Калеб
Джанин измеряет шагами переднюю часть комнаты, быстро проговаривая всё; воодушевление проходит через неё, как электричество через провод. Последние двадцать минут она вводит нас в курс дела о том, что знает о моей сестре. Всё встало на свои места именно так, как она захотела, как и уведомляла меня ранее. Можно прочитать радость на её лице, но это больше, чем просто счастье, — она взволнована, а когда Джанин волнуется, это невозможно не прочувствовать. Её волнение пульсирует и во мне, как и чувство вины, которое полностью принадлежит мне. Из-за этого всего немного трясёт. Она осматривает комнату несколько секунд, а затем продолжает свою речь: — Я хочу знать, как она думает, что её мотивирует, что движет ею, чем она увлечена. Она поворачивается, чтобы посмотреть на остальных, сидящих за длинным столом. Джанин кладёт ладони на чёрную поверхность на минуту, следя за всеми нами. Есть несколько человек в этой комнате, которым она доверяет и которые заинтересованы в том, чтобы курировать проект «Беатрис Прайор». Все они обязаны ей в той или иной форме. Я чувствую себя на своём месте. Я ей ничего не должен. А она ничего не делала для меня. Я здесь, потому что предал свою сестру, и она думает, что в связи с этим мне можно доверять. Не знаю, почему я стал таким человеком. — Мне хотелось бы наблюдать за испытаниями лично. К сожалению, я буду занята в ближайшие дни, — она замолкает. — Вот почему я назначаю Калеба главным. Комната наполняется суетой и коллективным бормотанием, а все присутствующие оборачиваются ко мне в недоумении. Я смотрю на Джанин, вытаращив глаза от шока. — Что? Она улыбается. — Ты больше всех знаешь о ней, поэтому сможешь выжать из неё все соки. Разве ты так не думаешь? Я быстро трясу головой. — Я… Я не думаю, что она поспособствует этому. — Калеб, — говорит Джанин, величественно задирая подбородок; её голос приобретает спокойный тон: — я знаю, что ты сможешь найти способ сделать это возможным. Смотрю на стол, а затем медленно киваю. — Я что-нибудь придумаю. — Отлично, — произносит она, и угрожающая улыбка играет на её губах. — Этот проект Калеба, — провозглашает Джанин достаточно громко, и все прекращают бормотать. — Возражения не принимаются. Это понятно? — Она снова поворачивается ко мне: — Калеб, с чего ты начнёшь? Я прикусываю нижнюю губу. — Полагаю, мы должны начать с тестирования как можно скорее. Таким образом мы подготовим результаты к тому времени, как вы вернётесь из… — я умолкаю. Джанин рассказывала мне о своих планах на Отречение. Я знаю, чем она собирается заниматься в отъезде. Не уверен, что должен говорить это вслух. — вашей командировки, — заканчиваю я. — Очень хорошо. Здесь всё в твоем распоряжении. Зал для тестирования — твой. Она улыбается мне, но затем в помещение входит несколько человек и она, повернувшись в их сторону, что-то им шепчет. Я думаю, они Бесстрашные, потому что одеты во всё чёрное. Они покидают комнату, быстро перешёптываясь еле слышно. Я наблюдаю за ними, пока они не исчезают из вида. Помещение вновь наполняется шелестом голосов, что в конечном итоге превращается в громкое мычание. Не знаю, смогу ли справиться с этим «экспериментом». Никто не воспринимает меня здесь всерьёз. — Эй, ты в порядке? Я поднимаю голову и всматриваюсь в Кару. Она относится к части группы, собранной для предварительного проекта Беатрис. Она также мой друг. Я киваю. — Да. Просто для меня неожиданно, что этот проект будет на моих плечах, —затихаю, пожимая плечами. — Не думаю, что кто-то этого ожидал, — она протягивает руку и касается моего предплечья. — Наверное, тебе трудно. Я быстро качаю головой. — Это не так. — Калеб, — тихо проговаривает она. Осматривается вокруг, убеждаясь, что никто не слушает, — я понимаю. «Фракция выше крови» и все такое, но… Ты можешь признаться мне. Она твоя сестра. Тебе тяжело. Я вновь трясу головой. — Я просто… не знаю, что делаю. Не понимаю, правильно это или нет. Знаю, что Беатрис неопасна, но если она та, кем её считает Джанин… — Ну, есть только один способ узнать. Мы протестируем её, — шепчет Кара. — Я хочу сделать тест проще для неё, безболезненным, но… — Я знаю. Джанин не допустит. Я выдыхаю. — Ты должен пойти туда. Поговорить с ней. Попробовать и… знаешь… смягчить удар. Я смогу раздобыть тебе немного времени наедине с ней, если ты в этом нуждаешься. — Я не знаю, смогу ли посмотреть ей в лицо. — Ей станет лучше. Кто захочет быть в неведении? Несколько минут я рассматриваю пол, после этого резко встаю, приняв решение. — Дашь мне десять минут? Она соглашается. — Я задержу их. Ступай. Быстро покидаю помещение, мой желудок завязывается в узел. Я пользуюсь лифтом, спускаясь к комнате, где они — мы — держим Беатрис. Она небольшая, в конце длинного коридора. Вместо замка — клавиатура, висящая на стене вблизи двери. Ввожу пароль, который мне дала Джанин, и механизм открывается с помощью щелчка. Я глубоко вздыхаю и пинаю дверь. Беатрис прижата к углу, сидит, обхватив руками колени. Я не виделся с ней со дня посещений. Здесь, в этой камере, она выглядит такой маленькой и беспомощной. Я впервые смотрю на неё, как на свою младшую сестру. Судя по её учащённому дыханию, она плачет. Дверь захлопывается за мной. От звука она подпрыгивает, затем поворачивает голову и смотрит на меня. Её щёки заплаканные и красные, а её тело пробивает лёгкая дрожь, как будто она стояла под дождём несколько часов. Я не имею представления, что они с ней сделали до того, как доставить сюда, но это явно не вызвало радость, если она напугана. Минуту она просто осматривает меня, словно не может поверить, что я действительно здесь. — Калеб, — говорит Трис после долгого молчания, её голос хриплый. — Беатрис, — киваю я в ответ. — Скажи мне, что ты здесь, чтобы помочь мне, — произносит она нетвёрдо. Создаётся впечатление, что, когда она говорит эти слова, она понимает, что это не правда. Я смотрю на неё долго, стараюсь вспомнить свой «отречённый» голос, которым я упрекал её как старший брат. — Калеб, — повторяет она, и я слышу отчаяние в её тоне. Она хочет, чтобы я спас её. Я её последняя надежда. На самом деле, я никакая не надежда… — Я здесь, чтобы помочь тебе, — говорю я мягко, —но не думаю, что так, как тебе хочется. Я разглядываю её внешний вид. Её майка порвана вверху, дыра простирается от ключицы вплоть до начала груди. На внутренней стороне правой руки заметен большой порез от запястья до локтя. Похоже, он только недавно перестал кровоточить. — Что это значит? Калеб, ты должен вытащить меня отсюда! — кричит она слёзно. — Беатрис, будь благоразумной, — говорю я спокойно. Я киваю на рану на её руке. — Они уже поставили жучок. Я не могу тебя вывести из этого места в любой момент. Ты вернёшься сюда, даже не добравшись до выхода. Она опускает взгляд на свою руку, а потом поднимает её на уровне глаз, проводя кончиками пальцев левой руки по порезу, как будто только что поняла, что он у неё есть. — Что это? — спрашивает она с интересом. Я киваю. — Ты что, не помнишь, когда тебе резали руку? — Я ничего не помню, — подтверждает она, её глаза до сих пор на ране. — Почему я здесь, Калеб? — Джанин хочет проводить тесты на тебе. — Зачем? Потому что я Дивергент? Она уже знает? Чего ещё она хочет? — Я пожимаю плечами. Она, скрестив руки на груди, хмурится. — А что потом? Что тогда? — Я пока не знаю. — Она убьёт меня, Калеб. Я качаю головой в знак отрицания. — Нет. Джанин не сделает этого… Беатрис издаёт громкий истеричный смех. — Забавно, что ты точно уверен в её намерениях, не так ли? Как ты думаешь, ради чего всё это? Ты хоть представляешь, что она задумала? Какая она… — она замолкает. — Ох, точно. Я забыла. Ты так лоялен к своей фракции, что прыгнешь в пропасть ради неё. Смешно. Эрудиты умные, но ты такой глупый. — Её слова глубоко задевают меня, но я стараюсь игнорировать их. — Что ты тут забыл, Калеб? Если ты не собираешься помогать мне, разве ты не должен хранить верность, или типа того? — Я сосредотачиваюсь на плитке, выложенной на полу, вместо её лица. — Боже мой. — Когда я смотрю на неё снова, она широко раскрывает глаза. — Ты часть этого, — выносит она вердикт. — Беатрис… Она качает головой. — Что она тебе пообещала? Я сглатываю. Ничего. Она мне ничего не предложила. Я делаю это, потому что выбрал Эрудицию кровью. — Слушай, у меня есть только несколько минут наедине с тобой. Я пришёл сюда потому, что хотел предупредить тебя, что тебя буду тестировать я. Она поднимает руку, прикрывая ей свой рот, когда начинает рыдать. — Беатрис, я могу сделать это лёгким для тебя, ты просто должна позволить мне. Позволь мне помочь тебе. Позволь мне попытаться. Посодействуй. Пожалуйста. Ты — моя сестра. Я не хочу причинять тебе боль. Она затихает на мгновение, её рука всё ещё прикрывает рот, словно это нечто естественное, но вскоре она делает два шага ко мне. Трис роняет ладонь со своих губ, а затем протягивает обе свои кисти ко мне и кладёт их на мои щёки. Она наклоняется вперед, исследуя глазами моё лицо. — Беатрис, что ты делаешь? — Ищу следы своего брата, который всё ещё тут есть. Её слова оседают у меня в груди, заставляя меня чувствовать себя неловко, когда она продолжает изучающе рассматривать меня. Позднее, наверное, спустя вечность, она опускает свои руки по бокам. — Беатрис? — спрашиваю я, мой тон окрашен сомнением. Она слегка наклоняет голову. Затем плюёт. Прямо мне в лицо. Мои глаза расширяются, а затем я моргаю, вытирая тыльной стороной ладони кожу. Трис качает головой неоднократно и смотрит на меня. — Ничего не осталось. Ты полностью Эрудит сейчас. — Беатрис. — Убирайся. — Беатрис, пожалуйста… — Убирайся или, клянусь Богом, я найду способ убить тебя в этой комнате. Я смотрю на неё. — Я хочу помочь тебе. Облегчить тестирование. — Нет. Ты хочешь облегчить свою вину, которая ночью заставляет тебя страдать. Не выйдет. Ты больше мне не брат. Я отпустила тебя. — Что ты хочешь? У меня нет выбора. — Выбор есть всегда, Калеб. — Я засовываю руки в свои волосы и вздыхаю. — Выйди из этой камеры со мной, Калеб. Выйди из этой камеры и отведи меня в сектор афракционеров. Отведи меня к Тобиасу, и я клянусь, клянусь, что мы тоже найдём способ защитить тебя. Я всегда был впечатлён её решимостью. Её духом. Но никто не сможет защитить меня, если я отвернусь сейчас от Джанин. — Для чего мне это делать? — говорю я хладнокровно. — Я больше не твой брат. Помнишь? Она открывает рот, когда смотрит на меня. Затем медленно возвращается обратно в угол, где сидела изначально, когда я пришёл. Садится в то же положение, но прежде, чем я могу двинуться, снова слышу её голос: — Мама и папа будут так разочарованы в тебе, Калеб Прайор. Останавливаюсь возле двери. — Может, они не мои родители больше, — мямлю я перед выходом из комнаты, убедившись, что дверь за мной закрылась. Я опираюсь спиной на металлическое полотно на несколько минут, глубоко вздыхая. Это было более напряжённым, чем я ожидал. — Она готова? Поднимая глаза вверх, я вижу Кару, которая идёт ко мне с двумя мужчинами, одетыми в чёрное. — Нет, — я подталкиваю себя вверх, прислонившись к двери; киваю на двух парней рядом с Карой: — Нас уже сопровождают Бесстрашные? — Это Питер и Дрю, — говорит Кара. Джанин сказала поставить их здесь, чтобы держать её под контролем и охранять. Просто в случае того, если на неё не будут действовать сыворотки. Я киваю. — Приятно познакомиться, — проговариваю я рассеянно. — Взаимно, — произносит Питер, усмехаясь. — Хочешь, доставим её в комнату испытаний? — Пожалуйста, — говорю я, в свою очередь набирая код на клавиатуре, чтобы впустить их. Они скрываются внутри на несколько минут. — Как прошло? — спрашивает Кара. Качаю головой и пожимаю плечами. — Думаю, что сделал ей только хуже… а себе легче. — Это всего лишь тест, Калеб. Для большей пользы. — Да. Прикусываю свою нижнюю губу. А затем мы направляемся в комнату для тестирования.Тобиас
Когда я смотрю на штаб Эрудиции снаружи, подавляющее осознание того, что у меня нет плана, охватывает меня. У меня нет плана, ни одной подсказки, как пробраться незамеченным, и никакого преимущества для Трис, если мне удастся. То, что я заприметил Бесстрашных охранников возле каждого входа, не способно облегчить ситуацию. «Я потеряю её». Мысль проникает в мой мозг, от чего меня начинает тошнить. Я закрываю глаза и позволяю ветру охладить моё внезапно покрасневшее и горящее лицо. — Я должен найти способ, — бормочу самому себе под нос. Почему я решил прийти сюда один? Почему я вообще решил сюда прийти? Должен быть другой вариант. Может быть, я не достаточно умен, чтобы найти его. — Черт возьми… — шепчу я. Ясное дело, что охранники из Бесстрашия здесь по мою душу. Джанин умная женщина. Она знает, что в какой-то момент я пойму, что Трис была похищена, и приду за ней. Она ждет этого. Может, ей даже этого хочется, хотя не знаю, каков её мотив. Мне нужна помощь. Единственный умный человек, с которым я знаком и который может придумать, как попасть в Эрудицию, — моя мама. Напоследок посмотрев на здание, я делаю глубокий вдох и ухожу обратно к афракционерам.***
Возвратившись, замечаю, что все собираются в одном месте. Уже обед, и все громко разговаривают, делясь пищей и шутками. Они не сродни группе людей, готовящихся противостоять Эрудиции ради защиты Отречения. Когда я иду по сектору, становится все более и более явно, что атмосфера изменилась. Я просто не могу понять, почему. Когда, наконец, подхожу к комнате Эвелин, мой желудок скручивается. Почему я всегда чувствую себя так нелегко перед разговором с ней? Дверь открыта на небольшую щель, и через нее я вижу Зака, стоящего напротив Эвелин и говорящего ей что-то, но она ничего не отвечает. — Так будет лучше для всех, Эвелин, — убеждает Зак. — Пусть Бесстрашие и Эрудиция сделают за нас грязную работу. Захватят Правительство. И тогда мы вмешаемся. Сейчас нет смысла вступать в бой. Его слова встречают молчанием на несколько секунд, а затем ответ Эвелин посылает дрожь в меня: — Ты прав. Будет безрассудным прямо сейчас вмешиваться афракционерам. Мы не готовы. — Поэтому будем ожидать, — настаивает Зак. Эвелин вздыхает. — Да, именно, — произносит она негромко. Зак поднимает свою руку, наверное, чтобы дотронуться до плеча Эвелин, а потом начинает идти к двери. Я прижимаюсь к стене, чтобы он не увидел меня. Дверь распахивается, и я вижу, как он спускается вниз по коридору к остальным афракционерам. Я отхожу от стены и просачиваюсь через открытую дверь в комнату Эвелин. Она сидит на матрасе, уставившись в стену перед собой. Когда я оказываюсь вблизи неё, она поднимает глаза. — Тобиас, — говорит она, как будто удивлена видеть меня. Быстро встает. — Ты вернулся. Я думала… — Эвелин качает головой. — Неважно, что я думала. Я так рада, что ты здесь. — Ты? — Конечно, — отвечает она, обороняясь. Она делает несколько шагов ко мне. — Где ты был? — Я ходил в Эрудицию, — произношу резко. — И что ты узнал? Я выдыхаю. — Ничего. Ничего полезного… У них Трис, но я уже знал это. — Как ты можешь быть так уверен? — гнёт она. — Пятнадцать охранников, окруживших здание, говорят мне, что у них то, что мне нужно, — я останавливаюсь. — Что здесь происходит? — Не понимаю, о чем ты. — Я подслушал вас с Заком, — говорю я. Она вздыхает. — Ну да, значит, поговорим об этом. Я прислоняюсь к стене. — Я весь во внимании. — Мы с Заком просмотрели план по помощи Отречению, и мы… Мы заметили слишком много недостатков. — Я догадываюсь. Мне изначально казалось, что ты хотела, чтобы Эрудиция напала на Отречение, чтобы ты могла захватить власть. Она поджимает губы. — Тобиас, мне нужно, чтобы ты взглянул на это с дипломатичной точки зрения. — Что, к этому ты никогда не стремилась, не так ли? Дипломатичной… Тебе плевать на Отречение, тебя даже не волнуют афракционеры. — Неправда. — Да, это так. — Тобиас… — Ты говорила, что мы поможем им. — Так было раньше. — Да что случилось?! Она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами. — Успокойся, Тобиас. — Я спокоен. Что случилось? — Я поняла, что это нападение произойдет для общего блага. Качаю головой. — Что? — Отречение должно быть свергнуто, Тобиас. Это единственный способ… — Ради чего? Почему это должно произойти? — настаиваю я. — Ради новых Лидеров. Будь то Джанин или… — Ты. Она смотрит на меня. — Ну, разве это не лучше, чем Джанин? — На данный момент я не совсем уверен. — Тобиас… — Значит, тебе просто захотелось, чтобы невинные люди умерли для того, чтобы ты стала новым Лидером? Ты с ума сошла? — Нет, Тобиас. В конце концов, я собираюсь спасти тысячи. Просто задумайся, задумайся хоть на секунду! — Я вздыхаю. — В каждой войне есть жертвы, — настаивает она. Я громко фырчу. — Тобиас, будь со мной, верь в меня. Ты пришёл сюда неспроста, не так ли? — Я пришел попросить у тебя помощи, но теперь вижу, что это было глупым решением. — Моей помощи? — Попасть в Эрудицию, чтобы эти охранники в черном не заметили меня. — Охранники в черном? — Эвелин качает головой. — Джанин догадывается, что ты пойдёшь за ней. Она подготовилась к этому. — Так как же мне пробраться туда? — Ты не понимаешь. Ее слова бьют меня. — Не понимаю? — повторяю за ней. Эвелин проводит рукой по волосам. — Это верная смерть для тебя, Тобиас. Она специально это делает. Ты что, не видишь? — Ты хочешь, чтобы я просто оставил Трис? — Я хочу, чтобы ты оглянулся по сторонам и понял, что иногда нужно думать о себе. — Как ты сделала, когда оставила меня с Маркусом? Я уверен, что мои слова задели её, но она продвигается вперед так или иначе. — Тобиас, просто подумай об этом. Если все пойдет так, как мы задумали, если я буду у власти, я смогу вызволить Трис для тебя, я смогу… Негромко смеюсь. — Да, сейчас главная твоя забота — это Трис, — произношу я, мой голос пропитан сарказмом. — Тобиас… — Трис, вероятно, будет мертва еще до нападения. Не используй ее в качестве разменной монеты ради того, что тебе от меня нужно. Это не сработает. — Если бы был другой способ, Тобиас, я сделала бы это за секунду. Я долго наблюдаю за ней. За своей мамой. Впервые я понимаю, что у нас никогда не будет нормальных отношений, потому что она такая же, как Маркус. Власть для нее важнее, чем я. Так было всегда. Вот почему она не взяла меня с собой, когда уходила. Какая сила могла вынудить оставить девятилетнего мальчика с отцом тираном? — С меня хватит, — громко и строго говорю я. — Что, прости? Я качаю головой. — С меня хватит. Хватит тебя. Этого. — Тобиас… — Прекрати. Довольно! Я не хочу в этом участвовать. Я все сказал, — быстро поворачиваюсь к двери. — Куда ты идешь?! — встает она, торопливо следуя за мной к выходу. — В Отречение. К Маркусу. Потому что надеюсь, что у него есть план получше, чем у тебя.