* * *
Пещеру они покинули далеко за полдень: сперва потребовалось хоть немного выспаться, затем тигр со всей настойчивостью припомнил обещанных ему под утро лапок, стейков и толстых тушек летунов, пауков или рысей, давая понять, что согласен на любое сочетание из упомянутого. А найти в Призрачных относительно живое и хотя бы условно съедобное - как и убедить его расстаться и с лапками, и с тушками - было двум девочкам (Вэлли, в силу неспособности передвигаться аккуратно и тихо, от охоты отстранили) вполне по силам, однако тоже требовало времени. Затем, ублажив Рилля и позавтракав – или, уже, скорее, отобедав? - тем, что после него осталось, наскоро держали совет: все трое вспоминали, кто и что о Магии душ знал, читал или, в случае Шаманки, хотя бы слышал от старших - орчица от книжных наук твердо отреклась, на черном глазу заявив, что в степи книжки годятся лишь для одного, "но вам не скажу, будете высокородные рожи кривить". Вирр, помнившая ее интерес к натасканным Вэлли книгам, решила игру не портить – сейчас было не до глупостей. Идти с Охотницей и Шаманкой девочка-Страж отказалась сразу и окончательно. Попытки Харману уговорить ее присоединиться к походу успехом не увенчались, несмотря на немалые старания: орчица пыталась быть вкрадчивой, брала в лоб на эльфийскую гордость и даже давила на то, что можно было - с некоторым снисхождением - назвать логикой ("ну вот найдем мы кудесника, так его чего – сюда тащить?"). Сервэль была тверда как… голем. Вирр ее понимала – дело не в трусости (места пострашнее Призрачных, несомненно, существуют, но их еще надо найти). Она, в отличие от Харману, хорошо помнила причину, по которой последняя из Утренних Лучей так и не вышла к своим – так-то безумный экспериментатор был вроде как один, а узнают все, кто не без глаз и ушей, что можно творить такое, кто знает, сколько таких лабораторий Городской Совет пожелает создать? Время тяжелое, враги повсюду, оборону – и желательно, активную и наступательную - надо крепить. И хорошо, если добровольцы найдутся, а то ведь… Долг син’дорай и гражданское сознание, конечно, долгом и сознанием, но боевого могущества своей державе ценой естественного существования своей давней подруги, Вирр пожелать - и уж тем более, допустить - ну никак не могла. Знаний о востребованном направлении магии у девочек - двух живых и одной стальной - оказалось маловато, что было вполне естественно: с душами, по большей части, практиковали лишь Варлоки. Для син’дорай, как и ранее для кель’дорай, этот Класс был в новинку и в основном перенят у Орды (точнее, у орков), а записи о ранних и затерянных в прошлом опытах Высших в демонологии и душервании (как и их результаты) слишком долго были под запретом и поначалу властями рассекречивались неохотно и с препонами, благо на авторство, по крайней мере, официально, уже претендовать никто не мог. Орочьи же Варлоки были достаточно замкнутым сообществом и не рвались делиться знаниями и положением своих дел не только с союзниками по Орде, но и со своими соплеменниками (из-за чего, как сдержанно поведала Харману, с ними случались "всякие тёрки даже у Тралла"). Посему совет, едва начался, завершился быстро подытоженными выводами. Первый был прост и конкретен: надо добраться до Оргриммара - именно там, как известно, жили и практиковали самые старые и искусные Варлоки Орды. Второй же вывод был, напротив расплывчат, хотя при возможной удаче и обещал многое: Подгород[50] - подземная твердыня Отрекшихся под руинами былой столицы Лордерона. Самый молодой из народов Азерота, в силу своей некросущности, как скоро оказалось, обладал неожиданными, а порой и просто невероятными с точки зрения живых возможностями (а еще больше им приписывала молва). В науках, особенно Алхимии и, как ни странно, целительстве (и вообще всем связанным с живой материей) они двигались своими, особыми дорогами, быстро догоняя Старшие народы, соперничая с последними даже в такой, казалось бы, исключительно и традиционно гномо-гоблинской дисциплине, как приручение силы молний (причем, как припомнила Вирр из прочитанного в свежих архивах, тоже безо всякой магии – на одной механике). Даже если бойкая союзная нежить до сего момента и ничего не знала о переносе душ и контроле над ними, то никто не поручился бы, что узнав о принципиальной возможности, кто-то из мастеров быстро набирающего силу Королевского Фармацевтического Общества[51] не измыслит свой собственный способ. А Харману, покопавшись в памяти, присовокупила к сказанному, что слыхала, мол, будто бы мертвецы-Алхимики и всякую живность у себя в бочках растят, и не плесень какую, а "такую животину, что обычно от отца у матерей рождается", но, заметив, как радостно загудела Вэлли, тут же, нехотя, уточнила – "болтали в кабаке по пьянке, и за правду на волчьей лапе не скажу". Оставалось только решить, куда именно стоило направиться для начала, но выбор непосредственные участницы похода единодушно решили оставить на волю случая и исходить из доступных на тот момент возможностей: к тринадцатому году членства син’дорай в Орде сообщения с землями орков и Отрекшихся были регулярны и доступны не только военным и дипломатам, но благотворительными не были: путешествия не по должности или поручению, а по своей воле и прихоти требовали от путешественников некоторой - пусть и не запредельной - наличности. А Вирр, покидая родную спальню, своими скромными, полагающимися ей от семьи "на булавки" суммами не озаботилась, справедливо полагая, что в Призрачных они ей не потребуются; да и Харману, как выяснилось, путешествовала исключительно, как она выразилась, по-шамански ("духи укажут, боги пошлют") – то есть загодя припасенных дорожных сумм не имела, перебивалась случайными заработками (отчего, вероятно, путь ее от Дуротара до Кель’Таласа и занял едва ли не год с небольшим) - и настаивала, что "вы, обе-две, ни хвоста не чуете, у нас, Шаманов так принято"; Вэлли же, бродя по опустевшим местам детства, подбирала книжки и игрушки, платья и безделушки, но и в мыслях не имела искать ценности и потрошить ювелирные шкатулки. Так что о средствах экспедиции предстояло озаботиться непосредственно в походе. И, ко всему прочему, не стоило забывать: хотя стационарный телепорт в Подгород (свободный для служащих и ограниченный для досужих граждан) и находился в Элунаране, а Королевская… то есть, теперь Государственная станция ездовых дракондоров, с которой, пусть и с пересадками, можно добраться до Тирисфальских Лесов, считай еще ближе - на окраине Транквиллиона, но как минимум Вирр и в Столицу, и в местный гарнизон путь был заказан: за уши отловят и домой под надзором возвратят. Долг помощи рода роду, конечно, для каждого син’дорай священен, и узнав о нем, Вирр, по меньшей мере, отпустят (пусть и сообщат родителям), но вот беда – Вирр будет обязана назвать имя рода, которому поклялась; а Утренние Лучи уже больше десяти лет как все официально мертвы, и значит - придется рассказать о Сервэль. А с этим торопиться, по уже упомянутым причинам, Вирр не хотела. Впору было пожалеть, что хваткие гоблины до сих пор не отстроили в Призрачных свои причальные башни (справедливо, в общем-то, полагая, что такая, по их меркам, дыра затрат на строительство не окупит); этим-то все традиции и обычаи (а, поговаривали, и законы) прочих народов были интересны не более, чем рыбам навигация, и на борт своих дирижаблей они взяли бы не то что беглянку-син’дорай, но и самого Ненавистного – разумеется, случись он при деньгах. По всему выходило, что девочкам придется добираться до Тирисфаля морем, вдоль закатного побережья – если, конечно, повезет заметить с берега каботажный несиндорайский корабль и убедить капитана (или владельца) взять случайных пассажиров (изобилие обитающих на песчаных отмелях полуразумных земноводных тварей в данных обстоятельствах как опасность и препятствие можно было не воспринимать); и это в самом лучшем случае. О худшем думать и вовсе не хотелось – попасть по суше в Королевство Сильваны можно было лишь старым, еще во времена Тролльских войн проложенным трактом, ведущему из теперь уже Призрачных земель, через Талассийский перевал и далее - в королевства хум’аноре… вот только со времен последней войны полуденные земли между Кель’Таласом и владениями Отрекшихся оставались под нежитью Плети. Пересекать их вдвоем, не будучи великими Воинами (хорошо бы с опытом сотни-другой лет), магистрами-Магами (желательно главами Направлений) или, на крайний случай, обученными и отслужившими десяток сезонов Следопытами было бы поступком, несомненно, достойным сюжета героической пьесы времен Основателей… вот только, скорее всего – очень короткой. И самое печальное: чтобы даже этот трагический сюжет сложился, подозрительных путешественниц (в первую очередь, опять-таки, саму Вирр) еще должна пропустить приграничная Стража перевала. Все эти препятствия на совете были изложены и учтены. Харману печали не поддалась, смотрела мулгорским орлом и с шаманской непробиваемостью утверждала, что "путь выведет, судьба подскажет, а если что – духи намекнут"; Вэлли мужественно заявила, что она ждала тринадцать лет – подождет еще сколько потребуется, Вирр же, по ходу обсуждения – то ли не обладая орочьей верой в судьбу, то ли просто куда лучше Харману представляя себе охрану границ с Чумными Землями[52], сами Чумные Земли, равно как и отсутствие вдоль закатного побережья сплошного потока судов, идущих в Тирисфаль – откровенно приуныла. Вернуть Вэлли обещание (даже не будь тут Шаманки) было немыслимо и недопустимо, а исполнять его, как по всему выходило, ей, Виеринраэ из Солнечных Бликов, придется исключительно после отбытия наказания, достижения полнолетия и испытания мастерства (это если к нему вообще допустят). Поняв, что если споры и планирования продлятся еще хоть чуть, она начнет и вовсе недостойно сожалеть о необдуманно взятом долге рода роду, Охотница настояла на спешных сборах и скором отходе, обосновывая нетерпение желанием достичь безопасных мест (хотя бы окраин Транквилла; в самом городке маячить не стоило) до темноты. Если, конечно, добавила она ехидно, Шаманка сегодня вообще собирается покидать пещеру. Вэлли, не дав Харману отыграться и разжечь очередную перепалку, спохватилась и громогласно предложила подругам еще раз посмотреть ее "залежи артефактов", поискать чего-нибудь полезное, обязательно взять карты и вообще – чего-нибудь на память и на удачу. Из полезного вообще в големовой пещере на взгляд Вирр были только учебники, а из того, что могло действительно хоть как-то пригодиться в дороге – разве что именно карты, да и то - лишь землеописательные: вторжение Плети и последовавшие за ним годы непрерывных и повсеместных войн изменили старые границы куда сильнее, чем былое противостояние Орды и Альянса. Поразмыслив, девочка - частью из безнадежного упрямства, а частью - как там говорил Полтораух о заведомо невыполнимых (или кажущихся таковыми) заданиях? - "Берёшь и идёшь; обсудишь, когда выполнишь." - пополнила свой рюкзачок картой рельефов королевств хум’аноре (по ней в Школе изучали фортификацию на примерах Тролльских войн), решив, что, само собой, самих королевств с десяток лет как нет, но реки и холмы в ближайшую пару тысяч лет никуда не денутся. Потом подумала и – сходить с ума надо последовательно! – добавила стилизованный под портулан[53] прежних времен морской план [54] закатного побережья. Забавные дракончики по краям карты ей даже немного подняли настроение. Книги манили, но все, какие хочется не унесешь – рюкзак не бездонный, да и в дороге каждая лишняя унция отзовется – а выбирать… По уму, больше ничего брать не стоило, да и по чести сказать, нечего. Но, чтобы не огорчать Вэлли (да и удача им с Харману теперь ой как потребуется!), взяла наугад из кучи безделушек какую-то мелкую вещицу – не то ожерелье, не то кулон; звенья были крупные, а центральный синий камень - лишь немногим крупнее. Орчица с картами согласилась, почти шутливо попеняла Вэлли, что та не припасла хороших, правильных орочьих топориков, а "на удачу", сдержанно и чуть ли не робко попросила глянувшуюся ей фигурку Воина; при этом стараясь не смотреть на Вирр, хотя та насмешничать и не думала: с удачей не шутят – себе же хуже - а талисманом ведь что только не бывает, лишь бы помогал. А Вэлли выбор орчицы просто-таки умилил, за что Харману пришлось выслушать некраткую лекцию о том, как было непросто даже в Столице собрать полную, правильную коллекцию. Видя страдания своей невольной сестры по оружию, Вирр пришла на помощь и отвлекла Сервэль вопросом об ожерелье; оказалось, девочка-голем нашла его не в "Короне", а примерно в паре миль к полуночи от "Солнечной Дымки". На прощение Вэлли потянулась погладить Рилля; тот вытерпел, но морду скривил – двигающиеся железки он не жаловал. Наконец, к облегчению Вирр, они выступили. Зенит тусклое светило уже давно миновало.* * *
Как еще вчера Вирр начала рассказывать Харману (и сейчас она собиралась, со второй попытки и невзирая на орочьи ворчания, довести этот урок землеописания до конца), от Транквиллиона озеро Элрендар и прилегающие к нему леса отделяла гряда довольно высоких холмов, уже которое тысячелетие слывущих среди ученых-син’дорай явной аномалией (Вирр, снисходя до союзника из Младших, назвала это "отклонением и несоответствием"), так как имели вид и происхождение несомненных предгорий, но располагались слишком далеко от гор. Из них троих (считая Рилля) пересечь их по прямой, то есть поверху, смог бы разве что Рилль (это если бы он очень захотел; но коты не ищут сложных путей), так что холмы предстояло миновать либо с полуночи, либо с полудня. Полночь, как они с Харману вчера определенно выяснили, была полна некронерубами и связываться еще раз с ними никому из них не хотелось (даже Риллю). Полуденная сторона холмов располагалась слишком близко к ставке Следопытов, и пройти там, не попавшись, было, как утверждала Вирр, маловероятно. Прервав перечисление с описанием затейливых любовных привычек старого Шамана, Харману согласилась, что куча длинноухих с луками, ясное дело, несколько лучше кучи дохлых глоде, но ненамного, да и скорой поимки соплеменниками и бесславного конца их предприятия она подруге не желает. Убедившись, что полночь и полдень отвергнуты почти единогласно (Рилль воздержался), Вирр предложила единственно возможный вариант – пересечь холмы изнутри и насквозь, через древние катакомбы, некогда служившие троллям Амани некрополем… - Чем-чем?! Вирр вздохнула. Мысленно. – Мертвых своих они там хоронили. - Во, вот так бы и сразу… - Благо ближайший вход, - продолжала Вирр, - совсем рядом. - А мы там не заплутаем? – засомневалась Харману. - Не должны, - ответила Вирр. - Ты сама там хоть раз-то бывала? – заметив ее неуверенность, нажимала Шаманка. - Нет. К сожалению, - честно призналась Охотница, - мы всем отрядом хотели туда сходить, и сводить нас наставники хотели, но… там работали археологи, ну, наши ученые, изучающие прошлое, - торопливо пояснила она, не дожидаясь от орчицы очередного "кого-чего", - и они воспротивились. Сказали, будем мешать, – об упущенной возможности Вирр сожалела до сих пор. - Но я план в книге видела – там все устроено просто, один сквозной тоннель и множество боковых ответвлений и камер; это же не дварфийская[55] казна, и не гробница царей тол’виров[56] с погребальными сокровищами – зель’анорэ туда раньше часто ходили, для ритуалов и почестей предкам. Даже если были в могилах хоть какие-то ценности – с их точки зрения, конечно, - то ловушки и лабиринты там без надобности: тревожить могилы, по крайней мере, раньше, у них было запретно. - Ну да, - хохотнула Харману, - а потом уже ваши пришли и не стремаясь, грабили! - Изучали! – процедила Вирр. Интересно, сколько я ее выдержу, подумала эльфийка, почти всерьез размышляя, поверит ли застрявшая в детстве Вэлли (случись Вирр вернуться с победой), что с Харману в их опасных и непредсказуемых скитаниях – совершенно случайно! – случилось что-то нехорошее. Например, оголодавший тигр? - Лан, не злись, ну че я такого сказала, правду же! – продолжала Шаманка, - когда одно племя другое под хвост и в холку пежит, то завсегда их святыни рушит - так от веку было! Ты вот лучше чего мне скажи: раз там ваши гра… ы-ы-ы, архмеологи трудятся, может они и света какого магического навтыкали? А то ведь факелов у нас… Аль на ощупь поползем? Или вон, тигра наш проведет, коты, они и в темноте бегают. - Когда трудятся, тогда освещают, - Вирр смиренно оставила бесполезные попытки разъяснить невежественной орчице принципиальную разницу между изучением гробниц и их грабежом и пропустила (пока что!) мимо ушей "нашего тигра", – не знаю, работает ли сейчас там кто-нибудь. Син’дорай не хватает; я слышала, экспедиции теперь посылают в… В общем, в другие места. О том, что Реликварий после войны усиленно ищет боевые артефакты Древних, и в первую главу – в Ульдамане, Ульдуме и Ульдуаре[57], не то, что в Столице, но даже на окраинах Кель’Таласа не слышали, вероятно, только затворники, и при том накрепко заткнувшие себе уши; но Вирр положила себе и вражеским, и дружественным шпионам работы не облегчать. - А с факелами что-нибудь придумаем, - продолжала девочка, - я пока к городку пробиралась, видела смолистые деревья (по крайней мере, поправилась она мысленно, смолистыми они выглядели). Вот то, что ткани лишней нет, это плохо. Надо было раньше сообразить, и у Вэлли из ее вещей выпросить, а я не подумала… Это я виновата, - честно признала она и нахмурилась: жертвовать сменное белье, взятое на одну перемену и исключительно на крайний случай (кто же знал, что исполнение Заговора так затянется) Вирр очень не хотелось. - И что б ты без меня делала! - Харману остановилась и завозилась: то ли крючки расстегивала, то ли развязывала мешок. Вирр недовольно (и так много времени потеряли!) обернулась и увидела ухмыляющуюся орчицу, торжествующе помахивающую каким-то парадным детским платьицем, определенно (откуда бы еще ей его взять?) из покинутой пещеры. - А чё? Вэлли ж сказала – берите чего потребуется. Вот оно и потребовалось, скажешь, нет? - Не скажу, – коротко согласилась Охотница, злясь на спутницу, скорее, не за взятое у подруги без спроса, а оттого, что сама не озаботилась о тряпках, которым в походе всегда найдется применение. - Тогда ищем смолу! – бодро подытожила гра… то есть, самоназначенный интендант.* * *
Рилль недовольно пофыркивал в усы: катакомбы Амани ему не понравились – было тесно, затхло и пахло пылью. И чем-то еще – определенно для тигров неприятным. - Чуешь тут нежить? – тихо спросила его Вирр, на что Рилль чихнул и ответил ей недоуменным, почти укоризненным взглядом, как бы намекая, что проще спросить, где тут, в Призрачных, он нежить не чует. - Так мертвятник, чё, - задумчиво поддержала Рилля Харману, поднимая повыше зажжённый факел (она сама вызвалась их нести, объяснив, что ей для клинка хватит и одной руки, а луку эльфийки все-таки потребны две) и пытаясь рассмотреть свод и оценить его прочность. – Тут костяков небось, хотя б и лежалых – как в трактире выпивки. - Мумий, - поправила Вирр. - Че еще за глоде? - Зель’анорэ Амани сохраняли своих покойников от тления, бальзамируя. Ну, трупы вымачивали в смеси древесных смол, масел растений и крепкого… Наверное, можно приблизительно назвать это вином. Точный состав не скажу - читала давно и в детской книжке. - А потом? – завороженно спросила Харману. - Потом заворачивали в льняную ткань, тоже пропитанную – и выжимками из трав, и древесными соками, но уже другими… - А откуда в ваших книжках известно, в чем они своих мочили? – перебила орчица. - Когда Королевская Научная Академия основала Реликварий, первые раскопки его ученые производили тут – и в Лесах Вечной песни. Когда вскрыли некрополь, здесь, в катакомбах нашли тысячи мумий. И изучили их. Вот для этого, - наставительно сказала Вирр, - и существует археология. Я, с твоего позволения, закончу мысль? - Ага… - Так вот, заворачивали в ткань, а после читали заклинания и… оставляли здесь. - А заклинания зачем? - А чтобы не встали раньше времени, - нарочито небрежно пожала плечами Вирр. Шаманка напряженно вгляделась в уходящий в темноту туннель и, уже тоном ниже, проворчала: - И чё у них так сложно? Вот точно они вам и правда – родня… - У всех народов свои обычаи, - нравоучительно, тоном наставницы Истории Мира пояснила эльфийка. И добавила, дабы не плодить невежества: – А гипотеза об общих предках Высших и зель’анорэ есть ненаучная, совершенно необоснованная ересь, лишенная самомалейших доказательств. Идем, у нас мало факелов. Огня надолго не хватит. Харману кивнула, Рилль подался вперед; троица осторожно двинулась по узкому тоннелю. Вирр вертела головой, сравнивая то, что высвечивало пламя, с прочитанными описаниями и рисунками в альбомах отца. Все было и впрямь как в книгах – разве что вставки нефрита, украшавшие стены, казались более темного, густо-зеленого цвета, нежели на картинках. Харману, впечатленная мумиями, смотрела больше вперед, но и она порой косилась на вырезанные по камням и плитам затейливо изломанные фигуры, скалящиеся клыками, грозящие рогами и еще чем-то с первого взгляда непонятным, но, определенно, неприятным. - Слышь, Вирр… А че, все эти страховидлы в их времена водились? Или до сих пор – убереги Старый Волк! - такие где-то тут бродят?.. Вирр покачала головой. - Это обычные звери – какие были тут до Плети. Просто изображенные… стилизовано. - Э, ты бы попроще, я таких слов в вашем не знаю… Вирр закатила было глаза, но относительно покорно разъяснила: – По-особому! На свой манер! Ну, нравилось так Амани… У зель’анорэ Гурубаши[58] – тех, которые жили в полуденных джунглях, далеко, за королевствами хум’аноре, тоже такая архи… такие звери на стенах и колоннах. Я бы сказала, по меньшей мере, очень похожие. Если судить по рисункам. Но этнографы и археологи, признавая сходство, говорят о… - Вот теперь поня… - Тихо! Вирр быстро приложила палец к губам, одновременно тронув спину Рилля: ей почудился – едва-едва, на грани слышимости - впереди какой-то звук. Рилль замер, Харману замолчала, покрепче перехватив клинок и отвела назад факел – чтобы не слепил. Какое-то время они, все трое, стояли и вслушивались (Вирр и Рилль – шевеля ушами; Харману – просто таращась в темноту). Потом Вирр досадливо поморщилась – выходит, показалось. Харману одними жестами – молчать же велели! – тыкая в факел, исполнила немую сценку, которую наставник Классических Искусств в Школе Вирр назвал бы "Уж пламя увядает, пора продолжить путь". Рилль, повернув голову, глянул на Вирр и коротко мотнул головой; только что плечами не пожал. - Извини, Харману, – прошептала девочка, - послышалось. Орчица криво усмехнулась – мол, и это хваленый слух длинноухих! – но Вирр, через ее плечо углядев впереди в слабых отблесках кое-что знакомое (пусть и по книгам), немедленно отыгралась: - А вот и мумии. Орчица – с прытью, достойной эльфийского мечника - мгновенно развернулась. Тоннель, поначалу неширокий, впереди раздавался в продолговатый зал; из темноты показались боковые проходы, а по сторонам, в простенках на невысоких каменных постаментах лежали серовато-желтые продолговатые… - Они чё, в мешках? – удивилась Харману; они и раньше переговаривались негромко, но теперь орчица шептала и вовсе едва слышно. - Да нет же, просто обмотаны тканью, - так же тихо возразила Вирр, - хотя, да, кажется, как будто в тюки увязаны. Отдельных полотнищ не заметно – пыль. - А как же они, ну… того… ходят, двигаются… ну, когда… встают. - Наверное, их перед тем разматывают, - предположила эльфийка. Они осторожно, хоть и не мешкая, шли вперед, разглядывая древних зель’анорэ. Рилль тролльи "тюки" явно презирал, за интерес или угрозу не считал и уделять внимание брезговал. - Слыш, вот ты мне давеча говорила, вы их…как это по-вашему... изучали? – недоверчиво прошептала Харману. - А их тут вон еще сколько возлеживает. И впереди, небось, то еще… лежбище. Чё, всех мумиев утащить не осилили? Вирр невольно прыснула. Все-таки, Харману ее скорее забавляла, чем раздражала. - Да зачем было забирать все? Какие-то исследовали прямо здесь, некоторые переправили в Столицу, там лаборатории совершеннее. Несколько, самых примечательных, оставили в Королевском Музее. - Ага, - кивнула Шаманка, - то-то тролли эти рады были… - У нас в музеях им лучше, - нарочито не замечая насмешки ответила Вирр. - Хы, это с какого же? - С такого, что у нас лучше условия хранения, чем здесь. И… смотрятся они там лучше, красиво лежат, с почетом и уважением. – Слов экспозиция и оформление витрин Вирр, со всей деликатностью, отпущенной ей Белоре, мудро решила избежать. - Ну-ну… - И от настоящих грабителей могил они у нас в полной безопасности, - оставила Охотница за собой последнее слово; хотя, по чести сказать, о ее совесть при этом точила когти дюжина демонят – вспоминать о том, что когда Элунаран пал, Музей и хранившиеся в нем чудеса и диковины были уничтожены Плетью, было даже не стыдно, а просто больно и тоскливо. Длинный зал кончился, снова потянулся тоннель - уже не такой узкий, как прежде; по бокам открывались арки, куда-то ведущие. - Не сворачиваем, - напомнила Вирр. Вскоре неверие в старания археологов-син’дорай оставило Харману: в этой части катакомб она стала замечать оставленные некогда светильники – еще довоенной (как пояснила орчице на ухо Вирр) работы, давно лишенные магии и потухшие; хитрые инструменты желтого и серебристого металла – где аккуратно сложенные, а где брошенные в несомненной спешке; кое-где были видны следы исследований в виде разобранных стен и размеченных участков; встречались ящики – и совсем небольшие, и вполне солидных статей ("Цельный мумий влезет!"), иногда из дерева, а чаще из чего-то странного, матово-молочного, незнакомого орчице – не то отражающего свет, не то, напротив, его пропускающего. Она спросила Вирр, и та попробовала ей объяснить, но таких талассийских слов Харману не знала, а в ее родном их и вовсе не было, и потому, отчаявшись объяснить суть гибкого фарфора, Вирр "лекцию в заднем ряду" (сиречь, сдавленным шепотом) завершила, просто сказав: "Из того же, что и твой игрушечный мечник, только чуть другого, потому как для совсем иной надобности". - А для какой? - Чтобы беречь хрупкое и ценное, не сломать его и не разбить. Троица миновала еще три или четыре погребальных зала (Харману пыталась считать, но постоянно отвлекалась, разглядывая; Вирр же не считала, а искала знакомые по книгам и отцовским записям знаки и приметы; Рилль просто шел прямо, как сказали и ждал, что, наконец, унюхается что-нибудь стоящее), когда странный звук – точнее, некую, не менее странную – совокупность звуков, на сей раз услышали все. Где-то вдалеке или, напротив, близко - в подземельях и пещерах с этим непросто (если, конечно, не прожить там всю жизнь) – кто-то (или что-то) неуклюже подшаркивал, что-то бормотал; иногда слышалось нечто, похожее на скрежет чего-то острого по камню. "Двигаем взад?", шевельнула губами Харману. Вирр, подумала, вздохнула и качнула головой. Выход все равно был впереди, а идти обратно было бессмысленно; холмы пройти было нужно. "Свет - гасить?", кивнула орчица на уже догоравший, но все еще живой факел. Вирр мгновение колебалась между "привлечь внимание издалека" и "заметить врага слишком поздно", но все же решила, что первое предпочтительнее. Затушить всегда успеется, а зажигать новый от шаманского огнива, как оказалось, ой как не быстро. Cвой же скудный запас Силы Вирр стоило в любом случае беречь – все-таки, не Магичка. И так вчера в пещере перед Харману выделывалась – и совершенно напрасно. Кстати!.. Она поманила орчицу и, когда та придвинулась ближе, шепнула ей, почти касаясь губами зеленоватого уха: - Ты, если что, своих духов вызвать сможешь? Харману криво усмехнулась, мотнула головой и зашептала в ответ: - Ага, щас. Нельзя часто их дергать, слаба я еще, без полного Посвящения. Солнце оборот не закончило. – И видя недоумение на лице эльфийки, добавила: - Думаешь, топорик мой вчера с проста так той глоде точно меж рог влетел? И черепушку враз прободал? И не думай. На шпильку эту, твой лук и на зверюгу всю надежда! Плохо, подумала Вирр. Уже совсем осторожно – как сказали бы мальчишки-Лазутчики, полным скрадом – они выбрались в следующий зал, почти такой же, как и те, что они миновали, за одним исключением: на стенках в левом, самом ближнем к ним проходе, мерцали слабые отблески света (шагов, примерно, через пять или шесть боковой коридор делал поворот). И услышанные ранее непонятные звуки стали громче, хотя бормотание было, по-прежнему, глухим и неразборчивым. Рилль пристально уставился в коридор; девочки переглянулись, точно говоря друг другу: "Ох, не надо нам туда", и… одновременно переступили порог. Подкравшись к повороту, Вирр наложила стрелу, окинула взглядом изготовившееся "войско" - орчица тискала непривычный ей клинок, стараясь ухватить рукоять поудобнее, Рилль нетерпеливо разминал когти (он уже давно тосковал и жаждал движухи) - и медленно, краем глаза, заглянула за угол. У противоположной входу стены на полу, выложенном украшенной резьбой плиткой, стояла, подрагивая огоньком, масляная лампа – выполненная, если глаза и память не обманывали Вирр, определенно в манере зель’анорэ Корявой Сосны и как бы не времен Первой Высадки[59], но слишком уж новенькая и блестящая… ни дать, ни взять - не артефакт культуры лесных варваров, полностью уничтоженных еще в битве у Альтеракских гор[60] , а свежеотчеканенный золотой с профилем Регента. Девочка испытала некоторое недоумение: о призраках вещей, или зомби-мебели в Школе определенно не рассказывали. Видимо, напрасно. Пламя лампы в очередной раз мигнуло и стало еще меньше; масло явно подходило к концу – призрак или нет, но просто так – без топлива или магии - светить никто не будет. Откуда-то со стороны, раздался шорох и сдавленное - если судить по интонациям (в зандали[61] Вирр была не то чтобы поверхностна, но на слух такую архаичную форму пыталась воспринять впервые) – явное ругательство. Последовал стук, короткий звон – кто-то уронил или раздраженно бросил на пол что-то металлическое; затем – страдальческий, заунывный стон. Вирр стала натягивать тетиву, и… …и к лампе подбрело – двигаясь неуклюже, именно шаркая (И ничего мне тогда не причудилось, успела обидеться Вирр) - нечто в мешковатом и балахонистом, в слабом освещении цветом один в один напоминающем погребальные "наряды" мертвецов Амани. Язычок пламени мигнул и погас, но полной темноты по-прежнему не настало. Мы так и не погасили факел, обмирая, вспомнила Вирр и вскинула лук. Одновременно мешковатая фигура начала поворачиваться в сторону выдавшего девочек и тигра света, бормоча "Какого…". На сей раз - на чистом талассийском. Со столичным произношением. - О! Как удачно! Идите сюда!.. Помимо сомнительного одеяния, владения старым зандали и восторженных интонаций у фигуры обнаружилось лицо девушки-син’дорай – явно полнолетней, но совсем молодой – никак не старше лет шестидесяти. - Идите же сюда, живо! Подсветите здесь! Ну же, скорее! Моя лампа скоро погаснет! Вы поглядите только! Демоны Запределья, ваша палка тоже едва моргает… У вас есть еще?! Зажгите немедленно! Нет, вы это видите?! Это же совершенно новые, недокументированные, неописанные новые иероглифы! Хвала троллям и их почитанию предков! Это они вскрыли старую обманку! Видите, видите – сколы совсем свежие. Что значит "не видите"?! А, погодите, опять все подсохло – я сейчас увлажню… ну вот! Нет, вы только послушайте: они мне говорят – тут опасно, зель’анорэ все чаще спускаются с гор, замечены к восходу от катакомб, сейчас не до исследований, тоже мне! А я говорю им… - Троллям? – первой не выдержала Харману. - Нет конечно, Следопытам! А я говорю – если бы так рассуждал Дат’Ремар, все мы бы до сих пор были жалкими друидами, у лесных тварей в услужении! В конце концов, кроме степени в археологии у меня почти степень в Магии Огня и раз уж меня направили к Следопытам консультантом - что я, не смогу их спровадить?! - Следопытов?.. – снова вклинила вопрос орчица, ошарашенная скорометной речью увлеченной своим делом син’дорай, чей наставник Риторики, как подумалось Вирр, исповедовал в Искусстве красноречия тот же принцип, что и Полтораух в стрельбе: на средней дистанции меньше трех стрел в воздухе – не стрельба, а тетивы зазря трепыхание. Нет, ну какой позор не узнать, даже в полутьме, полевую робу археологов! - Да нет же, зель’анорэ, троллей! деточка, вы меня просто не слушаете, кстати, ваш талассийский весьма хорош, просто чудесно, что цивилизация дошла наконец и до вашего народа! Так вот! Это полностью опровергает так и не изжитое в науке изначально спорное предположение, что - несомненно, бесспорно, любому ученому, любому Ученику, даже тауренскому пастуху как Белоре ясно! - исключительно пиктографическое письмо зель’анорэ якобы могло использоваться и как силлабическое[62]! Вирр опасалась уже привычных орочьих "чего-кого", но по счастью, Харману то ли откровенно потеряла дар речи, то ли просто не успевала вставить хоть слово. Сама Вирр уже и не пыталась найти в речах этой забавной девушки промежуток, чтобы хотя бы узнать, как к ней обращаться. Как говорил отец, многие увлеченные делом ученые увлечены делом настолько, что - к возможному ужасу его супруги и ее, Вирр, матушки – часто забывают об этикете и манерах. Или вообще о них не думают. Девочка поискала взглядом тигра. Рилль, пользуясь заминкой, изучал обстановку залы. Затем, воровато оглянувшись, отошел в дальний закуток и, игнорируя делавшую ему "страшные" глаза Спутницу, нацелился пометить одну из в изобилии стоящих вдоль стен резных плит. - …Быть может, это могила самого Каз’Зула, легендарного вождя времен Прибытия! Или – чем демоны не шутят? - еще более древняя, эпохи войн с Азж’Аквиром? Нет, а что? Сильное, тщательное заклятье вполне могло сберечь и тело, и убранство! Нужно взять образцы и скорее проверить, а эта пораженная чумой и скверной, лишенная знаков племени, предавшая честь своего рода и память предков, непонятно зачем мною же такими трудами отреставрированная лампа!.. - Со всем уважением, шан’дор[63], - как можно более почтительно начала Вирр, маневрируя так, чтобы загородить угол с Риллем, - но разве не известно, что первые ходы в катакомбах Амани были вырублены только за пять столетий до прихода Основателей? Харману помалкивала, только переводила взгляд со спутницы на ученую-эльфийку. Косые глаза ее глядели не то ошалело, не то со сдержанной опаской, но не без некоего восторженного интереса – ну, как на тех, кто, отведав правильных мухоморов изрекает волю духов. Или как на свальный поединок "кто кого перепьет" в пивнушке старика Зацепы - в тот день, когда в гоблинском квартале в Огри на целый день сломался водопровод. - Уж и не знаю, деточка, в чьи работы вы, м-м-м, заглядывали, но любому профессионалу должно быть ясно, что в переводе табличек Зеб’Тела просто неизбежно была допущена ошибка… Вы меня, барышни, еще зандали будете учить! И вообще, неужели вам непонятно?! датировать события по именам вождей зель’анорэ хуже, чем ненаучно – просто наивно! Как можно полагать, что Зен’Джин и Зул’Джин были разными вождями и что их разделяет не менее двенадцати тысяч лет – откуда вообще взялась это число, кто-нибудь спрашивал?! – всего лишь на основании того, что они вырезаны под разными именами и на разных табличках?! И это при том, что и там, и там, и на второй и одиннадцатой дощечке перечислены совершенно одинаковые деяния! Ну разве не ясно, что это был совершенно один и тот же вождь? Нет, вы… э’чута! – она снова коротко, непонятно выругалась и, резко отпихнув Вирр в сторону, быстро вскинула руки в жесте боевого заклятья. Наверное, тролль давно наблюдал за ними. И отчего он не атаковал сразу - надеялся узнать что-то нужное или просто хотел сосчитать точное число врагов - было, в общем-то, уже не важно. Дальше все было очень быстро – куда быстрее, чем на учебных миссиях с учебными же зомби. Огромная фигура бросилась вперед, на мгновение закрыв собой почти весь проем. Одновременно тролль метнул в археологичку не то какой-то предмет, не то видимое глазу проклятье – та, не успев сотворить и язычка пламени (ох, не зря всегда говорил Учитель – боевая магия сильна, но сразу бьет лишь стрела и клинок!) остекленела глазами и упала на четвереньки. Харману с ревом: "Топорики!.." (углядела в руке и за поясом тролля) бросилась на врага с Вирркиным мечом; просто, прямо, честно и открыто – как юные орки и любят. Тролль, не отвлекаясь на мелочи, взмахом левой отбросил Шаманку в сторону; меч звякнул об пол, орчица клацнула о пристеночный монолит – и оба замерли у стены. Правую руку, не собираясь выяснять, что быстрее - метнуть топор, или выстрелить из лука, – тролль уже тянул к Вирр. С момента, как девушка-археолог отпихнула Вирр с линии заклятья, та ничего не видела, кроме двух желтых глаз над загнутыми бивнями и большим, мясистым носом. И сейчас она сосредоточилась на том, чтобы успеть выпустить третью и четвертую стрелу. Первые две в глаза не попали. Тролль выглядел высоким и тяжеленным великаном, но был быстр, ловок и явно имел дело с эльфийскими лучниками не первое столетье[64]. Плохо, успела подумать Охотница. … Прекратить! Прекратить немедленно! Клинки вниз! Вы, сударыня, бездарь! А что вы будете делать в схватке с зель’анорэ? С чудовищем, который выше, сильнее, крепче любого из самых сильных – нет, не ваших сверстников, а любого из ВЗРОСЛЫХ мужчин-син’дорай? Сойдетесь в рукопашную? Кому смешно?! Тебе?! С тобой тоже самое… Слушать всем - это всех касается, и мальчиков тоже! У каждого случится противник, который будет попросту сильнее, а стрелы имеют обыкновение кончаться не вовремя – уж мне-то вы поверьте! Да что там! надеюсь, Инспекция не обвинит меня в измене и раскрытии государственной тайны, если я вам напомню, что многие народы сильнее нас телесно… Прекратить смех! И почему мне совершенно не смешно? Нас сильнее ора’норе, подземные карлики крепче, кал’дорай нас выше, а зель’анорэ к тому, другому и третьему еще и, чтоб их матерям о свои бивни убиться, РЕЛИКТОВЫЕ РЕГЕНЕРАНТЫ! А у нас – надеюсь, еще никто не забыл?! – после войны каждая капля магии на счету. Мне совершенно не смешно! И что вы – вы все! - будете с ними делать? Тоже – блокировать?! Тогда удавитесь, мои бездарные, лучше сразу – да, именно! Вот прямо на тетиве! У кого нет - у своей пары одолжите! Тогда, по крайности, безутешные родные смогут похоронить вас как подобает, не выкапывая ваши кости из помета лесных варваров… …Забудьте все легенды, летописи и пьесы о воительницах! Особенно вы, да, вы, Виеринраэ Солнечный Блик! Белоре Ярким клянусь - еще одна такая схватка, и я возненавижу всю классическую литературу, какую ни есть, и исключительно благодаря вам! Отложите прочь и забудьте поэтические красоты слога и изыски композиции - хотя бы на время! и поговорите, по крайней мере, с одной из ваших обожаемых героинь, из ныне живых – и ведь, как ни странно, их хватает! Вы бесконечно поразитесь тому, что узнаете: они именно потому до сих пор живы, хотя и начитанны побольше вас, Виеринраэ Солнечный Блик, что никогда – слышите? Хорошо, вот и запишите где-нибудь: они никогда не пытались блокировать удар того, кто заведомо их сильнее! Они использовали свои истинные преимущества – большую ловкость, большую гибкость и подвижность – да! уклонялись, отводили удар, изматывали врага и стреляли быстрее него – да, но никогда - запомните вы, все! - никогда даже не пытались применять и использовать то, чего у них отродясь не было! А кто пытался – тех тоже проведайте. Дорогу знаете - кладбище за стеной… А от себя добавлю – пока вас зовут не Сильвана и не Аллерия, и если вы не одаренный Маг… И пока вы не отвоевали с настоящим противником хотя бы лет тридцать, а еще лучше – пятьдесят, на взрослого матерого зель’анорэ вам ходить втроем на одного! Или вдвоем, если оба Охотники. Но тут не поручусь – на зверей у них свои хитрости, по-всякому может выйти… Вопросы? - Шан’дор, а если так случится, что один на один? Неужели – убегать? - Гм… исходя из возможной вероятности, будем полагать, что если Охотника уже заметили, то убежать не удастся. Или – убегать просто нельзя; и так бывает, Вирр. Что ж, давай подумаем, что мы можем сделать… Если врага убить сразу и быстро невозможно, сосредоточься на том, чтобы сперва ослабить – и уже потом убить с удобством, не торопясь; строго по науке и соответствии с рекомендациями ученых, изучающих все живое. Для начала – глаза тролля. Потом – суставы. И стрелять надо быстро. Теперь понятно, Вирр, почему я даже ТРИ стрелы полагаю вам недостаточными? …Говорят, взрослый матерый прыголап, прыгнув с дерева, способен сломать шею син’дорай – если тот, конечно, не в доспехах Паладина. До сих пор Вирр не очень доверяла этим рассказам: сама такого не видела, и тех, кто видел, лично не знала. Рилль, конечно, выходил куда потолще лесной рыси, но и Амани был раза в полтора крупнее любого Рыцаря Крови, и как бы не вдвое больше самой Вирр. Но размеры противника тигров - как, впрочем, и любых котов – редко смущают; коты (как и тигры) очень уважают тактическое превосходство. Или, говоря попросту, любят нападать откуда их не ждут. О Рилле забыли все – и Харману, предававшаяся зрелищу "длинноухих, сходящих с ума"; и обожающая древних троллей синдорайка; и даже Спутница постаралась о Рилле не думать – дабы ни движением, ни выражением не выдать небрежение тигров ископаемыми ценностями примитивных народов. А тролль о Рилле, скромно притулившемся со своей надобностью в уголке, вероятно, даже не догадывался. Едва началась боевая суматоха (именно так все коты и понимают движуху), Рилль вскочил на угловой камень и – по верхушкам о чем-то несиллабически повествующих, стоящих достаточно часто монолитов стал быстро-быстро заходить "взрослому и матерому" в тыл. Или, если учесть разницу высот, скорее, в затылок. Занять совсем уж идеальную позицию строго позади Рилль очень хотел (коты, как ни странно, в душе перфекционисты; то, что они слывут лентяями, делу не мешает – они либо ничего не делают, либо любят это сделать совершенно; чаще, конечно, они любят вообще не делать), но не успел – тролль уже вцепился в Спутницу и тигру пришлось прыгать, не пройдя еще трех-четырех каменных верхушек. Но троллю и того хватило; сто тебе лет, или тысяча, а шейные позвонки крепче не стали. - А наставники ворчали, что я тебя перекармливаю… - пропыхтела девочка, выбираясь из под когтистой зеленой лапищи и отплевываясь: кровь изо рта тролля пролилась ей прямо на лицо. – Демона запредельного я теперь их буду слушать! - Ри-и-иль… - Харману с трудом отлепилась от стенки, встала на карачки, помотав головой. – Рилль, ты мой герой! Моя добыча – твоя добыча… Я о тебе касыду сложу. На нашем, на орочьим – как положено… Вот только пещеры эти перестанут вертеться... и – ср-разу сложу. Полосатый герой если и вдохновился перспективой войти в изустное орочье творчество, то виду не показал – он уже примерил лапу на поверженный труп и проникновенно смотрел на Вирр, надеясь, что свое обещание (кормить, невзирая на рекомендации наставников) Спутница подтвердит делом и сразу. - Ты ранена? – спросила орчицу Вирр, одновременно пытаясь вспомнить рекомендации Полторауха. Есть мясо зель’анорэ он советовал лишь в крайнем случае и перед тем хорошо вымочив, прожарив, никоим образом не сырым – в их теле было слишком много, по меньшей мере, неприятных для син’дорай составляющих (и кто вообще только придумал, что мы с ними родня?!). Но вот едят ли тигры троллей?.. Рилль алчно топырил усы и намекал, что тигры все едят. Что дадут. - Та не… - выдохнула Шаманка, - так… жбан поцарапало. Я ща встану… слушай, Вирр, а че ты все стоймя, как байбак нешуганный стояла? Вот с дохляком тем, давеча, ты прям как козлик молодой скакала – он только жвалами хлопал. Я уж думала, ты щас сама троллю – с камня на камень, на плечи и – стрелами, как сало черемшой, нашпигуешь… вы ж, длинноухие, прыгучие такие, не? - Топорики не забудь, - сдержанно ответила Вирр. Терпеть орочьи манеры сейчас не было никаких сил и желания. Ее все еще била дрожь. - А, топо-о-рики-и!.. - почти нежно улыбнулась Харману и, ухитрившись отодвинуть недовольно рыкнувшего Рилля, потянула к себе боевые трофеи. Вирр, чуть пошатываясь, направилась к археологической барышне, но та, уже глядела осмысленно и чем-то четвероногим себя уже не считала. - Потрясающе! Я ведь только слышала о легендарном проклятье шаманов Амани, и вот же – испытала его на себе, и смогу описать его воздействие! Я всегда полагала: то, что она якобы превращает жертву в мелкое животное – просто слухи! Все дело в ментальном поражении и наведенной поведенческой реакции! Вирр сочла, что ученая определенно пришла в себя и вернулась в другой конец погребальной комнаты: поднимать на ноги Харману и отгонять Рилля от законной добычи. Шаманка уже почти оправилась – обретение привычного оружия придало ей сил. Она подобрала клинок, повернулась к подходящей Охотнице и – держа на ладонях – протянула ей меч. - Благодарю за подмогу, возвращаю без урону, носила… - она смущенно поморщилась, - ну, вроде как с честью – уж как могла. Уж извини – хороши твои мечики, слова не скажу, но не мое совсем! Мы, Шаманы, и ятаган редко берем, нам больше топорики метнуть или колотушку какую - поухватистей… - Я все понимаю; каждому – свое, - кивнула Вирр. – Ты тролля осмотрела? Может, у него что-то еще кроме топоров полезного? Или важного? - Да вроде… щас еще проверю! – орчица наклонилась, ворочая труп. - Только осторожней смотри, - спохватилась Вирр, - наши Следопыты говорят - у Амани безделушек без чар не бывает. А их не всегда даже Маг на глаз определит. - Да я осторожно… Во-о! У него тут еще дощечка какая-то оторвалась… и, вроде как мерцает… или это я так здорово об стену хряпнулась? - Ой, деточка, оставьте ее мне, это же джуджу, ой, ну не делайте такие глаза, это их вуду-амулет, неужели не знаете - они им своих мумий пробуждают! – Харману было машинально прижала к себе трофей, но услышав последние слова тут же – держа дощечку на отлете – послушно отдала ее девушке. - Нам их так мало попадалось, вы не поверите – увлеченно продолжала син’дорай, – ведь обычные разбойники с гор их с собой не берут, их даже в Реликварии штуки три от силы… видимо, этот Амани и правда шел говорить с каким-то предком. Ин-те-ре-е-сно, - протянула она, разглядывая амулет, - успел он его поднять, или нет? Сияет – значит не разряжен? Или, напротив – уже активирован? Подумать только, здесь может оказаться древняя мумия в активной фазе! Представляете?! Они представляли. Потом переглянулись. Потом орчица выступила вперед. - Э-э-э… сударыня, - сегодня Харману явно использовала весь свой наличный талассийский словарный запас вдоль и поперек, - нам пора уж… идти, дела спешны и… как его?.. промедления не терпят… - Ой, ну идите, конечно, деточки, я вас не держу – только факел мне вот этот оставьте, вам и одного хватит – тут совсем близко выход со стороны Транка, вы чуть не дошли, только больше не сворачивайте, вы ведь в Транк шли, верно? - В Транквиллион, - покосившись на Вирр, не стала упираться Харману. - Вот и чудесно! – обрадовалась археологичка. - Как будете там, поймайте где-нибудь капитана Следопытов Хелиоса - он сегодня собрался в город, ой, ну не бойтесь, найдете! он скорее всего на площади где-нибудь! И скажите ему, что я здесь, что со мной все в порядке и что мне понадобятся… - она посмотрела на свои ящички и на изучаемый ею кусок стены, - …несколько рук все это перенести, пусть пришлет ко мне кого-нибудь из Следопытов! Так, что тут у нас… Э’чута, где же кисть? А вот же она… И снова скорчилась у стены. - А… кто – вы? - уточнила Вирр. В сам Транквилл они, конечно, не собирались, но она решила, что немного достоверной заинтересованности не помешает. - Он ведь обязательно спросит – кто? - А? – оторвалась от иероглифов девушка, - Ой, вы еще здесь? Да он знает! Ну как кто – я, Лилата, конечно, кто же еще… Примечания (в "Комментарий к части", увы, не поместилось): [50] Подгород (Undercity) – столица Отрекшихся, расположенная в склепах, катакомбах и подземельях под разрушенной в ходе войны с Плетью столицы человеческого королевства Лордерон в землях Тирисфаля (Tirisfal Glades). [51] Королевское Фармацевтическое Общество (Royal Apothecary Society) - организация ученых (в первую очередь, алхимиков-фармацевтов и некромагов) Подгорода, учрежденное Сильваной Ветрокрылой - Королевой-Баньши народа Отрекшихся - для создания, если пользоваться близкими читателю понятиями, "биологического оружия" - особой формы чумы, способной поражать существ Плети. [52] Чумные Земли (Plaguelands), те самые земли бывших королевства людей, практически захваченные Плетью. [53] Портулан (иногда, портолан) морская карта эпохи Возрождения, на которой отмечались исключительно берега и острова, без нанесения каких-либо элементов суши (итальянский вариант), либо исключительно рек и гор (каталонский вариант). [54] Морские планы предназначены для руководства при входе в порты, бухты, на рейды, якорные места. [55] На всякий случай: дварфы и гномы – это разные народы! [56] Tol'vir – древний народ, порожденный Титанами, обитающий на южном побережье Калимдора; описываются как фелиноиды ("a race of cat-man") - они обладают львиной (или тигриной) головой, человекоподобным торсом, переходящим в тело тигра или льва; (подробнее - http://wow.gamepedia.com/Tol'vir ). [57] Uldum, Uldaman, Ulduar – известные на данный момент в Азероте древние города Титанов.