Amaryllis

Гарри дрожит и едва ли понимает, что происходит. Он узнает эти глаза, видя их ясно как днем, когда они смотрят в его сторону – красные и яркие, как огонь. Парень словно застревает где-то между бодрствованием и сном, замирая на месте, в то время как Луи, наоборот, приходит в движение, резко приподнимаясь и снова оседая вниз. Звуки возвращаются к Гарри: смех и разговоры за пределами их дома, гортанное рычание Луи, стук собственной крови в ушах. Обрушивается груз потерянных воспоминаний, и развалившаяся несколько месяцев назад и превратившаяся в головоломку жизнь складывается в общую картину. - Луи, - бормочет Гарри, и его голос такой хриплый, будто он всю ночь провел, воя на луну. Это инстинкт – то ли волчий, то ли человеческий – протянуть руку и попытаться его удержать. Пальцы грубо сжимают запястье Луи и явственно чувствуют, как его кости уже перестраиваются. Вспышка гнева настолько мощная, что даже воздух вокруг мерцает. Гарри отбрасывает назад, а Луи спокойно освобождается от его рук. Его глаза горят, а мех начинает быстро распространяться от затылка вниз к щекам. Он скалит зубы и рычит на Гарри, чтобы напугать его и заставить подчиняться, а потом разворачивается и выпрыгивает в окно, оставляя его одного. Стайлс воспринимает эту дыру в их обороне как физическую боль, как рану, зияющую прямо посреди груди. Самое время для удара противника, даже двух. Гарри вскакивает на ноги, чувствуя, что в легких не хватает воздуха, и тоже спрыгивает на лесную подстилку, потерянный и запутавшийся. Луи уже полностью в обличии волка, его лапы широко расставлены в оборонительной позиции, а голова низко опущена. Грег же стоит перед ним и смеется, и единственное, что выдает в нем не человека – это его ярко-красные глаза. Теперь он выглядит по-другому, это совсем не тот парень, которого Гарри видел в памяти Луи. Он выглядит опасным, в нем не осталось ни капли той кротости, что когда-то окружала его облик, а через все лицо проходит шрам, белый и рваный. Стайлс слышит, как наверху хлопают окна, стул скребет ножками по полу, и быстрые шаги торопятся вниз по лестнице. Остальная часть их компании спешит на линию фронта, но объективно говоря, их стая – это лишь кучка пацанов, которые только выглядят так, будто знают, что делают. Воздух кажется слишком разреженным, чтобы им можно было дышать, и Гарри дрожит. - Луи, - говорит Грег, сосредотачивая все свое внимание на волке перед ним. Он подходит ближе, шаг за шагом, абсолютно бесшумно, и Гарри пытается слиться с фоном позади Луи и заставить свои руки перестать дрожать. Это Грег, его красные глаза Гарри иногда видит во снах, именно они приходят к нему из бездонной темноты, на месте которой должны быть воспоминания. Возможно, это даже лучше, что он не помнит. Всегда приятнее жить в счастливом неведении и проводить дни в гармонии и любви к жизни. Но теперь он все знает, и воспоминания тошнотворной волной омывают внутренности. Он знает, не осталось никаких сомнений – всегда планировалось, что все в конечном счете закончится здесь. Он был лишь пешкой, инструментом в игре, которую до сих пор не понимает. В игре, которая была поводом для того, чтобы добраться до Луи. Гарри, ведомый опытными кукловодами, крепко забился к нему под кожу, а еще и гордился этим как своей заслугой. - Луи, Луи, Луи, - вздыхает Грег. Сейчас он стоит так близко, что Луи приходится отвести голову назад, чтобы продемонстрировать оскал и всмотреться в лицо предателя. – Ничему ты не учишься. – Он протягивает руку с острыми когтями, перебирая пальцами мех Луи, и волк рывком подается назад, скользя лапами по грязи. Позади Гарри из дверей дома медленно выходит Найл и останавливается на пороге. Когда кудрявый оборачивается назад, чтобы посмотреть на него, он встречается взглядом с широко распахнутыми потрясенными глазами и замечает дрожащие руки, с трудом удерживающие лук наготове. Лиам и Зейн тоже подходят, Гарри может их услышать, и он уверен, что Грег тоже может, независимо от того, насколько бесшумными они стараются быть. Их совместное дыхание кажется до боли знакомым и оглушительным в ушах Стайлса, а ток крови слышится гремящим, как гул водопада. - Это так печально, - насмешливо говорит Грег, пока охотники посмеиваются и перепроверяют свое оружие, стоя чуть в стороне. – Бедный маленький Томлинсон. Становится легендой в кругах охотников, оставаясь в живых благодаря исключительно удаче, и даже не парится, что его маленькое сердечко разбито. Приятно видеть, что ты слеп, как всегда, love. Гарри может уловить запах замешательства, исходящий от Луи, под шлейфом из обиды, гнева и отчаяния. Больше всего ему хочется вернуть его обратно, он должен был встать на его пути и удержать во что бы то ни стало, не позволять выйти сюда и разрушать себя. Но уже слишком поздно. Глаза Грега, наконец, отрываются от Луи, переходя к дому, к ним – Зейну и Лиаму, застывшим по бокам от Гарри. Тот невольно встречается с рубиновым взглядом Грега, и его волк вздрагивает от власти, что они источают. - Гарри, - говорит Грег, и его голос низкий, сладкий и тянучий, как потока. – Здравствуй. Воздух сгущается, и волны напряжения сталкиваются, заставляя Гарри упасть на колени и замереть на месте. Он видит в странном замедленном действии, как Луи оборачивается к нему. Волк издает сдавленный, полный боли вой, и кажется, весь гнев оставляет его. Однако в его глазах бушует буря. - Нет, - бесшумно шепчут губы Гарри, пока он медленно качает головой и на что-то надеется. - Давненько не виделись, - хмыкает Грег. Он подходит ближе, плавно обходя Луи и едва касаясь ступнями лесного дерна. Он бледный и высокий, даже какой-то вытянутый, Гарри приходит в голову сравнение со змеей. – Должен сказать, что никогда бы не подумал, что ты будешь так хорош. Ты сделал именно то, что мне было от тебя нужно, - Грег останавливается в нескольких футах от Гарри. – Отлично сработано. Стайлс сжимает кулаки и медленно поднимается на ноги – так, будто его тело ему не принадлежит. - Гарри? – испуганно спрашивает Зейн, не сводя с него глаз, и Гарри замечает, что он выпускает когти. Он хочет все объяснить, как-то разрушить иллюзию Грега, да хоть встретить его лицом к лицу в бою. Но слова стрянут в горле всякий раз, едва чиркнув по гортани и тяжело умирая на языке. - Грег, - встревает Тейлор, вдруг пробиваясь сквозь бурю вокруг них, подобно одной из своих стрел. Из тумана, что окружает сейчас разум Гарри, проглядывается только ее ярко-красная помада. - Да, да, - пренебрежительно отмахивается Грег, так и не отрываясь от Гарри. – Думаю, я должен отталкиваться от этого. А потом он врывается прямо в личное пространство Гарри, вспыхивая яркой вспышкой. Он прикасается пальцем к щеке парня почти с благоговением, и Стайлс может, наконец, снова дышать. Он вздрагивает, отшатываясь назад, и даже не узнает собственный голос, когда рявкает: - Отойди от меня. - Оо, - смеется Грег. – Злющий. Думаю, я сделал правильный выбор. - Я не такой, как ты, - выплевывает Гарри, бросает такие слова в лицо своему Альфе, истово веря в них. Он может прямо сейчас чувствовать на себе власть Грега, она ощущается как покалывание, как лед под кожей, и приводит его в ужас. - Гарри, - выдыхает Лиам. – Гарри, это он… - Он укусил меня, да, - бросает Гарри через плечо, скрипя зубами от порыва обнажить шею перед Альфой. Волчонок идет против самого себя, но это легче, когда он смотрит через поляну и видит Луи. Синие глаза успокаивают, а красные обжигают, и Гарри напоминает себе об этом, еще крепче стискивая зубы. Луи – его Альфа. Луи – единственный, кому он будет подчиняться добровольно, вне зависимости от цвета глаз. Только он получит от него все, если только попросит. Единственный. Лиам рычит, низко и гортанно, так, как Гарри никогда он него не слышал, и медленно придвигается, скользя лапами по лесной подстилке. Тетива на луке Найла скрипит. - Да, - насмешливо повторяет за ним Грег. – И это значит, что сейчас ты пойдешь со мной. Его дикие глаза вспыхивают, сосредотачиваясь на Гарри, и тот кусает губу так сильно, что она лопается. Невидимая нить тянет его, как собаку поводок, и его волк тоже сопротивляется. Парень готов рыдать от облегчения, когда удается выпустить всю ярость, скаля зубы и рыча. - Оставь его, - говорит Найл, и это звучит почти так же опасно, как он выглядел осенним утром много недель назад. Грег ухмыляется, обнажая острый набор зубов. Гарри поддается своему волку, позволяя себе обратиться, и мир предстает перед ним монохромным. Однако незнакомый вес на плечах никуда не исчезает и по-прежнему мешает свободно дышать. - Давай, - рычит Грег, все еще оставаясь внешне человеком, и у Гарри встает дыбом шерсть на загривке. Альфа страшный, большой и мощный, когда вот так возвышается над ним, и все инстинкты кричат ему опустить голову от стыда и позволить себе быть управляемым и контролируемым. Позволить использовать себя в качестве оружия, чтобы убить всех, кого он любит. Гарри не слушается. Секунду спустя он скалит зубы и предостерегающе рычит. Альфе плевать на это, и волчонок злорадно думает: «Ладно, это его вина». А затем он вгрызается зубами в его запястье, разрывая кожу и сухожилия, и утопает в хлынувшей раскаленной крови. Гарри на какой-то миг чувствует себя величественным, пугающим и свободным. Он разжимает пасть, наблюдая, как зрачки Грега расширяются от боли и, возможно, шока. На языке перекатывается незнакомый металлический вкус, от которого во рту все немеет. Все на мгновение замирают. А потом Грег припадает к земле, молниеносно обращаясь. Его окровавленное запястье в считанные секунды обрастает светло-коричневым мехом. Он бросается на Гарри так резко и неистово, что тот даже не успевает проследить за его движением. Волчонок просто стоит, замерев на месте, и его акт неповиновения уже вовсе не кажется ему таким величественным. Он закрывает глаза, ожидая удара или зубов, впивающихся в горло, но ничего не происходит. Только после этого начинается ад. Воздух вибрирует от потока выпущенных стрел, мягко входящих в землю. Гарри успевает пересчитать их все – восемь против одной, которой Найл пронзил дерево. Лиам с Зейном кружат вокруг него, и Гарри тоже пора начать двигаться, пора хоть что-то сделать, как-то их защитить. В конце концов, именно он причина происходящего. Наконец, волчонок улавливает какие-то звуки с той стороны, откуда больше всего ждет. Луи. Ему кажется, что он слышит, как его лапы скользят по мягкой земле, отталкиваются от травы, и когда Гарри открывает глаза, он видит, как Томмо длинными прыжками пересекает поляну. Он прыгает, открывая на ходу пасть, и прижимает Грега к земле. На мгновение Гарри словно возвращается обратно в то морозное утро, пропитанное кровью, но волк Луи сейчас быстрый и сильный, и это все, в чем он нуждается. Небо пронизывают белые вспышки, и воздух буквально горит на глазах у Стайлса. - Луи! – кричит Зейн, срываясь на бег и поднимая фонтаны грязи из-под ног. Найл тоже бежит вперед с луком наперевес и, кажется, нанизывает на стрелы взглядом стоящих перед ним стеной охотников – многочисленных, широкоплечих и бесстрашных. А Гарри стоит, едва дыша, и таращится себе под ноги. Противник значительно превышает количеством Найла – восемь против него одного – равнодушные, спокойные, решительные и готовые на все охотники. А Гарри просто стоит с одеревеневшими суставами и бьющимся, как у загнанного зайца, сердцем. Он медленно выдыхает. И еще раз. И снова. А потом все же срывается с места, однако, поворачиваясь к Найлу спиной, и бежит к Луи, туда, где Грег кружит перед ним, прижав уши к голове, и рычит, скаля зубы. Он должен увести его. «Оставь его в покое»,, – Гарри хочет завыть в голос, но не может, так что просто пробегает, пошатываясь, мимо двух рычащих волков. Он видит, как глаза Грега провожают его, и ему приходится тверже ставить лапы и глубже зарываться когтями в грязь, чтобы противостоять острой тяге в животе, которая играет на его инстинктах, шепча «подчиняйся» снова и снова. «Иди и получи меня», - рычит с вызовом Гарри и наблюдает, как легко Грег забывает о Луи. Волчонок оборачивается в прыжке и несется вперед – к стене из охотников с натянутыми тетивами луков и лезвиями, блестящими в лучах вечернего солнца. Альфа следует за ним по пятам, Гарри чувствует его тяжелое дыхание, слышит пульсацию крови и как его массивное тело буксует на мягкой почве. Стайлс выбегает на открытое пространство, представляя собой идеальную движущуюся мишень, но сейчас он не заботится о себе. Его заносит на полном ходу почти под ноги Найлу, и Гарри старается свернуть в сторону, уводя от него Грега. Один из Свифтов, старик, делает шаг вперед и встречает волчонка голодным взглядом, Гарри таращится в ответ, возвращая пристальный взгляд, как отрикошеченный мяч в пинболе. Охотник поднимает пистолет, Стайлс это отчетливо видит, но не может повернуть назад, не может привести Грега к своим друзьям, к Луи. Он осторожно замедляет ход, прислушиваясь к дыханию Грега и стуку его сердца позади, пока тот его догоняет. Он улавливает предательский треск костей, легкое шуршание меха, отступая назад, и к тому времени, когда на него глядит дуло пистолета, Грег выскакивает перед ним уже наполовину человеком и вытягивает руку, давая сигнал не стрелять. Гарри неуверенно пошатывается на ногах, все еще борясь с притяжением к Альфе. Связь между ними по-прежнему есть, теплясь где-то под кожей волчонка, скользя по его венам, как яд, который может убить в любую секунду. - Грег, - возмущается старик, крепче сжимая рукой в кожаной перчатке рукоять пистолета. Рука дрожит, почти незаметно, но Гарри смеет надеяться, что это нервы. - Роберт. Какого черта ты делаешь? - Мы договорились, - старик – Роберт – говорит спокойно, но видно, что он злится, и его ноздри раздуваются от гнева. – Ты помогаешь нам их заполучить и ослабить их оборону. Мы же заботимся об их уничтожении. Кровь Гарри – до этого момента разгоряченная и бушующая – теперь стынет в жилах. Грег рычит. - Не этого, - он подлетает к Гарри с молниеносной быстротой и, прежде чем тот успевает отойти, наполовину человеческая рука Альфы крепко хватает его за мех на загривке. Больно. – Этот мой, - рявкает он, и Гарри чувствует вспышку принадлежности. Его собственный волк нехотя реагирует на это, пыхтя, мягко скуля и поджимая хвост, но сам Стайлс непреклонен. Он на миг задается вопросом, откуда вся эта внезапная напряженность, почему он так сильно нужен Грегу? Он ведь не может быть первым Бетой, потому что слишком небрежно создан. Грег мог бы к этому времени создать себе целую стаю принудительно укушенных подростков, мог бы навешать им лапшу на уши, уверив, что он лучшее, что случилось с ними, но… Возможно, его цель не в этом. Возможно, Гарри – первая важная деталь головоломки, которая подтолкнула прежде верного Грега к его ненормальной миссии. Возможно. «Это то, что делают люди, подобные ему», - думает Гарри. Придумывают себе миссии, разрабатывают планы, которые заставляют их чувствовать себя важными ценой крови и страданий. - Он может быть твоим и после того, как я пущу в него пулю, - цедит Роберт, плотно сжимая челюсти. Ногти Грега снова превращаются в когти, пронзая тонкую кожу Гарри острыми концами. Женщина со снежно-белыми волосами, на которую Стайлс обратил внимание раньше, выходит вперед. Она обхватывает голой рукой затянутую в кожу руку Роберта, мягко опуская ее до тех пор, пока дуло пистолета не указывает на землю. - Оставь его, - говорит она мягко и насмешливо. Грег встряхивается, и Гарри может чувствовать его гнев. – Он просто щенок. Едва ли он понимает, что делает. Он не опасен. Грег поднимается, пошатываясь, и когда встает в полный рост, гнетущий вес его руки исчезает с загривка Гарри. Инстинкты волчонка кричат ему держаться своего Альфы, он чувствует себя так, будто пробирается через чан с клеем, но он не может упустить свой шанс. Быстрый и тихий, как учил его Луи во время их многочисленных ночных вылазок в лес, он отходит, пока не оказывается на достаточном расстоянии. Почти все охотники наблюдают за ним, их одинаковые голубые и ледяные глаза следят за ним неотрывно, а оружие наготове, но они ничего не предпринимают. Они ждут. Наконец, почти оказавшись под защитной тенью нависающего над ним дома, Гарри поворачивается к ним спиной и прыгает в центр круга из его мальчиков. Луи стоит впереди, широко расставив лапы, низко опустив голову и наблюдая за всем пронзительным взглядом. Позади него Зейн и Найл, сидящие бок о бок, и волк Лиама, готовый в любую секунду оторваться от земли и сорваться с места. Когда Гарри благополучно оказывается в окружении их тепла, они все озабоченно смотрят на него. Найл, который ближе всех, кладет руку ему на голову, и волчонок чувствует себя хорошо, чувствует принадлежность к этим парням, чувствует себя как дома. Луи подталкивает Лиама вперед, во главу группы, а сам отходит к Гарри, становясь напротив и просто глядя на него. Его глаза сейчас бледные, почти того же оттенка, что и человеческие, и он снова выглядит совсем юным. Гарри опускает голову, показывая кровоточащий загривок. «Я не хочу его, - пытается он сказать. – Я никогда не буду принадлежать ему. Я навсегда твой». Луи дышит, быстро и удивленно, его дыхание обдает теплом шею Гарри, а затем грубый язык начинает вылизывать его раны. Большой волк успокаивающе знаком, и он так нежно очищает волчонка от крови, позволяя опереться на собственное тело, будто заверяя, что он с ним. Он горячо фыркает в мех Гарри, прижимаясь к нему мордой, и Стайлс может поклясться, что слышит где-то в глубине своего сознания: «Ты свободный». Он закрывает глаза на секунду и игриво облизывает нос Луи. Он помнит их обещание, позволяет любви к своему мальчику, ставшему перед ним волком, ярким пламенем вспыхнуть в венах, заполнить его до такой степени, что распирает грудь от жесткой необходимости бороться, защитить их обоих и их маленькую нетрадиционную семью. У них все получится, Гарри в этом уверен. Поражение невозможно, потому что слишком многое поставлено на карту. Он рассеяно отмечает, что Найл встает в полный рост, нависая над ними. Его лук пуст и свободно болтается на плече. - Чего вы хотите? – кричит он достаточно громко, чтобы эхо разнесло его вопрос над всей поляной. Это действительно хороший вопрос. Гарри не думал об этом на самом деле, слишком занятый встречей с оборотнем, который укусил его столько месяцев назад. После вопроса Найла звучит смех, высокий и музыкальный. И острый, как осколки стекла. Гарри узнает его, помнит его, чувствует, как он проходит сквозь него. - Только славы, на самом деле. И возможности сказать, что мы убили самого неуловимого оборотня во всей Британии, - отвечает Тейлор, рассеянно вертя стрелу между пальцев. Шрам Гарри болит при виде этого. – Вы неуловимы, вы знаете? Скрывались от нас с помощью своих маленьких фокусов… Но они не могут срабатывать вечно, верно? – Ее взгляд неожиданно останавливается прямо на Найле, полный какой-то неописуемой ненависти. Гарри внезапно чувствует запах беспокойства, исходящий от него, слышит панический стук его сердца, и ничего не понимает. Он смотрит на Луи, пытаясь мысленно задать ему вопрос, на что тот качает головой. Они не пользовались никакими трюками, насколько им известно. Последние несколько дней были наполнены в основном отчаянием, стрессом и неизбежным страхом – если бы был способ избежать этого, они бы использовали его. Они сбежали бы на край земли, бросив дом. Если нападение на них растянется на несколько дней, их стайка так и поступит, но Гарри был бы очень рад, если бы до такого не дошло. С одной стороны они покинут хорошо известное врагу место, где, однако, могут укрыться все вместе, а с другой – они нигде не будут в безопасности, да и выстоять без защиты стен дома кажется невозможным. - Не знаю, что ты имеешь в виду, - смело отвечает Найл, и Гарри почти кивает в знак согласия, но потом он улавливает это – едва заметную, крошечную остановку в знакомом ритме сердца Хорана. Эта секундная заминка слишком долгая, и Гарри понимает, что друг лжет. Он сразу же смотрит на Грега, как и охотники. Он по-прежнему в облике человека, низко припавший к земле, пока его мышцы перемещаются под кожей, а пышущий алым взгляд все еще направлен в сторону Роберта. Альфа наклоняет голову движением, которое Гарри десятки раз видел в исполнении Луи, – прислушивается. Найл твердо стоит на ногах, широко их расставив, и сжимает кулаки до побеления, но Гарри, стоящий совсем близко к нему, чувствует, как беспомощно ноги все-таки подрагивают. Кудрявый запутался больше, чем когда-либо раньше, но он ничего не может поделать с нарастающей в груди любовью. Найл смело смотрит на оборотня – на Альфу – который был когда-то его другом, врет ему в лицо и почти не переживает. Он держит спину прямо и бескомпромиссно в окружении вооруженных до зубов охотников, и Гарри трудно поверить, что ему только двадцать. - Правда, - кратко бросает Грег, хмуро глядя на Найла. На его лице медленно начинает проступать мех, заполняя промежуток между бровями и поднимаясь по лбу. Женщина с короткой стрижкой смеется. - Хочешь сказать, что… О, да ладно. Это бесценно. – От ее акцента у Гарри шерсть встает дыбом. - На случай, если кому-то интересно, - встревает Тейлор, изображая скуку и рассматривая свой маникюр, - Грег просто хочет отомстить. Думаю, вам понятно, за что. С глубокой, гулкой вибрацией, которая возникает в недрах его груди и вызывает мурашки у Гарри, Луи рычит. Волчонок явственно ощущает его гнев, кроваво-красный и едва сдерживаемый, и молится, чтобы Грег передумал и отказался от замысла. Этот Луи уже не тот, каким был в девятнадцать, и если дело дойдет до их схватки, Грег снова окажется поверженным. - Уверен, что ты выбрал неправильный путь, приятель, - говорит Зейн, и его голос непривычно холоден. Гарри никогда не слышал, чтобы он так говорил, да и не хочет слышать снова. Малик выглядит диким, почти таким же, как в полнолуние, когда ему сложнее сосредоточиться и сдержать своего волка. - Вы бросили меня, - рявкает Грег. – Вы все приняли его сторону. Вы оставили меня там умирать. Луи издает сдавленный вой, почти задыхаясь, и очевидно, что он с трудом сдерживается. Его мышцы натянуты, он покачивается вперед и назад, а когти, проступившие из подушечек лап оставляют борозды в грязи. Гарри старается держаться как можно ближе к нему, особо не рискуя, но периодически соприкасаясь с ним боками. - Ты пытался убить его, Грег, - резко бросает Найл. – И ты упражнялся в управлении нами все то время. Ты никогда не был нашим другом, не смей говорить, что мы бросили тебя. Это твоя, блять, собственная вина. Гарри едва успевает моргнуть, как Грег оборачивается волком. Так он выглядит намного опаснее – со слюной, свисающей с пасти, и оскаленными острыми клыками. Он низко опускает голову, наблюдая за ними всеми и занимая напряженную позицию напротив Томлинсона. Гарри тихо скулит, пытаясь придумать, как удержать Луи. - Господи, только не это снова, - вдруг говорит кто-то – старая седая женщина, и прежде чем можно понять, что происходит, все вокруг взрывается в густом дыме. Едва Гарри втягивает воздух в легкие, натужно кашляя, как чувствует, как его тело начинает меняться без его разрешения. Что-то натягивается вокруг его голой груди, а с обеих сторон от него возникает ощущение чужой теплой кожи. Дым медленно рассеивается. Они оказываются совсем близко – все охотники и Грег, кружат вокруг них, как стервятники. Гарри не знает, что это была за дымовая бомба, но свою работу она сделала – они все снова люди, дрожащие на холодной земле в различной степени раздетости, а кто-то уже успел связать их плечом к плечу в кособокий круг. Когда он пытается призвать своего волка, тот отзывается из самого уголка сознания, съежившийся там, маленький, испуганный и задыхающийся. - Вы также причинили боль моей внучке, - продолжает старуха, видимо, именно она сделала их недееспособными за тридцать секунд. – Мы не прощаем такого. - Как насчет того, чтобы решить все в честной борьбе? – рычит Зейн. Гарри удивляется этому, но, возможно, его волк особо не пострадал от дыма, потому что не был так близок к поверхности. - О, перестань, - смеется Грег, и это отвратительный звук. Гарри чувствует, как по шее вверх ползет дрожь. – Не было ничего справедливого в том, как он убил меня, застрявшего под деревом. Не понимаю, почему вы не должны умереть связанными, как поросята на убой. - Ты жалок, - выплевывает Луи, как будто читает мысли Гарри. Стайлс почти может услышать дробный стук его сердца, но не может даже представить, что он чувствует на самом деле. Он видел Грега только в его памяти, несколько минут, которые до сих пор выворачивают сердце наизнанку. В мгновение ока, слишком быстро, что уловить обычным человеческим зрением, Грег оказывается прямо перед ними, наклоняясь к лицу Луи. Его длинные, бледные пальцы обвивают его челюсть, как змеи, и он наклоняет его голову то в одну, то в другую сторону. Волк Гарри в полном переполохе. - Не тебе говорить мне, какой я, - шипит Грег. – Ты толкнул меня на этот путь. Справа напрягается Лиам и пытается сдвинуться, натягивая веревку на груди Гарри, а Найл впечатляюще рычит, как заправский волк. Стайлс чувствует, как ему в бедро сзади упирается лук, и уже прикидывает, как бы ему повернуться немного в сторону и… - Ты сам выбрал этот путь, - говорит Луи, низко и угрожающе, но они все могут слышать боль за словами. Гарри распирает от гордости за него, за его достойное поведение при встрече с человеком, который разбил ему сердце во всех отношениях, который убедил его, что есть что-то постыдное в его жизни. Он перестает извиваться, вместо этого полностью прижимаясь к боку Луи, наслаждаясь липкостью их голой кожи и тем, как они пристают друг к другу. Движение руки Томлинсона к его почти незаметно, но все же это безмолвная благодарность. - Грег, - сладко говорит Тейлор, заступая внутрь круга и подходя к ним. – Давай, оставь его. Они нам еще на некоторое время нужны живыми. Глаза Грега вспыхивают, когда он смотрит на нее. Гарри не совсем понимает, в чем дело, но это почему-то кажется важным. - Оо, - говорит Луи, - теперь я понимаю. Тейлор хмыкает и шагает прямо к нему, отталкивая Грега плечом. Гарри пораженно наблюдает, как красная вспышка в глазах Альфы гаснет, и он молчком отходит. - А ты сообразительный, сладенький, - издевательски хихикает она. – Не могу поверить, что это заняло у тебя столько времени. После того, как Гарри сказал тебе, что я следила за ним, после мертвых животных? Стареешь, Луи. Оборотень, о котором я слышала легенды, понял бы, что происходит, недели и недели назад. Охотница внимательно изучает лицо Луи. Оно как каменная маска, только уголок губ дергается, и слишком ярко горят глаза. - Или, может быть, - Тейлор смещается к Гарри, теперь пронзая взглядом его, и парень едва сдерживает дрожь от фантомной боли, которой взрывается его бок при виде нее. – Ты растаял. Только посмотри на эти кудри, - она накручивает прядь волос парня на палец. – И эти надутые губки. Весь такой невинный щеночек. Неудивительно, что ты был слишком слеп, чтобы обратить внимание на что-то еще. Мы отправили Гарри, чтобы сыграть с тобой в ту же игру, но я никогда и не представляла себе, что это сработает настолько хорошо. Гарри пытается отстраниться от ее руки, приподнимая плечо и надеясь спрятать за ним лицо. Тепло кожи Луи вдоль его бока остается неизменным, но парень не может смотреть на него, не может. Осознание того, что он одна из причин того, что они оказались здесь, убивает его. Знать, что самое чистое, самое прекрасное чувство, что он когда-либо испытывал, – результат чьего-то коварного плана и сплошной лжи – слишком для него. - Можешь избавить меня от театральности? - бурчит Грег, растягивая слова и поигрывая с бахромой на своих драных шортах, где-то подобранных. Тейлор слегка хлопает его по руке, что выглядит почти ласково. Желудок Гарри переворачивается. - Не так быстро, - говорит она, оборачиваясь на других членов своей семьи, все еще выстроившихся вокруг. – Луи хотел бы знать, как мы это сделали. Луи вздрагивает – легкое движение мышц, которое даже Гарри едва замечает. С противоположного конца круга к ним пробирается рука Найла, пока он не оборачивает ее вокруг запястья Томлинсона. Лиам тяжело опирается на другой бок Гарри, едва не заваливая его налево, на Луи. - Держите свои секретики при себе, - рявкает Зейн, но в его голосе чувствуется дрожь. Тейлор смеется, и этот звук ничем не отличается от хруста разбитого стекла. - Как скажешь, - хмыкает она, невинно подмигивая затылку Зейна. – Но так или иначе. Конечно, я собиралась вернуть его. Мы были друзьями на протяжении многих лет, - говорит она многозначительно и ждет, пока ее слова будут осознаны всеми. То, что осталось от желудка Гарри, проваливается куда-то в пятки. И он ничего не может поделать, чтобы остановить резкий выброс желчи в горло. Он думает о влюбленном девятнадцатилетнем Луи, который впервые за много лет доверился кому-то, а Грег за его спиной поднимал его на смех с Тейлор. - Магия крови? – тихо спрашивает Найл. - Что-то в этом роде, да, - усмехается Свифт. – Опасная, очень мощная, но думаю, уж ты-то знаешь, верно? – Найл фыркает, но ничего не говорит. Пульс на его запястье колотится с такой силой, что того и гляди выпрыгнет на руку Гарри. - Ты знаешь, как работает магия крови, Луи? – она поворачивается к нему, оставляя глубокие вмятины в мягкой лесной подстилке каблуками. Луи молчит, но Гарри чувствует, как он напряжен. Стайлс не может заставить себя поднять голову и посмотреть охотнице в лицо. - Это довольно сложно выполнить, - Тейлор приседает перед ним. – Оборотень и человек должны образовать связь. Они должны оставить впечатление друг на друге. Гарри с болезненной заинтересованностью наблюдает, как она закатывает рукав, не переставая улыбаться. Ее движения неторопливы, почти ленивы, будто она насмехается над ними, тратя столько времени, сколько ей хочется. Затем Тейлор подносит руку к ним. На внутренней стороне запястья несколько тонких шрамов, идущих параллельно друг другу, перечеркивают маленький круг. Рубцы выглядят старыми, их покрывает уже светлая и гладкая кожа. Гарри на уровне каких-то инстинктов знает, на что смотрит. - Конечно, каждая из этих старых книг говорит, что не нужно даже пробовать это с Бетой. «Потенциально смертельно», или что-то вроде, потому что волки Беты недостаточно сильны. - Обычные Бета-волки, конечно, - обрывает ее Грег, усаживаясь на траву и скрещивая ноги. Его голос оставляет неприятный привкус во рту Гарри. - Обычные Бета-волки, - соглашается Тейлор, опуская голову, просто чтобы еще раз посмотреть на свое запястье. – Ты будешь смеяться, но я увидела потенциал в Греге, - она улыбается ему через плечо. У Гарри горит горло. – Итак, я предложила ему сделку. Он укусил меня, мы обменялись кровью, образовали постоянную связь, бла-бла-бла. Важно только то, что когда ты, наконец, предал его, я была там, чтобы вернуть его обратно. - Я думал, что ты ненавидишь оборотней, - сухо говорит Лиам, и Гарри приходит бороться с маниакальным смешком, который грозится у него вырваться. Господи. Тейлор усмехается. - Только таких, как вы, - выплевывает она. – Вы думаете, что вы гораздо лучше нас, скромных людишек. Мы не позволим, чтобы вам сошли с рук убийства невинных людей. Гарри смотрит на нее, по-настоящему смотрит, рассматривает. У охотницы есть маниакальная искорка в глазах, и они яркие, как никогда раньше, дикие, когда она поочередно смотрит на каждого из них, знакомые, как будто из его кошмаров, а ее движения мечутся от нервных к обманчиво спокойным. Она ведет себя почти как Грег, и Гарри удивляется, насколько сильна их связь. Почему-то никто не напоминает о Найле – человеке, связанном вместе с ними, или же крови невинных людей на их руках. - Как ты стал Альфой? – неожиданно спрашивает Луи, глядя мимо Тейлор на непринужденно рассевшегося Грега. Тот преувеличенно удивленно приподнимает бровь. - Убил одного из них. Очевидно же. Краем глаза Гарри наблюдает, как Луи сжимает губы и почти незаметно кивает. Он не удивляется беспечности, с которой Грег рассказывает об убийстве другого человека, хладнокровном и запланированном убийстве. С тихим звоном тетивы кто-то выпускает стрелу. Она вонзается в землю у ног Тейлор и в дюйме от икры Гарри. - Хватит, Тейлор, - говорит Роберт, глядя на нее сверху вниз и вынимая еще одну стрелу. – Это все не имеет значения теперь. Давайте сделаем то, ради чего пришли сюда. Когда Тейлор смотрит на них в последний раз перед тем, как встать и вернуться к своей семье, ненависть в ее глазах горит так ярко, что, вероятно, может прожечь Гарри насквозь. Она выглядит опасной, и так оно и есть. Все они опасны. Но Гарри не собирается умирать со связанными руками – им нужно как-то выбраться, дать себе хоть какое-то подобие шанса на спасение. Грег медленно поднимается, стряхивая с себя пыль. Если бы Гарри не знал, на что этот оборотень способен, он бы посмеялся над его забавным видом – бледный, долговязый и полуголый. Но вот Грег уже наклоняется вперед, крепко сжимая пальцами его лицо. Гарри закрывает глаза с отвращением. - Ты увидишь, что я делаю с непослушными Бетами, - шепчет он, а его глаза вспыхивают красным, когда он прослеживает линию бровей парня когтистым пальцем. Волк Стайлса рвется, а беспокойство в груди нарастает, пока он пытается решить, кому подчиняться. Гарри изо всех сил старается его успокоить, напомнить, что их реальный Альфа находится рядом с ними, что никто другой не должен раздавать им приказы. Луи начинает рычать, грохоча низкими и гортанными раскатами, а когда рука Грега сжимается на шее Гарри, он дергается, срывая с места всю их связку. Его рычание становится все более животным, Гарри никогда от него такого не слышал, и когда волчонок открывает глаза, он видит обнаженные зубы Луи и синий взгляд его глаз, прожигающий красный взгляд Грега. - Не смей прикасаться к нему. Грег фальшиво смеется, впиваясь когтями в Гарри. Половина его шеи, едва зажившая, вновь вскрывается, теплая кровь струится вниз, но вспышка боли только приводит его в себя. - Прости, love. Сейчас он моя собственность. Хриплое рычание теперь исходит от самого Гарри, а заодно и от Зейна с Лиамом. Найл тяжело дышит где-то за спиной, чувствуется, что он сжимает руки в кулаки. Прежде чем они пробуют сделать что-нибудь с применением ярости, что нарастает в них, Грег встает и уходит к охотникам, скользя между ними. А затем внезапно дышать становится легче, и веревки, сдерживающие их, падают. Парни обмениваются недоумевающими взглядами и замирают. - Вы хотели честного боя, - кричит старуха. – Давайте начнем.