По ту сторону

      Кварта встретила их громким плачем и злорадным фемским хохотом. Кнокаут незамедлительно направился на звуки, и, обнаружив их источник, замер на пороге отсека. В углу его, забившись как можно дальше, стояли спарки, а над ними нависала фиолетовая копия фем-няньки, которая зло дразнила их и пугала выпадами, стремясь поцарапать тонкую броню своими кривыми когтями. Санстрикер, почему-то темно-серого металлического цвета, с красной оптикой, вокруг фокуса которой виднелось кольцо ярко-голубого цвета, шипел,прикрывая собой младшего брата, который и плакал, заливаясь омывателем и хрипя вентсистемой, которая от частых сбоев работы окончательно перестала нормально циркулировать.       Лже-Смоукскрин осклабился. Его бондмейт, пока не появились спарки, умел драться, и сопротивлялся изо всех сил, пока тот его брал. Но, стоило активироваться Сайдсвайпу, как голубой кон перестал так активно сражаться, а после появления второй и третьей бет и вовсе превратился в раба. Возможно, с помощью спарков удастся сломить волю и этого Кнокаута.       Алый медкон, носительские протоколы которого активировались, едва он услышал жалобный плач, двинулся внутрь отсека, однако, вместо того, чтобы упасть рядом с бетами и, закрывая их собой, терпеть удары вместо них, грубо схватил фем за плечи и отшвырнул – прямо в ухмыляющегося Смоукскрина, который, не ожидая подобный поворот событий, не успел увернуться, и, словив сильный удар чужим корпусом, с размаху упал на пол. С яростью уставившись в ошалелую красную оптику фем над собой, он рявкнул:       - Пошла вон! Вон, сейчас же!       Фем не заставила повторять дважды и быстро ретировалась из чужой кварты. Зло рыча, Смоукскрин поднялся и, уперевшись в двери, проговорил, глядя на алого кона, который поднял на манипуляторы хнычущего Тракса и принялся его успокаивать:       - Ржа, ты что, совсем оквинтел?       - Исчезни, - коротко бросил ему Кнокаут, не удостоив и взглядом. Гонщик двинулся было к нему, но тут алый кон все же обернулся, и он, увидев в алых окулярах, горящих таким гневом, что проводки в системах задрожали, обещание долгого и мучительного дезактива, хмыкнул и отступил:       - Как скажешь, - и ушел в соседний отсек. Проводив его взглядом, Кнокаут продолжил мягко покачивать уже почти успокоившегося маленького мехлинга в своих манипуляторах.       - Ну-ну, чшшшш… Тише, кроха, тише. Все будет хорошо, не бойся. Я никому не дам тебя обидеть.       Тракс, с залитым омывателем фэйсплейтом, удивленно и с толикой испуга разглядывал меха перед ним, так похожего на его дани, и вместе с тем такого странного. Но электромагнитное поле незнакомца транслировало нежность, жгучее желание защитить и… любовь? Спарк нерешительно коснулся белоснежной и гладкой, без единой царапинки, лицевой, заслужив ласковую улыбку, и, глядя в алую оптику, которая, в отличие от других, смотрела на него с необычной теплотой, без злобы, без умысла навредить, с трудом проговорив, произнес:       - Дани?       - Это не наш дани, - заявил Санстрикер, становясь перед алым коном и сжимая кулачки. – Наш дани другой!       - Да, я не ваш дани, - согласился Кнокаут, опускаясь перед ним на одно колено, по-прежнему придерживая окончательно успокоившегося и начавшего впадать в оффлайн от усталости и пережитой тревоги Тракса. – Я другой. Я случайно попал сюда из иного, параллельного мира, где все не так, как здесь. А ваш дани попал в мой мир, заместо меня. Я не знаю, как и когда мы поменяемся, вернувшись обратно на свои места, но, пока я здесь, я обещаю, что вас больше никто не обидит.       - То есть ты – наш другой дани? – серый спарклинг недоуменно нахмурился. – И ты защитишь нас?       - Защищу. Тебе больше не придется бояться, Санстрикер. Ни тебе, ни Траксу.       - Ты знаешь, как нас зовут! - просиял мехлинг, но тут же взял себя в манипуляторы и принял чопорный вид. – Я слишком слаб. Не могу защитить дани, не могу защитить Тракса. И себя тоже защитить не могу. Я рад, если ты не станешь нас испытывать, как другие, - Санстрикер опустил взгляд. - Как опи.       - Испытывать? – переспросил Кнокаут, понимая, что ответ ему вероятнее всего не понравится. Санстрикер пояснил:       - Либо мы можем бороться, либо мы – добыча. Если ты – добыча, то ты не имеешь никаких прав.       - Шлак! – выругался медкон, зверея от одной мысли о том, что тот псих, в кварте которого он сейчас находится, истязал не только своего бондмейта, но и спарков. Непростительно! Наклонившись к мехлингу, так похожему на его веселого, не имевшего таких забот, как у своего двойника, Санстрикера, он, стараясь не сорваться на рычание, пообещал: - Я клянусь, если он снова вас тронет, я дезактивирую этого оплавка ко всем шаркам.       - Нет! – вдруг испугался спарклинг. – Опи нас защищает! Если его не станет, мы все либо уйдем в Колодец Всех Искр, либо на опыты. Я не хочу на опыты, пожалуйста, не убивай опи!       - Ладно, - несколько удивленно отозвался алый кон. Мольба, с которой обратился к нему этот крохотный трансформер, обескураживала. Насколько они должны были быть затравлены, чтобы защищать своего мучителя? Насколько должен был быть ужасен этот мир, чтобы перспектива жить с маньяком была не настолько плоха, как оказаться одному, предоставленному самому себе?       Спарклинг, поняв, что алый мех, похожий на его дани внешне, и не демонстрирующий никакой агрессии по отношению к нему и брату, попросил:       - Расскажи мне о том месте, откуда ты пришел. Там есть я? А Тракс? А Сайдсвайп? Он актив?       - Актив, - рассеянно подтвердил Кнокаут, не сразу, правда, сообразив, что у него спросили. Встрепенувшись, он поинтересовался: - Почему ты спросил об этом?       Санстрикер вновь замялся, глядя в сторону. Немного помолчав, он нехотя ответил:       - Сайдсвайп не защитился. И Джаз…       - Что? – медкон явственно ощутил, как провода покрылись липким хладагентом.       - Нам принесли его корпус. Бросили у входа, - прошептал спарклинг. – Сайдсвайп был совсем серый. Разбитый. Опи велел оставить его там и запретил нам его трогать, потому что он – добыча, и прав не имеет. Дани кричал, а опи не пускал его к Сайдсвайпу. Они даже подрались. Сайдсвайпа оставили лежать, а на следующий орн его там уже не было, я проверял. Дани плакал. Не вставал целый декацикл, пока сам не начал становиться серым. Тогда опи унес его к медботам, и вернул обратно. Дани грустный с тех пор. Не защищает нас. И сам не защищается. Из-за него мы как добыча. А я слишком слабый, чтобы бороться за нас, - мехлинг прерывисто провентилировал, зло утирая выступившие на оптике капельки омывателя.       Кнокаут протянул манипулятор и ласково погладил бету по шлему, привлекая поближе к себе. Коснувшись губами острого шеврона, он сказал:       - Ты совсем не слабый, Санни. Не верь, если тебе так говорят. Просто ты еще маленький, - кутая его в свое электромагнитное поле, как в термоодеяло, медкон заставлял мехлинга расслабить тяжи и перестать настороженно ждать удара.       Позволив себе прижаться к теплой алой броне, Санстрикер спросил:       - Значит, там… Там – Сайдсвайп актив?       - Да, - кивнул он. – И Джаз не смеет причинить ему боль. Потому что боится меня. А я становлюсь очень злым на тех, кто причиняет вред моим спаркам, и любого дезактивирую за моих искорок. Там, откуда я, Тракс никогда не плачет, а беспрестанно шкодит и уже сейчас передвигается бесшумно и очень быстро. Ты, радость моя, не устаешь повторять, что ты – лучший из лучших, и споришь со всеми, кто пытается опровергнуть твою точку зрения. Ты упрямый, волевой, иногда капризный, веселый мой спарклинг, - с едва слышной тоской, проскользнувшей в голосе, проговорил Кнокаут. – А Смоукскрин, который другой, совсем не похож на вашего опи. Он сумасброд, безрассудно-счастливый мех, который отказывается верить во все плохое и всегда надеется на лучшее.       - Я хотел бы, чтобы у нас было так же, - признался мехлинг. Алый кон понимающе кивнул:       - Я тоже так хотел бы, искорка. Я тоже. ----------       - Опи! – завопил Санстрикер, с порога бросаясь своему альфе в объятия. Звучно врезавшись с разбега ему в коленные шарниры и грудную броню, он свалил Смоукскрина на пол, устроившись сверху и весело хохоча. Гонщик и сам рассмеялся, поднимая спарка на вытянутых манипуляторах:       - Ну что, как вы себя вели тут? Не проказничали?       - Разве что совсем немножко, - фем-нянька, которая вышла встречать хозяев, ведя Тракса за собой, улыбнулась, увидев дурачащихся на полу в коридоре военбота и его бету. – Мы ждали вас позже… - она осеклась, глядя на голубого трансформера, во всю оптику уставившегося на смеющегося Санстрикера. – Доктор Кнокаут? Вы в порядке?       Вздрогнув от отзвука своего имени, голубой кон коротко кивнул. Нянька не стала расспрашивать, а вот золотой спарклинг, оторвавшись от своего опи и уже намеревавшийся броситься к своему дани, сразу заметил, что с ним что-то не так.       - Дани? – нахмурился он. – Почему ты так странно выглядишь? И почему ты весь поцарапанный?       - Так, нам лучше зайти внутрь, - отвлек всех от нежелательной темы Смоукскрин. – Нечего стоять тут, вперед-вперед! – он притворно-грозно шикнул на спарков, и те, весело рассмеявшись, умчались внутрь.       - Полагаю, я могу идти? – спросила фем. Гонщик кивнул:       - Да, конечно. Спасибо, что присмотрели за ними.       - Ну что вы, - фем-нянька широко улыбнулась. – Они такие славные, просто сокровища.       Проводив ее и закрыв, наконец, двери в кварту, Смоукскрин прошествовал внутрь, первым же делом зайдя в энергарий, в котором бесчинствовали спарклинги, устроив там свою базу из изолетика, стола и нескольких сидений.       - Няня вас уже заправляла? – спросил он, проверяя, сколько кубов энергона осталось в стойке. Санстрикер высунулся из-под полога изолетика, свисавшего со стола:       - Да! – взглянув на голубого меха, замершего изваянием в проеме дверей, он с любопытством поинтересовался: - А все-таки почему дани выглядит по-другому?       Тракс тоже выглянул и, оценивающе оглядев Кнокаута, немногословно, но метко, как и всегда, заявил:       - Потому что это не дани.       - Тракс, замолчи, - шикнул на него Санстрикер. – Дани может обидеться на твою глупость.       - Это не мой дани, - возразил черно-синий спарк, покачав головой.       - Нет, это наш дани!       - Нет, другой!       - Наш!       - Другой!       Голубой медкон выглядел растерянным. Закатив оптику и подумав, как все же обе беты похожи на своего носителя, Смоукскрин оперативно прекратил дебаты:       - Тихо! – мехлинги синхронно посмотрели на опи, ожидая продолжения. – Да, вы правы, это не ваш настоящий дани. Но это тоже Кнокаут, просто из другого мира. Как из отражения. И он не плохой, так что не надо так набрасываться на него.       Спарки переглянулись. Тракс скорчил смешную гримасу и, сверкая алой оптикой,полной озорства, пропел Санстрикеру:       - Друууугооооой!       Золотой спарклинг только фыркнул в ответ на это, почти сразу же с интересом воззрившись на самозванца:       - А почему он такой поцарапанный?       - Санни! – возмутился гонщик, подогревая энергон. – Это невежливо. Что тебе говорил твой дани?       - Вести себя хорошо, - Санстрикер выпятил было нижнюю губу, но раздумал обижаться и вместо этого продолжил наседать на голубого кона с расспросами. Гонщик только махнул манипулятором на все это. В конце концов, Санстрикер упрямством ничем не уступал своему истинному дани, а когда Кнокауту чего-то хотелось, ничто было не в силах его от этого удержать, и золотой спарклинг начал допрос с пристрастием, выясняя буквально все, что только его могло заинтересовать, начиная от кошмарного состояния полировки, и заканчивая тем, почему тот здесь оказался.       Когда Тракс начал выпадать в оффлайн, Смоукскрин подхватил трущего кулачком окуляры спарка на манипуляторы и позвал Санстрикера, который все никак не желал отстать от объекта своего интереса. Золотой спарк, как и ожидалось,начал канючить:       - Ну опи! Еще полджоора!       Смоукскрин покачал головой. Санстрикер не сдавался:       - Еще двадцать кликов!       - Нет.       - Пятнадцать.       - Санни! - гонщик показал на хронометр, встроенный в стойку с энергоном. – Уже время оффлайна. И оно наступило сейчас, а не через пятнадцать кликов. Бегом на платформу. Дважды повторять не буду. Раз, - начал считать он, видя,что мехлинг отказывается покидать местечко, которое он пригрел рядом с голубым медконом. – Два. Тр…       - О! Ну ладно, - Санстрикер быстро поднялся, обнял лже-Кнокаута за шею, чем изрядно удивил и его, и Смоукскрина. Тракс наполовину уже пребывал в перезарядке, не реагируя на столь прозаичные мелочи, как выходки старшего братца. – Спокойного оффлайн, не-дани! – пожелал Санстрикер и припустил в бетский отсек. Гонщик последовал за ним.       Уложив спарков перезаряжаться, гонщик вернулся обратно в энергарий и обнаружил голубого кона, сидящего на том же месте, что и раньше. Протянув куб подогретого энергона, Смоукскрин уселся напротив. Глядя на яркую жидкость, плещущуюся в кубе,самозванец сказал:       - Твои спарки. Они такие…       - Жизнерадостные? – подсказал Смоукскрин. Лже-Кнокаут кивнул, создавая необычно покладистый вид для того, кто выглядел так же, как и дерзкий, непокорный алый медкон. Гонщик слабо улыбнулся:       - Кноки оберегает их от всего, даже от проявлений недовольства их шумным выходкам. Так что они немножко избалованные. Так, самую малость, - он показал, на насколько маленькую часть, по его мнению, беты получились избалованными.       Голубой кон тяжело провентилировал:       - Ничего общего с моими бетами. Мой Тракс всегда плачет, а Санстрикер пытается взять роль защитника на себя, но не может. А Сайдсвайп… - тут его вокалайзер стрельнул статикой, и кон замолчал. Повисла пауза. Смоукскрин, стараясь прервать ставшее тягостным молчание, спросил:       - Можешь рассказать мне, что там происходило с тобой, в том мире? Мой бондмейт сейчас там, и я был бы благодарен, если ты поможешь мне установить, в какой ситуации он мог оказаться, пока мы здесь.       - Он в шлаковом положении, - лаконично отозвался голубой медкон. И рассказал о том, как попал в бондмейты к психованному автоботу, мечтавшему занять место Прайма. Как тот опоил его, взяв силой и заставив раскрыть камеру искры. Как из-за этого слияния появился Сайдсвайп, которого в будущем дезактивировал его же бондмейт, заявив, что если его пара не в состоянии постоять за себя, то место ему в плавильнях. Как Ультра Магнус поднял новое восстание после краткого перемирия, как десептиконы оказались захвачены и большинство были либо перебиты, либо захваченны в рабство. Как он не раз пытался сбежать со спарком, в итоге оказываясь пойманным и наказанным за свою выходку, а наказание с каждым разом становилось все более жестоким. Как его заискрили во второй раз, как от Фармы остался один только корпус, как Сайдсвайп, совсем еще юнглинг, попал под раздачу, угодив в лапы Джаза. Как Смоукскрин с каждым циклом становился все свирепее, уже не ища поводов для того, чтобы в очередной раз избить его или взять насильно перед спарками. Как в результате одного такого насилия появился Тракс, которого Смоукскрин назвал дефективным и хотел было дезактивировать, если бы вдруг не решил, что сможет отдать его в качестве игрушки кому-нибудь из знакомых, когда тот подрастет. Как им подбросили изломанный дезактивный корпус Сайдсвайпа. Как он не мог прийти в себя от всего случившегося, и эксперименты медботов, старавшихся с помощью боли вернуть его в прежнее состояние, чтобы он смог вновь вернуться и продолжить свой функционал в обществе психопата и обреченных спарклингов. Как в один из орнов его вдруг решили принести в жертву и, вместо того, чтобы дезактивироваться, тот вдруг попал сюда, в это место, где нет ничего подобного, где его спарки живы и счастливы, и бондмейт не выживший из аккумулятора мех, а вполне здравомыслящий трансформер, но при всем при этом это место – не его, и он тут ни к чему.       Смоукскрин, с большим трудом дослушавший эту тираду с внешне относительным спокойствием, хотя внутри все кипело и рвалось от жалости к вынесшему столько беспричинной жестокости меху, поставил пустой куб из-под энергона и глубоко провентилировал. Голубой Кнокаут мрачно и горько закончил:       - Мне жаль, что так вышло. Но твой бондмейт вряд ли протянет там долго.       - Нет, - возразил гонщик. – Кноки не такой. Он не даст никому себя тронуть, и, даже если мой злобный двойник нападет на него, он его просто распилит на два кусочка, зная, что он – не я. Он выберется, я уверен. И не бросит твоих бет, если доберется до них. Я понимаю, что жизнь под властью психопата, который рушит твой актив, да ещё прямо на окулярах спарков, может серьезно повредить нейроплату, но своих бет ты бросил зря. Нельзя сдаваться. Нельзя оставлять своих спарков на произвол судьбы, потому что если они не выживут, виноват в этом будешь только ты сам. Поэтому, как только ты немного оправишься, я отведу тебя в Кадетский корпус. Будем учить тебя самообороне. А пока, - он поднялся, – я устрою тебя в гостевом отсеке. И еще что-то нужно сделать с этим, - он указал на испещренную глубокими и не очень царапинами броню. – Санни прав. Нужно отвезти тебя в ремонтную мастерскую, а то ты выглядишь страшно.       Внимательно поглядев в оптику такого до странности заботливого и дружелюбного Смоукскрина, голубой медкон только кивнул:       - Спасибо.