Трис Девять часов до финального теста.
Когда я просыпаюсь во второй раз, это не столь приятно. Нет шепота моего имени или поглаживания моих волос. В этот раз я просыпаюсь от звука тяжелых шагов, которые, я убеждена, не принадлежат Тобиасу. Он прекрасно знает, что ему нельзя передвигаться так громко. И он прекрасно знает, что ему нельзя появляться в Бесстрашии сегодня. Я остаюсь в постели ещё минуту, удерживая одеяло на груди, слушая стук сапог по полу. Звук становится все ближе и ближе ко мне, пока я не признаю черные берцы Эрика у подножия своей кровати. Я быстро сажусь, моргая в темноте, ожидая, что глаза привыкнут к ней. — Отлично. Ты не спишь, — говорит он полушепотом. — Одевайся. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной. Я смотрю на него, смятение заполняет мой мозг. — Только я? — спрашиваю я приглушенным голосом. — Только ты, инициированная. Поторапливайся. Я оглядываюсь вокруг, а затем отодвигаю одеяло от себя в поисках одежды. Я беру первую попавшуюся футболку и штаны, отворачиваюсь от Эрика, когда одеваюсь. Когда я затягиваю свои волосы в хвост, я слышу, как Эрик фырчит с раздражением, что говорит мне о том, что я долго собираюсь. Я обуваюсь и подхожу к нему, держа руки на талии. — Куда мы пойдём? — спрашиваю я. Он игнорирует мой вопрос, направляясь к двери. — Идем со мной, — повторяет он. Я снова осматриваю помещение общежития, запечатлев спящие тела вокруг себя, прежде чем отправиться с Эриком. Я следую за ним в коридор. — Это связано с инициацией? — спрашиваю я Эрика, мой голос отдаётся от стен странным эхом в тихом Бесстрашии. Он не поворачивается ко мне, когда отвечает: — Можно и так сказать, — говорит он. Паника оседает в груди и обжигает мои лёгкие. Это не правда. Что-то не так. Почему меня только что разбудили посреди ночи? Чтобы пойти неизвестно куда за Эриком? Не вижу смысла. Я понимаю, что с инициацией нет ничего общего. Эрик быстро передвигается, и я почти спотыкаюсь, пытаясь не отставать от него, когда мы поднимаемся выше и выше по лестнице. Мой мозг работает молниеносно, в попытке придумать, как выбраться из этого, но как только мои глаза встречаются с холодными Эрика, я убеждаюсь, что мне не удастся. Если я соберусь бежать, мне не дадут скрыться далеко. Когда он, наконец, приводит меня к комнате моделирования, я стараюсь не показывать на своём лице страх, смешанный с неопределённостью. Эрик пинает дверь, наклоняя голову в мою сторону. Всего несколько секунд он смотрит на меня, и я не могу понять, что своим взглядом он пытается до меня донести. Я даже допускаю в своем уме, что он сейчас скажет мне вернуться в общежитие и лечь в свою постель, но я ошибаюсь. Он просто подзывает меня к себе, пропуская внутрь. Я делаю глубокий вдох и прохожу через дверной проём. В комнате холодно и горит тусклый свет, из-за чего дрожь проходит через меня. — Беатрис! Я быстро разворачиваюсь на звук своего имени и понимаю, что здесь Джанин Мэттьюз, стоит в углу комнаты. Она подходит ко мне, одетая в так некстати идеально отглаженное голубое платье и каблуки. — Я так рада, что ты пришла. Извини за срочность. Я знаю, что должна быть удивлена, видя её. Но если я честна сама с собой, у меня было ощущение, когда я только заметила обувь Эрика у подножия своей кровати, что я увижу её. — Не слишком срочно. Просто было неожиданно, — говорю я спокойно. Джанин улыбается. — Ты права. Извини. Но именно таким образом мы должны уточнить кое-что. Я киваю. — Уточнить? Она качает головой, крошечная улыбка озаряет её лицо. — Я позвала тебя сюда сегодня, потому что мне очень хочется увидеть твой пейзаж страха, если ты позволишь. Я тяжело сглатываю. — М-мой пейзаж страха? — я смотрю на Эрика, а затем и на Джанин. — Но финальный тест только через несколько часов. — Верно, — говорит быстро Джанин, — просто произошли кое-какие нарушения в записях симуляции. Я просто хочу убедиться, что завтра всё пройдёт гладко. Вот и всё. Мой живот скручивается в узел. Она знает. Страх обрушивается на меня, как холодная вода. Я облизываю свои губы и покачиваю головой. — Могу я спросить, из-за каких неточностей Вы обеспокоены? Джанин смотрит на меня мгновение, облокачиваясь на маленький стол рядом с компьютером. — Ну, из-за теста на профпригодность. Я моргаю. — Моего теста на профпригодность? — Да, как ты знаешь, твои настоящие результаты были стёрты и введены вручную. Ты получила результат Отречение. — Да, — говорю я быстро. — И выбрала Бесстрашие. Это утверждение, а не вопрос, но я всё равно отвечаю: — Да. — Это смелый поступок, Беатрис. На самом деле, такого раньше не делал никто. — Я Трис. — Прости? — произносит Джанин, чуть наклонившись вперёд. — Моё имя, — отвечаю я твёрдым голосом. — Вы продолжаете называть меня Беатрис. Но сейчас я Трис. Она улыбается, но улыбка не трогает её глаз. — Эрик сказал мне, что в одной из симуляций ты сделала что-то такое, чего нельзя сделать в реальности. Это правда, Трис? Я краснею. — Скажите конкретно. Я проходила много раз свои страхи. Её улыбка становится шире. — У тебя получилось расколоть стекло простым нажатием руки, — говорит она. Эрик прислонился к задней стене комнаты, устремив глаза на Джанин, будто она «Дар Божий на земле». Я отрываю от него свой взгляд и возвращаюсь к беседе с Джанин. — Я не помню ничего такого, — говорю я спокойно. — Видимо, Эрик ошибается. Она ничего не произносит долгое время, но её глаза не покидают моё лицо. — Тогда Вам не о чем беспокоиться, Мисс Прайор. Давайте приступим, — она, наконец, проговаривает, начиная подключать провода и настраивать компьютер, чтобы она могла наблюдать за моим пейзажем. Я смотрю на неё, когда мой разум мечется вокруг в поиска выхода. Голос Тобиаса звучит в голове: «Ты пройдёшь тест, Трис». Прохождение теста — это одно, но прохождение индивидуального теста, придуманного Эриком и Джанин, — совсем другое. Я делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь на всех воспоминаниях, где Зик, Лорен и Тобиас учили меня. Внезапно все эти дополнительные часы, все эти недели, когда мы повторяли одно и тоже вновь и вновь, исчезают из моей головы, будто этого не случалось вообще. Эрик двигается по направлению ко мне со шприцом в руке. Он не тратит время и сразу вводит иглу в мою шею. — Ты знаешь, как это работает, инициированная, — шипит он. Я киваю. — Удачи, — улыбается он, и я начинаю ощущать знакомую боль в своей шее. Я плотно закрываю глаза, когда боль обволакивает меня. Укол почти невозможно терпеть. Эрик даже не побеспокоился о том, чтобы сделать всё мягче. До того, как я открываю глаза, тепло даёт мне знать, что я в пейзаже страха. В первую очередь, оно подсказывает о птицах. Сначала липкое донельзя ощущение себя в сухом поле, а затем их карканье. Я медленно поднимаю свои веки, осматривая поле. Поднимаю глаза к небу и вижу знакомый рой птиц — черных ворон, громко каркающих. Именно этого я и ждала. Хотя этот страх не легче. Я снова закрываю глаза и делаю глубокий вдох, а затем тянусь к пистолету, который, я знаю, привязан к моей ноге. Птицы нападают на меня, и я закрываю лицо одной рукой, а другой заряжаю пистолет. Стреляю прямо в воздух. Один раз. Второй. Третий. К счастью, птицы разлетаются. Я вздыхаю с облегчением. Я сделала всё, как Бесстрашная. Я могу. «Достаточно ли я бесстрашна для Вас, Джанин?» — думаю я. Прежде, чем я могу нормально вздохнуть, моделирование продвигается вперёд. Я не знаю, что будет дальше, но внезапно чувствую на себе руку, скользящую к моему рту, и понимаю. Это нападение. Когда я всё-таки вижу лицо нападающего на меня, не удивляюсь, что это Ал. Он сравнительно недавно появился в моих страхах, но я уже знаю, как с ним справиться. Я сильно бью локтём в желудок злоумышленника, так, что он вынужден отпустить меня. Он вновь пытается подойти ко мне и довольно умело толкает меня к стене. Кладёт руку на моё плечо, а вторую на другое, опускаясь по стороне все ниже и ниже. Я легко поднимаю колено и бью им его в пах. Ал складывается пополам, и я отталкиваю его снова, но это не мешает ему наступать. Паника увеличивается в моей груди. Так не должно быть. Обычно мне требуется всего лишь несколько ударов, чтобы заставить его отступить и вынудить моделирование продолжиться, но не так, как сейчас. Ал сильно прижимает меня спиной к стене, из-за чего соприкосновение издаёт громкий хлопающий звук; словно по сценарию кладёт руку на мой рот и удерживает в таком положении. «Это не реально». Мысль осаждает мой мозг, как будто она была в нём все время, но почти так же быстро, как и пришла, голос Тобиаса появляется в нём: «Не имеет значения, что ты знаешь, что это не реально. Делай так, как сделал бы Бесстрашный». Если бы это было по-настоящему и если бы это и правда был Ал, как бы я дала ему отпор? Я закрываю глаза, когда руки Ала забираются под мою футболку. Я снова пользуюсь своим коленом, ударяя по внутренней части его бедра, и он в очередной раз отстраняется. Я слышу, как журчит вода спустя минуту или две, и осознаю, что мы рядом с пропастью. Для меня теперь все просто. Всё, что мне нужно сделать, это столкнуть его. Я толкаю его со всей силы, и он отступает назад на несколько шагов. Я толкаю его снова и снова, пока он не оказывается на самом краю. Тихо бормочу: «Это не моя вина, Ал», а затем совершаю последний толчок, который скидывает его вниз в пропасть. Этот страх особенный: я не боюсь Ала. Он о прощении себя. О вине. Пытаюсь восстановить учащённое дыхание, закрывая и открывая глаза, и когда я это делаю, я по-прежнему слышу журчание воды, но понимаю, что я не возле пропасти. Я в ящике, и он полностью изготовлен из стекла. Вода поступает из отверстия внизу, постепенно заполняя пространство. Я прижимаю свои руки к стеклу, ощущая энергию, что могу его разбить, но не делаю этого. Это происходит всегда, когда паника нарастает до апогея. Поднимающаяся вода достигает моей талии, и нет выхода даже в помине. Я стучу по стеклу ладонью, но оно не исчезает. «Это просто стекло. Оно может разбиться».Слова заполняют мой мозг. Я знаю, что оно простое и что я могу коснуться его, подождав, пока оно не разрушится. Я также знаю, что не могу позволить Джанин и Эрику увидеть это. Я слышу голос Тобиаса, который будто шепчет мне в ухо: «Думай, Трис. Как Бесстрашная». Вода сейчас уже дошла до моей груди, но когда я смотрю вниз, замечаю крошечную утечку в нижней части коробки. Почему я не заметила её раньше? Я делаю глубокий вдох и погружаюсь в воду, мои руки тянутся в поисках отверстия. Теперь для меня ясно, что вода идёт оттуда; теперь все, что мне необходимо, это найти переключатель или что-то найти,чтобы заткнуть это отверстие. Прощупав всё вокруг, я прихожу к выводу, что нет никакой кнопки. Я делаю единственное, что у меня осталось — снимаю обувь и носки. Несколько секунд борьбы, и я, наконец, засовываю носки в щель, удерживая их там своей ладонью. На некоторое время вода прекращает стремительно расти, но моделирование не продолжается. Я поднимаюсь вверх, чтобы вдохнуть воздуха. Воды уже набралось по горло, но так долго не продержится. Так, как я и думала, вода начинает набираться. Симуляция какая-то странная. Не правильная.Я все сделала, как нужно было, но она не продолжилась. Я мгновенно понимаю. Джанин хочет увидеть нарушение. Настолько, что вполне может заставить. У моделирования есть цель, но нет выхода. Я понимаю… Джанин хочет, чтобы я позволила себе утонуть или раскрыть то, что я Дивергент. Очевидно, она провела исследование обо мне. Она знает, что я не позволю себе утонуть, не могу просто сдаться, для того чтобы мои лёгкие заполнились водой. Она также знает, что я боюсь потерять контроль. Я смотрю на стекло, взвешивая свои оставшиеся варианты. Я сразу понимаю, что больше скрывать нет смысла. Это должно было случиться, так или иначе. Я не могу притворяться вечно. Мне нужно прекратить все попытки. Я не такая, как все. Я не вписываюсь в эту систему. Я закрываю глаза, когда вода становится выше моего рта. «Тобиас, прости меня». Я прижимаю свои руки к стеклу, и оно раскалывается, разбивается вдребезги, освобождая большим потоком воду и меня. И я выхожу из симуляции со вздохом на губах. Я задыхаюсь и дрожу, когда вижу комнату. Джанин и Эрик стоят возле компьютера, быстро переговариваясь приглушёнными голосами. Я встаю и двигаюсь к выходу, но Эрик за несколько секунд оказывается передо мной. Он хватает меня за руку и крепко удерживает на месте, а другой — сжимает шприц. Прежде, чем я могу сделать хоть один шаг, отойти от него, он вводит содержимое шприца мне в руку. Почти сразу комната начинает вращаться. Для меня всё слегка размыто, и моё сознание ощущается так, будто я нахожусь в тумане. Джанин стоит передо мной с самодовольной улыбкой на своём лице. — Я хочу поблагодарить тебя, Трис, что ты пришла сегодня. Теперь я убедилась в том, как работает твой «вид». — Её лицо размыто, и сосредоточить внимание на какой-либо одной конкретной вещи становится проблемой для моего мозга. — Ты убьёшь меня? — слова выпадают из моего рта до того, как я могу их остановить. — Да, — она наклоняется вперёд, — я убью тебя, Беатрис Прайор. Может быть, не сегодня и не завтра, но это произойдёт. Ты же понимаешь, что я должна. И у тебя нет выбора. Ты и люди, как ты, не можете существовать в этом мире. Вы уничтожите его. Моя миссия — предотвратить это. — Тобиас… — его имя выходит почти инстинктивно. Он всё, о чем я могу думать прямо сейчас. Я хочу быть с ним. Я хочу увидеть его сейчас. Моё сознание вряд ли может вызвать в воображении его чёткий образ сквозь туман, поэтому мне остаётся помнить то, как он произносил моё имя. Я хочу увидеть его ещё один раз. Только раз. — Тобиас Итон. Да, мы будем внимательно следить за его реакциями. Наверное, это не очень красиво, — говорит Джанин. — Нет! — гнев разъедает меня, словно кислота. — Не трогайте его! Не… Не прикасайтесь к нему! — кричу я. Я пытаюсь дойти до Джанин, но мои ноги словно из свинца. — Не борись с сывороткой, Трис, — медленно произносит Джанин. — Какую тяжесть ты чувствуешь? Усталость? То, что дал тебе Эрик, начнёт действовать, и она превратится в боль, если ты не позволишь ей поглотить себя. Кроме того, ты будешь спать, когда всё начнётся. — Что начнётся? Джанин не отвечает мне, но я вижу сквозь расплывчатое зрение, что её губы растягиваются в улыбке. И всё становится чёрным.Тобиас
Когда дверь в мою комнату наконец-то открывается, я чувствую облегчение. Она здесь. Она наконец-то здесь. — Трис? — говорю я, быстро разворачиваясь; волнение заполняет меня. Разочарование быстро проходит через меня, когда я понимаю, что не Трис стоит в дверном проёме. Это Эвелин. — Прости, — бормочу я, — я думал, что ты… — Я знаю, кого ты ждал, — произносит она тихо. — Она здесь? Ты получила сообщение от Джейкоба? Эвелин приказала Джейкобу забрать Трис из фракции Бесстрашия. Она не позволила сделать это мне, хотя я уверен, что знаю Бесстрашие лучше, чем кто-либо из афракционеров. — Тобиас, нам нужно поговорить, — вещает она твёрдым голосом. Я выгибаю бровь. — Хорошо. Что случилось? Я вижу, как Джейкоб подходит к Эвелин. Без Трис. Я закрываю глаза, когда на меня накатывает волна паники. — Где она? — спрашиваю я, тяжело сглатывая, открыв глаза и осторожно взглянув на мать. Она смотрит на меня, а затем вздыхает. — Тобиас, прости меня. Я знаю, как много она значила для тебя… — Почему ты говоришь в прошедшем времени? — Она закрывает рот, сжимая губы, будто то, что ей нужно сказать, никак не хочет выходить из её уст. — Мама? — говорю я сдавленным голосом. — Почему ты говоришь в прошедшем времени? Где она? — спрашиваю я ещё раз. — Тобиас… — она умолкает, качая головой. — Ответь на вопрос! Где она?! — я кричу, гораздо громче, чем предполагалось, но разочарование необъяснимо затопляет меня. — Я не могу! — говорит Эвелин тем же голосом. Она вздыхает снова, смотрит на меня долго и медленно кивает. — Я не могу ответить на твой вопрос, потому что я… Я не знаю. Моё сердце перестаёт биться от услышанного. — Что это значит? Она смотрит на меня мгновение, сочувствуя. — Это означает, что я послала Джейкоба забрать её из Бесстрашия, но… ее там не оказалось. Всё мое тело заполнено страхом. — Как это её там не оказалось? Она должна была быть там. Я… Я же говорил ей! Эвелин качает головой. — Я не знаю, что произошло, Тобиас, но её там не было. Я не могу поверить. — Нет… Нет… Это невозможно, — я поворачиваюсь к Джейкобу. — Ты уверен? Здание Бесстрашия огромное, ты… Ты мог упустить её или… — Все инициируемые были в Яме. Мне пришлось почти всех проверить. Она пропала, — быстро отвечает Джейкоб. — Нет, — я качаю головой. — Нет, она не могла просто пропасть! Она знала, что мы придём за ней! Она знала, что я приду за ней. Это не правда. — Тобиас, — говорит Эвелин успокаивающе, — она ушла. Мне очень жаль. Я провожу трясущимися руками по волосам от досады. — Ладно, мы просто… мы просто должны найти её, мы должны… — я останавливаюсь, смотря на обоих. — Почему вы так смотрите на меня, будто у нас больше не осталось вариантов? Она ушла куда-то или… или… Может, Эрик! Эрик что-то сделал… — Тобиас, — отрезает Эвелин почти сразу, — если её нет в Бесстрашии и никто не знает о ней, то это значит, что она «пропала без вести», что так нужно. — Я не понимаю, — говорю я сквозь зубы. — Трис находилась во фракции, где иногда пропадали люди и никогда не возвращались. Я сглатываю. — Ты пытаешься сказать мне, что она мертва? — Я говорю тебе не надеяться. — Нет, — я быстро двигаюсь к выходу, проходя мимо Эвелин и Джейкоба. — Тобиас, ты куда? Я поворачиваюсь к ней лицом, пожимая плечами. — Узнать, что случилось, — быстро отвечаю, скрываясь по коридору. Я не могу видеть и мыслить в данный момент. Часть меня понимает, что Эвелин может быть права, но я не могу поверить сейчас в это. Не хочу разваливаться. Несколько человек пытаются поймать моё внимание, когда я выхожу из сектора, но я не останавливаюсь. — Тобиас! Я не обращаю внимания на отчаянный крик моего имени. У меня нет времени на это. Если Трис всё ещё жива, каждая секунда дорога. — Тобиас! Эй! Привет! Стифф! — я замираю, слыша своё прозвище в Бесстрашии. Я быстро разворачиваюсь на месте, видя, как ко мне бежит Элли. — Элли? Что ты здесь делаешь? — говорю я, когда она, наконец, добегает до меня. Она оглядывается. — Я просто… У меня есть информация, и я думаю, ты захочешь её услышать. Я пристально смотрю на неё. — Я слушаю. Она глубоко вздыхает. — Я проснулась посреди ночи, услышав голоса Эрика и Трис. Он говорил ей пойти с ним, и она пошла. Я волновалась, поэтому ждала её возвращения, но она так и не пришла. А когда она не появилась в Яме и на финальном тесте, я спросила Эрика, что с ней случилось… — она затихает, хмуря брови. — И что он сказал? — Он сказал, что я должна забыть о том, что она вообще существовала. Меня знобит от слов. — Ты знаешь, куда он её повел? Элли качает головой. — Понятия не имею. Всё, что я знаю, — что она никогда не вернётся, — проговаривает она негромко. — Она взяла что-нибудь с собой? — Элли кивает, отрицая. — Как ты узнала, где меня найти? — Зик, — говорит она быстро. — Я рассказала ему то же самое, что сказала тебе, и он велел прийти мне сюда и найти тебя. Он не смог сделать это сам, он сказал, что останется наблюдать. Я медленно киваю. — Мне нужно идти. Она бежит, чтобы успевать за мной. — Куда ты идешь? — В Эрудицию, — говорю я. — Эрудиция? Зачем? — Много вещей происходит, о которых ты ничего не знаешь. Для тебя лучше оставаться в неведении. — Ладно, я поняла… Просто… Я знаю, что не была хорошей подругой, но я по-прежнему переживаю о ней, и это… хреново, что она не в Бесстрашии вместе с нами, когда так сильно хотела этого. Я внимательно наблюдаю за ней мгновение. Я знаю, что Элли и Трис не в лучших отношениях, но это кажется искренним. Может быть, я не должен скрывать всё от нее. Может быть, я не должен всё делать сам. — Я не думаю, что они навредят ей. Не так скоро. Ещё нет, — я делаю паузу от неуверенности, что обязан разглашать план Эрудитов — нападение на Отречение. Элли кивает. Я смотрю на неё, прежде чем повернуться и отправиться туда, куда я вел путь. — Тобиас? — Я останавливаюсь. — Я очень надеюсь, что она в порядке и что ты найдёшь её. Я не могу заставить себя ответить ей. Взамен я поворачиваюсь и выхожу из сектора афракционеров.