Отрывки

— Ну и истории у тебя, милый. Вот уж совершенно не думала, что кто-то умеет влипать в неприятности талантливей, чем я. Когда Андерс и Изабелла вместе скрылись в неизвестном направлении, едва ли кому-либо пришло в голову что-то приличное или, по крайней мере, ничуть не связанное с романтикой; однако, несмотря на прихваченную с собой бутылку вина, романтики на Рваном Берегу было мало, а вот подонков — предостаточно. Как и приключений, достойных того, чтобы быть рассказанными. — Я родился магом. Достаточно для того, чтобы влипнуть на всю оставшуюся жизнь. Изабелла вздохнула. В сумках убитых ими разбойников не оказалось решительно ничего интересного. — Вот давай только не будем о грустном. Лучше скажи: зачем, еще раз, мы здесь? Теперь вздохнул Андерс; сосредотачиваться на их цели Изабелла совершенно не желала. — За цветком. Голубые лепестки, к середке — чуть синеватые. По-простому зовется шлюхин румянец. — М-м. Голубой, значит. Дай угадаю: необыкновенно тонкий смысл этого названия в том, что шлюхи не краснеют, так? — Вполне возможно. — Ха! — Изабелла выпрямилась; взгляд у нее был необыкновенно лукавый, а улыбка — очевидно самодовольная. — Кто бы так не утверждал, он просто недостаточно старался. О том, что позвал с собой Изабеллу, Андерс нисколько не пожалел; "легкая прогулка" с ней оказалась неожиданно приятной, сколько бы не протестовала его новая справедливая совесть. — К слову, о старании: и чего ради было идти так далеко ради какого-то цветочка? — Изабелла остановилась на краю утеса; вид был необыкновенно красивый. — И почему было не попросить Хоук — как мы все обычно делаем, — пойти с тобой? В конце концов, это место — сплошная романтика. На слове "романтика" Изабелла вдохнула полной грудью; в воздухе пахло морем, и смотрела на его неспокойную гладь пиратка с неясной тоской. — В том и дело, что Хоук и так дёргают все, кому не лень, — Андерс улыбнулся, — а это всё... для неё своего рода сюрприз. Могу рассчитывать на секретность? — Конечно, дорогой. — Изабелла мотнула головой, прогоняя, видимо, накатившую грусть. — Помогать влюбленным — мое призвание. Одного прошу: в следующий раз, когда приду к тебе подлечиться, ворчи поменьше. Она отошла от края, попробовала пальцем кинжал, который так и не выпустила из рук. — И расскажи уже что-нибудь! А то, глядишь, тут и помру со скуки. — А может, уже твоя очередь? — А у тебя что, в горле пересохло? Могу подсобить. — О, нет. Пить мне нельзя. — Андерс весело отмахнулся от протянутой бутылки. — Ну хорошо. Затащила нас как-то Командор на Глубинные Тропы... Когда они наконец отыщут затерявшийся среди камня заветный цветок, рассказано уже будет более, чем достаточно; Андерс услышит пару пиратских песен — из первых, между прочим, уст, — а Изабелла узнает, что, помимо всего прочего, их связывает еще и постель одной весьма, как оказалось, любвеобильной Героини Ферелдена. Расставшись на подступах к городу, оба подумают одно — было хорошо.