***
Он не расстроен, потому что судьба тянет за нужные нити, и пару месяцев спустя, где-то в начале осени, Чонгука снова сбивает с ног тот самый красивый мужчина. Только теперь вместо пролитого кофе вокруг них разлетаются конспекты лекций незнакомца. В этот раз Чонгук возвращался с вечерней смены, и красивому мужчине, который представился как Ким Тэхён, не нужно было никуда спешить. Поэтому Чонгук оказывается в KFC сидящим напротив Тэхёна с едой, оплаченной новым знакомым, который настаивал на том, что должен извиниться за тот кофе, пролитый два месяца назад. Разговор поначалу не вяжется, но постепенно, по мере обмена ничего не значащими фразами становится проще. Тэхён лёгок в общении, он гладко и плавно подбирает слова, в отличие от Чонгука. Перекрасившийся в рыжий мужчина много улыбается, хотя улыбка не затрагивает его взгляда – только немного пробегает по губам. Что-то подсказывает Чонгуку, что Тэхён сдерживается, возможно, потому, что они совсем недавно познакомились. - Так ты совсем один? – спрашивает Тэхён с явным удивлением и прекращает жевать свой зингер, отчего с одной стороны у него выпирает набитая щека. Чонгук улыбается в ответ: - Да. Мой лучший друг тоже переехал из Пусана в Сеул, только раньше, чем я, и сейчас он учится. Но мы живём не вместе, поэтому, думаю, я практически одинок. Тэхён, наклонив голову, продолжает жевать: - Почему ты не живёшь с ним? От вопроса Чонгук замирает, но быстро приходит в себя. Махнув рукой, он легко отгоняет наваждение: - Ну, понимаешь, его предназначенный. - О. Ответ прозвучал немного резко или как-то… как будто Тэхён ожидал чего-то подобного, но, услышав, всё равно расстроился. Чонгук выгибает в немом вопросе бровь, когда Тэхён прячет глаза, словно погружаясь в собственные мысли. Однако всё проходит так же быстро, как возникло, и Тэхён поднимает на Чонгука выжидательный взгляд: - У меня тоже есть друг из Пусана. Мы не то чтобы близки, но раньше зависали вместе. Он моего возраста, довольно классный и славный малый. Я думаю, вы бы неплохо поладили. Чонгук смотрит на Тэхёна, удивлённый смыслом внезапного заявления, и вдруг вспыхивает так, что даже уши становятся красными. - Если ты хочешь, конечно! Я не заставляю, просто подумал, что было бы неплохо тебе завести друзей из родного города… – Тэхён выглядит слегка смущённым, и Чонгук чувствует, как расслабляется. - Ладно. Настал черед Тэхёна удивляться. Чонгук ответил из прихоти, сам не понимая зачем, ведь он неохотно знакомится с новыми людьми. Даже предложение Тэхёна пообедать он предпочёл бы отклонить. Но он считал, что встреча не имеет никакого значения. До тех пор, пока не заметил мягкую улыбку Тэхёна, адресованную ему, и морщинки в углах его глаз. Чонгук совершенно точно считает, что это ничего не значит.***
ты не говорил мне, что знаешь пак чимина, – гласит сообщение, которое Чонгук получает несколько дней спустя. Телефон практически выпадает у него из рук.я много кого в пусане знаю. не думаю, что я должен тебе всех перечислять.
так пак чимин и есть тот парень, с которым ты хотел меня познакомить?
да, но теперь в этом нет никакого смысла! Чонгук смеётся над тем, как же тесен их мир, как забавно судьба свела их всех вместе. Он говорит об этом Тэхёну. и правда... у судьбы точно свои планы. Что-то взрывается в груди Чонгука, стоит ему прочитать эти слова. Как будто в них есть скрытый смысл.***
В конце концов, именно Тэхён – тот, кто постоянно отдыхает с Чонгуком каждый раз, когда позволяют их графики. Они встречаются выпить кофе (горячий шоколад, в случае Тэхёна) или поужинать дважды в неделю, иногда трижды. Беседы сами собой заканчиваются разговорами о том, какая дерьмовая была неделя, или рассказами Тэхёна о всяких глупых проделках, совершённых в школе, или обсуждением старших коллег, которые запугивают Чонгука, чтобы он прикрывал их отсутствие часок-другой. Но они никогда не говорят о событиях вне города, вернее, о том, что было до того, как они переехали в Сеул. Прошло почти два месяца с их знакомства, понимает Чонгук, а в их разговорах до сих пор ни разу не поднималась тема предназначенных. Даже если они оба считают свои отношения настолько близкими, что могут избегать формальностей, кажется, всё равно остаются границы, за которые переступать нельзя. У Чонгука свои причины, и он не уверен, сможет ли раскрыть их, но остаётся загадкой, почему же молчит Тэхён. Часть Чонгука хочет узнать Тэхёна получше, ему любопытно практически всё, особенно то, что касается счётчика старшего, но он не настаивает, потому что каждый раз, когда он намекает о предназначенных, Тэхён задаёт ему встречные вопросы.***
Когда погода становится слишком холодной для начала ноября, они на обратном пути иногда заскакивают к Чонгуку в гошивон*. ( - Ты живёшь в гошивоне? Круто! - Хён, она ведь больше похожа на шкаф… - И что? - А, неважно. ) Как итог, они проводят в гошивоне очень много времени, потому что она находится ближе к школе, в которой работает Тэхён, чем его собственная квартира. Чонгук не понимает, почему Тэхёну так нравится наведываться в гости, если всё, что у него дома есть, это кровать и небольшой стол. Но, так или иначе, он разрешает Тэхёну приходить каждый раз, когда тому захочется (потому что не может ему отказать), и позволяет старшему завалить стол тетрадями, пока Чонгук лежит на своей кровати и смотрит видео на телефоне. - Здесь уютно и тихо. Может быть, мне тоже переехать в гошивон? - Попробуй. Аренда намного дешевле, и сэкономленные деньги всегда можно потратить на что-нибудь другое, – предлагает Чонгук, успешно минуя коридор с миской рамёна в руках. Тэхён, идущий следом, согласно хмыкает, и младший буквально слышит, как расплёскивается тэхёнов бульон. - Хён, осторожнее, а то всё прольёшь, – предупреждает Чонгук, набирая код от входной двери. Он распихивает кипу одежды, чтобы освободить место на полу, и удобно устраивается, скрестив ноги. Ему удаётся сесть без потерь, чего нельзя сказать о Тэхёне. Чонгук закатывает глаза, и «ну я же просил» вертится на языке, когда старший, усаживаясь, всё-таки пачкает бульоном свою серую худи. - Серьёзно, хён, – раздражённо выдыхает Чонгук, видя смущённую тэхёнову улыбку. Он тянется себе за спину, из горки неразобранной одежды достаёт пуловер (клянясь, что чистый) и передаёт его Тэхёну. Тот принимает одежду с тихим «спасибо», и Чонгук ждёт, что Тэхён хотя бы отвернётся, но нет, он просто хватается за полы своей худи и стягивает её, оголяя впалую грудь с гладкой бронзовой кожей. Чонгук смотрит украдкой, чувствуя, как горят щёки от того, что он разглядывает худощавое тэхёново тело, вид кожи которого заставляет его сглотнуть. Он не понимает, как Тэхён может так спокойно раздеваться при нём, они ведь знакомы всего лишь чуть больше двух месяцев. Но старший вообще полон сюрпризов; например, он очень любит прикосновения. Тэхён ловит его с поличным, и Чонгук краснеет ещё больше от его дразнящей ухмылки. То, как выглядят тэхёновы волосы, обычно аккуратно уложенные, а теперь спутанные и растрёпанные, делает его ещё более привлекательным. Чонгук ненароком опускает взгляд и краем глаза замечает чёрное на чужом запястье. Недолго думая, он быстрым движением хватает тэхёнову руку, и цифры, которые он видит, к его удивлению причиняют боль, пуская яд разочарования по венам. Смятение опутывает все его эмоции. Почему он чувствует себя так? У Тэхёна, как и у всех, есть счётчик, этого следовало ожидать. На что Чонгук надеялся? Что у Тэхёна счётчика не будет? Старший резко выдёргивает руку из захвата, и только тогда Чонгук понимает, что поддался импульсу. Он чуть бледнеет, глядя на Тэхёна с сожалением, открывает рот, чтобы извиниться, но его опережают: - Забудь об этом, – тоном, не терпящим возражений, и Чонгук молча смотрит, как старший надевает его пуловер. Тэхён избегает встречаться с ним взглядом, даже когда берёт в руки миску и ест, поэтому Чонгук заталкивает своё любопытство подальше и глотает рамён, не жуя; он просто-напросто не может нормально есть. Позже, после ужина, Тэхён не оккупирует стол Чонгука, как обычно это делает. Вместо этого он ложится на кровать, вынуждая Чонгука сидеть на полу, который с каждой минутой становится всё холоднее. Воздух звенит от напряжения, и Чонгук не может ничего сделать с тем, что чувствует себя виноватым в затихшем поведении Тэхёна. Любопытство всё же берёт верх, и он говорит, тщательно подбирая слова: - Хён, – Тэхён остаётся неподвижным, и Чонгук продолжает, – твой счётчик. Ты встретишь предназначенного через девять дней. Слова горчат во рту и заставляют сжиматься сердце. - Почему ты мне ничего не сказал? И что теперь со мной будет? Тэхён наконец шевелится, поворачивается и смотрит на Чонгука с абсолютно нечитаемым выражением в глазах. Он похлопывает по кровати и чуть слышно шепчет: «Иди сюда», и Чонгук немного колеблется, прежде чем забраться в собственную постель. Старший тут же обвивает руками его тело, чем сбивает Чонгуку дыхание. Несмотря на обиду, Тэхён ласков, и Чонгук от него такого не ожидал. Разум затуманивается, когда Тэхён притягивает его ближе, утыкаясь лицом в грудь. Чонгук сейчас точно красный, как свекла, и не зная, что ему делать со своими руками, одну он неловко опускает на тэхёнов затылок, а другой – обнимает его за талию. - Мой счётчик, – внезапно говорит Тэхён, – не идёт вот уже семь лет. Это бьёт Чонгука по больному, и от шока он замирает, потому что – серьёзно? Он не ослышался? Он наконец-то встретил кого-то с судьбой, похожей на его собственную? И он начинает понимать, что в этом с самого начала есть смысл. Тэхён, как и он сам, всегда носит одежду с длинными рукавами, такими, чтобы закрывали его руки до середины ладоней. Тэхён, как и Чонгук, никогда не рассказывает о своей жизни до приезда в Сеул, и стоило бы хоть раз задуматься над тем, почему Тэхён постоянно уходит от вопросов, касающихся счётчика и предназначенного. Ещё у Тэхёна не так много близких людей, и он не может припомнить, чтобы старший с нежностью говорил о ком-то, как о Чимине говорит Чонгук. Объятия Тэхёна становятся крепче, словно умоляя сказать что-нибудь, боясь, что младший тоже исчезнет. Чонгук обнимает его в ответ настолько сильно, насколько это возможно, не причиняя боли. У него щемит сердце от одной только мысли о том, сколько Тэхёну пришлось пережить в течение этих семи лет. Семь лет – это очень долго по сравнению с четырьмя годами Чонгука. Он понимает это, как никто другой, ведь его счётчик тоже замер. Но у Тэхёна на запястье "009", в то время как его собственный остановился на "341". И он думает, Тэхёну точно было хуже, потому что видеть, что остаётся однозначное число, понимать, как близко ты к долгожданной встрече с предназначенным, и осознать, что отсчёт остановился, неумолимо уничтожив все надежды и ожидания... У Тэхёна, должно быть, разбито сердце. И от понимания, через что Тэхёну пришлось пройти, Чонгуку необъяснимо хочется защищать старшего от всего мира. - Я знаю, что ты чувствуешь, хён, – он правда знает. Может, не точно так же, но ему знакомо чувство, вызванное потерей предназначенного. Он сам через это прошёл. Он чувствует, как Тэхён качает головой, шепча: «Нет, не знаешь», и пытается высвободиться из объятий Чонгука. Чонгук же шипит и только крепче обнимает: - Знаю, хён, – и запинается. – Знаю, потому что мой тоже остановился. Чонгук позволяет Тэхёну оттолкнуть его. Тот смотрит, приоткрыв рот, у него красные глаза, и слёзы свисают с ресниц. - Ты врёшь, – шепчет он, и это звучит так сломленно для ушей Чонгука, что его обуревают эмоции; желание защищать Тэхёна разрастается в нём с новой силой. Последнее, что бы я сделал в своей жизни, это соврал тебе. - Зачем мне лгать? – мягко спрашивает Чонгук, замечая в глазах Тэхёна неуверенность, когда он подворачивает свой рукав, чтобы показать счётчик. – Запомни это число, хён. Завтра я покажу его тебе снова.