Трис
Когда я покидаю сектор афракционеров, я не бужу Тобиаса. Я знаю, что он позже будет сердиться на меня, но я считаю это разумным. Если бы я разбудила его, если бы сказала "до свидания", я бы нервничала, оставляя его, поэтому я не смогла позволить подобному случиться. Потому вместо этого я оставила записку и направилась обратно в Бесстрашие. Наше "долго и счастливо" уже близко, я чувствую это, мы просто должны быть терпеливыми. Я не знаю, сколько ещё ждать и сможет ли Тобиас это сделать. Я полностью ощущаю его беспокойство и желание, потому что у самой подобное. Я просто лучше понимаю это, чем он. Желание остаться там, завёрнутой в его руках так близко к нему, чувствуя его дыхание в моё ухо и опускающуюся и поднимающуюся грудь возле моей спины, было совершенно подавляющим. И сейчас это подавляет меня, когда я иду в Бесстрашие, но осознаю, что это то, где я должна быть. Но как только я вхожу, я понимаю, что что-то не так. Ощущения в этом месте совершенно другие. Тяжёлые. Воздух густой и сжатый. Грустные. Сейчас очень рано, но люди почти везде. Посвящённые и Лидеры уже проснулись, что из ряда вон выходящее, потому что Бесстрашные любят спать в выходные дни, а сейчас суббота. Я быстро иду к Яме, которая находится в том направлении, куда все идут. Я вклиниваюсь в толпу, и как только мы оказываемся в Яме, я бегу к пропасти, хотя в данный момент не могу отчётливо видеть её из-за людей передо мной. Шона - первый человек, которого я узнаю в толпе. Она стоит с Юрайей, прижав руку ко рту. Она медленно поворачивается, и её глаза встречаются с моими. - Трис, - говорит она, её голос дрожит. Я быстро приближаюсь к ней, широко распахивая глаза. - Эй, что происходит? - Она обменивается взглядом с Юрайей на секунду, а затем снова поворачивается ко мне. - Что? - настаиваю я, глядя на обоих. - С... - Шона останавливается, громко и душераздирающе всхлипнув. Я быстро осматриваюсь вокруг и замечаю Элли, прижимающуюся к краю пропасти, ухватившуюся за перила так сильно, что костяшки её пальцев теперь белые. Я обратно поворачиваюсь к Шоне. - Что случилось? - спрашиваю я. Шона выпускает небольшой вздох. - Ал, Трис. Я наклоняю голову, а затем перевожу взгляд от Шоны к пропасти, потом на Элли и снова на Шону. Это поражает меня, как поезд на полной скорости. Единственная причина, из-за которой Элли так бы огорчилась... - Нет, - шепчу я тихо. У меня голова идёт кругом. Это происходит не со мной. Это не реально. Что-то другое случилось. Не с Алом. Он не может быть... - Трис! Зик пробивается сквозь толпу по направлению к нам. - Зик! - я спотыкаюсь к нему. У меня начинает болеть горло. - Зик, он не... Скажи мне, что он не... Он качает головой немного. - Трис, мне так жаль. Он... Сегодня утром он бросился в пропасть. Они просто нашли его... - Нет! НЕТ! Зик, это не могло случиться, это не могло... - я чувствую, как будто весь воздух в моем теле медленно исчезает и не собирается возвращаться. - Трис... Трис, успокойся, все будет х... Его слова всё ещё висят в воздухе, когда я наклоняюсь, прижимая руки к коленям, выблёвывая всё, что есть во мне, ему на обувь. - Трис! Ты в порядке? - Шона быстро подбегает ко мне, кладя руку на мою спину. Нет. Я не в порядке. Даже не немного. Я не могу ответить ей, потому что мир сейчас кружится вокруг меня. - Трис! - это последнее, что я слышу, прежде чем всё становится чёрным.***
Первое, что я замечаю, когда просыпаюсь, это низкое чувство пустоты в желудке. Я быстро понимаю, что оно не имеет ничего общего с голодом и всем, что связано с Алом. Утро просачивается в мою голову, и я чувствую, что меня вырвет снова, но, к счастью, этого не происходит. Вторая вещь, которую я замечаю, заключается в том, что я нахожусь в лазарете, а не в общежитии, как я ожидала. - Эй! Ты проснулась! Я быстро признаю голос Зика и поворачиваю голову немного, ища его по всей комнате. Когда мои глаза, наконец, приземляются на него, я наблюдаю, как он подходит к моей кровати, а его руки хватаются за перила. - Почему ты всегда первый человек возле моей кровати? - произношу я сиплым голосом. Он улыбается, но игнорирует вопрос: - Чувствуешь себя лучше? - Ты серьёзно это спрашиваешь? Он протягивает руку и касается моего плеча, но ничего не говорит. Я испускаю судорожный выдох и сильно прикусываю свою нижнюю губу. - Прости за обувь, - бормочу я. Зик качает головой, образуя слабую улыбку на своих губах. - Не велика беда. Но в следующий раз целься в обувь Юрайи, а не в мою. - Ал, - обрываю его быстро. - Ты говорил с ним... до... Зик смотрит на меня и затем медленно качает головой. - Он действительно ни с кем не встречался, Трис. Он ушёл после приемного дня и вообще от всех закрылся. Я думал... Я думал, что он переживёт это, но сегодня утром... - он умолкает, но ему, на самом деле, не нужно заканчивать. Я знаю, что случилось. «Сегодня утром он бросился в пропасть. Они просто нашли его». Мой желудок скручивается непроизвольно. - Зик... - Я знаю, - говорит он спокойно. Я поворачиваю голову немного, прижимаясь щекой к подушке и делая глубокий вдох. - Я просто не знаю, что изменилось, - продолжает Зик. В смысле, сразу после нападения он был как будто... - он пожимает плечами, прежде чем закончить свою мысль. - Я думала, ему лучше, - говорю я тихо. Зик поднимает брови. - О чем ты говоришь? - Я... - я замолкаю на мгновение, закрыв глаза ненадолго, прежде чем продолжить: - Приемный день... Он пришел ко мне и извинился за случившееся. Он пытался объяснить все, и я... - я не решаюсь, потому что не уверена, что хочу признавать вслух то, что сказала ему, но исповедь выходит из моих уст: - Я сказала ему, что ненавижу его и никогда его не прощу. Зик смотрит на меня. - Трис... - произносит он тихо. - Это не твоя вина. Ты ведь знаешь, да? Я качаю головой. - Это было... - хриплю я. - Ему стало лучше, пока я... - Трис! Он напал на тебя. Ничего не изменить! Если он решил броситься в пропасть, потому что не мог справиться со всем, то это по его вине. Он сам принял решение... - Это был не он, - вздыхаю я. Зик качает головой. - Трис, о чем ты говоришь? Мы видели его, мы видели, как ты... - Нет. Я имею в виду... это был он... но он ничего не мог поделать. Он просто... Он следовал приказу. Он был под сывороткой. - Чей приказ? - спрашивает Зик. - Эрика. Он молчит минуту, обрабатывая эту информацию. - Он рассказал тебе об этом? Я медленно киваю. - Да. И тогда он извинился. Зик смотрит на меня, его рот медленно открывается, а затем закрывается. - Это моя вина, - проговариваю я вновь. - Это не так, - настаивает Зик. Я пялюсь в потолок несколько секунд, изо всех сил стараясь верить словам Педрада, но разговор, который у меня был с Алом, снова и снова крутится в моей голове. Его лицо, когда он уходил... Он отчаянно молил о прощении. - Это убивало его... - шепчу я. - Убивало то, что он сделал мне больно, и я просто... Я не могла смотреть на то, как ему стыдно, потому что я злилась... - Ты имела полное право злиться. - Это моя вина, Зик. Я его убила... Я... - Прекрати! Трис... Это решение было его собственным. И ничего общего с тобой нет. Я позволяю его словам утонуть у себя внутри, но моя нижняя губа дрожит бесконтрольно. - Все просто... разваливается, - я кладу лицо в свои руки на мгновение, а затем откидываю одеяло прочь и перебрасываю свои ноги через кровать. Как только они касаются пола, Зик встает передо мной, словно сторожевая собака. - Ух ты! Куда ты вздумала идти? - Я хочу увидеть Элли, - говорю я. Он смотрит на меня, быстро двигая головой из стороны в сторону. - Ужасная идея. Я вздыхаю, поднимая глаза к потолку. - Её брат только что покончил с собой из-за меня. Я... Зик хватает меня за руки, удерживая на месте. - Это не соответствует действительности. Он сделал это не из-за тебя. Он сделал это из-за себя. Но я думаю, что ты права в том, как Элли видит это. Она злится, боится, грустит, ищет виноватого, который, по её мнению, должен быть на месте её брата. Я качаю головой. - Зик... - Тебя еще даже не выписали из лазарета. Официально нет. - Ну, и кто мне помешает? - Трис, хватит. - Она моя лучшая подруга, Зик. Слова звучат правдоподобно. Даже если мы не в хороших отношениях, теперь все это не имеет значения. Ее брат мертв. Я должна быть рядом с ней. - Я просто... - я закрываю глаза. - Мне нужна моя лучшая подруга, и я знаю, что сейчас она тоже нуждается во мне. Зик смотрит на меня и затем издает разочарованный вздох. - Ну, что, черт возьми, а? Я наклоняю голову, сжимая свои губы вместе. - Зик, я люблю тебя. Ты знаешь меня, но... Он вздыхает немного. - Как же Тобиас с тобой борется? Черт бы его побрал! Если бы я знал, как трудно будет защищать тебя... - Ты все равно сделал бы это, - говорю я мягко. Он испускает вздох. - Да, я все равно сделал бы это. Он смотрит на меня, а затем закатывает глаза. - Что ж, ладно. Она у пропасти. Она не уходила оттуда с тех пор, как... Я киваю. - Зик, - произношу я, - спасибо. И я направляюсь к двери.Элли
В течение нескольких часов наблюдаю за тем, как вода разбивается о камни. Это всё, что я могу делать. Лучше я буду сидеть здесь и сосредотачиваться на этом, чем думать о том, как мой брат рано утром, раньше всех проснувшись, перепрыгнул через перила в эту пропасть с острыми зубцеобразными скалами и свирепым потоком. - Элли? Я поворачиваю голову чуть в сторону звука своего имени, и когда я нахожу человека там, откуда доносился голос, я не сопротивляюсь и закатываю глаза. Трис. Конечно, это Трис. Я знала, что в итоге она придёт сюда, но я не готова с ней разговаривать. Я с трудом могу даже смотреть на неё. - Нет, - говорю я, мой голос низкий и гортанный. - Нет, что? – спрашивает она тихо. - Не говори мне, как тебе жаль. Как сильно ты любила моего брата. Ты не представляешь, как часто я это слышала сегодня. К тому же, я знаю, что от тебя услышу лишь ложь. - Элли… - Я сказала не надо, Трис! Она медленно кивает. - Ладно. Не буду. Мы обе наблюдаем в тишине за водой, ударяющейся о скалы, и через некоторое время Трис переводит свои глаза на меня. - Он любил тебя, ты знаешь, - я, наконец, произношу. – Очень. Он никогда не мог заткнуться насчёт тебя. Это было смешно. Я продолжала твердить ему, чтобы он замолчал, но он… просто не мог. Он, по правде говоря, никогда и ни с кем в Искренности не встречался. Это странно, верно? - Не очень… Большинство людей ждут нечто самое нужное, проходят определённое испытание… И всё обретает смысл. - Но ты этого не сделала, - быстро говорю я. – Да? Ты и Стифф? Трис сжимает свои губы, а затем пожимает плечами. - Да, хорошо. Тогда я думала, что останусь в Отречении. - Может, стоило. - Элли… - Нет уж, это было бы идеально. Ты бы осталась со своим драгоценным Стиффом, и тогда мой брат не был бы сейчас мёртв. - Элли, я не знаю, что сказать, я… - Прекрати. - Почему ты не даёшь мне поговорить с тобой? - Потому что! - я кричу это, хотя, на самом деле, не хотела, чтобы так было. – Я знаю, что всё, что ты скажешь, будет большой-большой ложью для того, чтобы заставить чувствовать меня лучше. Она смотрит на меня, её рот открывается, чтобы что-то произнести, но я качаю головой. - Ты скажешь мне, как тебе жаль, но я знаю, что это не так - не по-настоящему - потому что ты ненавидела его. Ты скажешь мне, каким хорошим человеком он был, во что, на самом деле, сама не веришь. - Элли… - Потом ты скажешь мне, как сильно он меня любил, но это тоже неправда. Я просто его раздражала, была своевольной младшей сестрой. Затем ты обнимешь меня так, будто мы друзья, но мы не они. Потому что из-за разговора с тобой мой брат оказался на дне пропасти. Мы не можем быть друзьями с тобой. Итак, я хочу, чтобы ты держалась от меня подальше. - Элли, ты моя лучшая подруга! Ты знаешь, я не хотела, чтобы так получилось! Я громко фыркаю, а затем смеюсь. - Ты ненавидела его! - Я ненавидела то, что он сделал со мной. Элли, я любила твоего брата. Он был моим другом. Одним из самых первых друзей в Бесстрашии… Я любила его. Конечно, так и было. Я не знаю, о какой любви она говорит… - Он был расстроен вчера вечером… – начинаю я, качая головой. – Он все повторял, что ты никогда не простишь его, что он не заслуживает жить. Он думал, что ты его так сильно ненавидела. - Прости… - Прекрати так говорить! Нет! Ты не жалеешь! Просто перестань. - Позволь мне закончить. Послушай, почему мне жаль. Прошу. - Я вздыхаю, но разрешаю тем самым ей продолжить. – Мне жаль, - говорит она тихим голосом. – Мне жаль, что он не мог мыслить здраво, поступать осознанно и признавать, что ошибался. Мне жаль, что даже тогда, когда он передо мной извинился, он обвинял во всём сыворотку, вместо того чтобы извиниться за свои действия. Мне жаль, что он не был достаточно силён, чтобы выдержать вес ужасных слов, которые я сказала ему. Мне жаль, что ты скорбишь сейчас. Мне так жаль, что тебе больно, Элли. - Он был моим братом, - проговариваю я прерывающимся голосом. - Я знаю, Эл. - Он заботился обо мне, - выдавливаю, - и он… - я замолкаю, утирая слёзы со своих щёк. – Теперь он ушёл, и я даже не могу оплакивать его, потому что ты рядом, напоминаешь о себе. Даже сегодня утром. Все так за тебя волновались. Трис вырвало, и она отрубилась. Мой брат был на дне пропасти, но всё равно беспокоились о тебе. - Я не делала это специально, Элли. - Я сожалею, что он обидел тебя, - говорю тихо, слова выходят медленно. – Но ты разбила ему сердце. Ты уничтожила его. Ты разрушила его, ты… - останавливаюсь, вновь качая головой. – Это даже не имеет значения. Ты не можешь просто уйти? - Но, Элли… - УХОДИ! Прошу! Она смотрит на меня мгновение, а затем медленно кивает, прежде чем развернуться и уйти обратно в общежитие инициированных.