***
В понедельник, тридцатого числа, маг проснулся в 4 утра, весь покрытый липким потом, ощущая, как саднит от мелькающих перед глазами вспышек-воспоминаний почти зажившая кожа. Он мельком глянул на окно. Оно было плотно закрыто. И не открывалось с тех пор, как он отослал Эдварда. Гарри упал обратно, сильно прижимая основания ладоней к глазам, пока мелькание картинок под веками не заменилось на белых мушек и цветные круги. Тогда он со вздохом вытащил себя из кровати и направился в душ. Черноволосый маг произнес заклинание, убирая сгустившийся в ванной пар, и его отражение в зеркале, прежде затуманенное, стало четким. Усталые зеленые глаза пробежались по привычному виду. Сначала взгляд остановился на молнии – самой узнаваемой части, - начинавшейся от самой кромки волос, а затем перескочили на вязь шрамов на предплечье. Гарри повернулся и посмотрел через плечо, осматривая спину и бедра. Неровный рубец, оставшийся от Последней Дуэли и идущий наискось через всю спину, бросился в глаза. Теперь его пересекали две линии аккуратных швов, которые уже начали растворяться под действием приготовленного Гермионой зелья. Развернувшись обратно лицом к зеркалу, Гарри одной рукой полотенцем вытирал волосы, а другой чистил зубы, размышляя о прошедшей неделе. Гермиона и Рон отбыли вчерашним вечером, и, все время до их отъезда, не наполненное Гариным молчанием, было занято напряжением и яростными дискуссиями. Вчера Рон попытался вскипятить чайник на плите, но включил не ту конфорку. В результате несколько детских бутылочек, стоявших близко на кухонной тумбе, расплавилось, потому что включилась конфорка рядом. Отвратительная вонь от жженого пластика заполнила весь дом всего за пару секунд, и ярость Гарри достигла вершины. Как раз в этот момент Гермиона в очередной раз насильно вытащила его из комнаты, всучив Успокаивающую Настойку и отчитав, как шаловливого ребенка. - Я не веду себя неразумно! – запротестовал Гарри. - Нет, ведешь, - отрезала ведьма, - Ты попал в аварию, я все понимаю, - понизила она голос, потому что Драко вышел в коридор. - И ты беспокоишься насчет Люциуса. Мы с Роном тоже. Но ты вытащишь себя из этого отвратительного самобичевания немедленно, Гарри Джеймс Поттер, потому что в результате ты только огорчаешь дорогих тебе людей. Гарри отвернулся, не способный встретится с ней глазами. Вместо этого он перевел взгляд на раскрытые книги на столе, которые не тронутые лежали там с последнего раза, когда Эдвард старался проникнуть в реалии Волшебного Мира. Гермиона пару секунд с подозрением рассматривала его, а потом вышла и прикрыла за собой дверь. Позже, этим вечером Гарри извинился перед друзьями и тепло с ними попрощался. Рону и Гермионе пора было возвращаться к своим делам, а ему пора было вернуться в школу. Он знал, что уже отстал по некоторым предметам. Дедалиус объяснил администрации всю ситуацию, и его пропуски со вторника были закрыты больничным. Гарри казалось, что он не был в школе пару веков. После выходных на День Благодарения, в первый день в школе, они с Эдвардом «открылись», и в тот же день произошла авария, а с тех пор он не выходил из дома. Так что да, давненько он не был на уроках. Сегодня был Понедельник. Он почти оправился, а друзья уехали. Он понимал, что ему придется вернуться. Снова вернуться к урокам, магглам. К Эдварду. Гарри замутило. Гриффиндорец поспешил вернуться в тишину и спокойствие темной комнаты. Он переоделся и спустился в кухню. Присев за стол с чашкой кофе, Гарри позволил мыслям блуждать. На часах было только начало пятого, и Драко все еще спал у себя наверху. Драко, который находился в блаженном неведении относительно побега отца. Драко, который мог продолжать видеть сны о своем парне, встречаться с ним практически каждый день, в то время как Гарри мучили ужасные ночные кошмары. - Счастливый ублюдок, - пробормотал Избранный, одним глотком допивая остывший кофе. Он решил пока не рассказывать Слизеринцу, что старший Малфой в бегах. Он попросил Кингсли больше не посылать магические газеты, и понадеялся, что Рон и иже с ним будут хранить молчание, и тогда, возможно, им удастся отсидеться в Форксе. Гарри всей душой надеялся, ради блага Драко, что Люциус их не найдет. Так и случилось. Прошло уже полторы недели. Приближалось Рождество, и ни Драко, ни Гарри не слышали и не видели ни единого признака, что Люциус близко. А еще они больше не видели Эдварда. Гарри замкнулся в себе. Он практически растворился за придуманной еще на пятом, шестом и седьмом годах обучения маской безразличия, как бы говорившей «Я в порядке, меня ничего не беспокоит». Учителя всегда верили ей, как и товарищи, и друзья. И только один человек научился заглядывать под нее.***
Драко, сидевший за кофейным столиком в гостиной, резко захлопнул книгу. Гарри вздрогнул. Блондин быстро поднялся и встал около друга, скрестив на груди руки и хмурясь. Гарри продолжал лежать, растянувшись на диване и закинув руки за голову, лишь удивленно приподнял бровь. - Что, - произнес он, не спрашивая, а скорее утверждая. - Прекрати! – рявкнул блондин. - Прекратить что? - Все. Вот это. Просто прекрати быть таким… просто… Я не знаю, черт возьми! Заткнись! - Я молчал. Драко зарычал, - Ты ничего не делаешь! Не знаю, почему Эдвард ушел, но он сделал это, Гарри, и ты не можешь заставить весь мир остановиться. Завязывай уже! - Ладно. Гарри пожал плечами, переворачиваясь к Драко спиной и утыкаясь лицом в спинку дивана. Чистокровный тяжело выдохнул через нос и устроился на полу возле софы. Ему понадобилось пару минуть, чтобы успокоить взволнованные беспокойством за друга нервы, - Он что-то сделал тебе? – едва слышно спросил маг. - Нет, - голос Гарри приглушала обивка, но он все равно звучал разочаровано, - Я сам заставил его уйти. Дело не в Эдварде, Драко. Ты не поймешь. И после этого он не добавил ни слова. Драко обождал еще пару минут, постукивая каблуками в тишине. В конце концов, он тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Постоял немного и вышел из комнаты. Клинок грациозно спрыгнул со своего места на подлокотнике кресла и направился за хозяином, мягко ступая сильными лапами. Следующее Утро, 9 декабря Гарри припарковал машину и попытался вытащить ключ из зажигания. Тот застрял, и Гарри, выругавшись, с силой потянул еще раз, потрясая ключ из стороны в сторону в приступе иррационального приступа ярости. Драко посмотрел на него скептически и хмыкнул. - Что? - Закончил вести себя, как малолетка? Гарри вспыхнул мгновенно, - Так точно, Драко. Моя маленькая вечеринка жалости к себе закончена. Я буду хорошим мальчиком, буду улыбаться и прогуливаться по коридорам, как ни в чем не бывало. Удовлетворит это тебя? И прежде чем Слизеринец мог объяснить, что это совсем не то, что он имел в виду, Гарри распахнул дверцу и вышел из машины. Мальчик-Который-Выжил аккуратно вклинился в поток студентов у главного входа. Он старался быть максимально аккуратным, краем глаза смотря за остальными учениками. К примеру за девушкой, которая вскрикнула, когда кто-то случайно наступил ей на ногу. Или за младшеклассником (чья макушка едва достигала Гарриного локтя), который неловко споткнулся и растянулся на полу, а все его учебники разлетелись веером вокруг. Гарри покачал головой, вряд ли у этого мальчика успел сломаться голос. Гарри отделился от толпы, когда та вылилась в лобби, откуда в разные стороны расходились рукава других коридоров. Маг по-доброму посмеялся над тем самым младшеклассником, который теперь шел с независимым видом. Слабая улыбка так и осталась на его губах, пока он открывал шкафчик, но стоило ему распахнуть железную дверцу, как рядом появилась тонкая девичья фигурка. - Так-так, кажется, тут у нас кое что, чего я не видела уже довольно давно. Гарри только дернул бровью, продолжая гипнотизировать полки в шкафчике, - Хмм, может учебники? - Не угадал, - в ее высокий голос закралась грусть, - Улыбка. Гриффиндорец зло застегнул рюкзак и резко развернулся к вампирше. - Я могу тебе чем-то помочь? – нетерпеливо спросил он. - Эдвард тоже страдает. На самом-то деле, это ужасно неприятно. - Я не страдаю, - огрызнулся Гарри. Эллис вынуждена была признать – и действительно, с пустыми зелеными глазами, Гарри представлял собой образец спокойствия и безмятежности. Если бы не тик в правой брови, который начался, едва она упомянула Эдварда. - Врешь, - тихо произнесла девушка, - Ты почти не разговариваешь с Драко, и еще ни разу не поспорил с Майком Ньютоном со времени аварии. Что произошла между вами, тобой и Эдвардом? - А ты разве не видела? – хрипло и настороженно спросил Гарри. Он попытался обойти девушку, но она, в ту же секунду, снова оказалась перед Гарри. Он зло сжал зубы, но это ее отнюдь не остановило, - Я редко вижу видения с тобой. Частично, потому что Эдвард попросил, дать вам двоим немного приватности. Частично – потому что тебя, в принципе, трудно увидеть. Гарри, который был выше вампирши, уставился в точку на стене над головой девушки. И не проронил ни слова. - Что не так, Гарри? Моя семья в смятении, Эдвард ничего не объяснил. Он сбежал на четверо суток, потом вернулся, и с тех пор заперся у себя в комнате и не выходит. Мы не знаем, куда он пропал на эти четыре дня, но прошло уже две недели, после его возвращения, а он ни разу не выходил на охоту. Гарри вздрогнул и немедленно перевел взгляд обратно на девушку. - То есть он с тех пор не питался? Вампирша отрицательно покачала головой, - Наверное, он ел во время отлучки. Его глаза… Карлайл ничего не сказал, но… Гарри, Эдвард ни разу не срывался с сороковых, - прошептала она, - Он, кажется, не в себе, и нам просто жизненно необходимо узнать, что могло привести его в такое состояние. Гарри тяжело оперся на свой шкафчик, больше не пытаясь убежать от конкретно этого вампира. - Вы думаете, что он напал на кого-то? Эллис помедлила, прежде чем ответить: - Он вернулся таким… совсем обезумевшим. Карлайл пытался с ним поговорить, но Эдвард в прямом смысле выкинул его в коридор. И его глаза были совсем алыми, а еще в новостях говорили о предполагаемом убийстве недалеко от Канадской границы. Было найдено два тела, никакого оружия, улик, мотива и подозреваемых. Совсем близко от тех мест, где Эд уже охотился раньше. Гарри почувствовал, как внутри заворочался ужасный клубок из вины. Он знал, что сам стал причиной всего этого. Это он отослал Эдварда, заставил его нарушить полувековую вегетарианскую диету… и навредить Карлайлу? Гарри было прекрасно известно, сколько значил названый отец для Эдварда. И двоим невинным людям пришлось пожертвовать своими жизнями. Из-за него. Гарри сглотнул, пытаясь побороть тошноту: еще больше крови на руках, еще две жизни на его совести. Он задрожал и повернулся спиной к Эллис. - Я порвал с ним, наговорил ужасных вещей, - с горечью признался он стене, а его голос сломался, - Это моя вина. Я не мог себе позволить быть с ним. Я не могу так поступить с ним, и я не могу так поступить с моим миром. Эллис попыталась взять его за руку, но Гарри отбросил ее ледяную ладонь. - Нет, - сказал он тверже. Молодой человек развернулся, и в чертах его лица снова читалась лишь отрешенная уверенность и спокойствие, - У меня есть обязанности. Я не желаю их, но от меня ожидается их исполнение. У меня нет права погружаться в повседневную жизнь и влюбляться, когда невинные маги и магглы раньше положенного заканчивают свои жизни из-за оставшихся на свободе Пожирателей Смерти. Я - убийца, - прошипел он сквозь сжатые зубы. – Я солдат, и уж точно не чья-то родственная душа. Мне не следует даже быть здесь. Эллис печально вздохнула, - Я не понимаю. - Хорошо. Ты и не должна. Никто не должен был подобраться так близко. Никто из вас! Особенно Эдвард. Вы не должны понимать что-либо. Вампирша отступила на шаг, - Если ты видишь все так… - Именно так. - Отлично, - она расстроено дернула плечом, - Но думаю, тебе следует кое что знать. Эдвард тоже в тебя влюблен. И потом она резко развернулась и вклинилась в поток учеников, пробираясь дальше по коридору. Ее слова поразили Гарри. Он снова развернулся лицом к шкафчику, упираясь лбом в его металлическую холодную дверцу, и попытался отрешиться от шума вокруг. Затем прижал правую ладонь к гладкой металлической поверхности, и холод напомнил о другой, знакомой и родной, прохладе гладкой белоснежной кожи. Напоминание было болезненным и заставило сжать руку в кулак, а потом ударить по дверце, чтобы хоть немного облегчить тяжесть внутри. Костяшки сразу засаднило. Гарри крепко зажмурился и расстроено чертыхнулся, когда перед глазами возникли золотистые глаза и бронзовые волосы. Он испустил тяжелый вздох и оттолкнулся от шкафчика, еще раз крепко вжимая кулак в дверцу. Потом поправил рюкзак на плече и влился в толпу, направляясь в ту же, что и Эллис, сторону. День прошел слишком быстро. Гарри потратил большую часть уроков, отчаянно размышляя об их ситуации. Разговор с Эллис проигрывался у него в голове, кажется, миллион раз. Заметки в этот день в его тетрадях были несвязны, предложения чаще всего – не закончены, а между абзацами оставалось много пустого места. Иногда он ловил себя на том, что бездумно рисует белиберду на полях. Гриффиндорец до сих пор еще ничего не решил, когда неожиданно обнаружил, что, по окончании учебного дня, ноги сами несут его в сторону большого белого джипа, припаркованного в дальнем углу стоянки и принадлежащего Эммету Каллену. Корвет Розали так никто и не видел с аварии, о которой никто не помнил, и Вольво Эдварда, по понятным причинам, отсутствовало. Дойдя до машины, он остановился, неуютно переступая с ноги на ногу и, почему-то, чувствую себя совсем маленьким рядом с этой громадиной. Пару минут спустя, Гарри заметил огромную фигуру Эммета в числе вышедших из школы учеников. Не понадобилось много времени, чтобы к нему присоединилась Розалии, и всего минута, – чтобы они добрались до своей машины и, соответственно, до Гарри. Неловко было понимать, что они ни разу нормально не общались, но при этом были отлично осведомлены друг о друге. Эммет протянул руку: - Привет парень, как ты? Гарри ответил на рукопожатие, - Эллис сказала, что Эдварду нехорошо, - произнес он, а вампиры кивнули в ответ. Гарри тяжело вздохнул и потер руками лицо, сначала проходясь пальцами по шраму на лбу, а потом растрепав волосы на затылке. - Отвезете меня к нему? Эммет уставился на Розалии. Розалии впилась взглядом в Гарри. Гарри рассматривал землю и неосознанно потирал загрубевшую кожу на тыльной стороне левой ладони. - Да, - кивнула наконец Розали. Она обошла джип и открыла для Гарри пассажирскую дверь. ________________________________________ 27 ноября – 4 дня после аварии Звук открывшейся двери разнесся на весь тихий дом. Эллис подняла взгляд от книги и встретилась глазами с Карлайлом. Старший вампир вздохнул с облегчением. Неожиданно Джаспер оказался рядом со своей парой, взял ее за руку и прошептал на ухо: - Он пахнет кровью. Карлайл втянул воздух, пока быстрые шаги донеслись с покрытой ковром лестницы, и выражение сожаления промелькнуло на его лице, а глаза погрустнели. - Вам следует присоединиться к остальным в лесу. Я хотел бы поговорить с ним наедине. Идите, пробегитесь или поохотьтесь, но не возвращайтесь пару часов, - Эллис кивнула и небрежно кинула книгу на журнальный столик. Взявшись за руки, пара в молчании исчезла из дома. - Эдвард, - мысленно позвал сына Карлайл. Шаги наверху стихли. - Пожалуйста, спустись вниз, сынок. Пару мгновений ничего не происходила, а потом Эдвард возник перед отцом, стыдливо склонив голову. Его бронзовые волосы были спутаны и немыты, пару прядей прилепило ко лбу дождем и грязью, а грубая лесная расческа оставила в них мелких сор и веточки. Его руки были покрыты грязными потеками, а одежда – той самой, что была на Эдварде во время аварии Гарри. Колени подранных джинсов покрывал тонкий слой земли и засохшей крови, и только некоторая пахла волшебником. - Эдвард, - с болью прошептал старший вампир, - Что произошло? Эдвард сжал челюсть и кулаки, а потом поднял абсолютно пустые глаза на своего отца. Они были насыщенного гранатового цвета. Вокруг красной радужки едва-едва угадывались охристые тени былого золотистого. Он не моргал. - Пожалуйста, объясни мне, зачем ты это сделал, - успокаивающе попросил Карлайл. Эдвард молчал, только тяжело дышал через нос, напоминая разъяренного быка. Тогда Карлайл попробовал еще раз. Он сделал шаг к сыну и потянулся дотронуться до его плеча. Эдвард немедленно ушел от контакта. - Я хочу помочь! Неожиданно мертвые глаза Эдварда полыхнули огнем, а алый взгляд стал диким и острым, как бритва. - Ты не можешь помочь! – угрюмо выплюнул он. Вампир схватил отца за протянутую руку, крепко сжимая холодное запястье, - Это твоя вина! Его голос превратился в безумный вопль. - Это ты обратил меня в это… в этого… в Монстра! Эдвард обхватил захваченное запястье двумя руками и резко дернул вниз, к левому бедру, а потом вверх, к правому плечу, как будто хотел что-то закинуть за спину, развернувшись на месте и, в последний момент, расцепив хватку, со злым криком бросил отца через всю гостиную. Карлайл врезался в белую стену, треснувшую с неприятным звуком под его головой, и тяжело упал на пол, а следом его накрыло целым дождем осыпавшейся штукатурки. Вампир, пошатываясь, поднялся и посмотрел на сына. Эдвард скрючился, упираясь руками в колени и содрогаясь всем телом. Наконец, его стошнило. Темная жидкость – кровь напополам с серебряными проблесками вампирского яда, - выплеснулась на белоснежный пол. Эдварда продолжало выворачивать, пока желудок не исторг последние остатки крови его жертв, а густая струйка, стекающая по подбородку, не поменяла свой темный насыщенный цвет на прозрачный серебряный. Тогда вампир распрямился, грубо вытирая лицо холодной рукой, пачкая и без того грязную ладонь. - Я убил их, Карлайл. Вначале мужчину. Потом женщину, когда она попыталась бежать, - Эдвард замолчал, но Карлайл не произнес ни звука, так что он продолжил, - Я больше не хочу этого, Карлайл. Хочу, чтобы все оказалось сном; хочу проснуться и… нет. Я бы хотел снова иметь возможность спать, - отчаянно прошептал вампир, - Я отдал бы что угодно за это. Он продолжал снова и снова жалобно бормотать одни и те же слова, болезненно застонав, когда колени подкосились, и он обессилено рухнул в вязкую лужу вытошненной крови, - Пожалуйста, позволь мне проснуться. Пожалуйста, я так устал от кошмаров. Скажи мне, что я сплю, Карлайл! Карлайл осторожно подошел к сыну, не обращая внимания на грязный пол, и поднял его под мышки, а потом отвел наверх в комнату, поддерживая под локоть. Там вампир раздел Эдварда и поставил его под душ, включая самую горячую воду. Пар заполнил комнату, но Эдвард все еще чувствовал холод, сковывавший все тело и ни на минуту не покидающий его, вот уже больше столетия. Вода, утекающая в сток, стала коричневой, а кожа вампира постепенно очищалась, как и волосы, больше не лежавшие спутанными колтунами. Когда вода стала совсем прозрачной, Карлайл вытащил безразличного сына из ванны и обтер его мягким банным полотенцем. Потом натянул на подростка комплект новой, пахнущей стиральным порошком одежды и отвел его в спальню, усаживая на диван. Карлайл поцеловал сына в макушку, зарываясь носом в мокрые, но чистые пряди, и протянул нараспев: - Тогда спи, сын мой. Потом он переместился вниз, чтобы сжечь остатки испачканной одежды и выветрить из их дома даже намек на запретную кровь. Семья ни о чем не узнает. Это касается только Эдварда. К тому времени, как вернулись остальные, Карлайл убрал кровавый беспорядок на полу, не забыв воспользоваться отбеливателем. Тем же вечером, Эммет и Джаспер восстановили разрушенную часть стены, так что о случившемся напоминал только стойкий запах очистителей. К утру, Эдвард перестал двигаться. Он не моргал. Он не дышал. Он смотрел, остановившимся взглядом, в пустоту и грезил наяву. И чаще всего в его дневных сновидениях мелькали черная растрепанная шевелюра и яркие, выразительные, зеленые глаза. ________________________________________ 9 Декабря Гарри наблюдал за мелькающими в окне деревьями, когда джип Эммета выехал за черту города. Рассеяно он отметил, что они направляются на север от его Безопасного дома, как раз на другую сторону леса. В машине стояла тишина, отчетливо чувствовалась общая неловкость. Эллис, радостно взвизгнувшая при виде Гарри, была прижата к его левому боку, Джаспер – к ее. Гарри проследил пальцем весь путь капли дождя по стеклу, от верха до нижнего края, где набралось уже прилично воды, срывающейся и утекающей назад под действием скорости и ветра. Эллис толкнула его коленкой и в очередной раз поделилась тем, как она рада, что он все таки решил поехать. - Это было ужасно, - поделилась она шепотом. Гарри снова почувствовал, как внутренности скручивает от вины, и ничего не ответил. Через какое-то время они свернули с главной дороги, и джип покатил по насыпи из мелкого щебня, углублявшейся в лес. Дорога петляла и, наконец, после очередного поворота, деревья расступились, выпуская их на прекрасную поляну, посреди которой величественно возвышался особняк из белого камня. Одна сторона у него была полностью открытой так, что видно было всю обстановку внутри. А все потому, что целая стена была сделана из стекла. Прежде чем Гарри успел по достоинству оценить невероятную архитектуру, джип ушел вниз, заезжая в темный, просторный гараж. Пару секунд спустя включилось автоматическое освещение, и все пространство залил яркий флюоресцентный свет. Гарри открыл дверцу и спрыгнул на гладкий цементный пол. Гараж оказался огромным и походил на выставочный зал какого-нибудь брендового автосалона. Множество дорогих машин стояли ровными рядами, и Гарри сразу заметил красный Корвет, возвышавшийся над бетоном на добрых пять футов на специальных подставках. Под машиной были разложены всевозможные инструменты. Еще в стороне Гарри заметил байк, лежавший на боку и прикрытый чехлом. Под тканью угадывался покореженный перед. Аккуратная ладошка коснулась его локтя, - Пойдем, Гарри. Эллис утянула его к лестнице, ведущей из подвала, в то время как ее родственники уже скрылись в дверном проеме. Первое впечатление было странным. Дом показался Гарри очень просторным, в нем будто было очень много воздуха, а еще он казался безопасным. Тихим, почти что беззвучным, что вызывало ощущение ненужности привычной человеческой речи, как будто, для его обитателей не важна была громкость произносимых слов. Но под всем этим умиротворением и тишиной, дом был наполнен беспокойством и печалью, похожей на печаль похоронного бюро. Было удовлетворяющее тепло и поразительно чисто, так что Гарри сразу же почувствовал себя грязным, неуклюжим и шумным. Маг немедленно разулся и последовал за Эллис в одних носках. Девушка провела его по очередной лестнице наверх, и Гарри успел даже мельком насладиться видом развешенных вдоль произведений искусства и даже древнего деревянного креста. На втором этаже, вампирша завернула за угол и пошла вглубь коридора, но потом неожиданно остановилась и к чему-то прислушалась. - Он знает, что ты здесь, так что я ухожу, а тебе нужна дверь слева. И вот Гарри уже стоял один посреди коридора. Он резко преодолел оставшиеся пару метров и остановился в дверях комнаты Эдварда. Вампир неподвижно сидел на черном кожаном диване, замершим взглядом уставившись на деревья за окном, которое заменяло в комнате дальнюю стену. Эдвард перевел взгляд на мага, и тот не удержался от резкого вдоха. Глаза вампира больше не были золотыми. Они так же и не были бордовыми. Но они не просто потемнели до обсидианового черного, а еще утратили природный влажный блеск, характерный для любых глаз. Глаза у Эдварда были сухими и темными, глубоко запавшими, отрешенными и измученными. Они выглядели так, словно истлевают в этом обезвоженном состоянии. Вампир молчал, так что Гарри заговорил первым, все так же продолжая стоять в дверях. - У тебя отличный контроль, - тихо произнес маг. Он никогда еще не слышал, чтобы вампиры доходили до такой степень своей жажды. Гарри был сильно удивлен, что такое вообще возможно. Эдвард грустно покачал головой. - Я бы не смог причинить тебе вред. Никогда, - мягко сказал вампир. Голос его остался все таким же чарующим, - Что ты здесь делаешь? - спросил он так, будто сам факт причинял ему боль. - Эллис рассказала, что тебе плохо. Эдвард фыркнул, - Эллис… - Но, если честно… Кажется, я просто ждал предлога, - неловко признался Гарри. Черные глаза Эдварда снова встретились с зелеными, но вампир ничего не ответил. - Драко злился на меня. - Есть какие-нибудь подвижки с его отцом? Гарри качнул головой, - Не было ни меток, ни атак, ничего. Мы без понятия, какие у него планы. Эдвард вздохнул, - Ты рассказал Драко? - Нет, конечно же нет. Он счастлив, наверное, впервые в жизни. Эдвард поднялся, впервые за последние дни, и подошел к стеклянной стене. - Ты мог бы тоже быть счастлив, - тихо начал он, - Я никогда не думал становиться препятствием между тобой и твоим миром. Ты сам только что сказал, что у меня отличный контроль. Я бы никому не навредил, - зло закончил вампир. - Нет, Эдвард! – быстро ответил Гарри, сделав пару шагов к парню, - Проблема никогда не была в тебе! Это я, я угроза для тебя! Ты должен понимать это, Малфой и любой из Пожирателей Смерти… ну что же, я уничтожил их Хозяина, смысл их жизни. Они с удовольствием навредят любому близкому человеку, чтобы только подобраться ко мне. И это уже срабатывало. А я не позволю, чтобы это произошло еще с кем-нибудь. Эдвард хотел возразить, но Гарри поднял руку, призывая вампира дослушать, - Послушай. Прежде чем мы со всем разберемся. Пожалуйста, можешь сходить на охоту? Эдвард вздрогнул и поморщился. - Пожалуйста, Эдвард. Клянусь, я подожду тебя здесь. Неважно, сколько времени это займет. Вампир тяжело вздохнул, потом щелкнул, незаметным до этого шпингалетом и открыл дверь в прозрачной стене. Он беззвучно пропал из комнаты, оставляя за собой только шелест листвы, пока его фигура уже скрывалась в чаще леса.***
Гарри пришлось ждать почти пять часов. Учитывая, насколько Эдвард был быстр, это был очень-очень длинный отрезок времени. Гарри начал догадываться, до какой степени, должно быть, изголодался вампир за прошедшие дни. В четверть восьмого Эдвард появился в темном дверном проеме и облегченно выдохнул, когда его золотые глаза нашли мага. - Гарри, - выдохнул вампир. Гриффиндорец встал с дивана и подошел к нему вплотную. Эдвард почувствовал, как на корне языка начинает жечь яд, а знакомый спазм сковывает горло. Эти ощущения были отличны от тех, что он испытывал на охоте. И хотя это были последствия его проклятия, Эдвард осознал, что соскучился по такого рода жажде. А в следующее мгновение Гарри уже обнимал его, стискивая ладонями рубашку на плечах и спине. Вампир умостил подбородок на вихрастой макушке и прижал волшебника как можно ближе, чтобы между ними не осталось ни миллиметра свободного пространства. Он отчетливо чувствовал, как в груди напротив ровно и сильно стучит горячее человеческое сердце, а в его собственной, - тихой и недвижимой, - эхом отражается этот звук. Как будто холодное вампирское сердце снова заработало и гонит по венам алую кровь. А еще, Эдвард жадно вдохнул, чувствуя, как его окутывает родной запах, глубокий и насыщенный, снова доступный для чувствительного носа. Он вдохнул снова и произнес: - Ты пахнешь по-другому, - Эдвард зарылся носом в растрепанные волосы волшебника, - Почему-то, острее, чем раньше. - Может ты просто успел позабыть, - предположил Гарри, не поднимая головы от холодной вампирской груди. - Нет, я не могу забыть запах, который хоть раз почувствовал. Это значит, ты что-то поменял. Питание? Занятия? Гарри отступил, не расцепляя объятий, - Ну, я мало ел в последнее время, - задумчиво произнес он. - Гарри… - Даже не вздумай читать мне лекцию, ты, лицемер, - и Эдвард тут же замолчал. - А еще, в последнее время я больше практиковался в Темной Магии. Эдвард поднял брови. - Чтобы быть готовым! – защищаясь, воскликнул Гарри, - Просто, чтобы убедиться, что все еще могу ей пользоваться. - И что же ты делал? - В основном, наколдовывал мышей. И, ну, - маг сделал довольно жестокий выпад, как будто разрезая что-то с помощью палочки, заставив Эдварда увериться, что мышей он наколдовывал отнюдь не для их домашних зверюшек. Вампир не мог найти в себе ни капли беспокойства или волнения на этот счет. Он сам недавно прикончил трех горных козлов, лань и шестнадцать кроликов. - Покажешь мне? – попросил он. - Мерлин, нет! – тут же ответил Гарри, чуть отшатнувшись. Эдвард рассмеялся, на что Гарри прищурился и подозрительно спросил, - Что в этом смешного? - Абсолютно ничего. Я скучал по тебе. По твоей манере разговаривать, по всему. Гарри вспыхнул, - Ага, я тоже соскучился. Эдвард потянулся вниз, не прекращая улыбаться, и поцеловал Гарри. Тот немедленно ответил, и вот они уже снова оказались на диване. Эдвард неловко повернулся на бок, стараясь не уронить Гарри на пол и не раздавить его, потом подтянул мага повыше, не разрывая при этом поцелуй. Когда настойчивая потребность в кислороде и шум в ушах пересилили удовольствие, Гарри отстранился, садясь у утягивая за собой Эдварда. Теперь они удобно привалились к спинке дивана. - Определенно, соскучился, - усмехнулся маг и снова поцеловал своего парня. А потом они устроились как можно теснее, прижимаясь друг к другу боками, Эдвард одной рукой растрепывал темные волосы, а пальцы второй сцепил с Гариными. Тишина не казалась больше похоронной, дом окутывал спокойствием, а объятие грело. Потом идиллию прервал забурчавший желудок мага. Эдвард засмеялся и поднялся, утягивая за собой Гарри, - Пойдем, Маленький Человек. Давай раздобудем тебе еды. Они прошли по коридору, спустились по лестнице и вот уже стояли в просторном холле, где собралось почти все остальное семейство, за исключением Розали и Эммета. Эллис и Эсме довольно улыбались, у Карлайла во взгляде читалось облегчение, а Джасперу, кажется, было неуютно, впрочем, как и всегда. - Мы уходим, - кивнул всем Эдвард, - Гарри надо поесть. Эсме кивнула и улыбнулась им в ответ. - Было приятно снова тебя увидеть, Гарри. Гарри мог лишь широко улыбнуться в ответ.