chosen

Я усмехаюсь. — Ты хоть понимаешь, что просто не будет? — Конечно, — говорит парень довольно резко. — Всего лишь напоминание. Гарри фыркает и качает головой.  — Это сложнее, чем я думал, — бормочет он, закрывая лицо руками. — Ты о чём? — О нормальном разговоре. — Почему ты здесь? — внезапно спрашиваю я. — Извини, что? — Невооружённым взглядом видно, что ты из Англии. Тогда почему переехал сюда? Случайным образом попал в США? — Этого ты не должна знать, — бормочет Гарри с таким отношением, которого я ожидала. — Я знаю, но всё же хотелось бы, — говорю я наперекор, скрещивая руки. Ветер начинает дуть нам в лицо, и я смотрю на Гарри. Маленькая шапочка тихонько съезжает с его головы. Ненавижу себя за это признание, но парень выглядит восхитительно. — Я не хочу рассказывать что-то о себе. — Разве это трудно? Если ты спросишь меня о чём-нибудь, я отвечу, — сопротивляюсь я. Стайлс поворачивается и заглядывает мне в глаза, выглядя довольно запутанным. — Но меня ничего не интересует. — Уверен? — Хм… какое у тебя хобби? — спрашивает он медленно и неуклюже. Я смеюсь. — Что? — обиженно спрашивает Гарри. — Эм… какое… у тебя… хобби? — издеваясь, отвечаю я, и кудрявый лишь закатывает глаза. — Не думаю, что я в состоянии… — Придерживаться того, во что я верю, — бормочу я, перебивая парня. — А такое хобби вообще существует? — спрашивает он, приподнимая одну бровь, щурясь и защищаясь от солнца. — Ну, это моё увлечение, — отвечаю я, пожимая плечами. — Что насчёт тебя? Гарри задумывается. — Его нет. — Такого не бывает! У каждого есть хобби. — Но не у меня, — бормочет кудрявый. — Я не верю. — Хочешь — верь, а хочешь — нет, но это правда. — Ты всё время строишь из себя умника? — вопрос сам слетает с губ. — Могу спросить тоже самое у тебя. В конечном итоге я хохочу, и, смотря на Гарри, замечаю, как парень изо всех сил подавляет накатывающий смех. — О мой Бог, — вздыхаю я. — Это что, правда? — Что? — Мы не можем сказать и двух предложений друг другу без перебранки и раздражения? Он усмехается. — Всезнайка и умник. Я смеюсь. — Это самая глупая вещь, которую мне приходилось слышать, но чур, всезнайка — я. На этот раз сдерживать смех Стайлсу намного труднее. — Я так не думаю. — Ну, это правда. Я больше умник, чем ты, — говорю я и наблюдаю за тем, как Гарри улыбается, качая головой. — И разве британцы говорят не «умная задница»? — Это используют в качестве элизии*. Я же обычно говорю просто умник. — Хорошо, умник, — бормочу я, пародируя британский акцент. Парень вновь ухмыляется, качая головой и устремляя взгляд на озеро. — Хорошо, пожалуйста, мы уже можем начать обсуждать дальнейшие действия? — Ещё одна небольшая деталь. Во-первых, назови обоснованную причину, почему ты считаешь закон плохим? — предлагаю я, и Гарри закатывает глаза. — Этому не бывать. — Гарри, почему… — Не называй меня так, — внезапно заявляет Стайлс, пугая меня. — Ну, это, вроде бы, твоё имя… — Ты не должна его произносить. — Но почему… — Можем сменить тему? — громко просит он, и я закрываю глаза. — Так работы не выйдет, — сообщаю я, поднимаясь на ноги. Гарри повторяет за мной. — Послушай, — начинает кудрявый. — Прекрати допрашивать меня. Я знаю, чего ты хочешь добиться, но, пожалуйста, остановись. Давай просто попробуем остановить закон, и, как только мы это сделаем, каждый вновь начнёт жить своей жизнью. Сделаем вид, как будто никогда не знали друг друга. Давай постараемся работать вместе, хорошо? — спрашивает он, успокаиваясь и проявляя самообладание. Я скрещиваю руки. — Хорошо, но это не потому что я пытаюсь угодить парню. Стайлс обдумывает мои слова, а после кивает. Я фыркаю и закатываю глаза. — Честно, ты смешон. — Постарайся быть простой девчонкой, как остальные. Как бы ты не старалась, но всё равно не сможешь убежать от своего женского начала, — говорит он. — Ну, в любом случае, попробовать стоит. Ты уже имеешь родственную душу? Парень обдумывает вопрос, облизывая губы, прежде чем ответить. — Да. — В самом деле? — Да, — вновь повторяет кудрявый, как будто это самая очевидная вещь на свете. — Как её зовут? В таком случае, я не понимаю, зачем тебе прекращение закона, если уже имеешь… — Джулиана. И она так же, как и ты, всей душой ненавидит закон. Просто она не из тех, кто стал бы пытаться что-то изменить. — Значит, ты к ней плохо относишься? Почему она этого хочет? — спрашиваю я. — Конечно же, нет, — отвечает Гарри, медля. — Всё из-за её сестры. Она выбрана ужасным человеком. — Ох, это хуже всего. — Что? Быть выбранной ужасным человеком? — невежественно спрашивает он. — Это же очевидно. Я так же ненавижу, когда девушкам приходится быть половинками мужчин намного старше них. Невыносимо осознавать, что такое происходит, — бормочу я, содрогаясь. И, как только я вспоминаю Роуз, сердце обливается кровью. Не могу даже предположить, что с ней происходит сейчас. Кто знает, что мужчина мог сотворить с ней. От представлений всего ужаса становится лишь больней. — Я понимаю, что ты имеешь в виду, — говорит парень. — Я знаю, — отвечаю я, не зная как дальше продолжить разговор. Молчание между нами затягивается, и я погружаюсь в него, не осознавая, что мы уже начинаем бродить вокруг озера. — Подожди, — внезапно говорит Гарри. — Почему ты выбежала из автобуса вчера? — О, — усмехаюсь я. — На самом деле, я увидела невинную молодую девочку, которая была выбрана мужчиной намного старше неё. Я попыталась остановить их. Стайлс затихает и потупляет взгляд в землю. — И тебя наказали? — тихо спрашивает Гарри. Я киваю. — Конечно, ведь за такое следует наказание, правильно? — вновь усмехаюсь я. — Не понимаю, почему они до сих пор не убили меня. Парень хмурит брови, когда я взглядываю на него. — Что это значит? — Знаешь, ведь они убивают женщин за их попытки противоборства даже на улицах, всё по вине жутких мучителей мужчин. Они получают много дерьма за то, что хотят отозвать связь обратно. Я совершаю вещи намного хуже, но правительство лишь продолжает оставлять шрамы на моей спине. Но это не относится к девушкам, которые совершают меньше ошибок. Именно поэтому я не понимаю, почему они до сих пор не убьют меня. — Честно говоря, думаю, они просто насмехаются, — бормочет он. — Я знаю, — признаю я, вздыхая. Тишина вновь окутывает нас, пока Гарри не просит начать говорить о законе. — Но я не знаю, с чего стоит начать. — Нам нужен план. Если наши действия будут чёткими и обоснованными, мы сможем дать правительству отпор, — заверяет кудрявый. — Ты прав. — Хорошо, всезнайка, — дразнится парень, сверкая своей обворожительной улыбкой. — Нам нужны люди, которые захотят присоединиться. У тебя есть кто-нибудь на примете? — Нет, — отвечаю я, задумавшись. Я никого не знаю, кто мог бы помочь нам. Я ни с кем толком не разговариваю, кроме сестры, мамы и Лиама, а иногда и отца. Но изо всех сил стараюсь избегать двух последних. — Уверена? — Да, я, конечно, могу попросить Лиама о помощи, но он будет зол. Зная это, не могу позволить, чтобы парень обо всём узнал, — бормочу я. Лиам будет очень зол, если узнает, что я проводила время с другим парнем, ведь он ревнив. И если… я и Гарри сможем положить конец закону, Пейн сойдёт с ума. Но мне всё равно. — Кого? — О, — говорю я, совершенно забыв, что не рассказала о нём кудрявому. — Лиам — моя половинка. Он выглядит как ябеда, но, на самом деле, слишком боится сделать что-то не так. Говорю сразу, чтобы ты потом не обмочился в штаны… Пейн — ревнивец. Так что, если он увидит нас вместе — будет плохо. Гарри смеется. — Я не боюсь его. А я лишь качаю головой. — Ох, ты пытаешься таким образом произвести впечатление? — Что? Нет, — защищается кудрявый, и я хихикаю. — А вот и да. Ты пытаешься говорить жёстко, утверждая, что не испугался бы. — Чёрт, я просто говорю правду, — говорит Гарри, обижаясь, и я смеюсь. — Ну, а ты знаешь кого-нибудь, кто смог бы помочь нам? — спрашиваю я. — Нет, и даже не спрашивай о моей половинке. Она ничего не собирается предпринимать. — Где она? — вновь спрашиваю я. — В часе езды отсюда. — Тогда почему ты приехал сюда? — В последнее время было много разговоров с правительством, — тихо бормочет Гарри, и я понимающе киваю головой. — Полагаю, всё прошло хорошо. — Да, хоть они и остаются засранцами, — отвечает парень, заставляя меня смеяться. — Поддерживаю, но ты забыл упомянуть про придурков. Гарри улыбается: — Они раздражают меня. — Прекрасно понимаю. Стайлс смеётся, и я повторяю за ним. Приятно видеть его таким милым. И когда я вижу его таким, то считаю Гарри ещё в двадцать раз привлекательнее. Даже когда он не ведёт себя так, то, если честно, всё равно остаётся располагающим к себе. — Какая у тебя татуировка? — спрашивает кудрявый. — Что? — Твоё тату… которое подтверждает ваши с Лиамом отношения. — Ох, — я притормаживаю, оттягивая свою рубашку чуть ниже, тем самым оголяя татуировку. Гарри приоткрывает рот. — У меня почти такое же тату на том же месте, — говорит Стайлс, повторяя за мной и немного стягивая футболку ниже, оголяя двух голубей по обе стороны груди. Они немного отличаются от моей птицы, но всё-таки схожи. — Это странно, не так ли? — спрашиваю я, тщательно рассматривая татуировку кудрявого. — Действительно, странно, — отвечает он, возвращая футболку в нормальное положение. — У меня есть пара вопросов, — начинаю я, наблюдая за тем, как парень постепенно раздражается. — Какое тату у твоей половинки и зачем ты набил остальные? Гарри разворачивает руку, указывая на татуировку с надписью «Привет», и я улыбаюсь. — Полагаю, у неё есть предыстория? — спрашиваю я, заставляя зеленоглазого усмехнуться. — Да, это первое слово, которое она написала мне. Я смеюсь. — Серьёзно? — Знаю, звучит глупо, но мне понравилась идея, поэтому я решил её осуществить, — говорит он как-то грустно. — И я продолжаю делать их, потому что мне нравится это чувство, — завершает парень. — Что они означают? — Мне нужно идти, — внезапно сообщает Гарри. Я тут же вскидываю брови и уставляюсь на него. — Мы можем продолжить завтра? — Почему ты вновь внезапно уходишь? — спрашиваю я, и он качает головой. — Я не обязан рассказывать. Пока, Жозефина, — бормочет кудрявый, проходя мимо меня. — Пока, Гарри, — отвечаю я, поворачиваясь и уходя в противоположную сторону.