***
Джинни выскользнула из башни Гриффиндора и, стараясь ступать как можно тише, отправилась к месту встречи. Войдя в один из заброшенных классов, находящихся неподалеку от их гостиной, девушка закрыла за собой дверь и тут же очутилась в крепких объятиях. Ощутив знакомый запах духов, гриффиндорка расплакалась, вжимаясь в теплую грудь Гарри Поттера. — Шшш, Джин, — слизеринец гладил её по рыжим волосам, ожидая, пока она успокоится, – ну же, малышка, перестань. Всхипнув в последний раз, гриффиндорка отстранилась и вытерла глаза рукавом мантии. — Я так больше не могу, Гарри, — голос девушки дрожал, а глаза вновь увлажнились, – я не верю, что её больше нет. Так не должно было случиться. И все эти сплетни! Как они могут! Её ещё даже не похоронили. И Гринграсс, почему их никто не ищет? И где, боггарт его раздери, Малфой? Почему он не показывается? Что вообще происходит? Вы с Забини и Нотом лишь отмалчиваетесь! Пэнси с каждым днём всё больше уходит в себя! А Рон, Рон... Он умирает, Гарри! Мама прислала письмо... Колдомедики бессильны. Проклятие снято, но он всё равно умирает. Что-то просто убивает его изнутри! Я знаю, что вы все считаете его виноватым, но он мой брат. Я не могу потерять и его тоже. Не выдержав, девушка вновь разрыдалась. Она больше не могла сдерживать свои эмоции. На людях приходилось сдерживаться, но тут, в этом пыльном кабинете, Джинни больше не хотела носить маску стойкой гриффиндорки. Видя, как его девушка горько плачет, Гарри лишь притянул её к себе и попытался утешить. Проклиная про себя всё и всех, и главное то, что не мог рассказать Джинни всю правду, ради её же безопасности. — Похороны Гермионы состоятся завтра, — дождавшись пока поток слёз утихнет, произнёс слизеринец, — Снейп сказал нам за завтраком. Церемония состоится возле Чёрного озера, а потом Дамблдор поможет мистеру и миссис Грейнджер доставить Гермиону в Пер-Лашез*, где и произойдёт захоронение. Её родители настояли, чтобы на кладбище не было никого. Даже Драко. Услышав последние слова, гриффиндорка выбралась из объятий слизеринца и непонимающе посмотрела ему в глаза. — Они не могут, — проронила девушка. — Могут, — грустно ответил Поттер, — они её родители, Джинн. И имеют полное право решать, кто будет на похоронах их дочери. Хорошо, что Дамблдору удалось уговорить их разрешить студентам проститься с ней. Мистер Грейнджер настаивал на том, чтобы забрать тело Гермионы и тут же захоронить. Разозлившись от таких известий, Джинни нервно расхаживала по классу, заламывая руки. Она не могла поверить, что родители Гермионы решили не пускать её друзей проводить девушку в последний путь. — Это же неправильно! — гневно воскликнула гриффиндорка. — К сожалению, — Гарри развёл руками, показывая, что сделать тут ничего нельзя, – мы здесь бессильны. Драко в бешенстве, Блейз с трудом смог успокоить его. Услышав имя друга Джинни вскинула голову. — Драко здесь? Он в замке? Поттер утвердительно кивнул. — Почему ты не сказал мне? — Он и был тут, Джинн. Драко не покидал Хогвартс. От занятий его освободил Снейп, ему нужно было... Нужно было какое-то время побыть в одиночестве. — В одиночестве? — не веря своим ушам, повторила младшая Уизли. — Но вы то виделись с ним! Почему вы не сказали нам? Не сказали Пэнси! Она с ума сходит. — Потому, что так было нужно, Джинни. Давай закончим этот разговор, ладно? Драко не просто так сидел в нашей комнате и не выходил на люди. Мы все искали информацию и доказательства. На днях Пэнси выписывают и мы всё вам расскажем. Пора уже всем узнать, против кого мы играем. Услышав подобное гриффиндорка открыла рот, дабы завалить Поттера вопросами, но тот ловко заткнул её поцелуем. Его руки скользили по телу, пробуждая внутри девушки волны горячего желания, и она поддалась на его ласки. Забывая обо всех проблемах, она лихорадочно растегивала пуговки на рубашке слизеринца, страясь быстрее добраться до голого тела. Горячее дыхание пьянило и девушка поняла, что хочет дойти до конца. Её пальчики опустились к ремню и Гарри напрягся, ощущая, как маленькие ручки растёгивают его ширинку. — Ты уверена? — выдохнул слизеринец. Лукаво улыбнувшись, Джинни запустила руку в трусы юноши и взяла в руки напрягшуюся плоть. Слизеринец зашипел от удовольствия, подаваясь вперед. — Абсолютно, — прохрипела гриффиндорка. Зарычав, Гарри подхватил Джинни за упругие ягодицы и посадил на ближайшую парту. Он так долго этого ждал, что просто не мог себя сдерживать. Срывая с девушки одежду, он покрывал всё её тело поцелуями. Джинни сладко стонала, выгибаясь всем телом. Избавив девушку от последнего предмета одежды, Гарри придвинул её на край парты. Устроившись между ног гриффиндорки, Поттер заглянул ей в глаза и, дождавшись утвердительно кивка, медленно вошёл внутрь. Джинни вскрикнула от болезненного ощущения, одинокая слезинка скатилась из уголка глаза, но Гарри осушил её поцелуем. Дождавшись, пока девушка привыкнет, слизеринец принялся медленно двигаться. Она была настолько узкой внутри, что юноша с трудом сдерживался, боясь причинить ей боль. Постепенно гриффиндорка расслабилась, а боль отступила перед чувством наслаждения. Ей хотелось, чтобы Гарри начал двигаться быстрее, хотелось ощущать его член ещё глубже. Возбуждение поглотило Уизли с головой и она сама не могла понять, когда началась двигаться навстречу слизеринцу. Помахивая бёдрами и встречая его член на пол пути, девушка ощущала, как внутри зарождается новое чувство, о котором она раньше и не подозревала. Ощутив, как напряглась в его руках девушка, Поттер с удвоенной силой принялся насаживать гриффиндорку на себя, подводя её тем самым к самому краю. Девушка стонала, всхлипывала и слизеринцу казалось, что красивее этих звуков ничего нет. Джинни выгнулась дугой, впиваясь ногтями в оголенные плечи слизеринца, отчего тот зашипел сквозь зубы и притянул девушку ещё ближе. Горячая волна поднялась от самого низа и прошлась по всему телу Джинни, даря неземное наслаждение. Разум вспыхнул снопом разноцветных искр, сметая все тревоги и страхи гриффиндорки. Где-то на самом краю сознания, она ощутила, как внутри неё пульсировала плоть Гарри, заполняя её лоно горячей влагой. Слизеринец с восхищением наблюдал за девушкой, обмякшей в его объятиях. Ещё не отошедшая от оргазма, Джинни тяжело дышала и доверчиво прижималась к груди слизеринца. Гарри провёл рукой по влажным волосам гриффиндорки и поцеловал в висок. Внутри разлилось ощущение спокойствия и умиротворенности. Обнимая Джинни, он чётко осознавал, что она именно та, с которой ему хочется провести свою оставшуюся жизнь. — Джиневра Молли Уизли, – с придыханием произнёс слизеринец, — ты выйдешь за меня?***
Тёмный коридор. Она бежала со всех ног. Впереди маячил знакомый до боли силуэт и девушка отчаянно пыталась догнать его. Она знала, что если опоздает, то случится страшное и не могла этого допустить. Поворот. Ещё поворот. Ноги болели от долгого бега, а в боку невыносимо кололо. Но она не сдавалась. Споткнувшись, девушка рухнула на бетонный пол, оцарапав колени, но быстро поднялась и вновь принялась бежать. Силуэт впереди становился всё ближе. И девушка могла различить, что это юноша. И она точно знала его. Протянув руку, и, почти коснувшись плеча, девушка резко открыла глаза. Сев на кровати, Лаванда огляделась. Она находилась в своей палате, белоснежные стены которой жутко раздражали. И вновь ей снился этот сон, он мучал Браун каждую ночь, с тех пор, как её привезли в больницу. Память к девушке постепенно возвращалась, но обрывки были слишком размытыми и не складывались в чёткие картинки. Но стойкое ощущение того, что она забыла что-то очень важное не покидало. Колдомедики обещали, что память обязательно вернётся, нужно только подождать, и Лаванда слушала их. Просыпаясь каждое утро, девушка надеялась, что сегодня воспоминания вернутся и она наконец-то сможет понять, что забыла и почему это так важно. Внимание девушки привлекли разговоры за дверью. Аккуратно выбравшись из кровати, Браун подошла к выходу из палаты и приложила ухо к замочной скважине, прислушиваясь. — Сегодня вы уверены? — раздался тихий женский голос. — Да, сегодня тело мисс Грейнджер будет доставлено в Хогвартс для прощальной церемонии. — Мерлин, бедная девочка, — всхлипнула женщина, — она ведь совсем ещё ребёнок. — Дети жестоки, даже больше, чем взрослые, Мэнди, — сухо проговорил мужской голос. Лаванда отпрянула от двери, услышав, как целители стали удаляться и, приоткрыв дверь, успела заметить спину высокого темноволосого мужчину и хрупкую блондинку, семенившую вслед за ним. Вернувшись в свою палату, Лаванда взглянула на часы и удивилась, поняв, что на дворе ещё глубокая ночь. Забравшись под одеяло, гриффиндорка постаралась заснуть, но разговор целитей, не выходил из головы. Фамилия девушки казалась слишком знакомой, но Лаванда никак не могла вспомнить, откуда знала её. Поняв, что уснуть не удастся, девушка вновь выбралась из постели и вышла в коридор. Дойдя до стойки регистрации, Лаванда надеялась застать там кого-то из персонала и попросить зелье от бессоницы, но стойка оказалась пуста. Девушка собралась вернуться в палату, когда её внимание привлекла папка, на которой была фамилия Грейнджер. Оглянувшись по сторонам, гриффиндорка взяла папку в руки и, раскрыв, углубилась в чтение. Это оказалась история болезни Гермионы Грейнджер. Имя девушки вновь всколыхнуло какие-то воспоминания и Лаванда принялась дальше изучать бумаги. Чем дальше она читала, тем больше убеждалась в том, что знала эту девушку. А тот факт, что они поступили в одно время, лишь подтверждали её догадки. Дойдя до документов в которых описывались телесные повреждения девушки и причина смерти, Лаванда ощутила как волоски на её теле встали дыбом, от осознания того, что пришлось вытерпеть Гермионе. Головная боль возникла так неожиданно, что Лаванда вскрикнула и, выронив бумаги, упала на пол. Картинки хаотичным потоком возникали в сознании, причиния адскую боль. Девушка сжала голову руками, в надежде заглушить боль, но ничего не помогло. Воспоминания возвращались, одно за другим. Но это сопровождалось вспышками сокрущающей боли, от которой Лаванда была готова умереть. Всё закончилось также резко как и началось. Пошатываясь на ослабевших ногах, Лаванда поднялась и, придерживаясь за стену, устремилась к выходу из отделения. — Мисс Браун, вам нельзя выходить! — раздался за спиной возмущенный женский голос. Лаванда обернулась, увидев ту самую блондинку, что недавно говорила с целителем. — Мне нужно попасть в Хогвартс, — глухо произнесла гриффиндорка. — Вы не можете, мисс Браун, — настаивала волшебница, — вы ещё слишком слабы, ваша память... — Моя память вернулась, — воскликнула Лаванда, — именно поэтому мне и нужно в Хогвартс! Я всё вспомнила! Я вспомнила, кто виноват в смерти Гермионы Грейнджер!***
Утро субботы выдалось особенно холодным. Джинни куталась в тёплую мантию, спускаясь в Большой зал на завтрак. Войдя в зал девушка нашла глазами Полумну и, наплевав на все правила, уселась рядом с подругой за когтевранский стол. — Мне страшно, — не обращая внимания на взгляды остальных студентов, прошептала Джинни. Полумна ободряюще приобняла подругу за плечи, второй рукой пододвигая к ней тарелку с овсянкой. — Тебе нужно поесть, Джинн, — настоятельным тоном произнесла когтевранка. Джинни молча кивнула и, взяв ложку, принялась размазывать овсянку по тарелке. — Привет, — раздался за спиной приглушенный женский голос. Подруги обернулись, с удивлением глядя на стоящую возле них Пэнси Паркинсон. Слизеринка выглядела очень бледной и темные круги под глазами лишь усугубляли её внешний вид. — Пэнс, — воскликнула младшая Уизли, вскакивая со своего места и сжимая слизеринку в объятиях, — почему ты не сказала, что тебя выписывают сегодня? Пэнси испуганно озиралась по сторонам. Если раньше внимание общественности льстило девушке, то после случившегося, она предпочитала находиться в тени. — Давайте не здесь, ладно? — хмуро обронила слизеринка, обводя глазами Большой зал. Девушки кивнули, Джинни села обратно на скамью и подвинулась, освобождая место для слизеринки. Помедлив пару секунд, Пэнси осторожно опустилась на скамейку возле подруг и приняла из рук Полумны чашку с чаем. Остаток завтрака девушки провели молча, думая каждая о своём. — Посмотрите, это же Малфой, Драко Малфой, — раздался приглушенный шепот. Все ученики синхронно обернулись ко входу в зал. В проёме стояли четверо слизеринцев. Они выглядели безупречно, впрочем, как и всегда. Но внимание всех студентов было приковано к Драко. Слизеринец был белым словно мел, тонкие губы поджаты, а глаза были пустыми, как у мертвеца. Из них ушёл весь блеск и живая энергия. Сейчас Драко Малфой больше напоминал бледную версию себя самого, в прошлом. Одарив студентов неприязненным взглядом, слизеринцы прошли к своему столу, по дороге кивнув трём девушкам за когтевранским столом. — Блейз знает, что тебя выписали? — шепотом поинтересовалась Полумна. — Угу, — кивнула Пэнси, — он пришёл за мной, но я настояла, чтобы он вернулся к Драко. Ему сегодня Блейз нужнее, чем мне. Девушки вновь замолкли, понимая, что скрывалось за словами Паркинсон. Каждая из них понимала, что сегодня им придётся увидеть Гермиону в гробу. Принять то, что их подруга уже никогда не вернется и не будет смеяться вместе с ними над очередной шуткой. Джинни ощутила, как к глазам подступили слёзы. Даже события прошлой ночи не помогали девушке сохранить душевное равновесие. Видя, что гриффиндорка вот-вот расплачется, Пэнси сжала под столом её руку, Полумна последовала её примеру. — Мы будем рядом, все вместе пройдём через это, — проговорила Полумна. Джинни лишь кивнула, стараясь не дать волю слезам и тем самым не допустить волну новых сплетен в такой день.***
Драко стоял в первом ряду, неотрывно глядя на белоснежный гроб, крышка которого была плотно закрыта. Это решение приняли мистер и миссис Грейнджер. Они запретили накладывать какие-либо чары на тело их дочери и настояли на том, чтобы крышку заколотили наглухо. Министерский работник произносил прощальную речь, которая была настолько фальшивой, что хотелось закрыть руками уши. Юноша оглядел толпу собравшихся волшебников. Преподаватели и старшие курсы хранили молчание, внимательно слушая речь. Но так же здесь присутствовали и авроры - отряд мужчин, в чёрных мантиях, цепким взглядом сканировали пространство вокруг чёрного озера. Драко ощутил, как чья-то рука легла ему на плечо и, повернув голову, увидел Блейза и остальных ребят. Они пробрались со своих мест к нему ближе, и слизеринец почувствовал прилив благодарности к своим друзьям, за то, что были рядом и поддерживали. — Они предлагают кому-то из нас выступить с речью, сказать о Гермионе, — прошептал Блейз. Драко дёрнулся, как от удара и поглядел на друга. — Я понял, — кивнул Забини, без слов понимая, что другу не под силу произносить слова о погибшей девушке. Драко отвернулся, сглотнул, пытаясь проглотить комок, возникший в горле. Руки сжались в кулаки, а взгляд вновь устремился к белоснежному гробу. Именно в этот момент, пожилой волшебник, читающий речь замолк и обвёл взглядом собравшихся. — Есть ли желающие произнести прощальные слова о мисс Грейнджер? — повторил мужчина. Драко напрягся, кожей ощущая, как взгляды людей обратились к нему. Он должен был выйти на этот помост, должен был сказать хоть слово о том, какой замечательной была Гермиона. Но пойти туда, означало признать, что девушки, которую он любит, больше нет. Признаться себе в том, что больше он не увидит её карие глаза, копну вьющихся волос и вздёрнутый нос. Не ощутит её запаха и не сможет затеять спор над очередной работой по трансфигурации. Кто-то прошёл мимо, задев его плечо, слизеринец вовремя обернулся, чтобы заметить, как от их компании отделилась Пэнси и, неспеша, пошла к помосту. Слизеринка нервничала, идя по проходу к возвышению. Она была готова развернуться и броситься назад, спрятаться за широкой спиной Блейза, но осозание того, что тем самым выручает Драко, подгоняло в спину. Пара ступенек вверх и вот она стоит возле пожилого волшебника, жестом приглашающего подойди поближе. На негнущихся ногах, девушка подошла к трибуне, вцепившись в её края, словно в спасательный круг. Повернувшись лицом к собравшимся, Пэнси нервно сглотнула. Во рту моментально пересохло, а все мысли вылетели из головы. Глубоко вздохнув, слизеринка постралась привести чувства в порядок. Прикрыв глаза, Пэнси представила Гермиону рядом, так, словно когтевранка стояла возле неё. — Я познакомилась с Гермионой в женском туалете, — слова возникли в голове моментально и слизеринка воодушевилась, чётко осознавая, что именно должна сказать. — Да, возможно, это звучит смешно. Но это было именно в туалете. Том самом, где живёт Миртл, если быть точнее. Я плакала, считая, что любимый человек меня не любит, глупо, конечно, но так и есть. А потом в мою кабинку постучалась Грейнджер и, буквально насильно, заставила меня выйти. Сначала я жутко разозлилась на неё, но потом, прислушавшись к её словам поняла, что Гермиона была права. Тогда ещё я не знала, что мы настолько сдружимся. Впоследствии было ещё много ситуаций, в которых Гермиона поддерживала меня. Да, что говорить, эта девушка растопила сердца многих, в том числе и нашей неприступной «Колдовской четверки», – слизеринка ухмыльнулась, глядя на стоящих в толпе друзей. – Она была потрясающей девушкой, невероятно светлой и открытой. Гермиона видела в людях лишь хорошее и старалась помочь каждому, кто нуждался в ней. Она, словно видела нас всех насквозь. И в то же время, была сильной и могла постоять за себя. Многие столкнулись с её острым языком, а некоторые даже ощутили силу её чар, на собственной шкуре. И я ненавижу, — голос девушки задрожал, а глаза увлажнились, — тех, кто сотворил с моей подругой такое. Кто посмел посягнуть на жизнь Гермионы. Мне сложно описать свои чувства словами. Она была преданной подругой, верной девушкой и просто невыносимой всезнайкой. Я всегда буду помнить её. Я полюбила Гермиону всей душой. И её смерть большое потрясение. Ведь она была не просто моей подругой, она была родным человеком. Той, что навсегда оставила след в наших душах и сердцах. Пэнси замолкла, слёзы застилали глаза, а скрывать их уже не хотелось. Произнося свою речь, слизеринка мысленно прощалась с когтевранкой, в душе поклявшись, что обязательно отомстит Гринграсс и тем, кто стоят за ними. Блейз вовремя оказался возле ступеней, помогая своей невесте спуститься. Крепко обнимая Пэнси за плечи, он вернулся к друзьям. — Спасибо, — прошептал Драко, сжимая руку Пэнси. В голосе слизеринца отчетливо слышались слёзы. Девушка кивнула, сжимая руку друга в ответ, оглядываясь на стоящих позади друзей. Джинни тихонько плакала, прижимаясь к груди Гарри, Полумна немигающим взглядом смотрела на горизонт, а её губы беззвучно шевелились. Министерский работник вновь взял слово, приглашая всех остальных студентов проститься с Гермионой. Толпа потянулась ближе, выстраиваясь в очередь. Каждый человек считал нужным дотронуться до гроба и высказать соболезнования родителям погибшей. Ребята, стоя в стороне, наблюдали за тем, как постепенно исчезала очередь. Простившись, люди старались быстрее скрыться. Студенты возвращались обратно в школу, а взрослые волшебники исчезали за воротами школы. — Нас не будет там, ведь так? — шепотом поинтересовалась Джинни. — Нет, — сквозь зубы прошипел Малфой, — на захоронении будут лишь родители. Когда желающих проститься больше не осталось, компания ребят подошла к гробу. Девушки складывали цветы на крышку, тихонько всхлипывая. Нотт, Забини и Поттер разговаривали с родителями Гермионы. Послышался глухой стук. Обернувшись, оставшиеся возле гроба люди увидели Драко Малфоя, стоявшего на коленях на сырой земле. Крышка гроба была отброшена в сторону и юноша неотрывно смотрел на лицо лежащей внутри девушки. — Нет! — воскликнула Джейн Грейнджер, бросаясь к гробу дочери, но её остановила пара сильных рук. — Не надо, — мистер Грейнджер внимательно смотрел на Драко, — ему это нужно, дорогая. Мать Гермионы недовольно поджала губы, но не стала спорить с мужем. Малфой, мысленно благодаря отца Гермионы, осторожно убрал легкую вуаль с лица когтевранки. Горячая волна прошла по всему телу юноши, когда он увидел лицо своей девушки. Теперь желание оставить гроб закрытым не казалось таким уж глупым. Отвратительные синяки покрывали каждый миллиметр когда-то прекрасного лица девушки. Драко с трудом сдерживал себя, дабы не закричать в голос. Старая злоба проснулась с новой силой, юноше хотелось рвать и метать. Разгромить к чертям всю школу, лишь бы не ощущать той бури, что бушевала внутри. — Прости меня, любовь моя, — хриплый шепот вырвался из горла слизеринца, — я клянусь, что эти ублюдки поплатятся за содеянное. Наклонившись, юноша коснулся губами ледяного лба когтевранки, а потом, не оборачиваясь, быстро направился к школе. Время пришло. Пора тем, кто лишил его счастья ответить за свои деяния. И ни одна сила не сможет остановить его. Особенно, когда Драко Малфой осознал, что в его жизни больше не будет девушки по имени Гермиона Грейнджер. — Нужно его догнать, — глядя в спину удаляющегося друга, воскликнула Полумна. — Нет, не нужно, — возразил девушке Поттер, — он придёт к нам сам, когда будет готов. Сейчас его лучше не трогать. Блейз и Пэнси были не согласны с мнением Поттера, и хотели бежать за Драко, но их внимание отвлекла молодая волшебница, возникшая возле ворот школы и поспешно направлявшаяся в их сторону. — Профессор Дамблдор! — воскликнула волшебница, подойдя ближе. — Меня зовут Мередит Веер, я старшая медсестра больницы Святого Мунго. У меня для вас очень хорошие новости. К мисс Браун полностью вернулась память и девушка требует, чтобы вы немедленно посетили её. Она говорит, что владеет информацией по поводу смерти одной из ваших студенток. Повисла минутная пауза. Каждый старался осмыслить услышанное. — Она знает, кто проклял Гермиону и моего брата? — первой в себя пришла Джинни Уизли и устремила свой взгляд на миссис Веер. — Да, она знает, кто стоит за случившемся, мисс Уизли, но об этом я буду говорить только с вашим директором. — Прошу вас, мисс Веер, — Альбус Дамблдор вышел вперёд, жестом приглашая гостью пройти в школу, — профессор Макгонагалл проводит вас в мой кабинет, а я появлюсь через несколько минут, как только доставлю мистера и миссис Грейнджер, с телом их дочери, в Пер-Лашез. После этих слов директор взмахом руки вернул крышку гроба на место и, достав из кармана ржавую пробку, протянул её родителям Гермионы. Как только их руки коснулись пробки, вся компания исчезла, словно их никогда и не было на территории школы. — Отправляйтесь по своим гостиным, — раздался голос декана Гриффиндора, — нечего вам тут делать. Мисс Веер, прошу вас, пойдёмте со мной. Переглянувшись, друзьям ничего не осталось делать, кроме как последовать вслед за профессором обратно в школу.***
Драко шел быстрым шагом по утоптанному снегу. Ботинки скрипели. Малфой шумно вдыхал морозный воздух: его переполняли эмоции. Все привыкли считать наследника древнейшего рода хладнокровным и непоколебимым слизеринским принцем, но мало кто знал, насколько он устал ходить в этой маске. Мысль, что он только что потерял ту девушку, которую так жаждал сделать счастливой, стучала в висках, как кузнечный молот. Этот набат разносил по его телу ненависть и отчаянье. Чувствуя на себе взгляды жалости, он старался не показать то, что творится у него внутри. Свернув от входа в школу, юноша направился в единственное место, где мог побыть один. Скорее, скорее туда, где никто не увидит, никто не достанет со своими соболезнованиями. Эта мысль временно заняла слизеринца, и он уверенно спешил к своей цели. Малфой практически вбежал в визжащую хижину, очистив палочкой путь. Он сделал это так быстро и смело, что Гремучая ива не посмела помешать ему. Оказавшись в помещении, юноша принялся крушить остатки интерьера. Злость требовала выхода. Тихий голос внутри его разума шептал, что Драко слабак. Что он не смог защитить ни отца, ни мать, а теперь и свою девушку. Юноша, взвыв, бросался на стены, словно раненый зверь. Сдирая руками сгнившие обои, разламывая старые шкафы, слизеринец с упоением наслаждался выходом своей агрессии. Пот смешался с кровью, выступившей на костяшках пальцев, когда он разбил запыленное зеркало. Малфой метался по комнате, круша всё, что попадало под руку. Здесь его никто не мог остановить. Злоба достигла своей апогеи, юноша выхватил волшебную палочку и принялся выкрикивать все известные ему проклятия, желая лишь одного, чтобы голос внутри головы замолк. Обессилев, Драко рухнул на пол, палочка выскользнула из ослабевших рук. Горячие слёзы заструились по лицу, а рубашка прилипла к взмокшему телу. Слизеринец ощущал себя полным ничтожеством. Он так жаждал отомстить, но понятия не имел, где искать сбежавших Гринграсс. Догадки о том, кто мог им помогать, были слишком уж нереальными, да и без доказательств вряд ли кто-то поверит. Уизли будет первой, кто проклянёт его, стоит высказать свои предположения в слух. Слизеринец не знал, сколько просидел в этой комнате. Слёзы высохли, оставляя грязные разводы на лице. Руки жутко саднило, а всё тело сотрясалось от холода. Поднявшись, Драко оглядел пол в поисках своей палочки. Взгляд наткнулся на смятый кусок пергамента. Подняв его, Малфой разгладил листок и принялся читать. Глаза вспыхнули недобрым блеском, когда юноша осознал, что именно попало ему в руки. Быстро найдя палочку и наспех очистив мантию от пыли, слизеринец бросился обратно в проход, желая как можно быстрее найти друзей. Бесценная находка, аккуратно спрятаная в карман, грела душу и сердце. Теперь уже всё будет по другому. Теперь он сможет отомстить.***
Директор усталым взглядом проследил, как мисс Веер исчезла в языках зелёного пламени. Разговор выдался довольно тяжёлым, но теперь директор чётко видел картину случившегося. В данный момент волшебника больше всего волновала судьба Рональда Уизли. Как главная колдосестра больницы, Мередит была осведомлена обо всех больных, находящихся в больнице. Гриффиндорец содержался в палате под особым наблюдением. Колдомедикам удалось снять с него проклятие Бродивисуса, но что-то другое продолжало убивать юношу изнутри. И только сегодня колдомедикам удалось установить причину. Об этом и раздумывал директор, сидя за большим дубовым столом. Тихий стук раздался со стороны двери. — Войдите, — произнёс директор Хогвартса. Минерва Макгонагалл тихой поступью вошла в кабинет. Профессор выглядела взволнованной и нервно теребила в руках волшебную палочку. — Альбус, — декан Гриффиндора внимательно взглянула в глаза сидящего волшебника, – что стало известно? Все преподаватели взволнованы. — Прошу присаживайтесь, профессор Макгонагалл, — жестом указывая на стул, ответил директор. Волшебница присела на краешек стула, держа спину прямо. Её немигающий взгляд был устремлён на директора школы. Профессор Макгонагалл провела много бессонных ночей, после Рождественской ночи и не меньше других жаждала, чтобы преступники были наказаны. Многие преподаватели были вкурсе того, что студенты Слизерина Дафна и Астория Гринграсс были причастны к событиями той ночи, но девушки исчезли и никто не знал, где они могут находиться. — Прежде чем поведать рассказ мисс Браун, я бы хотел обсудить кое-что другое. Колдомедикам стало известно, что за проклятие убивает мистера Уизли. Минерва вся вытянулась, услышав слова волшебника, Рональд Уизли являлся студентом её факультета и женщина переживала за своего студента, понимая, что совершенные им деяния были сделаны неосознанно. — Что же это, Альбус? Директор вздохнул. Он подозревал, что будет именно так, но как, законченный оптимист верил в лучшее. — Это древнее проклятие, Минерва, настолько древнее, что многие считают его сказкой и не верят, за что потом и расплачиваются. Проклятие невинности, вот, что убивает Рональда Уизли. Мисс Грейнджер была невинна. Ты понимаешь, что это обозначает, ведь так, Минерва? — Мерлин, — волшебница закрыла ладонями рот, в ужасе уставившись на директора, — что же теперь делать? Мальчик не заслуживает такой участи. Он ведь не виноват, Альбус! Всегда сдержанная профессор Макгонагалл, встала со стула и принялась расхаживать по кабинету, шепча что-то себе под нос. — Альбус, мы же не можем, мы не можем дать ему умереть! — воскликнула профессор, резко разворачиваясь к столу директора. — Я знаю, Минерва, знаю, но ведь есть выход. Истинное прощение - это спасёт мистера Уизли. Волшебница замерла на месте, с недоверием смотря на директора Хогвартса. Она не верила своим ушам. — Альбус, — прошептала профессор Макгонагалл, — ты же не хочешь... — У нас нет выбора, — волшебник поднялся со своего места и отошёл к окну, — Рональд Уизли должен получить прощение, иначе все дальнейшие действия окажутся тщетными. А теперь прошу вас, профессор Макгонагалл, ступайте, вам следует отдохнуть. Кивнув на прощание директору, волшебница покинула кабинет. Постояв пару минут возле окна, Альбус Дамблдор развернулся и, подойдя к фениксу, погладил по голове. — Чужие души, для нас потёмки, Фоукс, — философски протянул профессор, — а теперь, позови-ка мне Северуса, дружок. Феникс взмыл крыльями и исчез. Директор тяжело опустился в кресло, думая о том, что даже самые продуманные планы могут пойти крахом.***
Драко ворвался в гостиную Слизерина, точно дикий зверь, вспугнув компанию младшекурсников. Не обращая внимания на косые взгляды студентов, юноша направился к друзьям, сидящим в самом углу комнаты. — Ты рассказал Уизли о том, кто прислал подарок для её братца? — сходу заявил Малфой, падая на диван рядом с Ноттом. Друзья, ошарашенные такой резкой переменой настроения, опасливо косились на друга. — Не надо так на меня смотреть, — сквозь зубы прошипел Драко, — Поттер, отвечай на вопрос, мантикора тебя раздери! Гарри вздрогнул от резкого тона друга. — Н-нет, не сказал, — осторожно ответил Поттер. — Потому что у нас не хватает доказательств, ведь так? — испытывающе глядя на друга поинтересовался блондин. — Именно так, — кивнул юноша. — Ха! — воскликнул Малфой. Сидящие в гостиной студенты покосились на компанию, некоторые решили скрыться в собственной спальне. Вид растрепанного, с маниакальным блеском в глазах, Драко Малфоя, не вызывал доверия не то что у других учеников, но и у собственных друзей. Резким движением, от которого Пэнси вздрогнула всем телом, он достал из кармана найденный пергамент и кинул его на стол. — Читайте! Друзья, как по команде, склонились над листком. Пару минут стояла тишина, после которой Пэнси, издав испуганный вздох, отпрянула от письма, словно оно было отравленным. — Не может быть, — прошептала слизеринка. — Мне кажется, что в нашей жизни уже может быть что угодно, не так ли, Пэнс, — горько ухмыльнулся Блейз. — Это всё меняет, — внимательно разглядывая письмо, обронил Поттер. — Время действовать, — уверенно произнёс Драко, — Гарри, найди Джинни, ей пора узнать правду, Тео, Полумну тоже не мешало бы ввести в курс дела. А мы пойдём к Снейпу. Лучше сначала поговорить с ним. — Драко, — робко произнесла Пэнси. Слизеринец обернулся, внимательно глядя на подругу. — В чём дело, Пэнс? Девушка замешкалась в поисках чего-то в складках мантии. Потом, вынув из кармана, положила на столик маленькую вещь. Юноши уставились на лежащий на столе Воскресающий камень. — Откуда он у тебя? — хрипло протянул Драко. — Я... Я вернулась за ним, — прячась от укоризненного взгляда Блейза, ответила слизеринка, — после смерти Гермионы я поняла, что, возможно, он понадобится нам. Ребята молчали, глядя на вернувшийся в их руки один из Даров Смерти. Драко не выдержал. Взяв камень в руки, он направился в свою спальню. — Куда ты? — бросил в спину друга Блейз. — Ты мне казался не таким тупым, Забини, — не оборачиваясь, бросил Малфой и скрылся на лестнице. Войдя в комнату, Драко плотно запер за собой дверь. Руки нервно подрагивали, когда юноша переложил камень из одной руки в другую. Закрыв глаза, он глубоко вздохнув, успокаиваясь. Магия свершилась, Драко это почувствовал. Волна тёплого воздуха окутала юношу с головой. Открыв глаза, юноша отступил назад от неожиданности. Камень чуть не выпал из рук и слизеринец покрепче сжал его в руках. Перед ним стояла та, по которой он так скучал. Вот только это была не Гермиона. — Мама, — дрожащими губами прошептал слизеринец. — Здравствуй, сынок, — улыбнулась миссис Малфой. Драко смотрел на свою мать, стараясь впитать знакомые черты, пока мать рассказывала ему правду. Их встреча вот-вот должна была подойди к концу. Юноше с трудом удалось унять злость, которая возникла после рассказа матери. Теперь он знал, что все его догадки были верны. И пусть Нарцисса умерла без посторонней помощи, Дафна Гринграсс наложила на неё заклятие Империус, заставляя следовать своим приказам. — Почему, мам, — в который раз спросил слизеринец. — Деньги, деньги толкают людей на страшные поступки, сынок. А теперь, мне пора. Ты сильный мальчик, ты справишься со всем. Женщина начала исчезать, и Драко понял, что есть ещё один вопрос, который ему было необходимо задать матери. — Мама, — воскликнул юноша, образ Нарциисы вновь стал чётким, — почему не пришла Гермиона, я ведь представлял её. — Я думала, ты поймёшь, Драко, — улыбнулась на прощание Нарцисса, — прийти могут лишь те, кто ушёл. В этом месте нет мисс Грейнджер. И я очень этому рада. С этими словами образ Нарциссы Малфой растаял в воздухе. Драко так и остался стоять посреди комнаты, сжимая в руках камень, пока дверь за его спиной не распахнулась. — Драко, — Тео запыхался, поднимаясь по ступеням, и теперь старался отдышаться, — там, внизу, Снейп. Дамблдор хочет нас видеть. Всех нас.