Медальон

      Спустя пару часов, поев, приняв душ и одевшись, Том шагал к «красивейшему и чистейшему», по словам Ричарда Ли, местному озеру. Природа вокруг завораживала, и Том, идя через лес, погрузился в воспоминания из детства, когда он жил на ферме отца. Там, рядом с домом, тоже росли огромные сосны и высокие ели. Но в чаще, куда ему и его друзьям нельзя было ходить, хотя они всё равно убегали, всегда царил полумрак. Старые, скрюченные и почерневшие ели стояли словно стражи, стерегущие тайну леса, и мальчишки спорили на деньги – кто сумеет зайти в самую глушь? Том никогда не был азартен, но его всегда вело вперёд любопытство и желание узнать новое.       Вот и теперь, спустя столько лет, шагая по совсем иному лесу, его влекло вперёд, словно в конце пути его ждал долгожданный приз.       По небу плыли низкие тучи, и солнце проглядывало лишь изредка. Ветер поднимался и становился всё прохладней, но оставался по-летнему приятным, освежающим, лёгким.       С опушки, наконец, стало видно озеро – почти идеально круглое, тёмное и манящее, в полукруге острых серых скал. Том, улыбаясь, сделал шаг вперёд и неожиданно поскользнулся на глине. Размахивая руками и пытаясь удержать равновесие, он заскользил по склону вниз. Нога зацепилась за корень в земле, и он кубарем полетел в кусты, по левую сторону от тропы.       - А-а-а-а-а-а-а! – приземлившись на левую руку, застонал он, - чтоб тебя!       Том перекатился на живот и приподнял голову. В глаза тут же бросился блеск. Что-то лежало в корнях старого, могучего дуба, словно по ошибке затерявшегося в этом елово-сосновом лесу. Дерево было огромным. Его многочисленные ветви будто склонялись над поляной, на которую вылетел мужчина, и закрывали её от чужих глаз. Ствол, почерневший от времени, опаленный с одной стороны лесным пожаром, оставившем на его коре безобразный шрам, навевал на Тома воспоминания о той чаще, в лесу рядом с фермой. Он единственный, кто отважился зайти в самую глушь, увидел такой же дуб, только мёртвый, со скрюченными, безжизненными ветвями. На всю жизнь запомнился тягучий скрежет-стон, исходивший от дерева и заставлявший леденеть от ужаса. Потому что дерево стонало само по себе, не было в тот день и намёка на ветер.       И вот теперь, лёжа перед таким же великаном, на Тома волнами накатывал леденящий страх. Но любопытство, заставляло прийти в себя, потому что блестящий предмет, в корнях дуба, манил к себе и звал: «Подойди. Посмотри на меня. Возьми с собой».       Том попытался встать на четвереньки, но ушибленная рука подвела его, и он плюхнулся лицом в землю.       - Да твою ж мать! – заорал он от злости.       Плюнув на всё, мужчина резко встал, но голова сильно закружилась, и он едва не рухнул обратно, сильно покачнувшись. Ему пришлось приложить все свои силы, чтобы не упасть. Однако желание узнать, было сейчас сильнее логики.       Он сделал шаг, вновь посмотрел на пока что не различимый в корнях предмет, и медленно поплёлся к нему, про себя костеря Ричарда Ли, по чьему наставлению Том пошел к этому треклятому озеру. Но дойдя до дуба, мгновенно замолчал и позабыл обо всём на свете, увидев, наконец, что так сверкало на солнце.       Этим предметом оказался старинный медальон с резной лилией на крышке и какой-то полустёртой надписью на ободке. Золоченые звенья цепочки успокаивающе звякнули в руках Тома.       - Какой…красивый, - с придыханием прошептал он, - и, возможно, невероятно дорогущий… как славно, что я нашёл его, - бормотал мужчина, поглаживая резную крышку, всё ещё ноющей, левой рукой.       Мужчина, как заворожённый, смотрел на кругляшок металла в его руке, вспоминая, приятно щемящие душу, видения;       Тому пять, и отец несёт его на плечах, сквозь толпу зевак, пришедших поглазеть на циркачей. Сверху отлично видно, как акробаты перекидывают друг другу мячи, стоя на шестах, как девушка акробатка на мгновение теряет равновесие, испуганно взмахивает руками, но в последний момент её подхватывает напарник, и зрители, затаившие дыхание, разрывают тишину оглушительными аплодисментами и возгласами. И радости маленького Тома нет предела.       Ему тринадцать. Дискотека в честь победы школьной команды по баскетболу, и Моника, девчонка, в которую он тайно влюблён со второго класса, соглашается потанцевать с ним. И после, когда веселье разливается далеко за пределы школьного спортзала, он впервые целуется, чувствуя небывалый прилив сил: «Боги, я целуюсь с Моникой, красоткой, за которой бегает половина школы. Будет чем хвастануть перед друзьями».       Восемнадцатилетние. Уже пьяный, но ещё стоящий на ногах, Том зажимает в углу девчонку, имени которой он так и не сможет вспомнить. Её приторно-сладкие духи и сногсшибательно короткая юбка, опьяняют его сильнее любого алкоголя. И вот они уже в её спальне, в женском общежитии. Она смеётся и щебечет что-то про соседку, которая может заглянуть. Парень не слушает её, целует в шею, в губы, не помня, как они разделись, пытается в неё войти, слышит под собой стоны, по которым и понимает, что, наконец, попал. И вскоре ощущает, непередаваемый словами восторг от первого своего оргазма.       Новое воспоминание. Он стоит у алтаря, глядя на подходящую к нему Энн в свадебном платье. Она прекрасна и с её губ не сходит улыбка. Маленький Роберт, ещё нетвёрдо держась на ногах, несет в своих маленьких пухлых ручонках подушку, на которой лежат два кольца. Том надевает одно из них на прохладный палец своей жены. Они целуются и мужчину переполняют тёплые, радостные ощущения. Он счастлив. Их свадебный танец и тихий шёпот на ухо: «А ещё ты родишь мне дочь», и тихий смех, в знак согласия.       Необычайно холодный мартовский ветер пытается вырвать из его рук букет, но мужчина крепко его держит. Он почти впихивает его одной из акушерок и, затаив дыхание смотрим на свою новорождённую дочь. «Диана».       Том смахнул выступившие на глаза слёзы умиления, и все воспоминания тут же исчезли. Он все ещё стоял на поляне, придерживаясь одной рукой за ствол дуба, а второй крепко сжимал медальон.       - Я должен идти. Мне пора домой.       Мужчина осторожно повернулся, отпуская дерево, и побрёл к месту, откуда он вылетел на поляну.