Благодаря моей прекрасной сестре, у главы появился саундтрек. Надеюсь, он настроит Вас на нужный лад — Bea Miller "Like that".
Когда она открыла глаза, в комнате было темно, а из звуков лишь размеренное дыхание спящих подруг. Переведя взгляд на спящую рядом Джинни, Гермиона аккуратно выбралась из постели и направилась к своей кровати. Забравшись под одеяло, когтевранка постаралась вновь уснуть, но сон окончательно покинул её. Повернув голову, она взяла часы с тумбочки и посмотрела на маленький циферблат. Стрелки показывали половину четвертого утра. Она проспала буквально пару часов, но как ни странно, чувствовала себя полностью выспавшейся. Повалявшись ещё немного в постели, она встала и, быстро одевшись, бесшумно последовала к выходу из комнаты. Закрыв за собой дверь, она спустилась в гостиную факультета и обвела её взглядом. Раньше ей не приходилось бывать здесь, и сейчас она с интересом разглядывала интерьер. Конечно, всё было выполнено в серебряно-изумрудных тонах, но от этого помещение выглядело загадочно и в тоже время уютно. Подойдя к самому дальнему углу, она удобно устроилась в кресле, поджав ноги, и взяла со столика оставленный кем-то журнал о моде. Раскрыв на первой попавшейся странице, Гермиона углубилась в чтение статьи о новых трендах в наступающем году. Сна не было ни в одном глазу, Гермиона пробегалась глазами по строчкам статьи, но мысли её были далеки от журнала. Девушка размышляла о всех событиях, произошедших с ней с момента переезда в Лондон. Она понимала, что если бы решила остаться в Париже, то избежала бы тех кошмарных событий, что приключились с ней, но в тоже время и понимала, что тогда она никогда бы не узнала Драко, Джинни, Пэнси и остальных ребят, которые стали ей очень дороги за последние полгода. Кто бы мог подумать, что за это время произошло событий больше, чем за всю её жизнь. Она нашла друзей, без которых уже не представляла себе ни одного дня. И Драко… При мысли о слизеринце сердце сладко заныло в груди, и в тоже время чувство тревожности не давало покоя. Из головы не шла беременность Астории. Гермиона понимала, что злиться на Драко не имеет права, да и по правде говоря, никакой злости не было. Лишь тревога за будущее. Гермиона не знала, что будет, если всё же Драко окажется отцом ребенка Астории. Она уже приняла решение, что не откажется от Драко даже после этого, но понимала, что ребёнок изменит многое. Ведь он будет наследником рода, и Драко не сможет отказаться от него. Девушка нахмурилась и потрясла головой, отгоняя прочь дурные мысли и принимая решение, что думать о проблеме стоит тогда, когда она возникнет. А сейчас она только зря накручивает себя, ведь есть более насущные проблемы. Мысли плавно перетекли к Рону, и Гермиона вновь ощутила чувство вины за то, что не могла даровать гриффиндорцу своё Прощение, тем самым спасая его жизнь. Журнал так и лежал на ногах когтевранки, она не прочитала и абзаца, мысли всё вращались вокруг гриффиндорца, когда настенные часы пробили четыре утра. Гермиона вздрогнула, переводя взгляд на почти погасший камин. У неё ещё было несколько часов для того, чтобы побыть в одиночестве и успеть уйти до того, как первые слизеринцы покажутся в гостиной.***
Он резко открыл глаза, словно кто-то позвал его, и сел на кровати, протирая глаза. Часы показывали половину четвертого утра. Драко недоуменно оглядел спальню, но остальные друзья мирно посапывали в своих кроватях. Упав обратно на подушку, слизеринец перевернулся лицом к стене и попытался вновь заснуть, но сон не шёл. Перевернувшись на спину, Драко принялся думать о событиях последних дней. Его мысли плавно перетекали от близнецов Уизли к сестрам Гринграсс. Драко поймал себя на мысли, что отчасти ему стало жаль Асторию, потерявшую сестру, да и саму Дафну – она не заслужила смерти. Да, Драко не раз говорил, что готов убить их обеих. И тот факт, что Дафна применила Империо к его матери, объяснял ненависть Малфоя к ним. Но погибнуть от рук человека, которого ты любишь и ради которого совершил много ужасных вещей, было невероятно жестоко. Внезапно Драко озарила одна мысль, он резко сел, убирая челку со лба. В комнате вдруг резко стало жарко, и слизеринец сбросил одеяло, спуская ноги и касаясь ступнями холодного пола, пытаясь выровнять дыхание. Он неожиданно вспомнил свой ночной кошмар и слова, которые сказала ему мать. Он напряг свою память, вспоминая строчки «И та невеста, что осталась без кольца. Познает всю силу зла и боли. В светлую ночь Рождества». Тогда Драко решил, что это относится к Пэнси, но сейчас понял, насколько он ошибался. Вспомнил, как выглядела в Рождество Гермиона, её белое платье, и как когтевранку несколько раз сравнили с невестой. Мать пыталась предупредить его, предупредить, что опасность угрожает Гермионе, но он не понял. А теперь уже было поздно – Гермиона подверглась таким испытаниям, которые навсегда оставляют шрамы на душе. Поняв, что уснуть уже не получится, слизеринец накинул мантию поверх спальных штанов и направился к выходу из комнаты, стараясь не разбудить друзей. Подойдя к лестнице, он принялся бесшумно спускаться вниз, решив немного побыть в одиночестве в гостиной, но как только он спустился с лестницы, понял, что его планам не удастся сбыться, и он был даже рад этому. Его губы сами расползлись в улыбке, когда он увидел сидящую Гермиону в кресле, в котором он сам часто проводил вечера. Подкравшись со спины к когтевранке, Драко заглянул в журнал, который лежал раскрытым на её оголенных ногах. — Не думал, что ты увлекаешься модой, – шепнул слизеринец, наклоняясь к уху Гермионы. Когтевранка вскрикнула, роняя журнал, и вскочила на ноги, глядя на слизеринца глазами, полными ужаса. В ту же секунду Драко понял, насколько он сглупил. После всего, что ей пришлось пережить, худшей идей было вот так подкрасться к ней. — Прости, – делая осторожный шаг к Гермионе, тихо произнёс он и протянул руку. Гермиона не медлила и секунды, прижимаясь к груди слизеринца, пока его руки крепко обнимали её. Драко чувствовал, как бьётся в груди сердце Гермионы, и вновь пожалел, что решил незаметно подкрасться к девушке. — Прости, – прижимая Гермиону крепче, прошептал Драко. – Я не хотел тебя напугать. Он сел на диван, увлекая Гермиону за собой. Удобное устроившись в объятиях слизеринца, Грейнджер положила голову ему на плечо. — Всё хорошо, просто я стала слишком впечатлительной… Она замолчала, не закончив фразу, чувствуя, как напрягся слизеринец. В этот момент она была готова поспорить, что они думали об одном и том же. — Мне не стоило… – начала Гермиона, но Драко прервал её. — Нет, – он повернулся к Гермионе, заставляя её поднять свой взгляд, – никогда не бойся сказать мне, что чувствуешь на самом деле. И не бойся обсуждать со мной то, что случилось. Если это нужно тебе – говори. Только не закрывайся в себе, молю тебя. — Драко, просто я понимаю, что это всё слишком сложно. Я, – Гермиону передёрнуло от этих мыслей, но они слишком долго крутились у неё в голове, – не просто пережила в ту ночь боль. Ты же знаешь, я... Я теперь нечиста. О, Мерлин… Лучше бы я умерла, Драко. Лучше смерть, чем то, что мне придется жить с этим. Жить, зная, что самый первый раз, Мерлин… Гермиона замолкла, горячие слёзы потекли из глаз. Драко был первым, кому она сказала об этом. Больше всего именно это разрывало изнутри душу Гермионы. Не физическая боль, не многочисленные раны, нанесенные ей Роном. Не проклятие, которое чуть не убило девушку, а изнасилование. Тот факт, что ее первый раз стал самым кошмарным днём в жизни. Гермиона раньше не особо заботилась об этом, но после знакомства с Драко часто представляла их первую ночь. Она желала, чтоб первый раз был с человеком, которого она так сильно полюбила, а теперь её словно опорочили. Изваляли в грязи. Перед глазами всплыли картины предыдущих дней, когда она была в доме Сириуса – когтевранка практически не покидала ванную, просиживая в горячей воде многие часы, стараясь смыть с себя невидимую грязь, которая словно приросла к ней. Драко зажмурил глаза, стараясь подавить злость, поднявшуюся из самых недр его души. Он только сейчас понял, что имела в виду Гермиона, и злость разлилась по его жилам. Всеразрушающая злость. Она как огонь, смешалась с кровью и бурлила в венах. Одним движением слизеринец пересадил девушку к себе на колени, так, что она оказалась лицом к нему. Убрав руки, он стёр дорожки слёз и нежно коснулся губами её руки. — Никогда, – горячий шепот обжёг руки когтевранки, – никогда не говори таких вещей. Ты самая чистая и невинная из всех девушек, которые когда-либо встречались на моём пути. Мерлин, Грейнджер, посмотри, что ты сделала со мной. С нами всеми. Ты лучшее, что случалось со мной, и могу поспорить, что не только со мной. Тео наконец сошелся с Лавгуд, Блейз и Пэнси ни разу не поругались с твоего появления, а Поттер… Что ж, бьюсь об заклад, что если он ещё не сделал предложение Уизли, то осталось ждать недолго. И это всё благодаря тебе. Поэтому никогда не смей говорить, что ты не такая, что ты нечиста и что ты не хочешь жить. Твоя жизнь ценнее всего, что есть в моей жизни. Я сделаю всё, чтобы этот кошмар забылся, как страшный сон, Гермиона. Только прошу тебя, никогда больше так не говори. К тому же, ты меньше всего виновата в этом. Если кого и стоит винить, то только меня. — Драко нет, ты не мог знать, что так будет. Я ведь сама настояла пойти одна. Слизеринец непонимающе посмотрел на Гермиону, пытаясь понять о чём она, пока память услужливо не напомнила, что в тот момент, когда Гермиону похитили, она решила идти одна, когда Драко настаивал на том, чтобы проводить её. — Ох, Гермиона, – юноша уткнулся лбом в грудь девушки, – в ту ночь мне правда не следовало оставлять тебя одну, но я имел в виду другое… Слизеринец глубоко вздохнул и рассказал когтевранке о своем сне, матери и словах, которые она произнесла тогда. А ещё он поведал об их встрече с помощью воскрешающего камня и о том что, Нарцисса уже тогда сказала ему, что Гермиона жива, но он был слишком подавлен, чтобы понять её. Гермиона перебирала пальцами волосы слизеринца, размышляя над услышанным. Она была благодарна ему за то, что он готов был сделать всё, чтобы она забыла о случившемся, но ей не хотелось, чтобы в том, что произошло, он винил себя. Приподняв голову Драко, она заглянула в его глаза и медленно потянулась к губам, нежно касаясь их своими. — Я не буду больше так говорить, если ты обещаешь, что не будешь винить в этом себя. Драко улыбнулся и притянул Гермиону ближе, их губы вновь соприкоснулись. Драко почувствовал, как тяжесть последних дней отпускает его. Руки скользнули по оголенным бедрам когтевранки, и Драко зарычал, прикусывая нижнюю губу девушки. Он чувствовал, как Гермиона ерзала на нём, отчего возбуждение разлилось по его телу, и член в штанах напрягся. Губы Драко переместились на шею когтевранки, прикусывая мочку уху и дуя на неё. Гермиона ощущала нарастающее напряжение внутри. Тело требовало разрядки за все напряжение, сковывающее её на протяжении последних дней. Она глухо застонала, ощущая зубы слизеринца на своей шее и найдя его губы, со всей страстью впилась в них. Их языки танцевали страстный танец, сплетаясь и лаская друг друга. Руки Малфоя сжимали её бедра, но это было не больно, а приятно. Гермиона вдруг вспомнила, как Рон сжимал её так же в заброшенном классе, и дрожь прошла по телу. Девушка тут же отогнала прочь эти воспоминания, отдаваясь тем ощущениям, что она испытывала сейчас. Руки Драко дарили наслаждение, и Гермиона поняла, что сейчас больше всего хочет Драко. Здесь и сейчас. Ощутить его внутри, отдать всю себя в руки слизеринца. Руки лихорадочно бродили по телу, пока ладонь не наткнулась на возбужденную плоть. Драко зашипел, откидывая голову на спинку дивана, а Гермиона мысленно улыбнулась, видя в каком состоянии находился слизеринец и понимая, что причиной этому была она. Драко терялся в ощущениях, наслаждаясь теплом от маленьких ладошек Гермионы, ласкающих его тело. У него было много девушек, но ни одна не могла сравниться с ней. Её неумелые, и от этого ещё более возбуждающие ласки заставляли слизеринца глухо стонать, прикусывая губы. Вдруг он ощутил, как ладонь Гермионы проникла под резинку брюк, и сердце пропустило удар. Слизеринец понял, что ещё немного, и они не смогут остановиться. Он хотел её, да так, что всё внутри сводило от желания, но не мог. Не так и не здесь. Он хотел, чтобы их первый раз для Гермионы был особенным. А не быстрым сексом на диване в слизеринской гостиной, куда в любой момент могли спуститься другие студенты. — Стой, Гермиона, – Драко нежно отстранился от девушки, сцепляя её руки в замок. – Не сейчас. Грейнджер непонимающе смотрела на слизеринца. Её глаза ещё были затуманены. Она не могла понять почему, почему он так сказал. Неужели он не хотел её? — Ты меня не хочешь? Драко поперхнулся воздухом, не веря тому, что только что услышал. Он даже подумать не мог, что такие мысли могли возникнуть у Гермионы в голове. — Глупая, – рассмеялся Малфой, притягивая её ближе. – Я сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не заняться с тобой сексом прямо тут. Но поверь, я думаю, что студентам и так будет что обсудить, когда тебя живую увидят утром. Гермиона нахмурилась – в словах Драко была правда. Она осторожна слезла с него, вставая и разминая затекшие мышцы. — То есть, ты хочешь?... — Поверь мне, – вставая с дивана и притягивая Гермиону за талию, зашептал он, – когда всё это дерьмо закончится, я украду тебя. И никто не сможет найти нас очень долго. Гермиона засмеялась, откидывая голову, и тихонько застонала, когда язык Драко скользнул по шее. — Если ты хочешь подождать, тогда тебе лучше прекратить целовать меня так. — Хорошо, – Драко взглянул на часы: до подъема ещё оставалась пара часов. Взяв Гермиону за руку, он ее потянул к лестнице. — А теперь, если ты не против, то я бы предпочел ещё пару часов вздремнуть. Дойдя до площадки, где находилась спальня девушек, Драко нежно поцеловал Гермиону. — Увидимся через пару часов, – прошептала когтевранка и исчезла за дверью. Драко постоял ещё пару минут и направился в свою спальню.***
Проснувшись, Гермиона ещё несколько минут лежала, улыбаясь собственным мыслям. Она надеялась, что скоро все их проблемы закончатся, и они смогут спокойно выдохнуть. Спустя некоторое время остальные студентки стали просыпаться. Гермиона отбросила одеяло и поднялась, поспешив в душ, пока кто-то другой не успел его занять. — Я первая, – воскликнула Грейнджер и быстро закрыла за собой дверь, не обращая внимания на недовольное бурчание за спиной. Когда все девушки собрались и спустились в гостиную, она была практически пустой, лишь четверо слизеринцев сидели вокруг стола в самом углу гостиной. Гермиона невольно улыбнулась. — Неужели, – увидев студенток, произнес Блейз, – мы думали, вы уже никогда не спуститесь. Девушки лишь покачали головами – пока они собирались, Пэнси поведала им, что Драко придумал какой-то план как заманить близнецов, но их с собой они брать не собирались. Каждая из девушек возмутилась такому решению, и теперь они хотели обсудить это с ребятами. — Не смешно, Забини, – вздёрнула нос Джинни и села на спинку дивана, рядом с Гарри. – Вы ничего не хотите нам сказать? Ребята переглянулись, Драко пожал плечами, глядя на друзей и обнял Гермиону, присевшую рядом. — Ты не плечами пожимай, а говори, что придумал, Малфой, – гриффиндорка сверкнула глазами в Драко. Ребята тут же всё поняли, Поттер осуждающе посмотрел на Пэнси, которую резко заинтересовал огонь в камине. — Послушайте, – Гарри решил, что начать этот разговор стоит ему. – Я понимаю вашу злость, но поймите нас, мы не можем так рисковать. План Драко идеален, с нами будут Сириус, Люпин и другие люди из Ордена, готовые поддержать нас. Всё произойдёт быстро, у них не останется шансов. Гарри осекся, взглянув на Джинни. Гриффиндорка сидела с ровной спиной, устремив свой взгляд в стену. Гарри только мог догадываться, как чувствовала себя Джинни. Словно почувствовав, гриффиндорка обернулась на Гарри. — Ты можешь говорить о них всё, что посчитаешь нужным, Гарри, – холодно произнесла Уизли. – Эти двое перестали быть для меня братьями, как только попытались убить Гермиону и Рона. Гарри взял Джинни за руку, в очередной раз восхищаясь твердости её характера. — Вам не кажется, что это касается всех нас? – глядя поочередно на каждого из ребят, поинтересовалась Пэнси. — Нет, в первую очередь это касается меня, – жёстко ответил Драко, стараясь не смотреть в сторону Гермионы. — Я знаю, что ты не согласна со мной, Уизли, и понимаю, что они навредили не только Грейнджер, но и твоему брату. Но из-за них моя мать подверглась Империо, из-за них я думал, что потерял Гермиону. Я не хочу рисковать еще и вами. — Но остальными ты рисковать готов, – не выдержала Джинни. — Не сравнивай, – произнёс молчавший до этого Нотт. – Мы как никак победили Тёмного Лорда, и будет куда проще справиться с близнецами, если нам не придётся беспокоиться о вас. В словах Теодора был свой смысл, девушки замолкли, возразить им было нечего. Но каждая думала о том, что это не конец. Они ещё вернутся к разговору и постараются добиться желаемого. Стена, закрывающая проход, отъехала, студенты обернулись, глядя на входящего в гостиную Северуса Снейпа. — Добрый день, – произнёс зельевар, оглядывая студентов цепким взглядом. — Профессор Дамблдор просит вас пройти в Большой зал. Студенты уже оповещены, о… кхм... возвращении мисс Грейнджер. Студенты как по команде встали со своих мест и вышли следом за профессором. Идя к Большому Залу, Гермиона старалась унять возникшее беспокойство. Ей было страшно войти в двери зала. Она уже мысленно готовилась ко всеобщему вниманию, словно она вновь оказалась в самом начале года и её будут представлять перед всеми студентами. Драко сжал ладонь Гермионы, без слов давая понять, что рядом. Когтевранка с благодарностью взглянула в глаза идущего рядом слизеринца. — Я рядом, – прошептал Драко, касаясь губами руки когтевранки. — Да, между прочим, – оборачиваясь к друзьям, молвил зельевар, – директор сказал, что вы можете не расходиться по столам факультета, а сесть за одним. Гермиона воодушевилась от сказанных профессором слов, а Драко лишь крепче сжал её руку. Рядом с ним она чувствовала себя намного спокойнее. Когтевранка понимала, что если рядом будет Драко, то она сможет вынести всё, что готовит им Судьба.***
— Они все смотрят, – прошептала Джинни, размазывая кашу по тарелке. — Пусть смотрят, – беззаботно произнёс Гарри, уминая уже третий или четвертый сэндвич. В отличии от слизеринцев, остальные были не привыкшими к такому вниманию. Гермиона кожей ощущала взгляды, устремленные на нее. И самое удивительное, что никто не отводил глаз, когда когтевранка поднимала голову. — Гермиона, поешь, – подталкивая к девушке тарелку с омлетом, проговорил Драко. Грейнджер лишь поджала губы. Стоило им зайти в зал, как все принялись шептаться, глядя на неё. Это никак не способствовало появлению аппетита. — Аппетита нет. — Хочешь, я сделаю так, что они перестанут смотреть? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес Драко. — Нет, не вздумай, – испуганно ответила Грейнджер. Разумеется, ей было приятно, что Драко заботился о ней, но внимания и так было предостаточно, не хватало ещё, чтобы Драко устроил разборки с любопытными студентами. Решив, что всё же поесть стоит, когтевранка притянула ближе тарелку с омлетом и без особого энтузиазма принялась поглощать еду. Закончив с завтраком, когтевранка заметила, что большая часть студентов покинула помещение. Взглянув на часы, она поняла, что занятия вот-вот начнутся и надо бы поторопиться. — Скоро начнутся уроки, – оглядывая друзей, сообщила Гермиона. Пэнси фыркнула, внимательно изучая содержимое своей чашки, а Полумна тихонько рассмеялась, покачав головой. — Грейнджер, – подал голос Блейз, – нам отменили занятия, ты забыла? Или тяга к знаниям превыше всего? Гермиона опустила глаза, заливаясь краской. На самом деле она и правда соскучилась по занятиям. И казалось, только её заботил тот факт, что впереди маячила сдача ЖАБА. — Не слушай их, – прошептал Драко, обнимая её за талию. – Они не понимают, неучи. Ребята рассмеялись, а Гермиона ощутила, как напряжение исчезает. Уже было не так важно, что все смотрят, внутри разливалось спокойствие от понимания, что она рядом с людьми, которые стали ей настолько дороги. Но стоило её взгляду упасть на Джинни, пустые глаза которой смотрели перед собой, как холодок прошёлся по коже. Нет, она не сможет жить спокойно, зная, что из-за нее Джинни Уизли потеряет дорогого ей человека. Как она сможет жить счастливо, если один из её близких людей потеряет родного человека? Джинни и так было нелегко, ведь в этом жутком деле были замешены её старшие братья, и Гермиона просто не могла позволить, чтобы она потеряла еще и Рона. — Драко, я найду вас позже, – поднимаясь из-за стола, произнесла Гермиона и, не дав слизеринцу хоть что-то ответить, под удивленные взгляды друзей быстро направилась к преподавательскому столу. Все взгляды были обращены к спешащей через зал когтевранке, подойдя к столу, она что-то сказала директору и тот, понимающе кивнув, последовал вслед за Грейнджер к выходу. — Что это было? – удивленно поинтересовался Поттер. — Я не знаю, – ответил Малфой, его взгляд был прикован к дверям зала, в которых мгновение назад исчезла его девушка. – Но что-то мне это совсем не нравится.***
— Мисс Грейнджер, я прекрасно понимаю Вас. Старый волшебник изучающим взглядом рассматривал смотрящую перед собой студентку. Ещё летом, когда ему пришло письмо о прошении перевода студентки из Шармбатона в его школу, он был крайне удивлен, но тут же согласился. Изучив историю учёбы Гермионы, волшебник сразу проникся к маглорожденной и упорной студентке. Разумеется, он знал обо всём, что происходило с ней, начиная от стычки в поездке до её ночных приключений с Драко Малфоем. Альбус Дамблдор чувствовал, что эта девушка способна изменить весь уклад жизни в школе, но в тоже время ему было грустно от осознания того, что ему не удалось уберечь девочку от страшных событий, произошедших с ней в школе. Когда Гермиона подошла к преподавательскому столу, волшебник уже знал, что беспокоило студентку, и ему было крайне жаль, что он был не в силах помочь ей. — Пойми, Гермиона, – мягко произнес старый маг, девушка удивленно подняла глаза, не понимая, что её удивило больше: мягкий тон или прямое обращение директора. – Я бы очень хотел помочь тебе, но это древняя магия. Спасти мистера Уизли можешь только ты и никто кроме. — Но как это сделать? Я понимаю, что он невиновен, но в тоже время… Внутри меня есть что-то тёмное. Часть меня не может успокоиться, словно голос со стороны шепчет, что если бы Рон не увлекся мной, то ничего бы не было. — Так действует магия, Гермиона. Но подумай, разве люди виноваты в том, что у них возникает симпатия к кому-либо? Даже взять вас с мистером Малфоем. Девушка вспыхнула, потупив взгляд. — Ведь даже не беря ситуацию с тем, что Астория Гринграсс использовала тот факт, что родители договорились об их помолвке с Драко ещё в раннем детстве, вы, мисс Грейнджер, прониклись симпатией к человеку, который был уже занят в какой-то мере. Гермиона задумалась, в словах директора был смысл. И она понимала это. Но что-то внутри не давало уйти темноте. Противный шепот продолжал твердить, что Рональд Уизли виновен. — Я не знаю, что делать, – горько прошептала студентка. — Гермиона, – директор положил руку на плечо девушке, – ты умная студентка, я уверен, что ты найдёшь в себе силы простить Рональда. Никто не достоин такой участи, да и вряд ли твоя душа сможет найти покой, если вдруг мальчик умрёт. Когтевранка кивнула и, поблагодарив профессора, пошла прочь. Ей хотелось побыть одной, обдумать всё, что произошло. Попытаться понять, как действовать дальше.***
Следующие три дня прошли словно в тумане. На второй день после ее возвращения ребята вновь приступили к занятиям. Гермиона старалась не обращать внимания на перешептывания и взгляды, которые преследовали её везде. На совместных парах со Слизерином девушка теперь сидела с Пэнси, и это немного успокаивало, ведь стоило кому-то повернуться к ней, как Пэнси одаривала студента таким взглядом, что тот тут же отворачивался и уже не решался вновь взглянуть на них. Тяжелее всего приходилось на совместных уроках с Гриффидором, взгляд сам собой натыкался на пустое место Рона Уизли. Девушка каждый день интересовалась у Джинни, как чувствует себя гриффиндорец, но утешительных новостей не было. Ему не становилось лучше, но, слава Мерлину, и хуже тоже. Наконец пришёл день похорон отца Тео. В этот день ребята были освобождены от занятий и, встретившись в холле, разместились в каретах, которые должны были их доставить к поместью Ноттов. На фамильном кладбище царила тишина, туман окутывал надгробья, и было сложно разглядеть что-то в радиусе метров ста. Гермиона стояла рядом с Драко, крепко сжимая его ладонь. Позади стояли их друзья. Теодор и Полумна стояли возле гроба отца, принимая соболезнования от пришедших почтить память Канта волшебников. Гермиона видела, что Драко было тяжело находиться здесь, она понимала, что сейчас испытывал слизеринец. Ведь совсем недавно он сам похоронил мать, и Гермиона очень жалела, что в тот момент не могла быть рядом с ним. Кто-то произносил речь, все говорили приятные слова об отце Тео. Сам же слизеринец выглядел абсолютно спокойным, вот только побелевшая рука, сжатая в кулак, говорила о обратном. Полумна не отходила от своего жениха ни на шаг, вытирая платком стекающие слёзы. Она только познакомилась с отцом Тео, но ей было горько от его смерти ничуть не меньше. Настала очередь Гермионы и Драко проститься с усопшим, они подошли к друзьям, Малфой что-то говорил, а девушка, поддавшись порыву, крепко обняла Теодора. — Мы рядом, помни, – прошептала Грейнджер. Теодор благодарно улыбнулся и, пожав руку Драко устремил свой взгляд на гроб отца. Когда все простились, Тео взмахнул палочкой, и гроб отца плавно опустился в могилу. Ещё один взмах, и земля, подобно одеялу, накрыла гроб Кантакеруса Нотта. Гермиона облизала губы, ощущая соленый вкус слез, стекающих по лицу. Оглянувшись, она заметила Джинни. Девушка стояла с красным глазами, не сводя глаз с могилы. Гермиона могла сейчас поставить что угодно на то, что сейчас гриффиндорка думала о Роне. Когтевранка поймала себя на мысли, что тоже думает о том, что вскоре они смогут собраться на кладбище вновь, но хоронить уже придётся Рональда Уизли. Девушка вздрогнула, ощущая, как ледяная волна прошлась по телу. Драко крепче сжал её руки, поворачиваясь и заглядывая в глаза. Гермиона покачала головой, давая понять, что всё в порядке, и переместила свой взгляд на могилу – как раз в этот самый момент с помощью магии на могиле возник величественный памятник, на котором был изображен улыбчивый мужчина с копной непослушных тёмных волос, таких же, как у Теодора Нотта.***
После похорон они вернулись в школу. Гермиона чувствовала себя очень уставшей и, попрощавшись с ребятами, направилась в сторону гостиной Когтеврана. По дороге её нагнала Полумна. Девушка удивленно посмотрела на подругу, удивляясь, что она не осталась с Тео. — Тео ушёл спать, ему нужно выспаться, – словно почувствовав, о чём думает Гермиона, произнесла блондинка. Грейнджер кивнула, и они молча дошли до гостиной. Зайдя во внутрь, девушки договорились встретиться позже и разошлись по своим спальням. Стоило Гермионе коснуться подушки, как она тут же погрузилась в сон.***
В слизеринской гостиной царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине и звоном бокалов. Теодор Нотт задумчиво смотрел на огонь. Ему не нравилось врать Полумне, но другого выхода не было. Четверо ребят молча изучали свои бокалы, изредка произнося какие-то не значимые фразы. Пэнси, наблюдавшая эту картины со стороны, порядком устала и решила, что неплохо было бы отдохнуть, ведь встали они сегодня очень рано. — Пожалуй, я пойду к себе, – произнесла слизеринка и, поцеловав на прощание Блейза, направилась к лестнице. Стоило ей скрыться из виду, как четверо студентов тут же оживились. Драко сел поближе к столу и положил на стол пергамент. В записке значилось время и место, куда должны были прибыть близнецы Уизли. — Думаешь, сработает? – задумчиво поинтересовался Блейз. — Почему нет? – хмыкнул Драко. — Мой дом пуст, они это прекрасно знают. А мы знаем каждый метр этого места, что будет нам на руку. — В этом-то и дело, Драко, – подал голос Поттер, – судя по всему, они далеко не глупы и догадаются, что мы делаем это специально. Сомневаюсь, что они согласятся выступить на нашей территории. — В любом случае попробовать стоит, – резонно заметил Тео, – вопрос в другом, как мы передадим им это? — С этим проблем не будет, – ответил Драко. – Феликс доставит письмо, он может найти кого угодно. Друзья кивнули Драко, слизеринец свернул пергамент и направился к выходу. Он решил, что лучше не отправлять письмо прямо из спальни и дойти до совятни. Поднявшись в башню, Драко подозвал своего филина, который после смерти Нарциссы переселился в хогвартскую совятню. Филин ухнул и подлетел к хозяину, протягивая лапку. Слизеринец прикрепил письмо и погладил Феликса по голове. — Умный мальчик, доставь его куда следует, – произнёс он, глядя в глаза питомцу. Филин глухо ухнул и, взлетев, устремился в окно. Драко ещё долго смотрел на сгущающиеся сумерки, думая о том, удастся ли им встретиться с Уизли на их территории.***
Джордж Уизли сидел возле камина, попивая из пузатого бокала огневиски. Раздался глухой стук, повернув голову, он увидел крупного чёрного филина, глядящего на него немигающим взглядом. Оставив бокал, он подошёл к окну и раскрыл его, впуская незваного гостя. Филин влетел в комнату, сделал круг и опустился на кресло, протягивая лапку. Стоило только Джорджу отвязать записку, как птица опасно щелкнула клювом и, сорвавшись с места, скрылась за окном. — Дрянь, – выругался мужчина, глядя на окровавленный палец. Развернув записку, он с интересом изучил содержимое. По лицу расползлась недобрая улыбка. В дверях комнаты показался Фред. — Что это? – поинтересовался вошедший и, заглянув через плечо брата, прочитал содержимое. – Они правда считают, что мы настолько глупы? — Мне плевать, что они считают, но встреча будет только на нашей территории. Подойдя к столу, он взял кусок чистого пергамента и, окунув перо, быстро написал пару строк. Подойдя к окну, он свистнул, призывая свою сову. Отдав записку, он проследил взглядом за улетающим питомцем. — У нас есть план? – раздался голос Фреда. — Конечно, братец, я уже связался с несколькими людьми, которые мечтают свести счёты с этими слизеринцами, возомнившими себя не пойми кем. Так что скоро всё закончится, и мы исчезнем. Переберемся куда-нибудь в другое место и начнём всё с начала. — Хотелось бы верить, – тихо произнёс Фред, и развернувшись, вышел из комнаты. Он порядком уже устал от всего, что творилось вокруг, и просто хотел, чтобы всё закончилось. Будь его воля, он бы уже давно уехал отсюда, забрав Асторию. При мысли о девушке Фред нахмурился, он переживал за неё и пытался выяснить хоть какую-то информацию о нахождении слизеринки. Откуда же было ему знать, что именно в этот момент сама Гринграсс лежала на своей кровати в Больничном крыле Хогвартса и думала о нём, поглаживая ещё плоский живот.***
Холодный ветер привёл в чувство, Драко только сейчас понял, что уже больше часа стоял на морозе, глядя в никуда. Собираясь уже уйти, он заметил приближающуюся точку, а следом за ней ещё одну. Приглядевшись, он понял, что это две птицы, одной из которых был его питомец, а следом за ним следовала серая сипуха. Подлетев, Феликс ухнул, приветствуя хозяина и направился к кормушке. Сипуха же протягивала Драко лапу, на которой был закреплен небольшой кусочек пергамента. Отвязав его, Драко прочитал содержимое и, тихо выругавшись, быстро направился на выход. Дойдя до гостиной, он зашёл внутрь и направился в сторону друзей. — Мы уже думали идти искать тебя, – ухмыльнулся Блейз, но, увидев лицо друга, напрягся, выпрямляясь на диване, – что произошло, Драко? Тот молча бросил на стол записку, давая друзьям время ознакомиться с ней. — Это многое меняет, – сказал Поттер, – мне нужно срочно связаться с Сириусом, сказать ему, что место встречи… кхм… изменилось. Не дожидаясь ответа, Поттер быстрым шагом покинул гостиную. Тео покачал головой, ему не понравилось, что их план потерпел крах, но выхода у них не было, нужно было соглашаться на условия близнецов и заканчивать все. — Может, стоит его найти? – поинтересовался Блейз. Драко отрицательно покачал головой, он понимал, что сейчас лучше не трогать Поттера. Ему нужно было связаться с Сириусом и принять тот факт, что мало того, что им придется перестраивать весь их план, так ещё и место, выбранное близнецами, не настраивало на хорошие мысли. Драко перевел взгляд на записку, надеясь, что слова в ней поменяются, но нет, всё так же, чёрным каллиграфическим почерком словно горели буквы, складывающие в предложение «Завтра, в полночь, кладбище Литтл-Хэнглтон. Приходите одни».