Лунный свет

Рано утром, когда рассвет едва начинал разбавлять густоту ночи, на окраине леса собралась толпа. Новости о смерти Дарси потрясли лишь немногих, остальные восприняли эту весть спокойно, едва ли не равнодушно. Единственным человеком, которого настолько потрясло сообщение о смерти Дарси, что он слег с сердечным приступом, был Брюс Тортон. Поначалу лишь его бледность указывала на испытываемые муки, но когда оборотень скрылся под слоем земли, неудостоенный гроба, а лишь завернутый в темную ткань, Брюс покачнулся и осел на землю. Несмотря на сверхестественную силу и такое же здоровье, он не смог выдержать свалившегося на него горя. Генри Джонс и Мози Тревис увели его, дабы оказать помощь. В целом, церемония прошла спокойно. Не было пафосных речей, ярких венков или возложенных цветов. Могила Дарси находилась в отдалении от остальных, и на свежем холме была представлена лишь табличка с сухими данными — именем и датой смерти. Прощание с ней прошло быстро, скорее, официально, а не для того чтобы почтить память. Только Джошуа и Джессика терзались чувством вины из-за ее гибели. Уже к полудню стая приступила к работе. Словно не было ни убийства оборотня, ни его похорон. Все силы были положены на восстановление дома. Привезенного материала вполне хватало, чтобы, не мешкая, начать ремонт. Всем было дано задание, и оборотни, как слаженный механизм, выполняли все четко и быстро. Джессика и Камилла были наготове, чтобы принести или подать нужные инструменты, а также занимались кухней вместе с несколькими девушками из стаи. — Так странно, — тихо проговорила Джессика. — Ты о чем? — Камилла недоуменно посмотрела на подругу. — Дарси похоронили только сегодня, но все ведут себя так, словно ничего не произошло, — вздохнув, Джесс достала из ящика нож и стала нарезать хлеб. — Тебе тоже жаль ее? — отозвалась Молли, тихая и молчаливая девушка. Она была единственной в стае, кто оплакивал смерть Дарси наравне с Брюсом Тортоном. — Было бы кого жалеть! — презрительно фыркнула Лора, неодобрительно покосившись на нее. — Она была моей подругой! — дрожащим голосом сказала Молли, сжав в руках полотенце, которым вытирала тарелки. — Да она использовала тебя! — возмущенно воскликнула Лора. — У таких, как Дарси, не может быть друзей! — Она была одинока, — Джессика сожалеюще посмотрела на Молли, — и не умела любить. — Молли всегда пытается найти что-то хорошее во всех, с кем встречается в жизни, — горестно вздохнула Лора. — Только в Дарси, кроме злобы и ненависти, ничего не было. — Мы должны уважать чувства других, — взглянув на Лору, сказала Джесс. — Умение жалеть таких, как Дарси, великий дар, немногие способны на это. — Я все знаю, — произнесла Молли, приободренная словами Джессики. — Знаю, какой она была, но даже таким нужен кто-то рядом. — Давайте не будем ссориться, — взяв поднос, Камилла направилась к выходу. — Как бы то ни было, Дарси погибла. И как мне кажется, она очень хотела чувствовать, что ее любят, но своими поступками лишь отталкивала, что вызывало еще большую ярость. Выйдя во двор, девушка раздала всем желающим горячий кофе. Возвращаясь назад, заметила, как Джейкоб энергично работает на крыше. Его движения были ловкими и быстрыми. Черепица под его руками ложилась ровно, и он тут же закреплял ее. Несмотря на холодную погоду, Джейк был в одной майке. Влажная от пота ткань ярко очертила упруго накачанный торс. Быстро опустив глаза, девушка ускорила шаг. Вдруг послышался глухой стук и негромкое ворчание. Оглянувшись, Ками увидела на траве коробку с инструментами. Подняв голову, Камилла встретилась с Джейкобом взглядом и мстительно улыбнулась. — Может, подашь или так и будешь стоять? — недовольно окликнул оборотень. Не ответив, Ками собрала разбросанные инструменты и, поднявшись по лестнице, подала Джейкобу коробку. — Вот уж неуклюжее создание, — с насмешкой проговорила она. Удивление на лице Джейкоба сменилось легкой ухмылкой. — А ты злопамятна, — сказал он, склонив голову. — Я просто увидела возможность, — все так же улыбаясь, произнесла Ками. — Спасибо, — машинально проговорил Джейк. — Я ошибаюсь, или мое присутствие уже не напрягает тебя? — спросила девушка, заглядывая ему в глаза. — Если будешь задавать подобные вопросы, только все испортишь, — фыркнув, поморщился Джейкоб. — Джейкоб, я… — Камилла пожалела о своем вопросе, когда заметила недовольство Джейкоба. Ей очень хотелось, чтобы он знал, что может положиться на нее. — Камилла! — крикнул снизу Зак. — Вот твой телохранитель, — хмыкнул Джейк, возвращаясь к работе. Разочарованно вздохнув, Камилла спустилась на землю. — Что-то срочное? — спросила она резче, чем хотела. — Нет, просто соскучился, — улыбнулся Зак, целуя ее. — А что мой брат? Что он хотел? — Так, неважно, — уткнувшись ему в грудь, пробормотала девушка. — Все хорошо? — Зак почувствовал перемену в настроении Камиллы, и его это обеспокоило. — Это все осень давит своей серостью, — сказала она первое, что пришло на ум. — Дело только в погоде? — Зак отстранился и посмотрел на нее, пытаясь увидеть что-то скрытое. — Чашка кофе приведет меня в чувство, — натянуто улыбнулась Ками. Когда Камилла скрылась за дверью, оборотень взглянул на брата, беззаботно насвистывающего веселую мелодию, что-то было подозрительное во всем этом. Натянутость девушки заставила Зака напрячься. «Они терпеть друг друга не могут… Наверняка он сказал ей что-нибудь обидное», — подумал оборотень, сжав руки в кулаки. — Я вижу, ты чем-то обеспокоен, братец, — от Джейкоба не скрылось, как Зак наблюдает за ним. — Есть повод? — вопросом на вопрос ответил он. — Тебе лучше знать, — насмешливо улыбнулся Джейкоб, пожимая плечами. — Что это значит? — нахмурив брови, Зак сверлил взглядом Джейкоба. — Камилла — твоя девушка, — Джейк повернулся к брату спиной, давая понять, что не собирается продолжать разговор. Постояв еще пару минут, Зак вернулся к своей работе, пытаясь отогнать тревожные мысли. Он доверял Камилле, но та давняя история все еще жила в его памяти, пробуждая страх, что все может повториться. К тому же зная, каким резким может быть Джейкоб, Зак тревожился еще сильнее. Больше всего ему хотелось оградить Камиллу от Джейка. Была ли это ревность или беспокойство, он и сам не мог понять. Ему ничего не оставалось, как наблюдать за Джейкобом, чтобы предотвратить любое посягательство на Камиллу. Зак слишком сильно был влюблен в нее и готов был защищать от любого, кто посмеет обидеть девушку. * * * Джонатан сидел в кафе и, просматривая свежий номер газеты «New York Times», пил кофе. Был редкий день, когда он мог просто отдохнуть. И ему захотелось выбраться из дома и побыть среди людей, почувствовать себя частью города. Джонатан любил Нью-Йорк, особенно ночью, когда тот полностью преображался. Казалось, при смене времени суток это были совершенно разные города. Днем это был шумный, суетящийся мегаполис, а ночью он становился веселым и беззаботным. Сосредоточенно читая криминальную хронику, он вздрогнул от неожиданности, когда его столик покачнулся. Первая мысль была о начавшемся землетрясении, и Джонатан уже приготовился к решительным действиям, но, подняв глаза, увидел девушку, увлеченно разыскивающую что-то у себя в сумке. Поймав на себе пристальный взгляд, она смущенно улыбнулась и тихо проговорила: — Прошу прощения, я не хотела… Вы? — Снова, — кивнув, улыбнулся Лонгмен. — Мне так неловко, — смущенно пробормотала Морин. — Не могу найти телефон. — В кармане? — участливо предположил Джонатан. — Точно! Я же его переложила! — воскликнула девушка, найдя свою вещь. — Тяжелый день? — сочувствующе спросил сержант. — Просто сумасшедший. Еще раз извините, — улыбнулась Морин, собираясь уйти. — Может, кофе? Помогает привести мысли в порядок, — предложил Джонатан и, подозвав официантку, сделал заказ. — Спасибо, — смущенно сказала Морин, положив сумку на свободное сидение, и внимательно посмотрела на Лонгмена. — Почему вы жертвуете своим личным временем? — Это не жертва, — сухо проговорил Джонатан. Поерзав на стуле, Морин тяжело вздохнула. Рядом с ним она почему-то терялась и чувствовала себя неловко. — Как вы познакомились с Джейкобом? — наконец девушка задала давно волнующий ее вопрос. — Я расследовал дело об убийстве, — коротко ответил Джонатан. — Вы подозревали его? — Морин сделал глоток кофе и отставила чашку в сторону. — Я подозревал всех, — холодно отозвался Лонгмен. Ему не хотелось касаться этой темы, и он решил уйти. Поднявшись с места, сержант пошел к выходу. — Постойте! — Морин схватила его за рукав куртки. — Простите, я веду себя очень глупо. Обещаю не затрагивать больше эту тему. — Есть вещи, которые я не могу рассказать, — задумчиво проговорил Джонатан. — Я знаю, кто вы. Почему вы не вместе со всеми? И откуда вы знаете Джейка? — Вы сами все сказали, — опустив глаза, ответила Морин. — Мне нужно идти, — жестко проговорил сержант. — Я была с Тони, — выдохнув, выпалила Морин. — Я сама ушла, решив, что лучше буду одиночкой. Джейкоб поддерживает меня, мы просто друзья. Мне бы не хотелось, чтобы вы считали меня опасной, — девушка вдруг опустила глаза, словно пытаясь не дать сержанту прочитать в них нечто, что она давно пыталась забыть. — Я так не считаю, — бросив на нее взгляд, Джонатан вышел из кафе. «Что-то с ней не так, — нахмурившись, подумал Лонгмен. — Наверняка ей есть что скрывать… А если она каким-то образом связана с моей трагедией?! Вдруг она знает что-нибудь?!» — мысли лихорадочно заметались, словно в быстрой перемотке на кинопленке. Джонатан резко развернулся и побежал назад. Распахнув двери кафе и ни обращая внимания на изумленные взгляды посетителей, Лонгмен искал глазами Морин. — Ушла, — разочарованно прошептал сержант. Внутри стало пусто, словно он упустил что-то важное. Джонатан снова вспомнил Элизабет, Кэтти, и глухая боль, которая притаилась глубоко в душе, снова отозвалась в нем. Присев на лавочку, сержант прикрыл глаза, и тут же страшные воспоминания вновь встали перед ним, как монстры, готовые накинуться на него и растерзать и без того израненное сердце. Тряхнув головой, Джонатан побрел мимо прохожих, задевавших его, и, не разбирая дороги, пробирался через гущу толпы. Стало горько, будто он наелся полыни. Иногда Джонатан думал о том, что у него нет сил выдержать те чувства, что были внутри и выпускали свои шипы, когда одиночество поглощало его. Лонгмен не знал, сколько прошло времени, но он очнулся около моста, под которым были темные воды Гудзона. Вся тяжесть серой воды словно отображала его душу. Джонатан долго смотрел вниз, стиснутые зубы отзывались болью в челюсти, а сжатые на перилах руки побелели от напряжения. Его душили слезы, и дикий крик рвался наружу. Он никогда не избавится от боли, она, словно высеченная метка, будет с ним вечно. Лонгмен сполз вниз и, оперевшись об ограждение моста, закрыл руками лицо. Джонатан просидел так до тех пор, пока появившиеся полицейские не потребовали у него документы. Показав значок, Лонгмен медленно пошел прочь. Домой не хотелось. Он боялся пустых комнат, его вновь накрыла паника. Не в силах выдержать того, что ожидает его за холодными стенами, Лонгмен направился в бар, где по традиции просидел до самого утра. * * * Сумерки укрыли лес, словно шелковым одеялом. На небе зажглись звезды, в воздухе запахло дымом костра. Наступал вечер, птичьи голоса стихли, и их заменили громкие цикады. Работа закончилась, и оборотни разошлись по своим делам. Камилла наслаждалась звуками природы. Чтобы никто не помешал ей, девушка решила взобраться на крышу. Когда оставалось совсем немного, Ками увидела неподвижную тень и так и осталась стоять на верхней ступени лестницы. — Ты во мне дыру просверлишь, — сказал, не поворачиваясь, Джейкоб. — Я не знала, что ты здесь, — тихо отозвалась Камилла. — Теперь знаешь, — сухо проговорил Джейк. — Или садись, или уходи, не стой за спиной. Поколебавшись, Камилла перелезла через ограждения и села возле оборотня. Украдкой взглянув на него, она перевела взгляд на ночное небо. — Я люблю смотреть на звезды, — нарушив тишину, проговорила девушка. — Почему? — через какое-то время поинтересовался Джейкоб. — Они напоминают, что мы всего лишь люди, а не боги, — Камилла закрыла глаза и улыбнулась, ей стало очень хорошо. — Почему Зак? Почему именно он? — неожиданно спросил Джейк. — Разве любовь спрашивает? — Ками повернулась к нему и внимательно посмотрела в глаза. — Все это пафос, — покачав головой, усмехнулся оборотень. — Пускай так, но сути не меняет, — резко отозвалась Ками. «И почему он всегда такой колючий? Словно я в чем-то провинилась перед ним», — мелькнула в голове мысль. — Любовь — это пустой звук, — заговорил Джейкоб через время. — Что такое любовь? Каждый вкладывает свое понятие. Но есть ли она на самом деле? И что она несет, кроме боли? — А что есть ты без любви? — тихо проговорила девушка. «Надо же, не стала убеждать меня, что любовь — это счастье. И не сказала приторную до тошноты фразу о том, что меня постигло какое-то любовное несчастье и поэтому я не верю в любовь. Наверное, Зак действительно видит в ней что-то особенное», — подумал оборотень, разглядывая девушку. — Почему ты так смотришь? — Камилла заметила, как изменился взгляд Джейка. Он стал другим, не таким холодным. — Пытаюсь увидеть то, что заметил в тебе Зак, — напрямую признался Джейкоб. — Ничего особенного. — Спасибо, никогда не чувствовала себя особенной, — проговорила Ками, пропустив мимо ушей его колкость. — А знаешь, ты не пытаешься понравиться, — проговорил Джейк, усмехаясь на ее реплику. — Это мне нравится. — Тебя завораживает луна? — Камилла подняла голову вверх, наблюдая, как белый круглый диск плавно плывет по небу. — Когда она льет свой печальный свет в твое окно, словно хочет обнять тебя. Мне нравятся такие ночи, они кажутся мне особенными. — Я оживаю ночью, — коротко ответил оборотень. Оба одновременно замолчали. Они сидели рядом друг с другом, больше не говоря ни слова. Их поднятые к звездам взоры, тихое дыханье и приглушенный стук сердца говорили за них. Камилла и Джейкоб были так погружены в свои мысли, что не заметили наблюдающего за ними Зака. Его тяжелый взгляд не предвещал ничего хорошего.