Красные Бабочки

      Я уже час не выхожу из нашей комнаты, внимательно наблюдая за двуспальной кроватью немалых размеров, расположенной посередине этой злосчастной комнаты. Я просто хожу из угла в угол, грозно глядя на девушку с опущенной вниз головой, грустные глаза которой прикрыли густые волосы.       Меня переполняет гнев. Мои руки сметают с полок все побрякушки, что мы бессмысленно покупали, будучи богатенькими сынками. Все эти фигурки аниме героев, многочисленные тома манги на оригинальном японском языке, постеры, смотрящие своими мёртвыми глазами со стен. Всё это барахло летит на пол. Разлетаются по всей комнате пластмассовые руки и головы, часть которых даже успевает задевать Алису. По полу стелется ковёр из вырванных чёрно-белых страничек. Вскоре к «ковру» добавляется огромное скопление цветастых клочков, которые ещё буквально секунду назад были оригинальными плакатами с автографом той или иной знаменитости.       В это время на огромной кровати лежит обессиленное тело моего двойника. Дима кажется невыносимо бледным, а тёмно-алые подушки и одеяло лишь только усугубляют собой всю картину. Он похож на белую бабочку, которая была поймана нами. Она понимает, что скоро потонет в быстро стекающих со свежих порезов каплях крови и готовится к смерти. Так же и Дима. Кажется, что ещё немного, и тёмно-алые «волны» постельного белья погребут это хрупкое тело под собой. Он очень напуган. Он напуган не из-за всей критичности сей ситуации. Он боится меня. Я вижу это по его глазам, но не могу остановиться. - Как понять "операция не имеет смысла"?! - голос похож на рёв, не удивительно, что Димка слабо подскакивает при каждом моём извержении речевой ненависти на весь этот Мир. - Я... Я просто передаю слова врачей, Матвей Олегович, - Алиса первый раз видела меня в таком состоянии, так что не рисковала даже обращаться на ты, не то что перечить или кричать в ответ. Умная девочка. - Мы пробыли там неделю! Они просто потратили наше время! - я не мог сдерживать все эмоции в себе. Из моих глаз водопадом лились слёзы, капли которых беззвучно разбивались об паркетный пол, оставляя тёмное пятнышко.       Мои ноги плавно переместили мою тушку поближе к Алисе. Мне пришлось немного наклониться, что бы быть на уровне её лица и заглянуть ей в глаза. Не только умная, но и стойкая. В её глазах стояли слёзы, которым не давали выплеснуться наружу. От чего она плачет? От страха, что я на неё так громко кричу? Или боится, что уволю в порыве злости? - Алиса... Ты ведь знаешь, каково это - терять близнеца, - я знал каждую больную точку этой девушки. В шестилетнем возрасте Алиса потеряла в пожаре всю свою семью: мама, папа, бабушка, дедушка и близняшка Алина. После этого пожара она попала к нам в руки. Можно считать, что она приёмная домработница. Я пристально смотрел в её голубые глаза, которые сразу же часто-часто заморгали, тем самым сломав плотину, сдерживающую слёзы. - М-м-мне... Очень ж-ж-жаль... Матвей Олегович, - только и смогла, заикаясь, сквозь рыдания выдавить из себя она. - Иди в комнату. Передай остальным, что бы не трогали нас эти три дня. Каждого нарушителя уволю без капли сожаления, будь это хоть наш прекрасный повар или рукодельница Мария, - я протянул ей платок и открыл перед ней массивную дверь нашей комнаты. Нет смысла что-то передавать, наверняка они всё слышали.       После того, как дверь за миниатюрной горничной захлопнулась, я сразу же закрыл её на ключ и медленно направился к кровати. Наверное, вам всем интересно узнать, что здесь происходит? Я объясню.       По приезду в больницу Диму сразу же взяли на тщательное обследование. Я дежурил в коридоре целую неделю, посещая пару раз своё «отражение» днём и позволяя себе сон длительностью не больше одного часа ночами. Нам отдали его под конец шестого дня со смертельным диагнозом: рак коры головного мозга на четвёртой стадии. Четвёртая стадия... Стадия, где операции бесполезны. Стадия, где нужно жить каждым днём. Стадия, на которой постепенно забывается понятие слова "жить". Я слепо верил в то, что он привык к боли. А он просто разучился её различать, что было ещё самым первым звоночком, который мы проглядели. Я аккуратно присел на край кровати, положив свою ладонь поверх его. - Прости, что напугал тебя, - я решил говорить шёпотом, давая ему понять, что моё эмоциональное состояние постепенно стабилизируется.       Он быстро начал писать различные фразы и вопросы на моей ладони, иногда отрываясь и поглядывая на меня вопросительно и с некоторой тоской во взгляде. Он спрашивал обо всем на Свете. Это был наш коронный приём: задавать много вопросов на разные темы, отвлекая друг друга от плохих мыслей. Малыш прекрасно знал, что за диагноз ему поставили. Он прекрасно знал, что ему осталось три дня, один из которых уже постепенно подходил к концу. На часах было 17:53. Я прилёг рядом с ним, осторожно приобняв за очень похудевшие из-за болезни плечи, и прижимал бережно к себе. - Хочешь поиграть в логику чисел, Ди? - я с ожиданием во взгляде посмотрел на него и, получив в ответ слабое покачивание головой и тёплую улыбку, указал пальцем на огромный циферблат настенного механизма, - Семёрку мы складываем с единицей, а пятёрку с тройкой. Что мы получаем в обоих случаях?       Ди показал пять пальцев на правой и три пальца на левой руке. Боже, как же похудели его руки... Очень сомневаюсь, что пальцы содержат в себе что-то кроме костей и кожи. Наверное, они даже просвечивают на свету... Нет. Нельзя подавать виду. Я незаметно тряхнул головой, отгоняя глупые мысли, мягко улыбнулся и погладил свободной рукой его жёсткие волосы. - Складываем единицу с тройкой и получаем четвёрку. То же самое проделываем с семёркой и пятёркой, получив при этом..? Он немного нахмурился, думая, как показать число, превышающее количество его главного источника счёта - пальцев. После минуты раздумий его глаза засияли блеском. Юный гений разогнул два моих пальца и положил поверх них две своих ладони. Я невольно засмеялся: - Молодец. Верно, мы получаем двенадцать. А теперь двенадцать делим на четыре. Итогом является..? Глаза близнеца моментально грустно опустились, он разжал мою ладонь и медленно вывел пальцем на ней три слова: "Моя оставшаяся жизнь".       Я не знал, что должен был ответить, поэтому просто зажал его палец в своей ладони и нежно поцеловал в щёку. Дима робко прижался ко мне и натянуто улыбнулся. Он не хотел, чтобы я грустил, а я не хотел, чтобы его последние дни были полны отчаяния и скорби. Моей целью было не напомнить ему о смерти, а отвлечь приближающимся празднеством, которое мы справим вдвоём. -Что ты хочешь от меня на день рождения? - большим пальцем я поглаживал его ладонь, а носом уткнулся в волосы, которые хоть постепенно и теряли жизненные признаки, но сохранили самый родной для меня аромат.       Напоминание о дне рождения его явно подбодрило, потому что на лице снова засияла улыбка, а глаза стали поблёскивать радостным огоньком. Рука его потянулась к лежавшим на тумбочке блокноту и ручке, но так и не достигла точки назначения. Стоило Диме так резко повернуться, как его лицо исказила гримаса ужасающей боли, а руки прикрыли голову сверху, будто спасая от невидимого потока летящих в него камней. Я сразу же стал успокаивающе гладить худые плечи братишки и еле слышно нашёптывать на его ухо успокаивающие речи.       Спустя пару минут боль, кажется, отступила. Однако, я решил не рисковать и сам подал ему блокнот, получив в благодарность слабую, но полную нежности улыбку. Не сдержавшись, я поцеловал эти потрескавшиеся губы, быстро скользнув по ним языком и с силой прикусив, от чего на бледном фоне проступили алые капли. На лице Димки проступил почти незаметный румянец. Я лишь ангельски улыбнулся, невинно похлопав глазами и разведя руками в стороны.       По прошествии пяти часов бурного обсуждения, мы наконец определились с достойным для Ди подарком. У нас на чердаке хранятся огромные скопления сушёных бабочек разных размеров и форм, цвет которых, конечно же, красный и его различные оттенки. Мы уже даже не можем вспомнить, какая из бабочек покрашена нами, а какая была красной от природы. Они просто были красивые и обладали долгим «сроком годности». К дню рождения, а то бишь за три дня, все стены нашей комнаты должны быть заполнены сушенными бабочками, прикреплёнными булавками к обоям. Дима сказал это в шутку, отчётливо понимая, что это невозможно, поэтому в итоге попросил просто возможность ещё раз выбраться на нашу с ним полянку. Я же для себя чётко решил забыть о том, что это и мой день рождения тоже, и подготовить моей умирающей копии самый лучший день рождения в его жизни.       Когда я уложил мелкого спать на часах было уже за полночь. Убедившись, что сон крепко обнял это хрупкое тело и утащил в царство Морфея, я потребовал у Алисы целый ящик булавок, который уже через полчаса был доставлен в нашу комнату. Дима не должен узнать об этом раньше времени, так что я завешу стену полотном, сказав, что после моих психов начали отклеиваться обои. - Ну что, приступим? - спросил я у самого себя полушепотом, стоя над раскрытой коробкой с бабочками и ящиком с булавками.