"Там, где был детский городок..."

      Вирр и Харману, не сговариваясь - словно подтверждая "искреннее" желание быть на дружеской ноге - переглянулись не хуже иных заединщиц. Лица у них были откровенно растерянные; как незамедлительно выяснилось, девочку-Стража они поняли совершенно одинаково, хотя беспокоило их разное. И заговорили хором; ни дать, ни взять – шаманы Внутренних земель, почитающие Шадру[49] .       - Да чем же нам тебя к предкам отправлять? Твою шкуру и топор-то…       - Вэлли, а ты не торопишься…       Тут обе замолчали, поняв, что говорят одновременно.       - Лан, - поморщилась Харману; вероятно, от несвойственной ей и откровенно непривычной уступчивости, - давай ты первая.       - НЕ НУЖНО ПОВТОРЯТЬ, – Вэлли явно не осознала всю жертвенность поступка орчицы и воспользоваться им Вирр не успела, - Я ВАС ОБЕИХ СЛЫШАЛА. ВЫ НЕ ПОНЯЛИ. Я О ДРУГОМ ПРОСИТЬ ХОТЕЛА. ОНА, - Вэлли указала на Харману, - ПРАВИЛЬНО СКАЗАЛА – ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ МЕНЯ УБИТЬ.       - Хы... А сама себя? – деловито уточнила Шаманка.       - ТОЖЕ НЕ ПОЛУЧИТСЯ. ВЕРОЯТНО, – уточнила Вэлли, точно не была уверена до конца, - НЕТ ТОЧНЫХ ЗНАНИЙ. ТОТ МАГ НАВЕРНЯКА ЧТО-ТО ПРЕДУСМОТРЕЛ. КОГДА Я ПЫТАЛАСЬ СТУКНУТЬ ДРУГОГО ГОЛЕМА – ИЗ ТЕХ, ПРОСТЫХ – НЕ СМОГЛА. РУКА ЗАМИРАЕТ, НАМЕРЕНИЕ… - она помедлила, – УХОДИТ. ЗАБЫВАЕТСЯ.       Вирр согласно кивнула, соглашаясь с големной логикой.       - ИЛИ Я САМА НЕ СМОГУ. СТРАШНО.       Харману хотела было, по обыкновению и в согласии с традиционными орочьими убеждениями, немедленно высмеять слабость души и воли всяких длинноухих, даже тех, кто уже совсем без ушей, но дразнить и подкалывать железную махину, хотя бы и трусливую, поостереглась – в конце концов, для этого пока что рядом есть другая эльфийка, куда менее опасная и не настолько непредсказуемая.       - Я ВАС О ДРУГОМ ДУМАЛА ПРОСИТЬ. ВИРР, ВЫ ВЕДЬ СМОЖЕТЕ НАЙТИ ТОГО, КТО МНЕ ПОМОЖЕТ? КТО УГОДНО – КЕЛЬ’ДОРАЙ, ОР’АНОРЭ, ХУМ’АНОРЭ…       - Люди вам уже не друзья, - мрачно внесла Харману поправку в мечты Вэлли.       - НЕ ПОНИМАЮ.       - Ваши теперь с Ордой, - бухнула Шаманка. Вирр мысленно вздохнула: к тонкостям общения с душевно неуравновешенными малолетними эльфийками, к тому же, прожившими в отрыве от событий последних лет, Харману явно никто не подготовил, а сама она о таких мелочах явно не тревожилась.       - С ОРДОЙ?!       - Так получилось, Вэлли, - отняла ладони от ушей Вирр, - прошло и правда тринадцать лет… Когда вторглась Плеть – возможно, ты помнишь, в то лето ходили слухи об Армии Лича? – люди снова предали нас. На сей раз терпимость и снисходительность Совета и народа к… - она покосилась на орчицу, - к этому Младшему народу иссякла. Мы были вынуждены обратиться к Орде за помощью против общего врага.       - И не вы одни, - никак не унималась бессердечная Шаманка, - у нас кого теперь только не увидишь – и тебе эльфы, и тебе гоблины, и тебе нежить…       - НЕЖИТЬ?!       Харману закатила глаза – совсем как Отшельник. Вирр же на этот раз (помянув, в сердцах и не сдержавшись, все тучи, когда-либо застившие Белоре), ладони опускать не торопилась: ей настойчиво казалось, что сделай она это - и ее ушки напрочь отвалятся, упадут на каменный пол и в ужасе ускачут из пещеры куда подальше.       - Вэлли! – выдохнула она. - Во имя… кричи пожалуйста потише! А ты не пугай ее! - это уже к орчице.       - Ма-алчу, - развела та руками, - как, эта, рыба. В котелке!       Вирр отнеслась к орочьим обещаниям со здравым недоверием, но, в силу необходимости проявлять к этому союзнику и терпимость, и снисходительность, промолчала. Только покачала головой, не понимая, за какие такие грехи Небесное Око к ней так несправедливо? Побег из дома – это все-таки как-то маловато: не к лицу сияющему божеству так мелочиться…       - Вэлли, в Орде не вся нежить, какая есть. А только разумная, – устало сказала она и внутренне сжалась, ожидая очередного торжества механики и магии звука, но прикрывать уши заранее постеснялась.       - РАЗУМНАЯ? – просто громкий голос девочки-голема на фоне всех предыдущих ее возгласов показался Охотнице тихим и нежным, едва ли не чарующим шепотом. - А ТАК БЫВАЕТ?       - Я не знаю, как это возможно, Вэлли. Наверное, никто не знает, кроме них самих. Дипломаты в отчетах писали, что когда Ненавистный был то ли ранен, то ли ослаб, некоторые из Плети осознали себя. И отказались ему служить. А из самых первых была Сильвана, она у них сейчас и правит.       - СИЛЬВАНА… ОНА ПОГИБЛА?! – еще тише големы (даже с девочками-син’дорай внутри), говорить не могли даже при полном старании, но для Вирр слова Вэлли прозвучали так, словно были сказаны потрясенным, полным отчаяния шепотом.       - ОНА НЕ МОГЛА. НЕ ОНА. НЕТ, – твердила Вэлли, а Вирр, хоть и чувствуя вину за то, что и сама не очень-то хорошо справляется с введением выпавшей на тринадцать лет из нормальной жизни подруги в окружающую современность без душевных потрясений, тем не менее, втайне порадовалась: впервые с момента встречи Вэлли печалится не про себя. В "Наставлении для наставников" сказано – это хороший знак.       - Вэлли, погибли многие. Она – одна из первых. Она же всегда была первой – во всем, ты же помнишь.       Вэлли дернулась, скрежетнула – видимо, забывшись, в первый раз за все эти годы, попыталась кивнуть – и просто ответила: - ДА.       - Но сражалась она отважно, как и всегда, - добавила Вирр, глянув на Шаманку, опасаясь, что та все-таки встрянет не к месту и подаст голос, настаивая на чем-то вроде "высушить сопли" и требуя вернуться к делу; но та сидела тихо, слушала с явным интересом.       - КЕМ ОНА СТАЛА?       - Баньши, не вурдалаком. Но какой-то особой баньши, телесной. Я слышала, взрослые говорили, обсуждая слухи из посольства – она вроде бы и не сильно изменилась, по крайней мере - внешне. Я пыталась искать в свежих архивах, но про нее поднявшуюся, и про ее Отрекшихся - это так разумная нежить себя называет - почти ничего не нашла. Вроде союзник, а вроде и нет его. Ну ты же знаешь… - Охотница хотела сказать "…наши власти" но, сообразив, что тут не отрядный костер, где все свои, и не уютный подвальчик, где и вовсе только близкие друзья, а рядом совершенно посторонние и вовсе не син’дорайские уши, язычок быстро прикусила.       - ВИРР, - попросила Вэлли, - РАССКАЖИ, ЧТО У НАС ЕЩЕ СЛУЧИЛОСЬ. Я ВЕДЬ МНОГО ВСЕГО ПРОПУСТИЛА, ДА?       - Многое, - вздохнула Вирр, - так все и не расскажешь.       - А КУДА ВЫ ТОРОПИТЕСЬ? ВСЕ РАВНО НОЧЬ. НОЧЬЮ ОПАСНО ХОДИТЬ – ВЫ ПЛОХО ВИДИТЕ В ТЕМНОТЕ.       Вирр еще раз вздохнула, но про себя: то, что живым иногда надо спать, Вэлли явно успела накрепко позабыть.       - А ты че, и в темноте видишь?! – подала голос "рыба из котелка".       - ДА. ТОЛЬКО НЕ ТАК, КАК… НЕ МОГУ ОБЪЯСНИТЬ. ВИЖУ, НО ИНАЧЕ.       - Везет… - завистливо проворчала было Харману, но под взглядом Вирр осеклась. К счастью, Вэлли то ли не заметила ее откровенно неуместных завидок, то ли ее сейчас интересовало совсем другое.       - РАССКАЖИ, ВИРР. Я ПОНИМАЮ, ЧТО БУДЕТ ГРУСТНО. Я НЕ БУДУ КРИЧАТЬ. ГРОМКО… - добавила девочка-Страж.       И Вирр (а куда деваться? ведь выспаться можно и потом) рассказала с самого начала - с того дня, как заметили пропажу Хранительницы - и до дней настоящих; стараясь, как могла, не лгать, но острые углы и всякие шероховатости, по возможности, сглаживать - хотя, как тут сгладишь? Как рассказать Вэлли (и при том не огорчая), что вся ее семья погибла и теперь она, Сервэль, хоть и железная, но последняя из Утренних Лучей и единственная?       Никто не прерывал ее - Вэлли не то что не шумела, а вообще стояла молча и неподвижно, точно настоящий, да еще и обессиленный, Страж; Рилль делал вид, что дремал; Харману же, на удивление, замечаний – даже не ехидных - избегала, вовсю навострив несиндорайские уши.       …Так, постепенно, слово за слово, происшествие за событием, Вирр дошла до прошлой ночи, а точнее – впервые решилась упомянула перед стальной подругой Клятву и все, что с ней вышло. А рассказав, рискнула идти до конца – развязала рюкзачок и вытянула на свет костра саму Книгу. При виде ее Вэлли дернулась, потянулась руками, но остановилась и снова замерла.       - Это ты… написала? – Вирр раскрыла книгу на том самом развороте (не полагается при чужих, покосилась она на Шаманку, ну да сейчас не до этого).       На этот раз, явно помня, что шеи у нее нет, и голову отвернуть не выйдет, Сервэль Утренний Луч, потопталась на месте и, полязгивая, просто развернулась прочь.       - Я. Я… Я БЫЛА ОБИЖЕНА. ЗЛА. ВСЕ И ПРАВДА ЛОЖЬ. БЫЛА ЛОЖЬ. И "СПИ СПОКОЙНО" ЛОЖЬ…       Жаль, подумала Охотница. Гипотеза о грамотном огре, не чуждом учености, живописи, детских считалочек и прочих сокровищ кель’дорайский культуры было чудо как хороша. Вирр вздохнула - уж куда лучше сквернящей Книгу ее же Хранительницы… Но отчитывать и позорить Вэлли за совершенное (пусть и относительно недавно) было бы последним и не самым разумным делом. В "Наставлении" сказано: если проступок привел к ущербу и страданиям преступившего – прояви к ослушнику заботу и милосердие; раскаяние в свершенном придет само. В общем-то, поразмыслила девочка, случай почти подходящий. Да и раскаяние явно даже сквозь големову броню заметно.       - …И "КЕЛЬ’ДОРАЙ НЕ ОБИЖАЮТ КЕЛЬ’ДОРАЙ" ЛОЖЬ…       Ну, мысленно себя поправила невольная наставница (она же временная Целительница Душ), почти заметно.       - …И "ДЕТИ НЕПРИКОСНОВЕННЫ" ЛОЖЬ… - продолжала монотонно и гулко девочка-Страж.       - Вэлли… - окликнула ее Вирр.       - …И БЛАГОРОДСТВО ВЫСШ…       - ВЭЛЛИ!.. – рявкнула Вирр, едва не заглушив голема. Затем перевела дух, и огляделась.       Сервэль осеклась на полуслове. Рилль отыгрывал сценку "будить котов нехорошо". Харману смотрела… Нет, не с испугом, конечно (вероятно, весь запас нежданных страхов она сполна растратила при первой в своей жизни встрече с эльфийским магическим конструктом), но на Вирр, впервые на ее памяти повысившую голос – оскаленную Вирр с прижатыми ушами - Харману глядела с некоторым сомнением и пересмотром своей будущей тактики насчет всяких ехидок и подколок.       Вирр повернулась к подруге. – Все это не ложь. Взрослые сделали все, что могли – и большинство погибло, защищая нас. Вспомни наши летописи. Всегда случались преступники и отступники – иначе Законы были бы не нужны. Всегда был… всегда возможен враг, которого не одолеть - по крайней мере, сразу и без потерь. Если ты так говоришь, ты, с которой случилось несчастье, но которая все-таки, несмотря ни на что, жива! - что же должна бы сказать тебе твоя Семья?       Вэлли молчала.       - Сервэль Утренний Луч, старшая из своего рода, ты просила о помощи?       Тишина затянулась настолько, что Вирр стала всерьез опасаться, не ушла ли бедная Вэлли в себя окончательно.       - ВИЕРИНРАЭ СОЛНЕЧНЫЙ БЛИК… - вспомнила наконец этикет Вэлли, - МЛАДШАЯ ИЗ СВОЕГО РОДА? – неуверенно (тринадцать лет – срок достаточный) предположила она. Вирр кивнула.       - Я ПРОСИЛА ТЕБЯ О ПОМОЩИ.       - Я, Виеринраэ Солнечный Блик, исполню твою просьбу. Я найду того, кто тебе поможет. Я найду того, кто презрев Закон и осквернив Высокое Искусство, надругался над тобой. Как младшая в роду, я говорю только за себя; обещание - на мне.       Вирр быстро глянула на Харману – та наблюдала совершенно серьезно и без ухмылок: разговор перешел в определенную, совершенно понятную ей, орчице, плоскость, где все было значимо, а шутки – неуместны и кощунственны.       - Я, СЕРВЭЛЬ УТРЕННИЙ ЛУЧ, СТАРШАЯ В РОДУ, ВЕРЮ ТЕБЕ И ПРИНИМАЮ ТВОЕ ОБЕЩАНИЕ.       Не видать мне дома в этом столетии, подумала Вирр. По крайней мере, заточение за побег и ослушание откладывается.       - Гхм… - прочистила горло Шаманка, - Сервэль… ты, это, вот что скажи. В твое время, ну, пока ты живой длинноухой была, учили наш язык?       - ДА, – подсветила орчицу светом своих глазниц Вэлли. Жаль, невольно подумала Вирр, зеленое на зеленом определенно гармонично, но не смотрится. – КОНЕЧНО. ЯЗЫК ВРАГА НАДО ЗНАТЬ. ИЗВИНИ.       - Да чё, кто бы спорил! - согласилась Харману, - учила – эт’ хорошо…       - Ты о чем? – удивилась Вирр совершенно странному повороту темы.       - Да погоди ты, - отмахнулась Шаманка, вставая, - сама все поймешь.       Орчица потянула из-за пояса доверенный ей Вирр клинок, поморщилась, разглядывая его, точно видя в первый раз, вздохнула с выражением на лице "пива не дали – сойдет и кумыс", обхватила лезвие свободной рукой и рассекла ладонь, смочив клинок кровью.       - Я, Харману рода Бхорр, - вероятно, впервые под этими сводами звучала орочья речь, - говорю перед Великим Волком и волками рода Бхорр, что помогу тебе, Сервэль из рода Утреннего Луча, в твоей беде и отомщу за твою обиду, а если погибну – долг мести на тебя не ляжет.       - Звиняйте, - ухмыльнулась она, вытирая лезвие о штаны и зализывая рану на ладони, - ну никак на вашем нельзя – иначе силы клятве нету.       - Это не твое дело, - отчеканила Вирр, стараясь держать себя в руках. – Это дело син’дорай.       - Не-а, – помотала головой Харману. – Она, - Шаманка кивнула на девочку-Стража, - просила о помощи нас обеих, эт’ раз. И два – уж до столька мы, поверь, считать умеем - зарок уже дан; и захочу отступить, тебя уважить – ну никак не смогу. Придется меня убить. Драться будем?       - ДЕВОЧКИ, НЕ ССОРЬТЕСЬ. НЕ НАДО ДРАТЬСЯ. ВИРР, ПУСТЬ ХАРМАНУ ТЕБЕ ПОМОЖЕТ. ОДНОЙ – ТРУДНО… - почти вздохнула Вэлли. И уже к орчице – ХАРМАНУ ИЗ РОДА БХОРР. Я, СЕРВЭЛЬ УТРЕННИЙ ЛУЧ, СТАРШАЯ В РОДУ, ВЕРЮ ТЕБЕ И ПРИНИМАЮ ТВОЕ ОБЕЩАНИЕ.       Не желая нарушать торжественность момента – принесение клятвы о помощи роду с ней до сих пор не случалось – Вирр, мысленно пересчитала полоски на шкуре Рилля. Верно говорят – все истинные варвары скоры на решения, потому что не любят думать, и этикет для них – что пустой звук. Чтоб ей клыки обломать, вредине зеленой!