — манимая тем же, чем и она, — удачей Гиляровского. Месяц они примеривались, дружно пробуя то один способ ловли, то другой, пока в конце концов Хат не предложил приманить огонь в одиночку. На дружный протест коллег он резонно возразил, что бессмысленно ловить вместе то, что обычно летит к заблудившимся одиноким путникам. Увлекая их за собой в трясину и там медленно пожирая. Добровольцев не нашлось. Хату пришлось самому бродить по чавкающим топям. День за днем. Дрожа от холода и прикладываясь к фляжке с коньяком. Пока, в очередной раз отпивая из горлышка, он чуть не поперхнулся, заметив краем глаза мелькнувшую сбоку вспышку. Кровь застыла у Ангелины в жилах, когда до группы донеслось эхо крика. Когда группа нашла Хата, он держал прижатый к земле огонь, впихнув ему в рот обернутую рукавом ладонь. Тот слабо горел и осыпался. — Песка покушал, — улыбнулся мужчина, весь в липком иле, присыпанном землей. Выяснилось, что огонь вцепился Хату в руку, прокусив куртку, и поволок к трясине. На что "жертва" принялась кататься по земле и в конце концов придавила огонь собственным весом, отчего челюсти разжались, и Хат засыпал рот огню до верху песком, образовав горсть в центре ладони. — Он живой? — недоверчиво спросила Ангелина, оглядывая огонь, помещенный в огнеупорную клетку. Болотник колыхался у самого ее дна. — Помят, — склонился рядом Хат. — Нравится? — Хочу поймать сама, — напряженно ответила она. — Не сможешь. Она гневно сверлила его взглядом. — Не сможешь на него воздействовать, — поправился Хат. — Это другой тип огня. — И что? — Завтра увидишь. Ловили группами по двое: один приманивал, другой — в засаде. Она специально выбрала Хата в пару. И принесла ему огонь в руках — встрепанная, уставшая, но держащая его в пламенеющем кольце ладоней. — Иногда воздействие не нужно, — победно усмехнулась она, глядя, как вытягивается его лицо. С месяц они набирали огни по местным болотам. А после Хат остался помочь ей с первой партией. Шутил, что она выведет что-нибудь генно-модифицированное, и их посадят. Ангелина резонно замечала, что никто не узнает, если он не расскажет. Чешская же группа разобрала огни и занималась приручением — они пытались повторить успех Гиляровского. Эксперименты их не интересовали. Сама она мудрить не стала. Взяла принцип создания големов и использовала собственные чернила, как часть хозяина, контролирующего полученное. Чернила потушили горение огня, и пока она с Хатом готовилась увидеть крушение надежд, черная оболочка распухла, и новорожденная тень раскрыла зубастый рот. Приятные воспоминания. Жаль, Хат не выдержал ее характера. Им было интересно друг с другом. Кстати о старых знакомых... Она тянется к телефону. — Кому я там понадобилась, тыщу лет не звонили... — бормочет женщина, устраиваясь в продавленном кресле поудобнее и беря трубку. — Слу-ушаю? — Мая, здравствуй, это Ангелина. — О-оо, — обрадованно тянет женщина, прихлопнув по колену, и оборачивается к почтальонше. — Ангелина! — доверительно шепчет она, и та вежливо кивает, не имея понятия, о ком она. — Ангелинушка, ты могла бы чаще ко мне ездить, коль порталами не получается. — Всенепременно, Мая, но у меня к тебе срочное дело, по... — Ангелина, — строго обрывает женщина. — Мне уже шестьдесять пять, и хоть я этим не горжусь, на срочные дела в Ордене я уже не могу реагировать. — Я звоню тебя предупредить, что у нас по региону шастает чернильный поползень, и чтобы... — Запихните его в книгу, что у вас, люди перевелись? Ангелина, зажав ладонью телефонную трубку, громко вздыхает. "Тараторка". — Он не из книги, Мая, — нервно барабанит она пальцами по столу. Ужасно хочется курить. — Ох ты. Как же его, бедненького, занесло сюда с горных районов... Мая и крокодила пожалеет, если он подавится ее острыми костями. Ангелина возводит глаза к потолку. — Постарайся найти заплесневевшую книгу и сожги. Пепел держи при себе. И умоляю, поменьше выходи из дома. — Ценю твою заботу, Ангелинушка, вот только ради твоего звонка я прошла девять домов, а солнце давно село — беспокоиться уже поздно. И таких книг не держу, я умею с ними обращаться, дорогая. Куратора передергивает от ее "дорогая". — Поспрашивай соседей, тебе понадобится, если он захочет тебя сожрать. — Не волну-уйся, Ангели-ина, кому нужна такая дряхлая старушка... Рисуется. Когда в последний раз она видела Маю около года назад, это была бодрая женщина, не выглядевшая на свои годы. Да и... Соловью три года назад было все равно, что Ангелина немолода. — Нужна — не нужна, я хочу, чтоб у тебя была защита. Пока он не должен есть, но если вдруг объявится через две... — Ангелина. Скажи хоть, как он выглядит! — восклицает недовольно Мая. Куратор зажмуривается от бешенства. Слова не дает сказать! Она делает глубокий вдох. — Высокий длинноволосый блондин в шлепанцах. На том конце провода слышится смешок. А потом Мая заинтересованно тянет: — Краса-авец? — Красавец, — задумавшись о другом, подтверждает сквозь зубы Ангелина и округляет глаза. Что она сказала?.. — Тогда подержу у себя подольше, если заглянет. Уж от моего чая никто-о не отка-азывался. — Мая, — Ангелина трясет головой, отгоняя воспоминание о пугающе довольной улыбке, расплывшейся на холодном лице нутача, — он поползень. Он пьет не чаи, а чернила. — Ох ты, ну коне-ечно. А у меня и запасов-то нет... — Мая, — повышает голос куратор, — ты — сплошной запас! — Тьфу ты, боже мой, — досадуют на том конце. — В сказках горняков ими только детей пугают. — Это — не сказка! — придушенно цедит Ангелина. — Ах да-а... а откуда же он взялся?.. У нас тут гор нет. Куратор слышит, как скрипит кресло, и видит эту картину: Мая встает посмотреть в окно, правда ли нет гор. Нетерпеливо ждет, пока трубку возьмут снова, и не успевает вставить ни слова. — Ангелина, — твердо говорит Мая. — Тебе мало своих теней, ты еще и поползня вывела? — Не выводила я его! — Откуда ж ему взяться? — Спустился с гор, нес кувшин!* — раздраженно бросает Ангелина. — Найди книгу, сожги и суй ему в глотку, если сунется. А лучше сообщи мне, сама ничего не предпринимай! И не смей с ним чаи распивать! — Но-о... — До свиданья, Мая! Женщина недоумевающе слушает гудки, а затем медленно кладет трубку на рычаг. — Вот всегда она так, — бормочет она под нос, вставая. — Ничего толком объяснить не может. Ангелина судорожно затягивается и медленно выдыхает дым. Забыла даже про Александра сказать. Наверняка они вместе. Во всяком случае, если Соловью вздумается появиться в тех местах, Мая сообщит. Только бы она не вздумала недооценивать опасность. С нее станется. Какая-то блаженная наивность, что с ней ничего плохого не случится. В оперативке она участвовать наотрез отказалась и всю жизнь просидела, упорядочивая многотысячную библиотеку Ордена. А в свободное время клепала перечень сказочных персонажей с кратким описанием как методичку для студентов. Память у Маи хорошая, но недостаточно. Она не помнит, что в сказках горняков поползень мог убить носителя и занять его дом. Не помнит про чернильное логово. Помнит лишь, что это какой-то монстр, который забирает непослушных детей. Методичку Ангелина не допустила к использованию, посчитав ее колоссальным послаблением для обучающихся. Тем более, за годы трудов Маи она приобрела пугающие размеры. В конце концов осталась только огромная картотека персонажей, задвинутая Ангелиной в отдел для преподавателей. Сама Ангелина хоть и писала о нутачах, но почти все в стол, чтобы не было лишний раз вопросов, откуда она это берет, если не ведет официальную исследовательскую работу по данному вопросу. Нутачи же кочевой вид... вот он и пустился в странствие. Забрал то, что держало его в Ордене, и сбежал. Ловкач. Она выпускает дымную струю к потолку. При прямой подаче чернил больше одного приказа она никогда не вкладывала. Не знала, что выйдет, а проверять было опасно. Теория контроля чернилами — то, чего нет, где бы она ни искала. На запросы об этом на нее косо смотрели и только спрашивали "это как?". Малую толику она почерпнула, управляя тенями. И когда Соловей впервые попробовал ее чернила, ее отчаянное желание остановить его вылилось в приказ. Она была удивлена не меньше, чем он. Но сумела сдержать эмоции. И повела его за собой — он был тем самым, что она всю жизнь искала. Редким видом. И вот она его лишилась. "Ладно, хватит себя жалеть". Она поднимается и выливает портал на пол. Время решительных мер. Она оглядывает шеренгу магов. Пара десятков недоумевающих усталых глаз. Кто-то только с задания, грязный и потрепанный. Пусть сами решают, кто пойдет... — Обратиться мне больше не к кому. Круг грозит мне большими неприятностями, к ним я пока не обращаюсь. Так что слушайте. Соловей сбежал. — Что? Она гасит вопрос поднятой ладонью. — Мне надо его вернуть. Все бы ничего, но он чернильный поползень, и так просто вы с ним не справитесь, — она оглядывает их, затягиваясь. — По вашим незамутненным лицам вижу, вы не в курсе, кто это. Постараюсь покороче. Поползни жрут носителей чернил. — Чего?! — восклицает Зоя. — Это Артур-то? — насмешливо произносит Лука. — Да, "Артур-то", — передразнивает его Ангелина, тыкая в него трубкой. — По-другому запоешь, когда он будет откручивать тебе голову. — Думаете, Артур будет драться с нами? — недоверчиво спрашивает Рита. — Он подконтрольный, так что убить вас не сможет. Что не помешает ему отбиваться. "Впрочем, я уже ни в чем не уверена... тень он убил". Это, конечно, всего лишь лазейка в приказе. Ведь из раза в раз она вкладывала ему нежелание к убийству людей. А не теней. — Так почему он в Ордене, раз жрет таких, как мы? Она переводит взгляд на Жера. — За три года не сожрал, не так ли? — Ну... — Вот и не задавай вопросов. Это моя головная боль, а не твоя. — Думаете, добровольно его вернуть не получится? Женщина кидает хмурый взгляд на Демьена. — Я вас не для переговоров отправляю. Потащите его с и л о й. Тишина. Только Тамара нервно пристукивает каблуком ботинка. — Я не пойду, — выдавливает она. Зоя беспокойно оглядывается на нее: — Ты мне нужна! У нас же отработанная схема, не подставляй меня! Тамара морщится. — А ты согласна нападать на Соловья, да? — Не будем мы с ним ничего плохого делать, притащим сюда и все! — Сама-то в это веришь, дура? — Тамара! — одергивает ее Жер. — А ты! — вскидывается девушка. — Тоже согласен?! Вы тут с ума все посходили? Где Саша вообще? — она оглядывает магов, ища его глазами. — Он с ним, полагаю, — Ангелина выдыхает дым серой змейкой и затягивается снова. — В смысле... — начинает Жер, но она обрубает его: — В прямом смысле! Скорее всего они вместе. И надеюсь, он не в его желудке, потому что тогда Соловья придется убить. На нее устремляются шокированные взгляды. Шут с ними. Убивать все равно нечем. Один из этих двоих либо высыпал, либо взял с собой весь пепел. Возможно ли, что Александр... решил в одиночку его поймать?.. Катастрофа. — А Саша знает, кто он? — спрашивает Демьен. — Знает. — Интересно... Ей тоже. — Ограничения по отлову? — ровным тоном интересуется Лука. Тамара подходит и со всей силы пинает его коленом под зад. — Ай! За что?! — Ты совсем тупой, что ли?! Какой отлов?! — она замахивается и бьет его кулаками по спине. — Отвяжись, ненормальная! — он отбивается, пока Зоя не хватает девушку за руки: — Угомонись, Тамара! Приказы ректора не обсуждаются. — Это не приказ, — подает голос Ангелина. — Это просьба, идущая лично от меня. Хотя следует пояснить, что при плохом исходе Круг снимет меня с должности и распустит библиотеку за неимением подходящей кандидатуры мне на смену. Она оглядывает оторопевших магов, останавливая взгляд на Луке. — Если он будет атаковать, ограничений нет, иначе вы умрете. — А Саша? — спрашивает Демьен. — По возможности не убивайте. — "По возможности"?! — вопит Тамара, и Зоя закрывает ей рот ладонью. Девушка дергается в ее руках. — Если он с ним добровольно, то будет защищать — и значит, драться с вами. — Капе-ец... — тянет Ян. — Кто не согласен — не идите. Но мне нужно человек шесть минимум. Больше бы людей, но библиотека должна выполнять свою работу. С Александром все неясно — так легко сообщил о порталах. И так же легко исчез. Удивительная непоследовательность. Она слышала его голос, когда вернулась без теней. Удивилась бы, не будь сама на грани нервного срыва. Он что, правда настолько... тогда зачем сдавал ей его? О других заботился? Тогда что же о себе не позаботился, убегая с нутачем? — Тамара? — Зоя отпускает притихнувшую девушку. — Что? — злобно бормочет та. — Мы же команда! — Убийца Соловьев во мне еще не родилась, так что иди одна! Тамара уворачивается от руки, пытающейся остановить, и уходит, оборачиваясь у выхода из зала: — Просто интересно, с каких щей он сбежал! — Да, — оборачивается к Ангелине Зоя. — Почему? "Понял, что я с его заскоками медлить не буду..." Или слышал? Может, не только ее чернила ослабели, но и блок, который она ставила, разговаривая с ним? — Честно говоря, мне кажется, мой контроль ослабел, и он просто захотел жрать. Еще вопросы? — Но тогда, если с ним Саша... — неуверенно говорит Рита. — Он может им закусить. — А обычные люди? — говорит Демьен. — Он ест только носителей чернил. Все, хватит. Определяйтесь. Шестеро. Если вы не вернете его в ближайшие две недели, без контроля он точно начнет жрать. Я все сказала. Шеренга бурлит. Она наблюдает, как маги негромко переговариваются. Зоя озирается и подходит к Демьену, что-то спрашивая. Тот кивает. Яда качает головой, отступая вслед за Яном. Стоит неподалеку, слушая. — Инга где? — тихо спрашивает она брата. — Хотела к родителям заскочить. Кинула меня на Щелковской ветке. — Может, позвонить ей? — Зачем, — смотрит он на нее. — Она не будет драться с Сашей. — Он же в опасности рядом с Соловьем, — она снимает очки и трет уставшие глаза. — У него броня, не забывай. И он не первак, научен. — Им же, — вздыхает Яда. Ангелина оглядывает магов. Лука стоит в одиночестве впереди, скрестив руки на груди. Один есть. Зоя делает неуверенный шаг вперед, оглядываясь. Жер присоединяется вместе с Антоном и Ритой, хотя видно, что последняя колеблется. Пятеро. Демьен дергает плечом и выходит вперед, вздыхая. — А ты-то чего? — удивляется Рита. — Кто-то должен вас поучить действовать сначала мозгами. Ангелина усмехается. Это верно... некоторым она так и не смогла привить эту привычку. — Идите. Сообщайте мне о своих передвижениях. Шестерка выходит из зала вместе с остальными магами, разбредающимися по комнатам. — Погодите, я сбегаю наверх, — бросает Зоя. — Да оставь ты ее! — кричит ей Жер, но она уже взлетает по лестнице. — От девок одни проблемы, — морщится Лука. — Как и от тебя, — ехидно улыбается Рита. Тот кривится, но пропускает выпад мимо ушей: Антон, обняв ее за плечи, смотрит на него. — И что нам делать? — спрашивает Жер. — Добыть информацию по этому виду, что, — отвечает Демьен. — Навестим Аглаю. — Думаешь, в интернете нет? — По редким-то видам? Вперед и с песней, я над тобой посмеюсь. — Смейся. Ладно, пойду оттащу Зою от Тамары, а то они разойдутся не на шутку. Начинайте без меня. — Вот все и разбежались, — вздыхает Демьен. — Поубивал бы. Идемте, — махает он оставшимся. — Аглая Никитична, есть что-нибудь по редким видам? Та смотрит на него поверх очков. — Что у вас у всех зазудело? Саша вон тоже недавно спрашивал. — "Недавно" — это когда? — Вчера. Вы чего всей гурьбой, на фронте все спокойно, так матчастью нагрузили? — Да так, — расплывчато отвечает парень. — Выдайте нам то же самое, что Саше. Библиотекарь глядит на него с ехидцей: — Ангелина гоняет? Все ей неймется. — Да вообще, — тянет расстроенно Рита, заканчивая тем самым допрос. — Кстати, как там Саша? — мимоходом спрашивает Аглая, принеся первую книгу. — Нормально, — без запинки выдает Демьен. — А что? — Да он, бедный, переусердствовал над докладом, — она подается вперед и свистящим шепотом сообщает: — Стошнило бедного. Команда дружно округляет глаза. — Сашу, — повторяет недоверчиво Демьен. — Да-а, — громко шепчет Аглая. — От такого людей не тошнит, — бормочет неуверенно Рита. — Перетрудился! — убежденно шипит библиотекарь, направляясь за следующей книгой. — Какого хрена, — говорит Антон, как только она скрывается за стеллажами. — Действительно, — смотрит на него Рита. — Тебя рвало, только когда ты не тех грибочков поел. Веселая была у меня ночка. — Ри-ит, — закатывает тот глаза. Демьен пытается сохранить непроницаемое лицо. Подробности могли бы и не выносить на люди... Аглая возвращается с огромным талмудом и хлопает его на стол. — Редкие виды, — уточняет Демьен. — Есть упоминания, — кивает Аглая. — Вкрапления. Крупинки. — Молекулы, — шепчет Рита. — Именно, — подхватывает библиотекарь, скрываясь за стеллажом. — И крупинка бывает полезна! — От такого объема и меня бы стошнило, — улыбается Антон, взвешивая книгу. — Объем может быть ни при чем, — Демьен открывает талмуд, ища сначала по букве "ч", а затем "п". — Нашел. Маги склоняются над книгой. "Поползень чернильный [лат. beaueris nuthatch]: существо, живущее за счет поглощения чернил носителей. Обитает в горно-лесистых массивах. Ведет исключительно одиночный образ жизни". — И все?.. — Демьен с трудом захлопывает книгу. — Да они издеваются. На талмуд шлепается тонкая брошюрка, большой гид по существам и художественная проза, основанная на исследованиях. — Это все? — поднимает три книжки Демьен. Аглая насупливается. — Редкие виды на то и редкие, что о них мало что известно. — Вот эту унесите обратно, — пододвигает он к ней талмуд. — Что-о?! — возмущенно тянет Аглая. — Я только принесла! — Мы посмотрели, что хотели, — извинительно говорит Рита. Библиотекарь хватает книгу и, нарочито громко стеная, скрывается за шкафами. Они дожидаются, пока она запишет выданные книги, и рассаживаются за столом. — А где Лука? — оборачивается Антон. — Усвистал, — вздыхает Демьен. — Зачем париться, если мы и так все расскажем. — Блин, это же Ангелина Евгеньевна, — показывает обложку брошюрки Рита. Они смотрят на фотографию куратора на обороте. — Ну тут уж точно крохи, — листает Демьен брошюру. Натыкается на статистические данные и вздыхает. — За три года она не могла как-то... п о г л у б ж е копнуть? У вас что? Рита откладывает гид. — Ничего нового. — А "Весть индрунов" явно не о том. Итого... мы знаем только то, что он нас жрать может? — выглядывает из-за нее Антон. — Странно, что не написано каких-нибудь отличительных черт, — откидывается на стуле Демьен. — Он же хищник, получается. — Артур — хищник, выносите, — Жер садится, отодвинув рядом стул для Зои. — Н-да, ничто не предвещало, — соглашается Демьен. — Что с Тамарой? — смотрит он на Зою. — Ненавидит меня, — пожимает плечами та. — Переживу, впервой, что ли. — Ты ж ее знаешь — уже завтра будет локти кусать, — ободряет Рита. Зоя смотрит в сторону. — Я бы на Сашу скорее поставила, что он поползень, — хихикает Рита, пытаясь ее отвлечь. — Вечная мрачнота, ага, — соглашается Антон. — А ведь неплохо спелись, Артур больше учеников не брал, — замечает Жер. — Хотя я был бы не против, — говорит Антон. — На полигоне он жесть что творил. — Природная скорость реакции, получается, — задумчиво произносит Демьен. — Что-то мне не нравится перспектива, ребят. — Нравится — не нравится, пошлите уже, — поднимается Жер. — Что хоть нарыли-то? — Ничего нужного. Аглая недовольно принимает книги, все еще дуясь за талмуд, и не отвечает на дружное "до свиданья". — Кто-нибудь Луку найдите, — Демьен оглядывает зал, ища его глазами. — Мигом, — Рита утаскивает Антона в коридор. — Я на улицу — может, курит. Зоя с Жером смотрят вслед Демьену. — Не боишься без Тамары? — спрашивает он негромко. — С чего бы, — нахмуривается девушка. — Пусть у Соловья скорость, зато у меня удар хорошо поставлен, — она разминает пальцы. — Он тебя не бить будет, а кусать, скорее. Она смотрит на него, поджав губы: — Знаешь... да кем бы он ни был, я не верю, что он способен покалечить кого-нибудь из нас. — Он вообще не человек. Так что не стоит его недооценивать. Идем уже. Он кладет ладонь ей на плечо, но она уходит вперед, не говоря ни слова. Навстречу идет задумавшаяся Лиля, прижимая записную книгу к груди. Лицо скрыто полями шляпы. — Привет, — хлопает ее Зоя по плечу, проходя мимо. Девушка вздрагивает, вынырнув из мыслей. — А... привет. И кричит, подумав, в удаляющуюся спину: — Зой, а ты Сашу не видела? Та нахмуривается, оборачиваясь. — Н-нет. Тебе он зачем? Лиля подходит ближе. — Про Артура спросить — его неделю уже нет. — Лиль, — Зоя кладет ей ладонь на плечо, — я... не знаю. И быстро уходит к ждущему у ворот Жеру. — Что она хотела? — он толкает тяжелую створку, придерживая для нее. — Спросила, где они. Демьен с Лукой слоняются неподалеку. — Она не одна такая, — понизив голос, говорит парень. — Много кто заметил, что Соловья нет. Когда пропадает такая шумовая завеса... интересно, что Ангелина остальным плетет. — Говорила же, что заболел. Видимо, это и будет продолжать нести. Только... Жер, — она смотрит на него, — что если мы их не найдем? — Ты не об этом беспокойся, — он машинально кладет ладонь на записную книгу. Инстинктивный жест, и она отлично его понимает. Волноваться надо будет, когда они их н а й д у т. — А где Антон с Ритой? — Демьен подходит к ним, помахивая сухой веточкой. — Обжимаются, небось, — ухмыляется Лука. — Нашли время... — Ты знаешь, куда мы идем, — возражает Зоя. — Ничего зазорного не вижу. К тому же Рита идет только потому, что Антон решил. — А ты? — спрашивает Лука. — Тамары с тобой нет. Ты ж без нее, как пятое колесо у телеги. — Ну спасибо, — нахмуривается она. — Если мы хорошая команда, это не значит, что без нее я ничего не стою. И я иду ради библиотеки — не хочу, чтоб нас закрыли. — Не ради людей, которых может съесть Соловей? — уточняет Демьен. — Не думаю, что он будет. Она же сказала — у нас есть две недели. Времени вагон. — Это если знать, где искать. Демьен достает потрепанный бумажный квадрат и разворачивает карту города. — Подержите-ка, — он прислоняет ее к стене, и Зоя с Жером прижимают концы с двух сторон. — Их знакомые места... мы даже не знаем их. — Они же всегда вдвоем ходили, — негромко говорит Зоя. — Сашу так вообще никуда не затащить было. — Вдвоем-то вдвоем... но сейчас... вместе они или нет? — парень барабанит по карте пальцами. — Ангелина много чего умолчала. Если Саша знает, кто такой Артур... думаете, он по собственной воле с ним? — Он же его друг, — неуверенно произносит девушка. — Наверное. Хотя по Саше не скажешь, что он рад с ним жить. Ворота открываются. Рита с Антоном выходят, толкая друг друга и оглядываясь. — Мы вас триста лет ждем, — ехидничает Лука. — Спасибо, — Антон тянет Риту за собой. — Что, уже нагадали, где они? — нагибается он к карте. — Не представляю, откуда начать, — Демьен окидывает взглядом пересечения улиц, цепляясь за архитектурные достопримечательности. — Иголка в стоге сена. — Делимся, — предлагает Антон. — Считаешь разумным? — смотрит на него парень. — Соловей очень сильный. — И что, — хмыкает Лука. — А то. Если он жрет людей, представляете убойную силу, с которой он это делает? — Да ладно, он же не будет... — начинает ошарашенная Рита, но так и не заканчивает. — Может, и не будет: Ангелина говорила, что он под контролем. Правда, она не объяснила, что это за контроль. Но. Если есть ситуация с контролем, мы должны представлять ситуацию и без контроля. Он сбежал, значит, возвращаться не захочет. Мы будем вынуждены заставить его. Ни к чему хорошему это не приведет. Он оглядывает собравшихся. — Если кто-то передумал — говорите сразу. — Все уже давно все решили, — выдает Лука. Демьен молча следит за лицами остальных, не обращая на него внимания. Останавливаясь на Рите. — Что? — восклицает она. — Я иду! — Ладно, — парень смотрит в карту, а потом со вздохом констатирует: — Бесполезно. Нам надо подумать, как они. У обоих есть мозги. Только Артур гораздо хуже разбирается в устройстве нашего мира. — Теперь понятно, почему, — вставляет Зоя. — И он должен стремиться в знакомое место, где у него не возникнет непоняток. — По городу он хорошо ориентируется, — замечает Рита. — А ты откуда знаешь? — изумляется Антон. Девушка улыбается. — Не ревнуй. Это сто лет назад было, и он был с Сашей. А я увязалась за ними после задания в бильярд. Ну а потом он вызвался проводить. Я ему только адрес сказала, а он так меня уболтал, что я даже забыла объяснить, где находится эта жопа мира. А он нашел ее без единой подсказки. А когда я спросила, не сталкер ли он мой, он рассмеялся и пояснил, что отлично знает город. — Так он провожал тебя один? — напрягается Антон. Рита оборачивается к нему. Задирает жилет и щекочет голый живот. — Не-рев-нуй! До тебя было дело. И что ты, Артура не знаешь? Он только языком любит молоть, а так ему никакого дела. Честно говоря... это было даже обидно. — Мы тут вообще-то, голубки, — подает голос Лука, и пара разъединяется. — Тогда еще хуже, — вздыхает Демьен. — Он знает удобные места и так затаится, что мы век не отыщем. Похоже, делиться придется. Как бы мне не хотелось... — По сколько? — С учетом огромной территории поисков... придется по двое. — О, — Рита хватает Антона за руку. — С вами все понятно, — махает ладонью Демьен. — А вот... — А я — с ним, — мотает Зоя головой в сторону Жера. Тот пожимает плечами: — Мне все равно. — Выходит, я — с тобой, — заключает парень, поворачиваясь к Луке. Тот ухмыляется: — Повезло тебе, я ходячий мозг. — Ты ходячий член! — не выдерживает Зоя. — Помолчи, лесбиянка! — Да я тебе... — она кидается, но Жер хватает ее за локоть: — Угомонитесь, оба. Дем, почему не по трое? Третий мог бы атаковать из засады. — Слушай сюда, умник, — Демьен стучит по голове. — Я з а п р е щ а ю атаковать всем без исключения. — Чего-оо, — недовольно тянет Лука. — Что слышал! Не смейте трогать их до переговоров. Они ваши товарищи. Коллеги. Да вспомните Артура! Он никому из нас ничего плохого не сделал. Как и Саша. — Артур — поползень, его вообще без разговоров грохать надо, — заявляет Лука. — Это тебя надо... — бормочет под нос Зоя, но Жер одергивает ее. — Ангелина дала добро, — говорит Демьен. — Обороняетесь только после прямой атаки, ясно? Вообще, по-толковому, те двое, кто находит их, сообщают по мобиле остальным и следуют за ними, не попадаясь на глаза. Собираемся и ловим их все вместе. — Логично, — кивает Зоя. — А если кое-кто будет нерасторопным и упустит их? — улыбается Лука. — Получите от Ангелины тростью и пинок лично от меня. Еще вопросы? — Куда сейчас? — интересуется Жер. Демьен смотрит на карту, затем со вздохом складывает и убирает в карман. Оборачивается. — Сядем сейчас на метро, доедем до их района, Соловей слишком запоминающийся, чтобы рассчитывать раствориться в толпе — попробуем поспрашивать. А дальше... — его взгляд останавливается на лесополосе. — Опа. Все дружно поворачиваются. — "Обитает в горно-лесистых массивах", — цитирует Рита. — Вот этого я и не учел, — медленно произносит Демьен.