Лунный свет

Сквозь плотно прижатые к друг другу деревья проглядывало солнце. И если высоко поднять голову, казалось, что на голубом небесном шатре мерцают золотые звезды. Птицы заливались такой громкой трелью, словно наступила весна. Погода была чуть морозной, но без ветра. Здесь, вдали от города, дышалось легче, было свежо и легко. На кустах шиповника блестела тонкая паутинка. Трудолюбивый дятел выстукивал по дереву свою мелодию, словно индеец, бьющий в барабан. Все вокруг дышало, жило по своим законам. Природа была прекрасной в своем первозданном виде, диком и таком манящем. Что до времени года, осень всегда навевала на Камиллу меланхолию. Тогда мысли уносили ее далеко, туда, где под философские вопросы она погружалась в себя. Осень была для девушки временем для переосмысления и решений. И именно этот период являлся для нее самым романтичным. Поэтому она стояла на веранде дома и мечтательно улыбалась, глядя перед собой. Ей нравилось это место, несмотря на недавние обстоятельства, было спокойно и хорошо. Послышался скрип двери, и, обернувшись, девушка увидела выходящего из дома Зака. Он широко улыбнулся ей и подал чашку кофе. — Спасибо, — поцеловав парня в щеку, Камилла обхватила руками чашку, грея ладони. Сделав глоток, девушка присела за столик. — Что между тобой и Джейкобом? — Зак внимательно взглянул на Камиллу. Держа в одной руке чашку, другую он спрятал в карман. Скрестив ноги, оборотень облокотился о стену дома. —Между мной и Джейкобом? — вопрос Зака застал девушку врасплох. Оброненная им фраза прозвучала словно гром среди ясного неба. Слегка сведя брови, Камилла непонимающе посмотрела на парня. — Абсолютно ничего. — Я видел вас вчера, — с нажимом проговорил Зак. Поставив на стол чашку, он скрестил руки на груди. — Вы довольно мило болтали. — Ты следил за нами? — все приподнятое настроение стало растворяться, словно предрассветная дымка. Внутри закопошилось неприятное чувство, но она постаралась его отогнать. — Это вышло случайно. Не хотел вам мешать поэтому, — под осуждающим взглядом девушки Зак на мгновение замялся, но после смог выдавить из себя подобие улыбки. — Кажется, вы налаживаете контакт. — Возможно, — неопределенно ответила Камилла. Отпив кофе, она отставила чашку. Вкус напитка показался более горьким, чем обычно. — Камилла, — Зак оперся двумя руками об стол и наклонился к девушке, — скажи честно, тебе нравится мой брат? — Зак, ты ревнуешь? — тон девушки стал снисходительным, будто она обращалась к маленькому ребенку. — Ты настолько мне не доверяешь? — Камилла коснулась рукой щеки Зака, но тут же убрала ее. Прикрыв на мгновение глаза, она посмотрела на парня. — Я не могу ответить на этот вопрос. Если я скажу нет — это будет странно, потому что Джейкоб неплохой парень. А если я скажу да, это будет странно вдвойне. Ты не находишь, что своим вопросом ты ставишь меня в неловкое положение? — Прости, — глубоко выдохнув, Зак сел напротив девушки. — Просто вы то терпеть друг друга не можете, то у вас полная гармония. — Это здесь совершенно ни при чем! — горячо запротестовала Камилла. Накрыв его руку своей, девушка мягко улыбнулась. — Послушай, я ведь не могу с ним не общаться, так? И избегать его тоже не могу. Это как… как необходимость. — Необходимость? — Зак удивленно взглянул на девушку, ожидая, что та шутит. Но она была серьезна, более того, Камилла была обеспокоена. И он пожалел, что завел весь этот разговор. — Да, — оживленно проговорила Ками, — своего рода работа, которой не избежать — Вот это точно странно, — неловко усмехнулся Зак. — Знаю, — Камилла слегка склонила голову и, коснувшись пальцами его рубашки, затеребила край манжета. — Просто я не хочу, чтобы ты сомневался во мне. — Я не сомневаюсь в тебе, — тихо проговорил Зак, сжимая в руке ее ладонь, — просто… Прости, что завел этот разговор. — Ты боишься, что история повторится? — напрямую спросила Камилла. Не дождавшись ответа, девушка подошла к Заку и, сев ему на колени, взъерошила его волосы. — Я ничего не испытываю к Джейкобу. И я хочу, чтобы ты доверял мне. — Я доверяю тебе, — Зак с трепетом притянул к себе девушку. — Тогда не будем больше говорить об этом, — настойчиво потребовала Ками. — Никогда, — Зак потянулся к девушке и нежно поцеловал. Откинув прядь волос, он завороженно вглядывался в ее глаза. Он готов был тонуть в них вечно. Ради нее Зак готов был на все, и он не позволит, чтобы кто-то отнял ее у него. — У тебя взгляд, как у маньяка, — выпутываясь из его объятий, Камилла склонилась над ним. — Но я люблю опасных парней, — прошептала ему на ухо девушка. Заигрывающе усмехнувшись, она пошла по тропинке и, свернув за дом, обнаружила на заднем дворе Джейкоба. Тот сосредоточено рубил дрова, отбрасывая готовые поленья в сторону. — Джейкоб, ты не видел Джессику? — Камилла знала, что подруги в доме не было. Ее комната была пуста, а в пострадавшем от пожара доме пойти больше было некуда. Она смотрела, как от усиленной работы напрягаются мышцы парня. Оборотень будто не слышал заданного ему вопроса. — Джейкоб! Остановившись, оборотень ловким движением воткнул в пень топор и медленно развернулся. В его взгляде плескалось раздражение. — Почему ты так смотришь? — Камилла уже привыкла, что у оборотня часто меняется настроение, поэтому она стойко выдержала его тяжелый взгляд. — Да так, — скривился в ухмылке Джейкоб, — не хочу тебя напрягать. — Ты о чем? — поинтересовалась Камилла, непонимающе нахмурившись. — Ну как же? — Джейкоб вплотную подошел к девушке. — Общение со мной — это ведь работа, не хочу, чтобы ты устала, — едко дополнил он. — Отлично! — с негодованием воскликнула девушка. — Вы оба два сапога пара! Один подсматривает, другой подслушивает! — Погоди! — Джейкоб презрительно сузил глаза. — Это моя территория, и я волен ходить там, где считаю нужным! — Конечно же, ты волен ходить там, где считаешь нужным! — в тон ему ответила Камилла. — При этом ты считаешь, что имеешь право вмешивать свои лохматые уши в чужие разговоры! — Ты слишком много себе позволяешь, — сдерживая ярость, прошипел Джейкоб. — Ты первый начал! — возмущенно парировала девушка. — Я всего лишь задала вопрос! — Ты невыносима, — с неким отвращением проговорил оборотень. — Как будто ты ангел! Ходишь тут весь из себя! Строишь альфа-самца! Только не бойся, я не мечу твою территорию! Просто мне совершенно неясно, почему ты меня так ненавидишь? — Слишком большая честь — ненавидеть тебя, — проговорил Джейкоб, сузив глаза. — Я тебя просто терпеть не могу. Хотя вчера… Впрочем, неважно. — О, нет-нет! Мне интересно послушать, что скажет альфа! Чем вожак стаи снова недоволен? — с издевкой поинтересовалась Камилла. — На пару секунд мне показалось, что ты стоишь гораздо больше, чем я представлял, — злорадно усмехнувшись, процедил Джейкоб. — Но я рад, что в конечном счете не ошибся. Ты такая же, как все. Красивая обертка, под которой мертвое нутро. Волна ярости, казалось, поглотила каждую клеточку ее тела. Она и сама не могла понять, как все произошло. Словно не ее рука замахнулась для удара, а кто-то посторонний влепил Джейкобу звонкую пощечину. Оборотень схватил Камиллу за запястья и вдавил в ствол дерева. Из горла вырвался рык, а глаза стали красными, будто в них полыхало пламя. — Держи себя в руках, — дрожащим, надломленным голосом проговорила Камилла. Гнев сменился страхом, и ее тело начало бить мелкая дрожь. Джейкоб разжал хватку, но ноги девушки не держали ее. И если бы не оборотень, она упала бы на землю. Джейкоб сжимал девушку за талию, чувствуя, как быстро бьется ее сердце. Камилла была бледна, а глаза широко открыты от ужаса. И тем не менее она не кричала. Вцепившись в его футболку, девушка пыталась прийти в себя. — Я никогда бы не навредил тебе, — тихо проговорил он, осторожно отстраняясь от нее. — Мне придется очень постараться, чтобы поверить в это, — взглянув на оборотня, Камилла поспешила уйти от Джейкоба как можно дальше. Но, сворачивая за угол дома, она обернулась. Джейкоб с остервенением рубил дрова. А топор, казалось, стучит с каким-то печальным надрывом. Камилла долго смотрела на его резкие движения, на то, как он замахивается для удара. Она не могла сдвинуться с места, будто что-то держало ее. Девушка вспомнила их разговор накануне. Они сидели рядом и не пытались уколоть друг друга. Насчет Джейкоба ей было неизвестно, но вот ей впервые было уютно рядом с ним. И кажется, она все испортила. — Ты в порядке? — прозвучал рядом обеспокоенный голос. Повернувшись, Камилла увидела Лору. Девушка внимательно посмотрела на нее, после чего перевела взгляд на Джейкоба и снова на девушку. — Я искала Джессику, — как можно спокойней ответила Камилла, неспешно направляясь в дом. — Она еще с утра уехала с Джошем. Должно быть, в город, — Лора взяла девушку за руку и, заправив ей за ухо прядь, слегка коснулась щеки. — Джейкоб снова был резок с тобой? Даже не думай врать, — усмехнулась Лора, увидев в ее глазах протест. — Джейкоб довольно сложная личность, не стоит обращать внимание на его выпады. — Я пытаюсь, — безэмоционально улыбнулась Камилла. — Ты передай остальным, что я уехала. Не хочу проблем в университете, поэтому нужно выполнить задания, а их накопилось немало. — Это точно из-за университета? — Лора недоверчиво прищурилась. — Не из-за Джейкоба? — Он совершенно ни при чем, — ответила Ками, пытаясь подавить раздражение. — Я поэтому и искала Джессику, мне нужно вернуться. Оставив Лору позади, Камилла вбежала в дом и, закрыв дверь спальни, стала судорожно скидывать в сумку вещи. К счастью, это не заняло много времени, и уже минут через двадцать она пробиралась сквозь густые заросли леса. От быстрой ходьбы болели ноги, поэтому приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. Выбравшись на трассу, Камилла прождала несколько часов, прежде чем остановить машину. Водитель был явно недоволен внезапным пассажиром, но девушке было все равно. Ей хотелось поскорей уехать из этого места. Приехав в город, Ками заперлась в своей комнате, игнорируя звонящий все время телефон. Единственное, о чем она могла думать, так это о Джейкобе. А его горящий яростью взгляд неуклонно стоял перед глазами. * * * Джонатан медленно шел по аллее, не замечая ничего вокруг. Пару раз ему удалось избежать столкновения с группой подростков на роликах, соревнующихся между собой. Мимо пробежала девушка, из ее наушников доносился тяжелый рок. А неподалеку пожилая пара кормила птиц крошками хлеба. Но что бы ни происходило рядом с ним, это был лишь фон. На самом деле Лонгмен находился далеко от этого места. Каждый раз, возвращаясь с кладбища, где он убирал могилы жены и дочери, Джонатан направлялся в Центральный парк. Он садился на одну и ту же скамейку и погружался в себя. Именно в те мгновения к нему приходила мысль, что он никогда не найдет виновного в смерти своей семьи. И это пугало его. Осознание того, что где-то бродит монстр, причастный к смерти самых дорогих ему людей, было невыносимым. Джонатан убирал траву на давно осевших от времени холмиках, говорил со своими девочками, рассказывая новости, а потом приходил в парк, где мысли начинали терзать его. Когда Лонгмен приблизился к своему излюбленному месту, он на мгновение остановился. На скамейке сидела Морин. Она склонилась над книгой, увлеченно читая. Ее волосы прикрывали лицо, но Джонатан был уверен, что она улыбается. Когда девушка подняла голову, чтобы убрать волосы набок, Лонгмен заметил легкую усмешку на ее губах. Будто почувствовав на себе взгляд, Морин оглянулась, и улыбка стала шире, отчего было ощущение, что она светится. — Не думала, что встречу вас снова, — Морин вставила закладку и закрыла книгу. — Третий раз, это уже похоже на судьбу. — Вы верите в судьбу? — слегка насмешливо спросил Джонатан, присаживаясь рядом. — Возможно, понятие судьбы подходит для больших городов, ведь в маленьких нет ничего необычного, если люди часто пересекаются, — склонив голову, Морин с интересом взглянула на Джонатана. В нем было что-то притягательное. В глазах таилась боль, но в то же время чувствовалась сила. Он был из тех людей, которых было непросто сломить. — А во что верите вы? — Я верю в справедливость, — Лонгмен сжал руки в кулаки и посмотрел вдаль. — Верю, что преступник, кем бы он ни был, понесет наказание. — Вы очень преданы своей работе, — мягко проговорила Морин. — Но почему внутри вас такая давящая и глубокая печаль? — Печаль? — Джонатан был удивлен проницательностью девушки, но вспомнив, что, будучи оборотнем, она обладает сильно развитой интуицией, просто коротко кивнул. — Она помогает мне не сдаваться. Я обязан найти убийцу своей семьи. — О, мне так жаль, что я затронула эту тему, — огорченно произнесла Морин и, виновато взглянув на Лонгмена, отвела глаза. — Это случилось пять лет назад, — тихо, будто каждое слово приносило ему боль, проговорил Джонатан. — На мою дочь напал оборотень. Хотя поначалу я считал, что это обычный волк. — Оборотень? — глаза Морин расширились от ужаса. Внутри все похолодело. Она пыталась прогнать чудовищную мысль о том, что ей, кажется, известно об этом случае. Но вместе с ужасной догадкой в ней билась надежда, что это совпадение. — На вашу дочь? — эхом повторила Морин. — Вы что-то знаете об этом? — Лонгмен внимательно посмотрел на нее. От него не укрылась появившаяся бледность на лице девушки, а ее глаза, казалось, выражали вселенский страх. — Нет, — медленно покачала головой Морин, — до меня доходили слухи, но детали мне не известны… Значит, вы женаты? — Моя жена покончила с собой через полгода после смерти Кэтти, — стиснув зубы, ответил Джонатан. — Это ужасно, но жить ради мести… Это разрушает, — с осторожностью проговорила Морин. — Почему ради мести? — Джонатан выразительно взглянул на девушку. — Ради справедливости. Кто знает, возможно, моя дочь не первая и не последняя, кто пострадал от его клыков. — Вы ненавидите нас? — прямо спросила Морин, затаив дыхание. — Я ненавижу убийц, — уклончиво ответил сержант. — И раз мы перешли на откровенность, могу я спросить? — Конечно, — слабо улыбнулась ему девушка. — Постараюсь ответить предельно честно. — Почему вы ушли из стаи Тони? — этот вопрос мучил Лонгмена уже давно. С одной стороны, его это не касалось, но с другой — он не мог упустить шанс узнать что-то новое, ведь каждая, хоть и незначительная деталь, могла привести его к цели. — Все очень сложно, — Морин опустила глаза и провела рукой по книжной обложке, смахивая невидимую пыль. — Это долгая история. — Я не спешу, и если вы можете рассказать, внимательно выслушаю вас, — учтиво проговорил Лонгмен, не сводя с девушки внимательного взгляда. Она все еще оставалась бледной, но в остальном была спокойна или просто умело держала себя в руках. Ему же хотелось узнать, что она скрывает. — Мы с Тони — брат и сестра. Когда мы были детьми, мы всегда играли вместе: дети одной стаи с детьми из другой. Поэтому я хорошо знаю Джейкоба, Зака и остальных из его стаи, — с каждой оброненной фразой голос Морин становился печальней, и она временами останавливалась, чтобы собраться с силами. — Мой отец всегда хотел большего. Впрочем, как и Тони. Отец поступал нечестно… Когда его убил отец Джейкоба, Тони стал во главе стаи. Он был самым молодым вожаком за всю историю становления оборотней. Ему было всего семнадцать… Тони создал свод правил, по которым должны жить оборотни, но это были далеко не те постулаты, действующие испокон веков. Он был жесток, его принципы не отличались честностью… Я много раз пыталась с ним поговорить, но Тони меня не слушал. Он чувствовал себя королем на вершине мира, и слова сестры его не волновали, — Морин смахнула подступившие слезы. Ей было больно вспоминать о своем брате. Но одновременно она чувствовала облегчение оттого, что, рассказывая, освобождается от внутреннего груза. — А ваша мать? Неужели она поддерживала его? — Джонатан протянул девушке платок, невольно отмечая, что даже с покрасневшими глазами она выглядит прекрасно. — Да, — тяжело выдохнув, сказала Морин и, промокнув глаза уголком платка, вернула его Джонатану. — Она считала, что это правильно, что именно таким должен быть вожак: бескомпромиссным, жестким. Но если бы он хотя бы честным был и справедливым, я могла бы понять его. Отец был таким же, и Тони считал, что должен идти по его стопам. Когда прошло несколько лет, Тони решил, что ему нужно расширять границы и заодно отомстить за смерть отца. Поэтому он напал на стаю Джейкоба, таким образом Тони увидел шанс. На тот момент я уже была вне его стаи, полностью отделившись от всех этих междоусобных войн. Конечно, я не могла совсем попрощаться со своей семьей, не могла оставить мать, даже несмотря на то, что она не разделяла моих взглядов. Да и Тони был моим братом… А после его смерти я поняла, что для меня ничего не изменилось. И в стаю Джейкоба я не перешла потому, что мне нравится такая жизнь: не зависеть ни от кого. — Но я слышал, что одинокие волки погибают, — аккуратно заметил сержант. Рассказанная история тронула Джонатана, она, пожалуй, была трагична не менее его собственной. — Да, это так, — грустно усмехнулась Морин. — Но я уже давно не обращалась. Даже не помню, когда делала это в последний раз. Поэтому я веду образ жизни обычного человека. Кажется, я вообще забыла, как обращаться в волка. Вас ведь мучил именно этот вопрос, правда? Еще в прошлый раз вы хотели спросить меня об этом… Мне сейчас стало по-настоящему легко. Наверное, мне нужно было, чтобы кто-то выслушал. — Каждому нужен такой человек, — Джонатан ободряюще улыбнулся Морин. И он мог поклясться, что улыбается впервые за прошедшие пять лет. — Могу я попросить вас об одолжении? Давайте перейдем на «ты». — Знаете, это смешно, — склонив голову набок, Морин задорно улыбнулась. — Я ведь не знаю вашего имени, хотя вам мое известно. Не находите это странным? — Это более чем странно, — широко улыбнулся Джонатан, чувствуя, как онемели мышцы, которые долгое время были не задействованы в проявлении подобной эмоции. — Меня зовут Джонатан. — Очень приятно, Джонатан, — Морин протянула ему руку. — Мне нужно заехать в участок. Но если вы не заняты вечером, мы могли бы встретиться, — легко пожав протянутую руку, предложил он. Это было неожиданно для него самого, поэтому его не поразил удивленный взгляд девушки. — Вечером я занята. Нужно обслужить клиентов, после чего привести зал в порядок и закрыть бар, — проговорила Морин, пристально глядя на Джонатана. Его предложение заставило напрячься. Мало ли, вдруг он все-таки заподозрил ее? Морин вновь охватила паника. — Я могу помочь, — с готовностью отозвался Джонатан. — Не думаю, что это будет правильно, — чтобы скрыть смущение, Морин сделала вид, что укладывает в сумку книгу. — Почему нет? Я хотел бы чем-нибудь заняться помимо работы, — проговорил Лонгмен, стараясь сделать свой тон менее настойчивым, поскольку и сам не понимал, зачем ему это нужно. — Это довольно скучное занятие, особенно для сержанта полиции, — шутливо произнесла девушка и, встав со скамейки, повесила на плечо сумку. — Я готов поскучать, — твердо проговорил Джонатан. Что же его тянуло к ней? И чем дольше он оставался рядом с Морин, тем больше ощущал необъяснимое притяжение. — Мой рабочий день заканчивается в полночь, приходи, — ответила Морин, сдаваясь под его натиском. — В полночь? — изумленно переспорил Джонатан. — Как же ты добираешь одна по темноте? — Не забывай, что я оборотень, — снисходительно улыбнулась Морин. — Я не обращаюсь, но во мне есть сила. Я могу за себя постоять. — Я приду в полночь, — Джонатан протянул девушке руку. — До встречи. — До встречи, — пожав его сильную ладонь, Морин мягко развернулась и медленно пошла по аллее. Через время она оглянулась и, проводив удаляющуюся спину сержанта, продолжила свой путь дальше. Она почти не сомневалась, что знает, кто убил дочь Лонгмена. И их сегодняшняя ночная встреча будет неправильной, но Морин решила на время отгородиться от терзающих ее мыслей, по крайней мере, попытаться. А как только наступит утро, она навестит Джейкоба. И вместе они решат, что делать. Приободренная своими мыслями, остаток пути девушка шла улыбаясь, представляя, как проведет время с Джонатаном. * * * Бар «Laguna» она выбрала неспроста. Его непрезентабельный вид делал трудоустройство намного проще. Хозяин заведения Джим Кларсон сразу принял ее на работу, не задав ни одного вопроса. Конечно, для обычной девушки устроиться сюда было бы опасно, но с ней все обстояло иначе. Несмотря на специфичность этого заведения, ей легко удавалось справляться с работой. Свои обязанности Морин выполняла тщательно, никто из посетителей не жаловался и самое главное — не распускал руки. На такую ситуацию повлиял единственный случай. Спустя неделю после того, как она устроилась официанткой, к ней стал приставать один завсегдатай. Поначалу Морин хотела решить все мирно, но подвыпивший мужчина совершенно не понимал отказа. Тогда ей пришлось поставить полный поднос и с милой улыбкой свернуть ему руку. Все произошло настолько быстро, что ни остальной персонал, ни посетители не успели ничего предпринять. С тех пор все, кто приходил сюда, знали, что с ней шутки плохи. Как бы странно ни звучало, Морин получала удовольствие от своей работы. Только так она могла отвлечься от грустных мыслей о семье. Она с нетерпением ждала начала рабочего дня. Но сегодня все было иначе. Морин часто смотрела на часы, и время для нее будто остановилось. Девушка не могла дождаться, когда все посетители разойдутся, и она сможет встретиться с Джонатаном. Несмотря на то, что ей удалось убедить себя не думать об их утреннем разговоре, Морин с каждым часом понимала, что не сможет промолчать. И чем меньше оставалось до их встречи, тем больше она осознавала, что нужно сказать правду. С уходом последнего посетителя Морин впервые ощутила усталость. Скинув фартук, девушка присела на стул. Окинув глазами пустой зал, Морин глубоко вздохнула и принялась убирать столики. Когда все было убрано, а посуда вымыта и расставлена по местам, было без четверти час. Морин уже решила, что Джонатан не придет, но неожиданно за дверью показался его силуэт. — Проходи, — улыбнувшись, девушка впустила мужчину внутрь. — Я думала, ты уже не придешь. — Я ведь обещал, — проговорил Лонгмен, окидывая взглядом зал. Теперь тут казалось более уютно, чем когда он был здесь. И тем не менее место было довольно злачным и не внушало доверия. — Ты выполняешь все обещания? — кокетливо поинтересовалась Морин. — Думаю, да, — Джонатан перевел взгляд на девушку. — Это тебе, — добавил он, протягивая букет ирисов. — Не стоило, — восхищенно проговорила Морин, вдыхая аромат цветов. — Спасибо… Так это свидание? — неожиданно выпалила она, взглянув на Джонатана. — Не знаю, Морин, — впервые назвав ее по имени, Лонгмен прислушался к своим ощущениям. Возможно, сказывалось долгое отсутствие женщин в его жизни, но его тянуло к ней. А от звучания ее имени в груди разлилось приятное тепло. — Но если ты хочешь, пусть это будет свиданием. — Я не должна была так говорить, — опустив глаза, девушка чувствовала, как краска стыда заливает щеки. — Просто цветы для меня были неожиданностью. Мне никогда не дарили их, — чтобы скрыть смущение, Морин положила цветы на барную стойку и стала искать подходящий сосуд, чтобы налить в него воду. — Странно слышать об этом, — с нотками недоверия проговорил Джонатан, присаживаясь возле стойки. — Так уж получилось, — налив воды в большую кружку из-под пива, Морин поставила в нее букет. Ирисы источали тонкий аромат, отчего немного кружилась голова. Хотя девушка не могла точно сказать, были ли эти ощущения из-за цветов. — Наверное, я сама отталкивала тех, кто мог бы это сделать. Хочешь выпить? — резко меняя тему, поинтересовалась Морин. — И что можно найти в этом вертепе? — саркастично поинтересовался Лонгмен. — Да, тут выбор крайне беден, но я припасла кое-что, — Морин усмехнулась на его высказывание. — Пиво самое дешевое, поэтому его не предлагаю. Остается мартини, джин с тоником и виски. — Пусть будет виски, — проговорил Джонатан, наблюдая за действиями девушки. Ее темно-синее платье облегало фигуру, подчеркивая каждый изгиб тела. Скромный покрой не в силах был скрыть сексуальность рельефов. Лонгмен внимательно рассматривал тонкую шею, плавно переходящую в хрупкие плечи, выпуклые груди, стройные ноги, изящные кисти. Она была соткана из нежности и совершенно не вписывалась в эту мрачную атмосферу. — Как тебя угораздило оказаться здесь? — Тут довольно неплохо, есть свой шарм, — проговорила Морин, подав Джонатану слегка замутненный стакан виски. — Ну и хозяин заведения не привередлив к персоналу, который набирает на работу, — дополнила девушка, заметив недоверчивый взгляд мужчины. — Мне нужно было место, где никто не задавал бы лишних вопросов. И вот я его нашла. — Где же ты живешь? — спросил Лонгмен, выпивая залпом свою порцию. Потянувшись к рядом стоящей бутылке, он налил себе еще. — В трех кварталах отсюда, — наполнив свой бокал мартини, девушка присела рядом с Лонгменом. — И ты добираешься ночью одна? — конечно, он помнил ее слова о том, что она может постоять за себя. Но сидящая рядом девушка казалась очень хрупкой. — Да, если работаю в ночную смену, — кивнув, Морин сделала пару глотков и, опустив глаза, стала рассматривать свои руки, будто с ними было что-то не так. — Я брожу до утра, добираюсь домой, потом принимаю душ и выпиваю кофе… Лучше расскажи о себе. Почему ты стал полицейским? Как ты пришел к этому? — Обычно на такие вопросы отвечают: «Мой отец был полицейским, и я решил пойти по его стопам» или «Я понял, как много в мире несправедливости, и решил наказывать преступников». Но со мной все было иначе, — проговорил Джонатан, наливая третью порцию. Ему впервые хотелось говорить о чем-то совершенно неважном. А осознание того, что перед ним сидит оборотень, совершенно размылось. Теперь он видел лишь привлекательную девушку, которая готова слушать его. — Будучи подростком, я состоял в банде, которая промышляла грабежами и угоном машин. Лично я не принимал во всем этом участия. Я был лишь информатором. Помогал находить нужные точки. А другие члены банды делали свою работу. В один из дней на нашей территории появились чужаки. И мы решили их проучить. Началась перестрелка, мне достался главарь банды… Коротко говоря, я избил его так, что на нем не было живого места. Но для меня самое досадное было то, что когда завыла полицейская сирена, остальные члены банды сбежали. Оставив меня одного. Меня забрали, я сидел за решеткой и желал, чтобы всех их арестовали. Но в тот момент не справедливость говорила во мне, а злость и обида. — Оказывается, ты опасный тип, — усмехнулась Морин. Она мягко коснулась его руки, но, будто обжегшись, отдернула свою ладонь. — Тот человек погиб? Тот главарь банды? — Мы стали приятелями, — наливая себе виски из почти опустевшей бутылки, Лонгмен взглянул на Морин. В ее глазах было сочувствие и понимание. Но помимо этих чувств, где-то в их глубине затаилась печаль. Только вот отчего — Джонатан понять не мог. — Закончив полицейскую академию, он оказался в горячих боевых точках, а я стал обычным полицейским. — Я бы не назвала тебя обычным, — со всей серьезностью заметила Морин. — Ты честный, такие полицейские большая редкость. — Неправда, — мотнув головой, возразил Джонатан. Алкоголь сделал его мысли вязкими, словно сироп. — Я считаю, что честных полицейских больше. Просто их не видно. Они как супергерои, о которых не говорят… Давно ты здесь работаешь? — он видел ее глаза, слегка влажные, припухлые губы и в это мгновение понял, что хочет нечто большее, чем ночной разговор. Но это было не просто физическое притяжение, все было куда глубже. — Два года, — тихо ответила Морин. С каждым его словом она понимала, что не может больше врать ему. Джейкоб никогда не простит ей, но сидеть перед Джонатаном так близко и не сказать ему все, что она знала, было просто невозможным. Сжав руки в кулаки, Морин поняла, что расскажет Джонатану все прямо сейчас. — И тебе не хотелось уйти от сюда? — Джонатан накрыл ее руку своей и заглянул в глаза. Встав, он приблизился к ней, не зная, что делать дальше. Хмель ударил в голову, но он еще ясно мыслил, поэтому позволить себе что-то лишнее не мог. — Здесь опасно, Морин. Даже для такой, как ты. — Это неважно, — Морин также встала, и они оказались прижаты друг к другу. Их дыхание смешалось, а сердца ускорили свой ритм. — Это помогает не думать о семье, которой уже нет… Джонатан, я должна тебе сказать, — Морин схватилась за рукав его рубашки и с отчаянием посмотрела ему в глаза. — Все дело в том, что я… Джонатан не дал ей договорить, накрыв ее губы поцелуем. Поначалу Морин хотела оттолкнуть его, но совсем быстро сдалась. Ее мысли бешено завертелись, подобно круговороту. Он был пьян, тогда как она почти ничего не выпила. Джонатан нежно расстегнул молнию на ее платье, и девушка осталась лишь в кружевном белье. Когда мужчина припал к ее шее, Морин прерывисто выдохнула. Это было настоящим безумием, но она не могла противостоять этому. Еще мгновение, и их разгоряченные тела оказались на барной стойке. Джонатан был нежен, аккуратен и не пропускал ни миллиметра ее тела. А она сходила с ума от пульсирующей в голове мысли о том, что нужно прекратить все это, но когда ее тело пронзала сладкая боль, Морин забывала обо всем. Таких чувств она никогда не испытывала, никто не будоражил и не волновал так, как это делал Джонатан. Морин была тающим воском в его руках. Он подчинил ее себе, заставив раствориться в нем так же, как он растворился в ней. Когда же внутри нее взорвался фейерверк наслаждения, Морин оставалось лишь поддаться страсти, чувствуя, как та поглощает девушку без остатка.