Исправляя ошибки прошлого

       Остролистая снова схватила свою мышку и, мягко ступая по старой жёлтой траве, пошла ко входу в лагерь. Вот, перед ней показался лаз, хорошо скрытый плетями ежевики. А ограда ведь даже не изменилась при долгом отсутствии Остролистой. Кошка усмехнулась в усы. Что и говорить, лагерь Грозового племени всегда был защищён великолепно, даже в сезон Голых Деревьев.        Остролистая инстинктивно отпрыгнула в ближайшие кусты, когда между плетями ежевики показалась чья-то золотистая голова. Кошка прижалась всем телом к холодной земле, наблюдая за тем, как из ежевичных ветвей выпрыгивает мускулистый золотой кот. Он был повёрнут к Остролистой спиной, поэтому она не могла определить, кто это. В очередной раз положив около себя добычу для Грозового племени, Остролистая приоткрыла рот и хорошенько принюхалась, а потом так и зашипела от досады. Ветер относил запахи этого кота в другую сторону. Значит, золотистый грозовой воитель её скоро заметит. Странно, что он до сих пор её не учуял!        Остролистая замерла, глядя на то, как золотистый кот настороженно повёл ушами, услышав тихое шипение Остролистой в кустах. А сама кошка всё не решалась выдавать своё расположение. Она точно ещё не поняла, что это за кот. Столько лун прошло с её «смерти». Наверное, в племени появились молодые воители. Был ли этот кот жив, когда Остролистая ещё не убежала в тоннели? Рисковать не следует, пока Остролистая точно не узнает, что это за кот, ведь если он её не знает, то имеет полное право напасть на нарушительницу границ.        И тут золотистый кот учуял запах Остролистой и повернулся. Его янтарные глаза сверкнули. Конечно, чёрная кошка помнила эти глаза! И эту шерсть! Почему она его сразу не узнала? Сердце Остролистой радостно забилось при виде своего брата. Это был Львиносвет. Право, он изменился, стал более крупным и мускулистым, в движениях чувствовалась уверенность и некая власть, но в глазах всё ещё узнавались те живые огоньки, которые Остролистая видела только лишь у него. Правда Львиносвет не узнал свою сестру, поэтому в следующую секунду, не успела Остролистая и опомниться, как оказалась прижата к земле, с сильной лапой Львиносвета у себя на горле. «Приёмчики Звездоцапа», — мрачно подумала она.        Остролистая что-то неразборчиво возмущённо прохрипела, так как нормально говорить ей мешала крепко прижимающая её к земле лапа на шее. Неужели, он её не узнал? Почему прижал к земле, как лазутчика из племени Теней, нагло перешедшего границу? Но Остролистая — его сестра, пусть и убежавшая! Почему он не узнаёт её? Львиносвет ослабил хватку, но лапы не убрал. — Кто ты такая?! — угрожающе спросил он, но потом его глаза удивлённо расширились, — Остролистая?        Львиносвет очень быстро слез с неё и, встав, молча смотрел на Остролистую, как будто она уже давно была в Звёздном племени и вдруг вернулась. Собственно, оно для Львиносвета так и было, ведь всё племя считало угольно-чёрную дочь Листвички и Грача мёртвой. Разве есть на свете кот, способный самостоятельно выжить при обвале в тоннелях? Именно поэтому, Львиносвет был шокирован, глядя на то, как Остролистая совершенно спокойно встаёт с замёрзшей земли, что-то недовольно ворча.        Сев прямо перед братом, Остролистая ожидала, когда же он наконец отойдёт от шока. Она решила пока помолчать, глядя на то, как Львиносвет с расширившимися янтарными глазами на неё смотрит. Немного отойдя от шока, золотистый кот присел. Он всё ещё молчал, но недоверчиво глядел на сестру, как будто не верил, что перед ним сидит именно она. Всё это забавляло Остролистую, и в её глазах засветились весёлые огоньки. Так она всегда смотрела на любимого братца, когда они ещё были маленькими котятами. Она думала, что Львиносвет, как раньше, с радостью к ней подбежит, но этого почему-то всё не происходило. Остролистая слегка нахмурилась и встала. Она, конечно, была рада видеть своего брата, но рад ли тот увидеть её спустя луны? — Ты язык проглотил, братец? — попыталась пошутить Остролистая.        Если раньше Львиносвет бы изобразил обиду или хотя бы что-нибудь ответил, то сейчас он не сказал ровным счётом ничего. Как будто даже не заметил её слов! Остролистая, конечно, всё понимала, но это было очень странно. Она ожидала при встрече с братом чего угодно, но только не такого равнодушия. Кто же ожидал, что Львиносвет при виде неё просто впадёт в ступор? Великий неуязвимый воитель, известный практически на весь лес… замирает при виде своей сестры. Глупо звучит. Остролистая уже даже засмущалась, когда Львиносвет, нахмурившись, продолжал вглядываться ей в глаза. Кошка начала думать, не случилось ли с её братом чего, когда из ежевичных веток выскочили несколько котов. Остролистая едва успела отскочить, когда рядом внезапно приземлилась молодая ученица с серебристо-белой шёрсткой. В ту же секунду, Львиносвет, наконец, очнулся и моргнул, как будто не понимая, что происходит. — Искролапка, отойди! — крикнула какая-то серая кошка той яростной ученице, что только что чуть не прошлась когтями по чёрной морде бывшей воительницы.        Это же Пеплогривка! Эта добрая серая кошка всегда была лучшей подругой Остролистой. Ещё с самого ученичества! Чёрная кошка скучала по ней также, как и по своим братьям. Ведь Пеплогривка всегда была готова поддержать её во всех невзгодах, вместе они долили все радости. Остролистая же отплачивала подруге тем же, хотя не всегда рассказывала ей про свои тайны.        Остролистая готова была признать, что Пеплогривка изменилась за время её отсутствия. Впрочем, как и она сама. Но если Остролистая отощала от жизни в туннелях, а её шерсть потускнела, то Пеплогривка наоборот, казалась угольно-чёрной кошке ещё лучше: взгляд её голубых глаз казался по-житейски мудрым и опытным; серая шерсть как будто серебряная. Каждая шерстинка на Пеплогривке лоснилась, даже несмотря на сезон Голых Деревьев.        Услышав приказ Пеплогривки, неизвестная Остролистой ученица недоверчиво сверкнула глазами, но отошла к наставнице. Из лагеря на теперь незнакомый запах Остролистой, насквозь пропахшей землёй, пришёл целый патруль. Здесь была та ученица, воинственно выгнувшая спину, которую Пеплогривка назвала Искролапкой.        Рядом с ней стояла кошечка, тоже ученица. У неё была красивая мордочка, серебряная шёрстка и прекрасные голубые глаза. Она, в отличии от Искролапки, держалась более спокойно. Ограничилась лишь недоверчиво распушённой шёрсткой и вздёрнутыми вверх ушками, извещающими о полной её готовности вступить в бой. Она, так же как и Искролапка, недоумевала, что незнакомую ей кошку до сих пор никто не проучил.        Остролистая вздрогнула. У неё были смутные ощущения, будто эту миленькую кошечку она где-то видела, будто знает её. Но как? Её же уже не было в племени, когда появились новые котята. Остролистая решила для себя, что обязательно разберётся, где уже видела её.        А вот старшие воители, знавшие Остролистую практически с рождения, сейчас в ступоре на неё смотрели. Теперь три воителя шокированы её внезапным появлением. В крупном буром коте, стоявшим рядом с Пеплогривкой, Остролистая без труда узнала Терновника, одного из старших воителей. Но даже он сейчас не мог справиться, глядя на умершую, по мнению племён, кошку. Разве же это в голове укладывается?        С секунду, Пеплогривка также замерла, с большими глазами глядя на лучшую подругу, но в следующий миг, она внезапно сорвалась с места и кинулась к Остролистой. Её глаза горели радостью и узнаванием. Пеплогривка пока не могла вымолвить и слова, за место этого прыгая вокруг Остролистой, словно маленький котёнок. Она, не сдерживая громкого урчания, едва держалась на лапах от счастья. Казалось, шерсть её засветилась. — Остролистая! — мурлыкала она, — Это правда ты?! Я не могу поверить! Мы думали, ты умерла. Но я-то верила…        Взрослая воительница сейчас была больше похожа на маленького оруженосца, едва вышедшего из детской, хотя Остролистая всё же её понимала. Она так была рада вновь видеть свою подругу. Правда Остролистая едва успевала крутить головой, чтобы увидеть резвую Пеплогривку. Она всё так же осталась активной и жизнерадостной серой кошечкой… Особенно сейчас. Кто-кто, а Остролистая точно знала, что Пеплогривка будет рада их встрече. Остролистая тоже замурлыкала и по-дружески потёрлась щекой о серую щёку подруги, когда последняя, наконец, успокоилась и как-то печально посмотрела на Остролистую. — Знаешь, я… Мне трудно поверить, — тихо прошептала она, — Мы все думали, что ты умерла под тем обвалом. — Но я же жива, — натянула улыбку та. В ответ, Пеплогривка замурлыкала. — Да, Остролистая, мы не знали, что ты жива. Но мы рады тебя видеть, — справившись с собой, с той же гордостью в голосе, что и раньше, сказал Терновник, до этого молчавший. Он всё ещё выглядел удивлённо, отчасти от того, что Пеплогривка так бурно отреагировала на появление подруги. В его взгляде также замечался упрёк. Ему явно не нравилось, что такая взрослая кошка, как Пеплогривка, повела себя, словно котёнок. Вслух старший воитель, конечно, не выразил своего недовольства, за что Остролистая была ему очень благодарна.        Во второй раз услышав имя бывшей воительницы, Искролапка удивлённо раскрыла тёмно-синие глаза и прям-таки впилась глазами в Остролистую. Другая же кошечка непонимающе переводила взгляд с Пеплогривки на Терновника и Львинсвета. Остролистая скосила глаза и посмотрела на своего золотистого брата. Он даже не шелохнулся в её сторону, ни одна мышца не дрогнула на его морде, когда он пристально смотрел на сестру, несколько лун назад пропала в тёмных тоннелях.        Неужели, он теперь считает её чужой? Остролистая нахмурилась, когда Львиносвет снова встал и подошёл ближе к той изящной серенькой ученице. Золотистый воитель что-то тихо зашептал ей, за что Искролапка наградила их раздражённым взглядом и повернулась к Терновнику. Что у них тут происходит? Старший воитель уверенно произнёс: — Мы отведём тебя к Огнезвёзду. Думаю, он будет рад тебя увидеть, — затем, немного помолчав, добавил:        — Надеюсь, ты расскажешь всем, где ты была.        С этими словами, Терновник взмахом хвоста приказал патрулю и чёрной кошке следовать за собой ко входу в лагерь Грозового племени. Остролистая едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Пока что только Пеплогривка по-настоящему рада её возвращению. Как же тогда остальные воители отреагируют на появление «умершей» кошки. Будут ли рады или посчитают чужой в своём племени?        Остролистая потрусила следом за Терновником. Пеплогривка пошла рядом с ней, а остальные — сзади. Остролистая так и задрожала от предвкушения, когда процессия подходила к знакомому лазу. Поскорее бы увидеть место, где она родилась, увидеть знакомых и друзей… Но примут ли они её? Пеплогривка прижалась боком к боку Остролистой и зашептала на ухо: — Не волнуйся, Остролистая. Что бы не случилось, мы с тобой всегда будем друзьями, честно! — Остролистая молча с благодарностью посмотрела на подругу. Уж в её-то дружбе она совсем не сомневалась.        Остролистая следом за Терновником прыгнула на поляну и сразу же огляделась. А ведь ничего не изменилось… Старейшины сидят в своей палатке и рассказывают о былом какому-то оруженосцу. Котята играют возле хорошо укреплённой детской. Воители собираются выходить в рассветные патрули. Этим руководит Ежевика. Огнезвёзд восседает на Каменном Карнизе, а глаза его блестят при свете восходящего над лесом солнца. Будет ли кто-нибудь из них рад возвращению Остролистой? Нет, всё-таки изменилось многое. Отношение соплеменников к ней… могло измениться.        Заметив возвращающийся патруль, многие выбрались на поляну и провожали Остролистую удивлёнными взглядами, но ничего пока что не говорили. Пеплогривка сильнее прижалась к подруге. Огнезвёзд тоже заметил чёрную кошку. На миг, в его зелёных глазах вспыхнули радость и удивление, но потом предводитель спокойно спрыгнул с карниза и подошёл через образовавшуюся толпу котов ближе к патрулю. На несколько секунд, над поляной повисло гробовое молчание. Остролистая даже слышала, как быстро колотится её сердце под тяжёлыми взглядами бывших соплеменниками. Смогут ли они её принять… — Ты вернулась, — наконец произнёс Огнезвёзд. Остролистая осмелилась посмотреть предводителю в глаза. В них не было ни упрёке, ни презрения. Он смотрел на неё с той мудростью, которая помогала ему в любую пору вести за собой племя. — Я… Да, я вернулась… — пролепетала Остролистая, но потом собралась с духом, — Я выжила под тем обвалом в туннелях. — А чего же ты сразу не вернулась? — выкрикнул из толпы воителей чей-то голос. Остролистая узнала в нём голос дерзкого Ягодника, известного своим извечным нетерпением. У Остролистой шерсть зашевелилась от множества глаз, устремлённых прямо на неё, но никто даже ничего не выкрикнул в поддержку слов Ягодника, все ожидали ответа. — Я не могла вернуться, потому что… — запнулась Остролистая. И правда, почему? Что она могла ответить своим соплеменникам, видевшим в ней только предательницу, которую до недавнего времени считали мёртвой? Сказать правду? Не выход. Они просто вышвырнут её из лагеря, когда узнают наконец, кто убил Уголька. Если, конечно, не убьют посреди главной поляны. Нет, если и говорить, то не всему племени сразу!        Огнезвёзд будто прочитал её мысли. — Мне кажется, сейчас не время её расспрашивать. Остролистая, наверное, устала. Пусть сначала отдохнёт.        Его слова приветствовало недовольное ворчание воителей со всех сторон. Несомненно, всем сейчас было очень интересно, где же всё это время пропадала Остролистая. — Так как в воинской палатке места пока не очень много, отдохнёшь в палатке целителей, — подхватил Ежевика, будучи глашатаем, — Заодно, Воробей осмотрит тебя.        Остролистая поискала глазами серого брата и нашла его около своей палатки. Рядом с ним сидел Львиносвет. Как и последний, Воробей не подавал никаких признаков радости при виде сестры. После слов Ежевики, целитель только медленно кивнул. — Искролапка, принеси Остролистой что-нибудь из кучи с добычей.        Когда глашатай закончил, Огнезвёзд позвал его и самых старших воителей к себе в палатку. «Наверное, чтобы обсудить, останусь ли я в племени…»        Только сейчас Остролистая поняла, что и правда устала. Ноги её подкосились, и лишь благодаря Пеплогривке, поддержавшей её сбоку, Остролистая не упала на землю. Так и забыв про свою мышку, чёрная кошка ковыляла рядом с Пеплогривкой в палатку целителей. А коты, стоящие у них на пути, расходились и внимательно смотрели на Остролистую, но той было сейчас всё равно. — Спасибо, Пеплогривка, — улыбнулась Остролистая, когда они вошли в палатку целителей.        Серая подруга была пока единственной кошкой, которая искренне была рада её видеть. Хотя, некоторые из бывших соплеменников были рады внезапному появлению Остролистой, что-то мурлыкали ей вслед, говорили приятные слова приветствия. — Да не за что, — махнула хвостом Пеплогривка, — Я очень рада, что ты здесь, с нами, Остролистая, — серая кошка кивнула Воробью и вышла из пещерки. — Я тоже… — тихо прошептала Остролистая и отвела взгляд от входа, за которым скрылась подруга.        В палатке находились только Воробей, Львиносвет и Остролистая. Братья и сестра… Раньше они были неразлучной троицей, но сейчас между ними легла пропасть, и Остролистая это прекрасно замечала. Замечала по тому, как братья смотрели на неё при первой встрече, ничего не говоря. Что-то произошло за это время. Что-то непоправимое. Но что же это такое? — Здравствуй, — сухо поприветствовал сестру Воробей. Львиносвет только сдержанно кивнул. Закрыв глаза на такое холодное отношение братьев к себе, Остролистая всё же решила рассказать им истинную причину возвращения в племя. — Мне вам нужно кое-что рассказать… — начала Остролистая и замолчала, посмотрев на своих братьев.        Как же она по ним скучала! Но сразу видно, что им без неё было гораздо лучше. Но почему? Что же случилось? Почему в их глазах нету того интереса? Они смотрят на неё… раздражённо? Да, она хотела бы рассказать им всё: о том, как она попала в тоннели; о её новом друге Листопаде; о тайных ходах, о которых не могли знать даже Львиносвет с Верескоглазкой… В конце концов, она хотела рассказать о своём странном сне, в который пришла сама Синяя Звезда. Ведь она — Третья. Её братья должны это знать. Но, как видно, знать они этого уже сразу не хотят. — Рассказать? — сощурился Львиносвет, — Мы и так всё знаем, Остролистая! Знаем, что это ты убила Уголька. Знаем, что ты — не Третья. Это самое главное. Что ещё мы должны знать, по-твоему?        Остролистая невольно отпрянула. Вот с каким равнодушием он разговаривает с ней! Да что, великие Звёздные предки, произошло?! Они будто уже и не считают её сестрой. Что же произошло такого, что они теперь и вовсе не хотят её слушать? Кажется, Львиносвет сказал, что она — не Третья. Но это не так! Остролистая и сама ведь слышала слова Синей Звезды. Она, именно она относится к этому пророчеству! У Остролистой упало сердце. А что, если они нашли другого кота, который тоже будет относиться к пророчеству… Но этого просто не может быть! Не должно быть. — Но я… — тихо пролепетала Остролистая. Ох, как же она не была сейчас похожа на ту яростную и решительную воительницу Остролистую. — Давай только сейчас без «но», — устало вздохнул Воробей, — Прости, но ты нас задерживаешь. У нас дела, что б ты знала. А тебе надо отдохнуть. У тебя только раздражены подушечки лап, но этим я займусь, когда ты проснёшься, — Остролистая послушно легла на мягкую моховую подстилку. А когда хорошенько устроилась, решила задать вопрос, ответ на который она и предположить не могла. — Почему вы так ко мне относитесь? — прямо спросила кошка, переводя взгляд с Воробья на Львиносвета. — Пойми, Остролистая, тебя долго не было. Ты исчезла из нашей жизни! — отвечал Львиносвет, — Ты ведь не можешь сказать точно, что не уйдёшь от нас снова.        Остролистая подавила вздох. Всё оказалось ещё хуже! Они ей больше не верят. Но почему? Разве заслужила она этого? Возможно. Да, возможно всё же заслужила. Она нарушила Воинский Закон, убила кота своего же племени! Она сломала в себе то, чему её учили с самого детства. Не удивительно, что братья отвернулись от неё. Решив отойти от этой темы, Остролистая собралась и спросила: — А что же с пророчеством Трёх? — она боялась ответа. Но всё же, она обязана была его знать. Её поразила уверенность, с которой Львиносвет сказал, что Остролистая вовсе не может быть Третьей кошкой из древнего пророчества. В её сердце вдруг проснулись сомнения. А что, если всё это не правда, и она вообще не причастна к пророчеству? Получается, что и тот сон был всего на всего её фантазией… Зря она, что ли, вернулась в племя? Она даже не знает своего дара. Остролистая постаралась отогнать от себя эту назойливую мысль. Конечно, все эти мысли глупы!        Воробей и Львиносвет переглянулись. Даже в слепых глазах целителя, Остролистая заметила какую-то тень сомнения. Да что же такое происходит? — Сразу всё скажем? — одними губами спросил Львиносвет, хотя Остролистая всё равно всё услышала. Что это они должны ей рассказать? — Нет, не сейчас, — покачал головой Воробей и повернулся к чёрной кошке, — Думаю, ты всё узнаешь, когда проснёшься, — загадочно сказал он, — А сейчас спи, нас ждёт Голубичка.        С этими словами, Воробей и Львиносвет вышли из палатки. А что ещё за Голубичка? Неужели, серебристая дочка Белолапы? Тогда Остролистая её уже видела. Голубичка была в том патруле, который её нашёл. Она показалась ей такой беззащитной и знакомой… Почему знакомой? Остролистая так и не смогла вспомнить, где её уже видела. Её сейчас больше волновало то, что её братьев ждёт эта Голубичка. Хотя, может, она ученица Львиносвета? Даже если так, то почему Львиносвет идёт вместе с Воробьём. Остролистая никогда не замечала, чтобы ворчливый целитель проявлял интерес к тренировкам оруженосцев.        После того, как Воробей и Львиносвет ушли, в пещерку вбежала та самая Искролапка, которая сегодня попыталась напасть на чёрную кошку, с полёвкой в зубах. Остролистая только сейчас заметила сходства между Искролапкой и Голубичкой. Обе хрупкие с виду. Обе похожи на свою мать, Белолапу. Но сходятся ли они по характеру? Остролистая заметила только, что Искролапка более воинственная, в отличие от спокойной и рассудительной с виду Голубички. «Наверное, она чем-то на меня похожа», — задумчиво отметила Остролистая.        Искролапка положила добычу перед чёрной кошкой и смущённо повела сереньким ушком. Эта серо-белая кошечка почему-то сразу понравилась Остролистой. — Я тебе поесть принесла, — произнесла Искролапка. — Спасибо большое! — натянуто улыбнулась Остролистая. Она до сих пор не отошла от разговора с братьями, — Да я голодна, как стая лисов!        Искролапка как-то виновато прижала уши. — И… Прости, что напала на тебя тогда, в лесу.        Остролистая, уже начавшая было есть свою полёвку, когда удивлённо посмотрела на ученицу. За что она извиняется? Она же совсем не виновата, что точно следует Воинскому Закону, как любой верный воитель лесного племени. Искролапка ведь совсем её не знает, а Воинский Закон говорит защищать свою территорию. Так ведь? — Прости? .. — удивлённо протянула Остролистая, — Тебе-то не за что извиняться. Ты ведь даже меня не знаешь. Я бы тоже так поступила. — Правда? — моргнула Искролапка. — Конечно, — мурлыкнула Остролистая. Эта кошечка нравилась ей всё больше и больше, — Хочешь, я с тобой полёвкой поделюсь?        Она протянула небольшой кусочек от оставшейся полёвки. Искролапка потупила взгляд. Она явно не ожидала такого внимания со стороны какой-то незнакомой кошки. Но, как оказалось, смущение было вызвано не только этим. Всё же приняв кусочек дичи и тихо поблагодарив Остролистую, Искролапка как будто наконец решилась и выпалила: — Я слышала твой с братьями разговор.        Остролистая моргнула. Она вспомнила, как будучи неопытной ученицей Остролапкой, любила вместе с братьями подслушивать разговоры. Но это — другое дело. Остролистая не имела и представления, что Искролапка может подумать об её разговор с братьями. Так и не дождавшись ответной реакции Остролистой, Искролапка продолжила: — Вы были близки раньше, да? — Остролистая молча кивнула, — Я знаю о пророчестве! Воробей и Львиносвет считают, что Третья — Голубичка, — выпалила Искролапка.        Остролистая дёрнулась. Вот значит, как? Неужели, именно, это братья хотели рассказать ей. Они перестали считаться с ней только из-за того, что посчитали Третьей какую-то другую кошку. Они не любят её только из-за какого-то глупого пророчества! Воробей и Львиносвет предпочли скорее спасение леса, а не сестру.        Голубичка стала для Воробья и Львиносвета заменой Остролистой.