- Ну что ж, - выслушав перебивавших и дополнявших друг друга девочек, рассудительно сказала Хесса, - на словах выходит – представление этой труппы обязательно стоит посетить. Хотя бы раз…
- Несомненно!
- Да чё, к ведухам не ходи!
-…Но не могу обещать, барышни, что их песни мне обязательно понравятся. Если я верно помню, даже во время моей прошлой жизни мои предпочтения были более… - нежить помедлила, стараясь подобрать наиболее подходящее понятие, -
классические. Например, менестрели старой лордеронской школы…
Вирр сдержанно кивнула.
-…или труверы Стромгарда– они тоже, по моему суждению, достойны похвалы.
Вирр деликатно промолчала.
- Но вот уже современные мне гилнеасские ваганты казались в своих поэтических и музыкальных экспериментах несколько… чрезмерными. Хотя их ранние миннезингеры достойны и более чем романтичны, пусть в мое время и полагались безнравственными.
Вирр одобряюще улыбнулась. Харману всю эту часть дискуссии просидела наморщив лоб, с натужным выражением; верно, перетряхивала свои словарные закрома и лингвистические заначки, пытаясь понять - кто все эти люди и какими именно пороками или немощами они страдали, если их обозвали так нехорошо и сложно. Затем вдруг ее лицо разгладилось, глаза вдохновленно зажглись и она, воспользовавшись тем, что нашедшие одна другую меломанки временно тему исчерпали, оживленно спросила мертвячку:
- Слуш, я вот чем интересуюсь: а вы - ну, Отрекшиеся - чего-нито едите?
Кожа над глазами мертвячки слегка шевельнулась, отражая – вместо отсутствующих бровей – некоторое удивление столь основательной сменой темы. – Едим. Все что двигается и, хотя бы в каком-то смысле живет, должно питаться, – наставительно заметила она.
Вирр чуть было не уточнила, что немало живых (ну, или,
живущих) существ и живут, и питаются, но остаются при этом, по большей части, неподвижными – те же растения! – но вовремя решила, что занудство тут не совсем уместно; как и Харману, она тоже последний раз ела утром.
Орчица же, наконец уяснив, что новой знакомой вопросы надо задавать прямо и по существу – если, конечно, целью является прямой ответ на действительно интересующее, фыркнула (совсем как Рилль) и (как про себя это назвала Вирр),
конкретизировала:
- А
что едите?
- Всё, – Видимо, пожалев разочарованную орчицу, Хесса, сжалилась и пояснила: - Всё, что живет или жило. Не обязательно свежее. Лучше всего – сырое.
Рилль, умиротворенно дремавший было у костра (он явно успел за время прогулки отыскать
живое и сделать его
жившим), поднял морду и строго, подозрительно посмотрел на нежить: хотя из утренней добычи тигриная доля составила чуть ли не половину, да еще четверть с довеском в придачу (Харману тогда обреченно подтянула пояс, но недовольства не выказала; забота о звере-Спутнике – святое; завел – корми!), конкурентов он не любил. Все Охотники знают: коты превосходно умеют считать - особенно еду; просто считать что-то еще другое им, как правило, не интересно.
- Охотилась сегодня на кого? – как можно небрежнее спросила Шаманка. Вирр невольно прыснула: орчица один в один напомнила ей персонажа детской сказки про Хитроумного Следопыта, который не только напросился к жадным селянам-хум’аноре на постой, но и своими плутнями и уловками вынудил их себя накормить.
- Если можно так назвать, – осторожно ответила Хесса. И пояснила: - У меня из орудий всего лишь топорик – небольшой, ветки или стволы некрупные рубить. И нож, - она немного подумала, - условно охотничий. Когда-то он им
определенно был. На зверей с таким снаряжением охотиться сложно. Но тут, к счастью для таких как я, очень много насекомых. Они крупные, неповоротливые. Питательные. Если все эти расспросы к тому, что вы проголодались – могу поделится.
Вирр – благодаря урокам Полторауха – не скривилась даже внутренне. Хотя и задумалась, как бы повежливей отказаться, мертвячку не обидев.
- Не вопрос, - задумчиво сказала орчица, - я в Долине Испытаний всякое жрала, бывало. Но ты уж, Хесса, не серчай - видать, не настолько еще оголодала.
- В Долине Испытаний? – Вирр никогда не упускала случая узнать что-то новое. – Нам о ней на уроках не рассказывали.
- Ха! – лицо Шаманки изучало столько самодовольства и гордости, что случись рядом какой гоблин и узрел бы такой бесценный, щедрый и
непристроенный источник, то не медля ни мгновения предложил бы организовать поставки нуждающимся покупателям на условиях франко-склада, пообещав орчице (наступив ради такой возможности на горло своей жадности ) небывало щедрую долю в две с полтиной части с каждых десяти. – Ни хвоста вы в своей
школе не знаете, потому как вас по
книжкам учат! – Слова "школа" и "книжки" она выговорила примерно так же, как ранее – "палаточку"; только, на взгляд Вирр, еще противнее. – То ли дело - нас, то ли дело – у нас! Шесть зим набежало – от мамки да в Долину! Жара, сушняк, песком моешься, песком заедаешь; скорпионы бродят – во! Чуть не с нашего тигру… И приметь - никаких тебе взрослых, ни отца, ни дядьки. Ну, разве у кого старший брат или сеструха старшая, что еще Испытание не прошли, с тобой там же
дуротарят.
- Без подготовки? Без обучения? – Вирр была поражена настолько, что на время даже позабыла совершенно непростительные интонации орчицы о Школе и книгах.
- А там и учишься! И выучишься – ну, если выживешь. В Долине, оно по-всякому бывает. Не, ну в Грот Пылающего Клинка до пятнадцати зим и не гонят никого – там все-таки и демонье случается, хоть и мелкое… Грот – он, ваще для Испытания и Посвящения, эт’ если тока кто сам башкой о камень стукнутый, сразу дуроломом попрется, но это уж… Бесикам, им ведь тоже жрать надо.
- А оружие… - тихо спросила Вирр.
- Да ты че? – искренне удивилась Харману, - его еще заслужить надо!
- И
учебное не дают?!
- Это чтоб орчонок, шо шестерик разменял, не смог бы себе - да хоть из палок, камней и колючек! - какое ни есть ковыряло смастерить поухватистей?! Обижа-аешь… Да на кой хвост такой у нас кому сдался?! Он и до стольки-то не доживет…
По правде сказать, Вирр и раньше не раз слышала на уроках политической этнографии, что хум’аноре, ор’анорэ и прочие народы с коротким сроком жизни и неумеренной (чтоб не сказать – звериной) плодовитостью в обучении своих детёнышей не жалеют, и с первых испытаний подвергают, в той или иной степени, подлинной смертельной опасности. Хотя ни она, ни почти никто из знакомых ей сверстников в подобное не верил, полагая все это очередной, скажем так,
мерой государственного вдохновления юных граждан Кель’Таласа. Ведь и глупому ясно – краткоживущие
просто должны еще крепче любить своих детей и беречь их еще сильнее именно оттого, что живут меньше син’дорай и расставаться их родителям с детьми придется куда раньше… Но по всему выходило - если Шаманка не лжет (что вряд ли, уж больно искренне она кичится перенесенными трудностями) – своим наставникам Ученики-син’дорай не верили напрасно.
- А у вас, чё, не так разве? – тоже решила пополнить знания о союзниках орчица, - ты вот, пусть и цветочком выглядишь – хотя, у вас вроде все такие, кого ни встреть, что мужика, что бабу – а нечего так, крепкая, сразу видно – не палочкой деревянной в детстве по чучелу махала, как детёныш-
бледнозадый, а, это… кровь врага пила, печенкой заедала, не?
- Нет. У нас - не так, - рассеяно, думая о своем, ответила Вирр. - У нас до полнолетия – противником или дикие звери, или зомби…
- Чё?! – отвесила клыки Харману. - Зомби?! Настоящие? Вот прям с детства
бестатушного? Не, ну,
рога-а-то… - покачала она восхищенно головой.
- Что значит "настоящие"? – очнулась от невеселых мыслей Вирр. - Искусственные… Ну, специально мастерами-некромагами созданные тренировочные… в общем, учебные зомби. Они как настоящие, только наложенные заклятья не позволяют им убивать Учеников - лишь ранить, но не смертельно. Чтобы Ученики могли учиться на серьезном противнике, который и жалеть не будет, и которого можно мечом проткнуть, и голову ему срубить – если справишься. С ними допустимо все, что невозможно в схватке учебной - с Учителем, наставниками или другими Учениками. Убитых и посеченных зомби, конечно, заменяют, или восстанавливают. Некоторые служат уже немало лет – даже по нашему счету! Ученики - еще много поколений назад – таким даже прозвища давно придумали…
Несмотря на совсем невеселое настроение, губы девочки чуть дрогнули в почти незаметной улыбке. Старый добрый
Фелендрен-Я-Убью-Вас-Дерзкий-Кель’дорай! Вспомнились младший отряд, интернат на Острове Солнечного Скитальца (родители тогда полгода были в отъезде) и рисунок над кроватью соседки по комнате - для любимого зомби маленькая впечатлительная Арве не пожалела ни благородного, и при том (как любят писать начинающие драматурги)
хищного профиля; ни иссиня-черных густых, ниже плеч, волос; ни ярко-синих больших (какие не у всякого эльфа бывают) глаз; ни необычно светлой для зомби кожи; даже когти неведомого зверя на ногах были, в общем-то, почти к месту – нет, хорошо получилось…
- Они разумны? – подала голос Хесса.
- Учебные зомби? – переспросила Вирр. - А, нет, конечно. Не более, чем механические големы… Не разум, а видимость его - сплетение множества заклятий.
- Не-е, ну так это чушь какая-то выходит, - едко подытожила орчица, на удивление долго слушавшая разъяснения Вирр. – И чё это за противник, про которого заведомо знаешь, что прибить не сможет? То же чучело набитое, только двигается… – Она издевательски покачала головой. – Ну и жалеете вы себя, прям как бледнозадые! И как это вы тока выживаете? Не, ну терь-то ясно, чё вас Плеть на шматки порвала да на кучу опрокинула, ни разу не надувшись – небось, ваши
воены-красавчики вструхнули? Артасовы
глоде – это вам не чучелы безответные…
- Конечно, - одно Белоре ведало, чего Вирр стоила эта внешне спокойная, небрежная насмешливость, - отсиживаться за океаном на другом континенте и наблюдать как другие принимают на себя удар самой страшной за последние тысячелетия угрозы всему миру, и Орде, и Альянсу – не стану спорить, это куда как отважнее.
- Че-во-оо?! – вмиг перестала ухмыляться Шаманка.
- И – кто бы сомневался? -
гораздо достойнее, - сообразно канонам стратегии войны и диспута развивала наступление Вирр.
- Ты нас чё, вот тока што ТРУСАМИ назвала?.. – сдавленно прохрипела побледневшая Харману.
- Впрочем… - не забыв о небесполезности обманных маневров - особенно с прямодушным противником, почти покаянно заметила Вирр, - я определённо к твоему народу несправедлива и скороспешна в суждениях, – она выдержала хорошую, до мгновения рассчитанную паузу (Харману даже было начала остывать), достойную если не ведущей актрисы Королевского Театра, то уж принятой в него же вне конкурса дебютантки, и не меняя тона, продолжала:
- Мне стоило подумать и понять – всю свою храбрость, отпущенную вам вашими… ммм… Старшими Предками, верно? вы до конца и без остатка изводите в раннем детстве, в этой вашей Долине – на серьезные,
настоящие битвы…
Как и любой юный син’дорай, Вирр завет Основателей -
"Если враг не сдается – добей!" - не просто знала, помнила и чтила, но и применяла творчески: как к заковыристым задачкам на счет и начертание, так и в той непростой дисциплине, которую наставники и Учителя называли
пустыми и беспредметными детскими ссорами, а сами дети – высоким Искусством Подколок и Подначек.
Харману взорвалась не хуже
чудесного порошка дварфов (который, к слову, ни чудесным, ни магическим – что бы о нем не фантазировали прочие Младшие народы - никогда и не был) и без замаха ударила, метя в голову Вирр – прямо пониже уха.
Ушей, головы, да и самой Вирр там, куда прибыл орочий кулак, не оказалось.
…Запомните раз и до скончания Мира: в безоружной драке с орками так – если какой удар пропустишь, то можно уже и не встать; и про свои победы сочинять будете уже не мне, а своим предкам. Потому убивать орков лучше все-таки сталью. А еще лучше - издалека. Ну а на тот невероятный - я ОЧЕНЬ надеюсь! - совершенно невозможный случай, если вы исхитритесь где-то ПРОГУЛЯТЬ и свой лук, и стрелы, и клинки, растратить всю магию и при том - не иначе как волей Белоре! - ваш противник-орк благим совпадением окажется таким же растеряхой и скорбным чудом Мироздания, запомните уже иное: они – сильны; но мы – быстрее. Не атакуйте сами – заставьте орка ударить первым; погоняйте его! А как раскроется… Уязвимые места у всех эльфоподобных схожи, уж вы мне поверьте.
Вирр - строго по полторауховым наставлениям – провоцировала Харману, удара орчицы с мгновения на мгновенье ждала, но сам удара принимать не собиралась. Зеленый кулак вспорол воздух, но эльфийка уже была сбоку от орчицы, скидывая тул и – почти бросая - опуская рядом с ним в траву лук (все-таки, даже будучи в ярости, за свои топорики Шаманка не схватилась); заметив краем глаза (
"Сударь! На прелести Вирр вы будете глазеть на перемене, а в бою взгляд от противника не отрывать! даже если рядом гуляет сама Азшара… с неубранными волосами!"), что Рилль тревожно приподнялся и уже щурит глаза на орчицу, быстро выпалила: - Рилль,
учебка, сиди!
- Я т-те дам, уч-чебка! – зверея, прорычала Харману: не зацепив, и даже вовсе не достав Вирр, она чуть не поскользнулась на траве. – Прыгай-прыгай, ща вот тебе приложу… прям в бубен!
- Сперва дотянись! Что, орчицы все такие…
Еще прыжок.
- …толстые и неповоротливые?!
- Уши оторву!
- Клыки не растеряй!
Уклон, еще…
Вот, сейчас…
Звук, c легкостью пронзивший царившее в лощине неблагозвучие топота, хруста веток, чавканья попираемой зомби-травы, хаканья, недовольного тигриного взрыкивания, язвительных рассуждений на орочьем и талассийских слов, сочтенных орчицей бранными ("подруги" ничего не жалели для взаимопонимания), звук, заставивший Харману и Вирр – несмотря на всю их подготовку и советы наставников - все-таки уделить внимание (и, в первую очередь, взгляд) не только друг другу, этот звук был, в некотором роде, уникален: походя одновременно на хрип, сипение, отчасти треск и даже - как много позже поведала Харману - скрип несмазанной двери (Вирр с подобным была знакома лишь умозрительно, но орчице сразу поверила), он при этом обладал гулкостью, значительностью и лаконичностью от души произнесенного задумчивого "гм-м". Девочки мгновенно вспомнили, что они (даже если не считать тигра) не одни, одновременно замолчали и обернулись. Хозяйка костра сидела, по-прежнему, на своем бревнышке, положив подборок на сплетенные пальцы, а локти уперев на колени; ее глаза уже не просто блестели в свете огня, но сияли неподдельным интересом - только что театральной программки не хватало.
– Барышни, барышни… - сказала она замершим поединщицам, как им показалось, с чуть ли не материнской укоризной, а затем, немного помолчав, уже весело и ободряюще, добавила: - Прошу вас - продолжайте!
Барышни смотрели на нее, молчали и переводили дух. Харману тяжело дышала; Вирр, внешне не запыхавшаяся, тоже, однако, продолжать "учебную схватку" не спешила (уж неповоротливой орчица, по правде сказать, точно не была).
- Вы знаете, - воодушевленно продолжала мертвячка, - мне еще ни разу не довелось побывать в нашей столице лично, но рассказывают - там много популярных, неизвестных в иных местах публичных развлечений! Например, тараканьи бега? Или вот крысиные бои – вы не хотите попробовать себя на этом поприще?
Вирр, решив, что за истекший день (и даже часть ночи) она уже достаточна давала волю красноречию, сочла за благо промолчать; Харману, напротив, оживилась, и задорно спросила Хессу:
- И чё, хорошо платят?
-
Крысам, - особо обозначила Отрекшаяся, - обычно не платят ничего. Только кормят. Если им повезет.
- Нет в Азероте справедливости. - сокрушилась Шаманка, подергала себя за чуб и, приглядевшись к мертвячке, сказала ей: - Я ваще чево интересуюсь: нам… - она покосилась на эльфийку, - нам-то как раз в твой Подгород и надо. И желательно незадорого. А лучше б – так ваще бесплатно, ага?
- Бесплатно – это очень просто, - обрадовала орчицу нежить. - Направляйтесь по тракту на юг, до перевала; затем минуете заставу Кель’Литиен, сворачиваете на запад, проходите все бывшие земли Лордеронского Королевства…
- Погодь, не части! – махнула рукой Шаманка, - эт’ я и сама знаю. Ты не шуткуй – мне и вот этой занозы в копчике, - она кивнула на довольную собой Вирр, - хватает; сама-то в одну морду так не пойдешь ведь?
- Именно этой дорогой я и… тот, к кому меня прикрепили в обучение и добрались сюда, - возразила Хесса.
Лицо у Харману невольно вытянулось; на мервячку она глянула с некоторым уважением.
- Правда, лгать не стану, - продолжила Хесса немного погодя, - передвигались мы не сам-два, а вместе с посольским конвоем.
- Хы, а чё оружно так? – хохотнула Шаманка. - А говорят - нежить нежити хвост не прищемит…
- Всегда есть те, кто опаснее любой нежити, – серьезно ответила Хесса.
- Эт’ хто же? – поинтересовалась с сомнением орчица.
-
Живые, – мягко ответила мертвячка.
Подходящего ответа у Харману не нашлось.
- Лан, - помявшись, сказала она, - ты нам насерьез скажи – а вот так, чтобы не войском, а одиночкам, вроде нас?
И снова ответ прозвучал не сразу.
- При всем моем уважении, барышни, чтобы дать не просто добрый, но и действительно
полезный совет, мне придется проявить… несколько излишнюю любознательность. А что вам мешает путешествовать
не одиночками?
Харману раскрыла было с готовностью рот, но, подумав, тут же его закрыла и молча, на сей раз – прямо, глаза в глаза, значительно посмотрела на Вирр - мол, сама, решай, подруга, чего говорить, а чего умолчать; ты ж у нас в бегах-то…
Вирр на тот момент уже решилась – осторожность осторожностью, но кто знает, когда еще случай выпадет? Ну не побежит же Хесса и впрямь докладывать Страже Транквиллиона о беглой Ученице …
- Мы не можем никому здесь показаться. Из-за меня, - призналась она.
- Интересно… - протянула нежить.
Вирр присела на свободное бревнышко; Харману, видимо, решив, что нарочитое "да я с тобой не сяду рядом даже чтоб…" будет уже чересчур по-детски, да и откровенно глупым, не торопясь, как бы нехотя, тоже уселась – на дальний край.
- Я не преступница, не подумай, – продолжала Вирр, - я просто сбежала из дома. Меня, возможно, ищут; и непременно отправят домой – если найдут.
- Да, мне стоило догадаться сразу. Но понять на глаз возраст Высших для Низших всегда было непросто…
- Младших, - машинально поправила Вирр.
Нежить подвинула надбровные мышцы, кожа на лбу на миг сморщилась: - А-а, теперь нас уже так называют…- пробормотала она негромко, как бы про себя. И, уже, отвечая на признания Вирр: - Это осложняет. Даже миновать перевал тебе будет непросто.
- Я догадываюсь, - сдержанно сказала Вирр.
- Раз уж у нас тут ночь откровений, - немного подумав, сказала Хесса, - спрошу еще: вам нужен
именно Подгород? Или некто, в нем… существующий?
- Да не то, чтобы именно… - подала голос орчица.
- Именно, что некто, - уточнила Вирр. – Мы и сами не знаем, кто нам поможет. Но кто бы он ни был, он в любом случае живет – или
существует - любо в Подгороде, либо в Оргриммаре.
Хесса сделала рукой с прутиком (она ворошила угли) слабый жест, поощряя Вирр к разъяснениям.
- Нам нужен Варлок, – решилась Вирр. – Опытный. Лучший.
- Такой, понимаешь, ну – матерый! – вставила Харману.
- Или ученый-нежить, изучающий
душервание, - сказала, как выдохнула Вирр, – оттого и Подгород.
- Знаешь, - задумчиво сказала Хесса, - тебе удалось меня удивить. Высшие теперь интересуются магией демонов?
* * *
До Вторжения Плети обращение к силам Пустоты полагалось среди кель’дорай не то чтобы недопустимым – чем-то и вовсе немыслимым. Даже сам Дат’Ремар - не признававший в познании и поиске каких-либо границ и презиравший косность мысли - никогда не забывал о первом приходе демонов в Азерот и всегда предостерегал своих Учеников от подобных экспериментов.
Но появление в Азероте орков-демоноводов Дренора заставило эльфов Кель’Таласа по-иному вспомнить слова древнего поэта, до того чтимые лишь как затейливый образчик старого слога:
"и оружие ворогов восстанет на них". К исходу Первой Войны[69] запрет на практику демонологии был Королем отменен - дабы успешнее противостоять чернокнижникам Орды (тогда еще народу кель’дорай враждебной),
ман’ари ш’ала[70], искусство демонологов, до того практикуемое исключительно в тайне и лишь отщепенцами-одиночками (
впрочем, мысленно поправилась Вирр,
теперь их велено именовать дальновидными провидцами) было немедленно признано и узаконено.
…И пусть хум’аноре с их коротким веком и недолгой памятью, пребывая в наивном заблуждении, по-прежнему верят, что именно Натали-Из-Лордерона, столичный епископ, первой изучила уловки некролитов[71]-ора’норе и указала путь народам Азерота к новому Классу! Старший народ никогда не нуждался в помощи любителей и профанов – ему достаточно перечитать свои научные архивы. Или просто припомнить уже давным-давно пройденное.
После поражения в борьбе с Плетью и воцарением Регента еще больше правил и обычаев, ранее незыблемых, рассыпались мелкой пылью – Класс Варлоков получил особую поддержку правительства: скрывавшие свои исследования и практики
отважные и независимые исследователи получили лаборатории и должности, а родители по всему Королевству – лишнюю головную боль: способности Варлока были очень редки и случались не у каждого потенциального Мага; таких детей следовало выявлять еще в самом раннем возрасте (теперь известие о незримом для взрослых чудовище под детской кроватью пугало, скорее,
самих взрослых) и обучать незамедлительно, а мнение старших или желания маленьких - согласно постановлению Совета – в расчет не принимались.
Долг гражданина, син’дорай…
* * *
Примерно так и разъяснила Вирр Хессе пропущенные ею ввиду смерти перемены в обществе Высших - опустив, конечно, политические тонкости (чужим они без надобности!) и обойдя вопрос научно-магического первенства (к чему выделять то, что и так – правда?).
- Ясно, – кивнула мертвячка, - странно, что вы не подумали об еще одной, довольно очевидной возможности. Даларан[72]. Вот уж где непременно найдутся Варлоки самой старой школы. Отважная орчица могла и не знать, но тебе-то, Виеринраэ из Солнечных Бликов, должно быть непременно известно, что магократы Даларана давали приют демонологам всех народов даже в те
непросвещённые времена, когда во всех прочих Семи Королевствах за игры с Бездной сулили, - она усмехнулась, - избавление от грехов и страданий?
- Чё за Даларан? – поинтересовалась "отважная".
- Это такой город, – вежливо и лаконично пояснила ей Вирр; и уже Хессе: - С Далараном за это время тоже случились… некоторые перемены. До Даларана теперь совсем в иную сторону. И
значительно дальше. Я о нем думала, но руины Лордерона и, учитывая гоблинские… ммм… воздушные суда, Оргриммар - куда ближе.
- Да? Вот умри всего на какие-то сто пятьдесят лет… - проворчала Хесса, - и что же с ним случилось?
Вирр подумала, как проще, а главное покороче изложить суть происшедших событий (возбуждение от
учебки с орчицей уже её отпустило , и спать хотелось невыносимо), вздохнула и ответила:
- Он улетел.
