***
Очередная волна боли настигла юношу. Согнувшись пополам на узкой койке, гриффиндорец крепко сжал зубы, стараясь чтобы с его губ не сорвался ни один стон. Эта боль была ошеломляющей, сводящей с ума. Она возникала в каждой клеточке его тела и словно сжигала изнутри. Не зная, как именно действует Круцио, Рональд был уверен, что даже оно не причиняло и сотой доли того, что он испытывал. Колдомедики, лечившие юношу, лишь отмалчивались, когда он старался узнать, что с ним. В эти редкие просветы юноша вспоминал, что с ним произошло и новая волна боли, только уже душевной, заглушала его сознание. Мысли о том, что он сделал с Гермионой, не давали ему покоя. Память постепенно востанавливалась, но самые важные её отрывки оставались как в тумане. Гриффиндорец мучался от чувства вины и осознания своей беспомощности. Авроры, допрашивавшие его, не смогли получить ценной информации из-за тяжелого состояния юноши. Боль отступила, давая небольшую передышку. Сев на кровати, гриффиндорец аккуратно опустил ноги на пол, попытавшись встать. Пошатываясь, Рон подошёл к столу с графином воды и трясущимися руками налил себе стакан воды. Жадно делая первый глоток, он ощущал, как жидкость булькает в пустом желудке. Сколько он не ел? Сутки,может и больше. Но на это было абсолютно плевать. Руки затряслись сильнее, стакан выскользнул и упал на пол, разбиваясь тысячими осколков. — Чёрт, – хрипло выругался юноша, отступая на шаг. Один из осколков впился в ступню. Гриффиндорец ругнулся, закусывая губу от боли и, не удержавшись, рухнул на пол. Новая волна боли возникла неожиданно, полностью отрезая его от реальности. Вспышки воспоминаний возникли в сознании так явственно, словно юноша вновь вернулся в ту роковую ночь. Бал. Лаванда, со слезами на глазах умоляющая снять подарок родителей. Коридор. Часы отбивающие полночь. Дальше была темнота и лишь нечеткие образы Гермионы, Лаванды, Малфоя и ещё пары людей, но их образы были настолько нереальными, что юноша сомневался в том, что действительно их видел. А потом в ушах возник пронзительный крик девушки. Он был таким громким, что все звуки вокруг меркли, и оставался лишь это крик. Он разрывал барабанные перепонки, выворачивал душу наизнанку. Заставлял вспоминать всё, что он делал с Гермионой в мельчайших подробностях. Её образ, в окровавленном бежевом платье, словно выжгли на сетчатке глаз. Боль невозможно было сдерживать, юноша до крови закусил губу, стараясь не кричать, но в этот раз всё было сильнее. Слабый стон сорвался с его губ, переходя в отчаянный крик боли. Гриффиндорец метался по полу, вопя, как раненный зверь. Слёзы бурным потоком текли из глаз, а тело билось в конвульсиях. Дверь в палату открылась с оглушительным треском. — Красный код, красный код, — закричал колдомедик падая на колени перед лежащим юношей. Шепча заклятия, волшебница стралась ослабить боль, но проклятие набирало силу, всё сильнее проникая внутрь. Подоспевшие на помощь целители принялись помогать коллеге, но даже их совместных усилий с трудом хватало, чтобы хоть немного ослабить действие проклятия. Уизли захрипел, из носа, тонкой струйкой, потекла кровь. Увидев это, колдомедик направила палочку на нос, шепча новые заклятия. Кровь перестала идти, а сам юноша затих. Его грудь тяжело поднималась, а дыхание с хрипами вырывалось наружу. — Отлеветируйте его на кровать, — прошептала волшебница, — и оповестите профессора Дамблдора. — Что ему передать, мисс Локвуд? — поинтересовался один из колдомедиков. — Передайте ему, — волшебница тяжело вздохнула, взглянув на притихшего юношу, — что мистер Уизли не доживёт до следующего утра без Прощения. — Без какого прощения? — непонимающе спросил молодой целитель. — Это не важно, – нервно воскликнула мисс Локвуд, — просто передайте Альбусу Дамблдору мои слова и всё. Вам понятно? Ответом старшему целителю были короткие кивки коллег. Переместив юношу на кровать, целительница дождалась, пока его дыхание выравняется, и направилась в свой кабинет. Дейла Локвуд служила в больнице Святого Мунго уже много лет и через многое прошла, но даже её устойчивая психика не могла вынести всех событий, произошедших в Рождественскую ночь в школе Хогвартс. Сердце колдомедика разрывалось от боли за судьбу трёх подростков, пострадавших в ту ночь. И единственная хорошая новость, за прошедшие дни, была та, что к Лаванде Браун вернулась память и девушка отчаянно жаждала встречи с директором, отказываясь разговаривать с кем-либо другим, неустанно твердя о том, что знает, кто виноват в случившемся. Волшебница сняла очки и помассировала виски, стараясь хоть немного снять напряжение. Её глаза переместились на настенные часы, отмечая, что время уже перевалило за обед. Собрав разбросанные по столу документы, мисс Локвуд направилась к своим подчиненным, отдать указания на момент своего отсутствия. Волшебница приняла решение сама встретиться с профессором Дамблдором и обговорить всю сложившуюся ситуацию. Рональду Уизли нужна была помощь и лишь один человек на свете был способен оказать её.***
Лаванда выскользнула из собственной палаты, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Чему неплохо способствовала больничная одежда. Добравшись до комнаты, в которой хранятся личные вещи пациентов, Лаванда схватилась за ручку и чуть не взвизгнула от радости. Дверь оказалась незаперта. Проскользнув в небольшую каморку, девушка быстро нашла ящик со своей фамилией. Внутри оказалось её рождественское платье, украшения, а также волшебная палочка. Отбросив уже ненужную бижутерию, гриффиндорка напрягла память, вспоминая нужное заклинание и, взмахнув палочкой трансфигурировала платье в обыкновенную мантию на глухих застёжках под самое горло. Накинув мантию поверх больничной пижамы, девушка выскользнула обратно в коридор, направляясь к выходу из отделения. Сжимая в руках палочку, девушка молилась Мерлину лишь о том, чтобы её не заметили. Навстречу ей прошли два колдомедика, но гриффиндорка отвернулась в сторону и ускорила шаг. Добравшись до лестницы, Лаванда побежала по ступенькам вниз. Времени было в обрез. Ей необходимо как можно быстрее добраться до Хогвартса и поговорить с директором. Добравшись до первого этажа, девушка услышала вой сирены, оповещающий о том, что о её бегстве стало известно. Бросившись бежать со всех ног, гриффиндорка успела первой добраться до чёрного выхода из больницы. — Алохомора, — на бегу выкрикнув заклинание, девушка выбежала на улицу. За спиной уже слышался топот приближающейся охраны. Дыхание было на исходе, но Лаванда не переставала бежать, пока не достигла защитного барьера. Оказавшись за его пределами, гриффиндорка немного растерялась, но быстро взяла себя в руки и скрылась в ближайшем переулке. Убедившись, что вокруг нет ни души, которая могла бы её ненароком заметить, Лаванда сосредоточилась на образе Хогсмида. Аппарировать девушке предстояло впервые и небольшое волнение мешало сконцентрироваться. Вспомнив все указания, о которых им неустанно напоминали на уроках трансгрессии, гриффиндорка крутанулась на месте, в надежде, что удастся исчезнуть. Но всё оказалось не так уж просто. Единственное, что удалось, так это переместиться на пару метров вперед. От досады топнув ногой, девушка крепко зажмурила глаза, представляя заснеженный Хогсмид, лавки продавцов, тёплую и дружелюбную обстановку паба Три метлы. Крутанувшись ещё раз, Лаванда ощутила, как всё её тело словно пропускают через соломенную трубочку для коктейля, уши заложило, потом произошёл резкий рывок. То, что ей удалось аппарировать, гриффиндорка поняла моментально, ведь ещё секунду назад она стояла в проулке магловского Лондона, а теперь барахталась в огромном сугробе. Выбравшись из своей западни, девушка огляделась. Вдалеке сотнями огней мерцал Хогвартс, а за спиной находилась деревушка. Оттряхнув мантию от снега и поплотнее укутавшись, девушка побежала по заснеженной дороге к школе. Страх опоздать подстёгивал и давал ей новые силы. Словно открылось второе дыхание. Лаванда бежала, не обращая внимания на холод, пронизывающий её тело, а в голове билась лишь одна мысль «не опоздать, не опоздать». Сгущающиеся сумерки уже опускались на землю, мешая обзору. Споткнувшись, гриффиндорка рухнула на землю, больно ободрав руки и колени, но, быстро поднявшись и не обращая внимания на боль от ран, девушка продолжила свой путь. Оказавшись у ворот, девушка счастливо рассмеялась — удача сегодня была явно на её стороне. Ворота оказались незапертыми, и Браун беспрепятственно попала на территорию школы. Оказавшись в родных стенах, Лаванда ощутила, как отмёрзшие конечности начали оттаивать, а тепло медленно проникало внутрь. Следуя по пустынным коридорам школы, гриффиндорка старалась как можно скорее оказаться у кабинета директора и остаться незамеченной. Впереди показалась горгулья, скрывающая вход в кабинет. Остановившись возле которой, гриффиндорка замешкалась, прикидывая, как ей попасть внутрь. Внезапно горгулья отпрыгнула в сторону, а лестница, ведущая в кабинет, устремилась вверх. Не долго думая, Лаванда прыгнула на ступеньки, от нетерпения постукивая ногой. Времени на раздумья не оставалось и, забыв о всяких нормах приличия, гриффиндорка ворвалась в кабинет директора. — Профессор Дамблдор, — закричала девушка, — мне нужно срочно с вами поговорить. Казалось бы, директор Хогвартса совершенно не удивился столь поздней гостье в своём кабинете. Подняв взгляд от бумаг, старый волшебник внимательно посмотрел на стоящую посередине кабинета студентку. — Вы припозднились, мисс Браун, я ожидал вас сразу за мисс Веер, но, вынужден признать, вы всё же не разрушили моих надежд. Лаванда нетерпеливо переступала с ноги на ногу, выжидательно глядя на директора. — Прошу вас, мисс Браун, присаживайтесь. Девушка присела на предложенный стул, вытянувшись по струнке. Голубые глаза директора внимательно следили за каждым движением юной гриффиндорки. Они, словно сканеры, проникали в сознание, в глубины души, заставляя поведать о всех своих тайнах. — Профессор Дамблдор, — не выдержав напряжения, затараторила Браун, — я знаю, кто виноват в случившемся. Я всё вспомнила. Я следила за Гринграсс, я узнала про медальон, но не могла никому сказать: Неприложный Обет, они заставили, но Рон. Я не знала, я не думала, что всё будет так серьёзно. Я бы тогда всё рассказала и не важно, что я бы умерла, но я бы рассказала. Но дело не в этом, понимаете, Гринграсс они это сделали, но Уизли… — Довольно, — вскидывая руку произнёс директор, — я понимаю, что вам нужно многое мне рассказать, но вначале, я настоятельно прошу вас успокоиться. И не нужно имен. Даже у стен могут быть уши. — Но, профессор Дамблдор, вы не понимаете, они на свободе, они уже убили Грейнджер, что помешает им разделаться с Роном, со мной? — Поверьте, мисс Браун, я знаю достаточно для того, чтобы понимать всю серьёзность ситуации. А теперь, я прошу вас рассказать мне всё с самого начала. Без лишней торопливости, — добавил директор, видя, как из девушки чуть вновь не хлынул поток слов. Лаванда глубоко вдохнула, успокаиваясь, и, немного погодя, принялась излагать директору всё, что произошло в ночь Рождества, а также то, что узнала до праздника, но не могла рассказать из-за Непреложного Обета.***
— Ты неправильно делаешь, — раздался за спиной мужской голос. Астория вздрогнула и обернулась. В дверях гостиной стоял тот, ради которого слизеринка готова была пожертвовать всем, что имела. — Это почему же? — хитро улыбнувшись, поинтересовалась блондинка. Астория стояла посередине просторной гостиной, практикуясь в боевой магии, вот только та давалась девушке с трудом. Виновато в этом было расшатанное самочувствие или что-то другое, слизеринка не знала, что именно послужило этому, но то, что магия не слушалась, её пугало. — Палочку нужно держать вот так, — подойдя сзади, прошептал юноша и поправил палочку в руках у девушки. — Попробуй ещё раз. Астория сосредоточилась и, взмахнув палочкой, попробовала ещё раз. Яркая вспышка озарила комнату, а стоящий перед девушкой стул отлетел прочь. — Вот видишь, — юноша ухмыльнулся, обнимая девушку сзади, — практика, вот, что самое главное. Счастливо рассмеявшись, младшая Гринграсс повисла на шее любимого, запечатлев на губах лёгкий поцелуй. — Я тебя люблю, — тихонько прошептала она. — И я тебя, — прижимая девушку крепче, ответил юноша. Девушка доверчиво прильнула к груди молодого мужчины. Вдыхая терпкий запах родного тела, слизеринка ощущала, как внутри чувство счастья смешивалось с беспокойством. — Давай сбежим, — неожиданно промолвила юная Гринграсс. — Что? — юноша отстранился, заглядывая в глаза девушки. — О чём ты, Астория? — Я боюсь, — всхлипнула блондинка, — твой брат, он… Он пугает меня, понимаешь? Я знаю, что мы все хотели добиться желаемого, но Грейнджер мертва. Я не думала, что всё зайдёт так далеко. А твой брат совершенно, понимаешь, совершенно равнодушен. Мы убили человека! Понимаешь? Живого человека! Юноша притянул девушку к своей груди, успокаивающе гладя по голове. — Чшшш, малышка, — шептал он, — всё будет хорошо. Ты в безопасности. Нас никто и никогда не найдёт. Через пару дней мы все исчезнем. Всё закончится. — Нет, — слёзы неожиданно выступили на глазах, а горло сдавило, — я не могу так. У меня в голове только эти мысли. Я с ума схожу. Я спать не могу. У меня в голове Грейнджер. Одна. Сплошная. Грейнджер. Громкий хлопок за спинами заставил парочку вздрогнуть и обернуться. — Так-так-так, — раздался грубый мужской голос, — наша малышка Тори испугалась. Вот об этом я и говорил, милая. Из-за спины юноши выглянула испуганная Дафна и бросилась к сестре, загораживая её. — Не трогай её, — воскликнула Дафна. — Что здесь происходит? — спросила Астория. Дафна шикнула на сестру и вперила свой взгляд в стоящего напротив юношу. Она не могла поверить, что он задумал причинить боль её сестре. Тот, кого она любила и считала самым светлым человеком на земле. Теперь она понимала, насколько ошибалась. Какое чудовище пряталось под маской милого и доброго юноши. Все события стали открываться девушке с совершенно другой стороны. Все эти слова, бурные ночи и жаркие признания. Всё было ложью, только способом достичь желаемого. Глаза затуманились от выступивших слёз. От осознания произошедшего девушка ощутила волны тошноты, подкатывающие к горлу. — Никогда, ведь так? — глядя в глаза любимого прошептала она. — Ты никогда не любил меня. Все мы – лишь средство для достижения цели, так ведь? Очередные пешки на пути к твоему богатству! Как ты мог? Ты ведь готов был подставить собственного брата, ради достижения собственных целей. — Ох, Мерлин, Даффи, — саркастически ухмыльнулся молодой человек , — я думал ты умная девочка. А ты такая же, как и все. Чувства затмили твой разум. Ты забыла о самом главном. — О деньгах? — взвизгнула слизеринка. — Чёрт возьми, ты только и думаешь, что о своих деньгах! Вся твоя жизнь состоит лишь из денег. Неужели тебе мало нас? Мы ведь были семьёй. Безумный хохот сотряс стены комнаты, Дафна вздрогнула, а Астория сильнее прижалась к груди своего парня, ища у него защиты. — Брат, объясни, что происходит? — несмотря на молчаливые протесты Астории, юноша выступил вперёд. — Какие проблемы с Тори? О чём говорит Дафна? — Мой дорогой братец, — улыбнулся мужчина, — неужели и ты туда же? Мерлин, от тебя я такого точно не ожидал. Ты всерьёз запал на неё? — юноша ткнул пальцем в сторону стоящей Астории. — Не говори так, — рыкнул в ответ молодой человек. Астория, наблюдавшая за всем со стороны, начала понимать, что происходило. Страх проник в сознание, окутывая своими сетями хрупкий разум. — Прошу, не надо, — тихонько прошептала Тори, выступая на шаг вперёд, — я никого не выдам. Клянусь. Я могу дать Обет, если тебе станет проще. Только прошу, не трогай их. Молодой человек рассмеялся, глядя в глаза Астории. Он наслаждался их растерянностью, чувством превосходства. Это пьянило его получше любого огневиски. — Мне жаль, — без капли сожаления в голосе ответил юноша, — но я не вижу другого выхода. Дафна среагировала раньше других. Предчувствуя, что произойдёт, слизеринка кинулась вперед, отталкивая сестру в сторону. — Авада Кедавра, — выкрикнул мужчина, вскидывая палочку. Дафна словно со стороны наблюдала, как её сестра падает на пол, а луч проклятия достигает своей цели. Астория закричала, глядя как старшая сестра оседает на пол. Её остекленевшие глаза были направлены в потолок, а на губах застыла грустная улыбка. — Н-е-е-т, — прижимая к груди мёртвое тело сестры, рыдала девушка, — нет, Дафна, очнись. Пожалуйста, очнись! Девушка отказывалась верить в происходящее. Отказывалась признавать, что её сестра мертва. И тем более, что её убил человек, которого любила Дафна. — Не сокрушайся, Тори, — холодно обронил молодой мужчина, — ты очень скоро окажешься вместе со своей сестрой. Девушка вскинула голову, встречаясь с ледяным взглядом голубых глаз. Палочка была направлена прямо ей в сердце. Девушка кинула взгляд на своего возлюбленного, но тот стоял возле стены, опустив взгляд в пол. — Нет уж, — тихо прошептала девушка, незаметно забирая палочку сестры, — этому не бывать. Ступефай! Не ожидая нападения от Астории, юноша отлетел в сторону. Воспользовавшись появившимся шансом, слизеринка бросилась к своей палочке и схватив её крутанулась на месте, растворяясь в диссапарации.***
Холодный воздух взметнул полы мантии. Девушка покрепче запахнула свою накидку, прячясь от ледяных порывов. Впереди маячили огни здания. Смерть сестры заставила Асторию взглянуть на вещи под другим углом, и пришло время платить за свои ошибки. Оглянувшись назад и убедившись, что за ней нет слежки, девушка поспешила к огням. Слёзы застилали глаза, а сердце разрывалось от боли, но слизеринка упорно продолжала идти, не обращая внимания на начавшийся снегопад. Её цель была совсем близко. Очертания Хогварста виднелись впереди, открывая взору его величественную громаду. Страх остался далеко позади и слизеринка лишь ускорила шаг, желая как можно быстрее покончить со всем.***
— Дрянь! Сбежала! — злобно выплюнул молодой человек, глядя на то место, где секунду назад стояла Астория Гринграсс. Юноша поднялся с пола, отряхнул с мантии пыль и оглянулся в поисках волшебной палочки. Та оказалась под ближайшим шкафом. Достав её, юноша убрал палочку в карман и оглянулся на мёртвое тело, лежащее на полу. Подойдя поближе, он присел на корточки возле трупа и убрал прядь волос с лица. — Ты была очень красивой и умной, Дафна, жаль только, что твои чувства возобладали над разумом, — холодно произнёс молодой человек. Взяв палочку девушки он лёгким движением руки переломил её надвое и отбросил в сторону. Поднялся на ноги и вновь взглянул на девушку. Прислушался к собственным чувствам внутри, но ничего не ощутил. Ни сожаления, ни жалости не было. Одна пустота. Да, Дафна ему нравилась. Им было хорошо вместе. Девушка была красива, умна, чистокровна, а главное богата. А ведь всё так хорошо начиналось. Не надо было впутывать сюда Асторию и брата. Тогда, возможно, всё бы получилось. Но теперь уже думать об этом поздно. Посторонний шорох привлёк его внимание. Обернувшись, он увидел своего брата, выходящего из комнаты. — Ты даже не помог мне, — проговорил он. Стоящий в дверях человек обернулся, окинул взглядом комнату, задержавшись чуть дольше на теле мёртвой девушки и горько улыбнулся. — Ты только что пытался убить мою девушку и удивляешься, что я тебе не помог? — Не говори, что ты влюбился в неё. — В этом мире есть кое-что поважнее денег, — выплюнул юноша и взялся за дверную ручку, — жаль, что ты этого так и не понял. Дверь захлопнулась, оставляя братьев по разные стороны. Каждый из них думал о том, что произошло, и старался представить своё дальнейшее будущее. Жаль только, что их желания и планы больше не совпадали. Когда-то родные люди в одночасье стали совершенно чужими, выбирая каждый свою дорогу.***
Слизеринцы молча шли вслед за своим деканом, гадая, зачем так поздно понадобились директору школы. Драко оглянулся на идущего рядом Тео, но тот лишь пожал плечами. — Как вы думаете, — прошептала семенившая за парнями Пэнси, — что им нужно от нас? — Мисс Паркинсон, вы получите ответы на ваши вопросы как только окажитесь в кабинете директора, а сейчас настоятельно прошу вас помолчать, коридоры школы не лучшее место для разговора, – раздался голос зельевара, от тона которого у Пэнси волосы встали дыбом. Остальной путь ребята проделали молча. Но подойдя к кабинету не смогли сдержать удивленных вздохов. Возле горгульи их ожидали Полумна и Джинни. — Не к добру всё это, — тихонько заметил Поттер и остальные согласно закивали. Северус Снейп произнёс пароль, пропуская ребят вперёд. Глядя на то, как девушки держатся поближе к своим парням, Драко ощутил подступающий к горлу комок. Ему, как никогда прежде, хотелось сейчас чувствовать руку Гермионы в своей и вдыхать терпкий запах, исходящий от волос девушки. Драко услышал удивленные возгласы и протиснулся вперёд, дабы разглядеть, чем вызвано всеобщее волнение. Обогнув застывшего Блейза, юноша увидел причину ступора своих друзей. Альбус Дамлдор сидел на своём месте, выжидательно глядя на вошедших, но не он привлёк внимание остальных. В кресле возле окна, поджав под себя ноги сидела Лаванда Браун и испуганно смотрела на вошедших. — Лаванда! — первой придя в себя воскликнула Джинни и бросилась к девушке, заключая её в объятиях. В том момент гриффиндорка напрочь забыла о их вражде и прочих глупостях. Главное, что девушка была жива и выглядела вполне здоровой. — С возвращением, Браун, — ухмыльнулась Пэнси, глядя на эту картину. Лаванда выпуталась из объятий Уизли и внимательно посмотрела на слизеринку. — Пэнси, я должна тебе сказать… — начала девушка, но её прервали. — Я прошу вас, — раздался голос профессора Дамблдора, — оставить ваше примирение на потом. Сейчас есть более насущные проблемы. И, пожалуйста, присаживайтесь. Ребята расположились на всех возможных поверхностях в кабинете, и, испытывающее, смотрели на своего директора. — Прежде, чем я начну свой рассказ, — дождавшись пока все усядутся, вымолвил волшебник, — я очень надеюсь на тишину и на то, что вы повремените со своими вопросами до того, как я закончу. Ребята закивали, с нетерпением ожидая правды. В том, что сейчас им всё расскажут больше не было никаких сомнений. — Мисс Уизли, — обратился к Джинни директор, — вы знаете где сейчас находятся ваши братья? — Кого именно вы имеете ввиду, профессор? – уточнила гриффиндорка. — О, разумеется, меня интересуют близнецы, Фред и Джордж. — Я… Я не знаю, — растерянно протянула девушка, — последний раз я видела их вначале года, а после этого мы не общались. Директор удовлетворённо кивнул. — К сожалению, — профессор Дамблдор начал свой рассказ, — темнота присутствует в каждом из нас, и не все способны сдержать её. Так произошло и в нашем случае. Двое молодых людей устали жить в нищете и очень мечтали разбогатеть, вот только ничего у них не получалось. И тогда они придумали отличный план. Найти двух богатых девушек и постараться влюбить их в себя, чтобы тянуть из них деньги. Но и этого им оказалось мало. Тогда, они приняли решение, опять же, с помощью этих девушек, начать вымогать деньги у двух самых богатых молодых людей Магического Лондона. И, опять же, в их планы вмешался случай. В лице молодой и очаровательной мисс Грейнджер. Думаю дальше рассказывать вам смысла нет, и вы прекрасно понимаете, чем закончилась эта история. Студенты молча сидели, во все глаза глядя на директора. Каждый из них старался осмылить услышанное. Драко и Гарри переглянулись, осознавая, какую роль во всём этом им выделили. Драко вновь ощутил приступ ярости. Сжав подлокотник стула, слизеринец изо всех сил старался успокоиться. — Кто они? — дрожащим голосом спросил слизеринец. — Кто они? Кто эти ублюдки? Ответьте! Последнее слово Драко выкрикнул настолько громко и неожиданно, что сидящие в кабинете студенты вздрогнули. И лишь профессор Дамблдор сохранял спокойствие. — Об этом, Драко, нам поведает мисс Браун, не зря ведь она проделала столь долгий путь от больницы Святого Мунго. Лаванда съежилась под испытывающим взглядом собравшихся ребят. Только теперь девушка осознала, что именно ей придется назвать имя убийцы. Набрав побольше воздуха девушка приготовилась уже всё выложить, когда дверь в кабинет, с оглушительным треском распахнулась. Всё внимание обратилось к вошедшему. На пороге стояла хрупкая фигура, закутанная в чёрную мантию, с полов которой на ковёр стекала вода. Плечи этого человека мелко подрагивали, создавая видимость того, что вошедший горько плакал. Ребята с интересом смотрели на черную фигуру, гадая, кто может скрываться под глубоким капюшоном. — Не соизволите ли вы снять свой капюшон и представиться? — поинтересовался директор. Вошедший немного помедлил, но тут на свет показались хрупкие руки, принадлежащие явно девушке, а в следующий миг капюшон спал с лица, открывая бледное и заплаканное лицо Астории Гринграс. — Моя сестра убита, — трескучим голосом прошептала слизеринка, глядя в глаза Альбуса Дамблдора. Драко было дернулся со своего места, но руки Блейза заставили его остаться на своём месте. Злобно взглянув на друга, Драко увидел, как тот отрицательно покачал головой. — Вы знаете имя убийцы вашей сестры? — не обращая внимания на возбужденный шепот своих студентов, продолжил профессор. Астория отрывисто кивнула и бросила испуганный взгляд на собравшихся ребят. — Не соизволите тогда назвать его имя, мисс Гринграсс? Слизеринка испуганно перевела глаза на директора. Только теперь осознав, что старый волшебник итак был в курсе того, чьё имя назовёт девушка, но хотел чтобы она сама произнесла его. Поняв, что выбора у неё больше нет и она сама пришла за помощью, девушка опустила глаза в пол, в надежде на то, что так будет проще. Но взгляды ребят словно прожигали насквозь. Больше всего девушка боялась посмотреть в глаза Драко Малфоя. И благодарила Мерлина, что юноша не набросился на неё, стоило ей лишь снять капюшон. — Так что, мисс Гринграсс, вы не поведаете нам его имя? Астория вскинула голову, глядя в глаза лишь одному человеку. Слизеринка чётко осознала, что после того, что она скажет, на неё обрушится весь гнев этой особы. — Джордж Уизли, — не отрывая глаз от лица Джинни Уизли, чётко проговорила девушка, — мою сестру убил Джордж Уизли и именно он виноват в смерти Гермионы и в том, что случилось с Рональдом Уизли. Казалось, что возникшую тишину в кабинете можно потрогать на ощупь. Астории было неуютно под всеми этими взглядами, но девушка продолжала смотреть на гриффиндорку, не обращая на других внимания. — Ты лжёшь, — завопила Джинни, вскакивая со своего места. Девушка попыталась вцепиться в Асторию, но Гарри крепко ухватил её сзади, оттаскивая в сторону. Астория затравленно озиралась по сторонам, прижимаясь ближе к выходу. Джинни кричала, как безумная, клялась разорвать слизеринку голыми руками и проклясть всеми известными проклятиями. — Это правда, — раздался голос Лаванды, сумевший перекрыть шум в кабинете. Джинни затихла в руках Поттера, с недоверием глядя на девушку. — Это правда, Джинни, — повторила Лаванда, — это действительно был Джордж. Я видела его. Вот только Астория забыла назвать ещё одно имя, – переводя взгляд на слизеринку, продолжила гриффиндорка, – помимо Джорда там был ещё Фред. С тем что случилось с Гермионой и Роном виноваты они оба. Близнецы Уизли, вот кто стоит за всем. Тишина вновь окутала директорский кабинет. Астория тихо плакала, опустившись на пол и прикрыв лицо руками. Джинни открывала и закрывала рот, пытаясь произнести хоть слово. Камин вспыхнул зелёным светом, и на ковёр выступила девушка, стряхивая остатки золы со своей одежды. Когда она обернулась, Пэнси, стоящая ближе всех к камину ,всхлипнула и бросилась на шею к девушке. — Я знала, — слизеринка разрыдалась счастливыми слезами, — я знала! Драко боялся моргнуть. Боялся даже пошевелиться, казалось, что стоит закрыть глаза и это прекрасное видение исчезнет. Девушка, обнимающая Пэнси отстранилась и взглянула в глаза слизеринца. Драко почувствовал, как внутри него всё взорвалось. Громадное бабах. В ушах зашумело, а глаза наполнились слезами. Он ощутил, как тонет, тонет в этом тёплом омуте шоколадных глаз, принадлежащих Гермионе Грейнджер. Живой Гермионе Грейнджер, улыбающейся ему так, как это могла делать лишь она. Время замерло. Словно в замедленной съемке, слизеринец наблюдал, как его прекрасное видение приближается. И вот его щеки коснулась тёплая, девичья ладошка. Мир взорвался осколками. Драко притянул к себе девушку, зарываясь лицом в непослушные локоны. Слёзы сплошным потоком лились из глаз, но слизеринец даже не пытался их сдерживать. Сжимая девушку в объятиях, Малфой осознал, что теперь он жив. Он будто чувствовал, как внутри него каждая отмершая клеточка вновь оживает, как силы растекаются внутри, а из груди пропадает предательский комок, мешающий дышать. — Жива, — произнёс слизеринец единственное слово, доступное сейчас. — Жива, — подтвердил до боли родной голос, а в следующую секунду горячие губы нашли его и впились жарким поцелуем, заставляя всё тело трепетать, а душу воспарить высоко над землёй.