Аня на удивление не плакала. Она с интересом взирала на людей, будто уже сейчас знала, что ей суждено править ими. Ребёнок молча рассматривал толпу и изредка грозно сдвигал брови, когда кто-то слишком громко кричал, выражая свой восторг. Ариадна и Аглая не могли нарадоваться поведению Нюши.
Так они прошли немного, потому что нужно было ехать в Зимний дворец. Послав толпе воздушные поцелуи, Аглая с помощью Ариадны залезла в экипаж. Женщины молчали, пытаясь справиться с эмоциями, и лишь поглядывали друг на друга. Не выдержав этой игры в гляделки, Ариадна захохотала.
— Дорогая моя, ты когда-то могла подумать о том, что мы с тобой будем вот так ехать через Петербург под радостные выкрики народа? — немного задыхаясь от восторга, поинтересовалась у подруги Ариадна.
— Я и не смела мечтать, что вообще смогу добраться до Британии, а ты ещё о таком меня спрашиваешь! — хохоча, ответила та. — Я и сейчас не могу всё это осознать. Как подумаю, что мы едем в царский дворец, так мне вообще дурно становится!
— Помнишь, ты как-то спрашивала у меня, что такое эйфория, так это она и есть, — Ариадна улыбалась и махала рукой в окно людям.
— Да ну, я думала это счастье, — задумчиво проговорила Аглая.
— Нет, оно более глубокое по своей природе. Эйфория — временное состояние необузданной радости, а счастье — это внутреннее удовлетворение своей жизнью и самим собой. От него не перехватывает дыхание, не подкашиваются ноги, оно просто есть, и тебе от осознания этого факта уже хорошо. — Женщина закрыла окно шторкой.
— Ну, дык всё сходится! — недоумевала Аглая.
— Когда люди счастливы, то они не боятся за свою жизнь и за жизни близких, — фыркнула Ариадна. — Поняла?
— Что же я никогда не буду счастлива? — растерянно спросила её подруга. — Я всегда буду бояться за жизнь Ани.
— Я думаю, что всё же хоть какую-то неделю ты не будешь переживать за неё. А пока мы даже не сможем познать покой, — на этой ноте женщины закончили разговор.
Аглая прикусила губу, задумавшись о том, что её подруга была права. «Сейчас не время для беспечности», — сказала женщина сама себе.
Так за собственными мыслями они не услышали, как остановились лошади. Лишь когда постучали в дверь экипажа, им стало ясно, что их от дворца отделяют только тонкие деревянные стенки транспорта.
Ариадне стало интересно, пришёл ли кто-то из оставшихся в столице дворян, а также кто последовал с ними сюда из Крыма. Она всё никак не могла всех запомнить, ведь по дороге многие уехали в свои уезды, города и земли, оставив свои координаты и пожертвовав короне кое-какие ценности.
Стук в дверь повторился.
— Неужели так трудно просто открыть дверь? — начала бурчать себе под нос Аглая.
— Человек, который сейчас стучится к нам, просто знает элементарные правила приличия, — возразила Ариадна. — И ты сейчас должна ответить или открыть дверь сама.
Глаза женщины злобно блеснули в ответ на это замечание, но всё же она немного приподнялась и открыла дверь. За ней стоял граф Ильинский и учтиво предложил женщинам помощь.
Аглая решила выйти первая. Покинув экипажа, она оторопела. Дворец хоть и был изрядно пошарпан, но всё же внушал некий трепет своим величием, поэтому, немного приоткрыв рот, она пошла дальше, туда, где стояли представители дворянских родов. За ней, прижимая к себе Аню, вышла и Ариадна, которая с огромным трудом сдерживала себя от того, чтобы не сделать матери замечание о том, что та бросила дочь и куда-то ушла, забыв о ней. Женщина уже строила у себя в голове план их разговора, но когда подошла к парадному входу, у неё всё вылетело из головы. В столицу для наведения порядка в стране и помощи маленькой царице прибыли: Дмитрий Сергеевич Шереметев, Феликс Феликсович Юсупов (Сумароков-Эльстон), Дмитрий Павлович Романов, Николай Борисович Щербатов и многие другие. Ариадна не знала, куда себя деть, она кланялась и чуть ли руки не целовала всем им за то, что они приехали. Аглая же сделала что-то наподобие реверанса и всем своим видом показывала своё недовольство поведением подруги.
Но всем, кто прибыл к Зимнему, было всё равно на ужимки женщин, их волновал только слабо копошащийся свёрток в руках у Ариадны. Заметив заинтересованные взгляды, которые бросали на ребёнка собравшиеся, Аглая выхватила у подруги дочь и, немного развернув пеленки, показала её людям.
— Думаю, на правах одного из ближайших родственников я имею право подержать её, — усмехнувшись, матери ребенка, сказал Дмитрий Павлович и взял на руки цесаревну. Девочка передавалась из рук в руки: кто-то умилялся ей, кто-то недоверчиво осматривал девочку, другие же доказывали, что та похожа на Александра III больше, чем сам Николай Александрович.
— Я думаю, что Мария Фёдоровна более точно нам скажет, на кого дитя похоже, — с улыбкой сказал граф Шереметев, который не мог нарадоваться тому, что держит на руках частичку своего погибшего друга.
В это время к ним приблизился Колчак.
— Сюда прибудет Мария Фёдоровна?! — воскликнул адмирал.
— А вы имеете что-то против? — прищурив глаза, вкрадчиво спросил Дмитрий Сергеевич.
— Нет, что вы, просто это так неожиданно, что её высочество решила покинуть Данию и вернуться сюда, — как можно дружелюбнее ответил Александр Васильевич.
— Я тоже удивился, услыхав эту новость, — задумчиво проговорил князь Юсупов. — Императрица ведь не хотела мараться об политику…
— Право, причём же здесь политика? — не выдержал Дмитрий Романов. — Это, увы, её единственная живая внучка. Её сюда зовут не интриги, а родная кровь Ники.
— А мне кажется, что это не родственные связи её позвали, а что-то другое, — тихо проворчал Щербатов.
— Какой вы недоверчивый! — возмутился Дмитрий Сергеевич. — Не верите, что это дочь моего славного покойного друга, а теперь почти назвали Марию Фёдоровну интриганкой!
— Тише, господа, вы и так немного напугали наших дам, — Колчак погасил первые искры конфликта. — Граф Ильинский проводит вас и передаст на попечение прислуги. Она вам всё покажет и расскажет.
***
Когда они шли за престарелым камердинером, Аглая спросила у подруги:
— А чего все так всполошились, когда сказали что прибудет какая-то Мария Фёдоровна? Кто она вообще?
— Ты что, действительно не знаешь, кто это? — казалось, Ариадна не переставала удивляться непросвещённости матери будущей императрицы.
— Знала бы — не спрашивала! — насупилась та.
— Это мать Николая и бабушка твоего ребёнка. Это одна из немногих, с кем ты обязана действительно подружиться, — женщина схватила Аглаю за руку. — Её опыт дворцовой жизни и авторитет должны играть за нас, а не против.
Камердинер всё оборачивался, силясь понять, о чём шепчутся дамы, но возраст брал своё.
***
Аглая бегала по залам и коридорам, рассматривая все, что попадалось ей под ноги и под руки. Ариадна медленно шла сзади, напевая колыбельную только что уснувшей Ане.
— Ари, знаешь, я всё же думала, что Дворец не в таком плохом состоянии! — крикнула Аглая с одного конца зала в другой.
Ариадна жестами, как могла, показала, что ребёнок спит и кричать, сейчас не стоит. Всё поняв, мать подошла к дочке и поправила немного сползшую шапочку.
— Пошли, положим, Аню и пойдем прогуляемся, — прошептала Аглая.
— Ты что, рехнулась? — возмутилась подруга. — Сейчас всё настолько неясно и ненадёжно, что мы не имеем права оставить малышку на кого-нибудь. Так что выбирай: или ты ведёшь себя тихо, или мы идём в отведённую для тебя с Аней комнату и сидим там!
— Давай так: ты посидишь с Аней, я поброжу по Зимнему, а затем поменяемся? — предложила Аглая, на что Ариадна отрицательно помахала головой.
— Ничего ты не понимаешь, — грустно вздохнула Тыркова и пошла прочь, оставляя Аглаю, чтобы та погуляла. Но напоследок она обернулась:
— С таким успехом ты никогда не станешь регентом. Да и матерью тоже…
Аглая не услышала этих слов и бодро зашагала в сторону балкона, чтобы оценить вид на город.
Она стояла, оперившись на перила, и немного притопывала ножкой. Что-то её смутило в сегодняшнем разговоре «знатных мужей», как их она называла про себя. Ещё немного подумав, Аглая решила сделать тайный совет, чтобы он ей помогал править, но женщина откинула эту мысль, вспомнив, что здесь есть взрослый Романов, который имеет на престол все права, в отличие от неё. Её нога стала громче постукивать, и ей в голову пришла единственно правильная идея. Нужно было попытаться соблазнить великого князя, а если не получится, то придётся его убрать. Правда, как его можно убить, Аглая слабо представляла.
За спиной послышался шорох.
— Кто здесь? — пискнула Аглая и резко обернулась. Перед ней стоял граф Ильинский.
— Не бойтесь, мадам, — он учтиво склонил голову. — Я решил, что вы должны знать о том, что скоро все славные мужи вернутся обратно за границу, чтобы перевести свои активы и вещи обратно в Санкт-Петербург. Вас пока будет защищать только Колчак, но скоро, по его словам, сюда приедет и Корнилов.
Так что было решено переселить вас на верхние этажи.
— А ремонт? — изумлённо округлила глаза Аглая.
— Ремонт? Вы о чём? Денег сейчас ни у кого нет! — возмутился граф. — Вы о безопасности своей дочери думайте, а не о расписных стенах!
Дмитрий Иванович странно покосился на женщину и, немного склонив голову, попрощался.
Аглая поняла, что опростоволосилась, и поспешила обратно к Ариадне рассказать об этом разговоре, та должна была объяснить, что не так. Вместо привычных криков подруга села на свою кровать и крепко задумалась. Затем она резко вскочила и взяла Аглаю за плечи.
— Мы останемся пока одни, и я думаю, что нас поднимают выше не из благородных побуждений, — Ариадна казалась очень нервной. — Просто так мы не сможем спокойно покинуть дворец.
— И что же нам делать? — всплеснула руками Аглая. — Мне снова написать Деникину?
— Мы пока ничего не знаем. Не будем спешить, — Ариадна обняла свою подругу, та тоже обвила её руками в ответ.
— Смотри, как она уже активно ползает, — радостно воскликнула Аглая, подскочив к дочери.
— Скоро совсем станет большая! — поддержала её Ариадна и, приблизившись к Ане, поцеловала ту в щёку.
***
Около недели женщины проводили на улице, общаясь со всеми, с кем только могли; близкие друзья Николая ІІ просто задаривали маленькую Нюту подарками и восхищались тому, как Дмитрий Романов играл с малюткой.
Про престол все молчали. И эта тишина будет длиться до того, пока они все окончательно не вернутся в Империю.
Посетителей становилось всё меньше, люди потихоньку отбывали обратно. Но больше всего Аглая ждала тот день, когда к её дочери прибудет бабушка.
***
Седьмого мая 1921 года в комнату к дамам пришли солдаты Колчака и попросили их собрать вещи и следовать за ними. Из слухов Аглая с Ариадной знали, что в этот день прибывает Корнилов.
Их переселили в комнату поменьше и поскромнее.
Женщины стояли у грязного окна и ждали приезда Лавра Георгиевича. Тот прибыл на вороной лошади, но Аглая не обратила на это внимания, увидев, как из прибывшей за ним кареты вышли трое. Она узнала двоих из них: матрос Семён; лекарь, которого они видели в Крыму. Но там был ещё кто-то, разглядеть его было невозможно из-за капюшона, который прикрывал лицо чужака.
— Нужно как-то поговорить с Семёном, — прошептала Ариадна, сжав до боли пальцы подруги.
