Выбор есть всегда

Пробуждение было под стать предшествующему кошмару. Тело болело так, будто по мне пробежалось стадо мамонтов. Да к тому же, я лежал в какой-то неудобной позе. Попытки изменить её не увенчались успехом: я находился на чём-то, имеющем странную форму, из-за чего и принял странную позу. Когда я, наконец, освободил обзор, то понял, что нахожусь в небольшой яме, глубиной метра два. Сделана она была не в земле, её тут видно не было, а во всевозможном хламе. Хлам этот состоял из великого множества железяк всевозможных форм и размеров. Я даже обычную железнодорожную рельсу увидел. Немного осмотревшись, я понял, что накрыт парашютом. Странно, но оказалось, что парашютные стропы закреплены у меня на груди. Меня, что, перенесли по воздуху, а потом сбросили сюда? Вот так номер… Видимо, данная система предусматривала возможность открытия парашюта, даже если человек находится без сознания. Умно… Аккуратно сложив парашют (вдруг пригодится? Я в детстве фильм видел, где сбитый лётчик с помощью парашюта умудрялся выживать на войне), я стал выбираться наверх. Наверху меня ждало любопытное зрелище: на сколько хватало взгляда простиралось ровное, или почти ровное, поле, засыпанное металлоломом. Я остановился, чтобы немного отдышаться, и стал думать о сложившейся ситуации. Но внезапно мысль моя прервалась. «А почему я так быстро устал? Лезть-то совсем ничего: пару метров всего и за металлический хлам цепляться было удобно», - подумалось мне внезапно. Я силачом не был, но и слабаком себя не считал. Поэтому начал подозревать, что заболел чем-то. Я начал себя ощупывать, проверять температуру, пульс. Не обнаружив ничего подозрительного, забеспокоился ещё больше. Воздух вокруг был прохладным, но и одет я был относительно тепло: в степи, куда изначально собирался, в середине весны ещё заморозки бывают. И ведь неизвестно, сколько тут провалялся. В очередной раз жалею об отсутствии привычки носить наручные часы. Но стоять тут и сокрушаться о своей печальной участи бесполезно. Рано или поздно я захочу есть и пить, а тут, среди одного сплошного металла, я ничего съестного не найду, это точно. Я взглянул на небо, чтобы хоть как-то определиться с направлением сторон света, но оно было затянуто тучами. Не видя больше абсолютно никаких ориентиров, я побрёл в случайно выбранном направлении. Ступать старался осторожно, так как земли под этим металлоломом видно не было, и я опасался провалиться. Найдя относительно лёгкую алюминиевую двухметровую трубу, я стал тыкать ей перед собой, вороша мелкий металлолом и нажимая на крупный. В голове роилось много вопросов: что это за бред с принесением меня в жертву? А если это было не жертвоприношение, хотя всё указывает именно на него, то что тогда? Что это за красноглазая хрень? Как она умудрилась устроить столь мощный взрыв?.. Из-за постоянной необходимости проверять путь впереди я был всё время сосредоточен именно на нём и обдумать текущую ситуацию и события, ей предшествующие, у меня не получалось. Шёл я по этому полю из металла довольно долго. Иногда мне попадались разные изделия, например, автомобили. Все они были очень ржавыми. Я покопался в одном из них, но ничего ценного не нашёл. По прошествии ещё пары часов я начал ощущать жажду. Облака казались грозовыми, но дождь пока еще не начался. Поглядывая наверх, я наткнулся на тепловоз, выглядящий относительно новым. По крайней мере, краска на его корпусе была целой. Причём сам тепловоз был явно нашим, российским. На нём и надписи присутствовали, сделанные кириллицей. Их значения я не знал. Наверное, это были какие-нибудь порядковые номера локомотива или состава. Модель его мне определить не удалось, так как я не мог вспомнить ни одной. Я был уверен, что смогу найти воду, потому что в конструкции дизеля, по-любому, был предусмотрен бачок для воды. И это я знал точно. Осторожно забравшись в тепловоз, я стал искать воду. Бачок с водой обнаружился в помещении с дизелем под самым потолком. Пошарив вокруг и найдя относительно чистую пластиковую бутыль, я стал думать, как налить в неё воды: крышка бачка была наверху, а сам он оказался закреплён так, что перевернуть его не представлялось возможным. Однако и отсюда я нашёл выход: старый, можно сказать, дедовский способ. Я оторвал какой-то шланг от дизеля и проверил его на чистоту. Тот оказался чистым, практически новым. Я запустил один конец этого шланга в бак, а через другой стал всасывать воздух, пока не почувствовал, что через шланг потекла вода. Потом всунул другой его конец в бутылку и стал ждать, пока та не заполнится. Затем вынул шланг из бачка. Теперь можно было и жажду утолить. Напившись, я уселся в кресло машиниста и стал думать, как жить дальше. Я мало что успел разглядеть перед тем, как потерял сознание, но то, что меня бросили в какой-то летательный аппарат, понять успел. Об этом же свидетельствует и парашют. А еще я отчетливо помню неслабый взрыв. Там, наверное, полстепи разнесло. И что это был за невидимка, который явно пришёл всех убить, но неожиданно меня спас? Вопросов много, но ни одного ответа у меня не было, и где их искать, я не знал. Я был спокойным, флегматичным человеком, не склонным к самокопанию или истерикам. Поэтому просто решил, что отложу эти вопросы до тех времён, пока не найду того, кто сможет на них ответить. Но и забывать о них я не собирался. Я не знал, кто это всё устроил и где я сейчас нахожусь. Не исключено, что те, кто меня сюда забросил, находятся где-то поблизости и только и ждут момента, чтобы напасть (паранойя на марше, ага). Бдительность впредь не помешает. А сейчас стоит заняться чем-нибудь более насущным. Так как манипуляции со шлангом и водой отняли много сил (да что со мной такое?!), я решил немного передохнуть. Закутавшись в парашют и усевшись в кресле, я задремал. Когда я проснулся, первое, на что обратил внимание, было освещение. Оно ни капельки не изменилось. Небо всё так же затянуто тучами, но следов ни дождя, ни снега видно не было. Всё это меня поставило в тупик, так как я не знал, каким образом мне отмерять время. Солнца не видно, ночь ещё не настала, значит, я проспал не более пары часов. Решив так, я ощутил новую проблему – голод. Надо было выбираться с этой свалки. Я стал готовиться к большому переходу. Набрал полную бутылку воды уже опробованным способом, затем нашёл пятилитровую канистру и залил туда солярки. Ёмкость я привязал стропами от парашюта к отодранной спинке кресла, которую, в свою очередь, повесил себе на спину. Бутылку закрепил на перевязи через плечо. К алюминиевой трубе я примотал осколок стекла. Какое ни какое, но оружие: мало ли что, я теперь всего опасался. Ещё взял с собой парашют. Так я и двинулся в путь. Направление я выбрал то же, что и в прошлый раз: менять его не было смысла. Двигался не спеша. Пейзаж, меня окружавший, так же не спешил меняться. По моим ощущениям, прошло уже около пяти-шести часов, было выпито примерно полбутылки воды, а края этой свалки так и не видно. Я начал подозревать, что плутаю. Остановившись, я стал вспоминать, различные способы ориентирования на местности. Ни компаса, ни часов у меня не было. Солнце и звезды также отсутствовали из-за облачности. И тогда мне вспомнилось что-то про «фокус правой ноги». Мол, человек всегда немного забирает вправо при ходьбе. Подумав немного, я решил делать поправку курса через каждые пятьсот шагов. Приняв решение, я собрался отправиться дальше, но тут мое внимание привлёк некий мусор. Присмотревшись к его форме, я понял, что раньше эта штука могла летать. Форма у него была необычная: узкий корпус, без признаков фонаря кабины пилота, две турбины по бокам в подвижных гондолах. Я неплохо разбирался в авиации, но такого не встречал никогда. Подойдя поближе, я заметил опознавательные знаки авиации США: белая звезда в синем круге на белой полосе. Спереди явственно выглядывали две роторные пушки калибра тридцать миллиметров. Учитывая любовь американцев к боевым дронам, ничего, в общем-то, удивительного. Я решил покопаться в этой машине, так как у меня возникли некоторые идеи по поводу кое-каких её внутренностей. Перво-наперво я свинтил с какой-то диагностической панели внутри дрона несколько светодиодных лампочек. Помучаться пришлось: всё было закреплено и припаяно на совесть. Затем я стал усиленно пытаться искать управляющую электронику. Это было непросто, но я раскурочил и так видавший лучшее время кожух электронного модуля, предположительно отвечавшего за управление. По крайней мере, все линии от датчиков и ходовой части шли именно в этот блок. Там я увидел ещё несколько небольших стандартных вычислительных элементов и какие-то электронные схемы. Я стал пытаться в них разобраться, но понял немногое. Но кое-что, ради чего я и прикладывал все эти усилия, я нашёл: модуль с гироскопом. А рядом с ним находился вычислитель искусственного горизонта, по нему-то я и определил первый. «Так, насколько я понимаю, извлекать их нужно вместе», - припомнил я. Затем начал аккуратно отсоединять их, после чего, к выводам этих блоков прикрепил добытые в начале светодиоды. Один из них загорелся сразу же: моя теория, о том, что эти модули запитаны по надёжной схеме, то есть, имеют в своей конструкции собственную батарею питания на случай обесточивания, оказалась верной. Теперь осталось выяснить как настроен этот гироскоп и использовать его как компас. Для этой цели я просто повертел модули вокруг всех трёх осей, подмечая, когда какая лампочка на их выводах загорается. Кстати, то, что батарея ещё не сдохла, говорило о недавнем попадании дрона в это место: не более месяца назад. А побитый он такой, потому что, наверное, упал с высоты, или его «уронили». Не найдя больше ничего нужного, я продолжил путь. На этот раз я уже не боялся заплутать: самодельный компас, не зависящий от наводок кучи металлолома, не даст сбиться с пути. Таким образом я прошагал очень долго, но небо так и не потемнело. Я не мог сказать, сколько точно времени прошло, но уже давно должна была наступить ночь. Не дождавшись темноты, я решил обустраиваться на ночлег. Побродив вокруг и найдя какие-то старые автомобили, я отодрал от них всю обивку и вообще всё, что могло гореть. После этого сложил это в кучу и облил соляркой. Будет вонять, зато тепло. Высек искру, ударяя одной железякой о другую, благо их тут больше, чем чего-либо. Голод мучил уже основательно, но задремать он мне не помешал. Спать на куче железа тоже было неудобно, поэтому, когда я проснулся, всё тело затекло. Выпив воды, которой оставалось менее половины бутылки, я продолжил путь. Освещение так и не изменилось. Даже нельзя понять, откуда исходил свет: облачность была очень плотной. Время суток определить невозможно. Я брёл и брёл вперёд, руководствуясь указаниями гироскопа, а конца и края этой свалке не было видно. Я уже проклял всё, когда допил последнюю воду, но тут увидел странное. Вдалеке, в том направлении, куда я шёл, горизонт был как-то… ближе. Такое ощущение, что металлическое поле там внезапно кончалось. Заподозрив, что это и есть выход, я побежал с максимально возможной скоростью, хотя металлическое поле и не давало особо разогнаться. О безопасности я забыл напрочь, но, впрочем, вовремя о ней вспомнил и притормозил. И не зря. В паре десятков метров от меня был обрыв. Не отвесный, но падать в него было смерти подобно: он уходил вниз на несколько километров. Именно так я оценил высоту, когда дошёл до его края. Передо мной открылась грандиозная картина: впереди меня спускался склон гигантской горы металлолома в несколько километров высотой, а дальше расстилалась серо-зелёная долина. Серый цвет в ней, скорее всего, присутствовал из-за куч металла. А зелёный… Зелёными были леса. Но не из-за этого я впал в ступор. Первым, что выбило меня из колеи, было небо. Там, вдалеке, над долиной облачность сперва редела, а потом пропадала вовсе. В разрыве облаков была луна в пятьдесят раз больше привычной мне, с атмосферой и континентами, разделёнными синими океанами. А рядом с большой луной наблюдалась ещё одна, более привычного мне размера, но в черную и жёлтую полосы. Вторым, что привлекло мое внимание, было подковообразное сооружение, расположенное неподалёку от металлической горы. Оно было гигантских размеров, имело какую-то рифлёную поверхность с непонятными надстройками. Немного оправившись от шока, я понял и причину своего недомогания: кислородное голодание. На такой высоте это вполне обычное явление. Осмотревшись ещё немного, я стал спускаться, потому что на этой металлической горе меня не ждало ничего, кроме голодной смерти, а внизу я приметил некрупную реку. Как я знал, рядом с водоёмом обязательно должно быть какое-нибудь поселение разумных существ, если они вообще тут есть. Спуск отнял у меня много времени, но ночь так и не наступила. В просвете между туч солнца видно не было, и его положение определить не получалось. Спустившись вниз, я тут же направился в сторону реки. Местность внизу разительно отличалась от металлической свалки. Тут была нормальная почва под ногами, хотя на ней и встречались кучи различного металлического мусора; росли деревья, кустарники, травы, но все незнакомой мне разновидности. Что и не удивительно, в свете недавно открывшейся истины: я оказался на другой планете. Ведь у Земли была только одна луна, а тут их отчётливо видно сразу две. То, что тут была, пусть и незнакомая, но похожая на земную, растительность, давало мне право предположить и существование здесь зверей, похожих на земных. Я осторожно шёл через лес, стараясь лишний раз не шуметь, так как опасался встречи с дикими зверьми. В лесу, к тому же внеземном, и, скорее всего, вдали от крупной цивилизации, вероятность встречи с животным, аналогичным земному медведю, например, вырастает в разы. Я не видел крупных городов, когда осматривал всё с высоты металлической горы, значит этот лес можно считать диким. Вскоре показалась и река. Я заметил ее, как только наступил в воду. Оказалось, что древовидный папоротник, росший на берегах, скрывал саму реку, поэтому увидеть ее сразу было невозможно. Я решил обосноваться на берегу, чувствуя, что очень сильно устал. Обойдя все вокруг и натаскав сухих веток для костра, я отправился набрать воды. Её я решил взять из центра реки, так как по берегам было много тины. Путь я прощупывал себе всё той же алюминиевой трубой, чтобы не наступить куда не надо. Или на кого не надо. Глубина была небольшая: когда я выбрался из зарослей папоротника, вода была мне по грудь. Дальше я стал наполнять бутылку водой, рассматривая противоположный берег. И тут заметил её. Подводную лодку. Неожиданно, хотя беспилотнику или тепловозу удивиться можно было бы и больше. Подлодка явно была старая и находилась она тут уже давно: корпус был весь в каком-то зелёном мхе, из-за которого я не сразу заметил её, не выделявшуюся на фоне зеленого же папоротника. Судя по тому, куда доставала вода подлодке, глубина у противоположного берега была примерно такая же, как и у моего. Вернувшись назад, я занялся костром по уже привычному методу. Согрелся возле него, тем более, здесь, внизу, было гораздо теплее. Затем я начал сооружать простейший угольный фильтр, так как не вполне доверял добытой воде. Отфильтровав несколько раз воду, я наконец-то утолил жажду. Голод всё ещё мучил меня, но я так устал после перехода, что снова уснул. Утром, первым, о чём я подумал, была еда. Но я не знал, где мне её раздобыть. Местная флора не изобиловала фруктами или ягодами, а может просто не сезон был. Да и не факт, что это не ядовито. Деревья были незнакомыми, с большими широкими листьями, похожими на пальмовые. То, что я называл кустарником, на самом деле представляло из себя всё тот же папоротник, только обычный, а не древовидный. Ибо последний предпочитал расти только в воде. Скорее всего, мне придётся добывать себе пищу с помощью охоты. Растительность на этой планете была похожа на земную, значит, и животные тоже не должны сильно отличаться. А водится они тут должны. Земные растения входят в состав пищевых цепочек, причём замкнутых, и без животных лес жить не может, превращаясь в степь. Следовательно, крупные животные, а также птицы и насекомые тут обязаны водиться. Охотиться я толком не умел, поэтому все мои надежды возлагались на подлодку, где я рассчитывал найти оружие для охоты. Подводные лодки во всех странах и во все времена были исключительно боевыми кораблями, а это значит, что велик шанс найти огнестрельное оружие на их борту. Взяв свою алюминиевую трубу и раздевшись, я поплыл к подлодке. Течение было несильным, а вода оказалась прохладной. Дальше возникла трудность. Подлодка была высокой, и я банально не мог попасть на её палубу. Но потом я обнаружил старую лестницу, сделанную из металлического троса и перекладин. Сразу она не нашлась, так как заросла мхом вместе с подлодкой. Поднявшись наверх, я залез на рубку и стал открывать входной люк. Он поначалу не поддавался, но алюминиевая труба в качестве рычага сделала своё дело. Люк заскрипел, открываясь, и я отпрянул от вони, что волной растеклась изнутри лодки. Старый затхлый воздух пах отвратительно. Эту лодку, по всей видимости, никто не открывал уже очень и очень долго. Я отполз от люка и подождал немного, пока свежий воздух не проникнет внутрь. Осмотревшись на палубе, я заметил на корме старое артиллерийское орудие. Такие ставили на подлодки времён Второй Мировой войны для уничтожения кораблей без использования торпед. «Значит она настолько старая?» - подумал я. Насколько я помнил, подводные лодки в той войне были у нас, японцев, немцев, англичан и американцев. У других стран подлодок было мало, да и не исчезали они бесследно, а эта, чтобы попасть сюда, должна была именно так и исчезнуть. А бесследно у нас исчезали только немецкие субмарины. Вернувшись к люку и убедившись, что теперь в подлодке можно кое-как дышать, я стал спускаться вниз. Внизу было темно, и мне пришлось подождать, пока глаза не привыкнут к темноте. После этого я начал обшаривать лодку, продвигаясь очень осторожно и ощупывая путь впереди своей алюминиевой трубой. Через некоторое время блужданий я оказался в торпедном отсеке, но торпед там я не увидел. Зато в глаза бросился скелет, одетый в форму офицера. Судя по знакам различия, это был немецкий офицер СС. Я не испугался, как показывают в голливудских фильмах, а просто подошёл поближе и стал обшаривать форму. Та не рассыпалась у меня в руках, как я опасался: немцы делали вещи на совесть. Вскоре я нашёл то, что искал: кобуру с табельным оружием. Это оказался пистолет господина Люгера, известный под именем «Парабеллум». Я подёргал затвор, но тот ходил плохо, необходима была профилактика. В остальном, как я слышал, этот пистолет был крайне простым и надёжным. К тому же, немцы реально умели делать на века. Выщелкнув обойму, я убедился, что все патроны на месте. Покинув торпедный отсек, я двинулся в сторону кормы лодки, в машинное отделение. Там надеялся найти смазку и ещё что-нибудь полезное. По пути мне ещё пару раз попадались останки людей, но ничего полезного при них не было. В машинном отделении я нашёл и смазку, и ящики с оружием, которые тут почему-то хранились, что, вообще-то, не логично. Но не мне осуждать решение погибших нацистов. Померли – и ладно, зато теперь мне после них кое-что досталось. Вскрыв один ящик, я увидел там ружьё. Или винтовку. Я посмотрел на надписи на самом ящике, но смог прочитать там только что-то вроде: «G43». Всё остальное было написано неразборчивым готическим шрифтом. Да и немецкого языка я не знаю. Патронов к винтовке видно не было, а магазин, лежащий отдельно, был пуст. Вся винтовка была покрыта маслом. Я стал смотреть в других ящиках, но и там был только немецкий огнестрел. Винтовку, хоть и без патрона, а также немного масла и ветошь, с собой я всё же прихватил и отправился дальше обследовать лодку. На мостике меня ждал джек-пот в виде ящиков с патронами калибра 7,92 и нескольких пулемётов под этот же патрон. На их ящиках значилось: «MG45». Странно, про «MG42» слышал, а такие впервые встречаю. В любом случае, пулемёт мне не нужен. Набив несколько магазинов патронами, я покинул подлодку. Есть хотелось дико, но оружие ещё нужно было испытать: не хватало, чтобы патрон прямо в патроннике взорвался, когда я стрелять буду. Вернувшись в свой импровизированный лагерь, я устроил стрельбы. Закрепил в развилке дерева винтовку, привязал стропу от парашюта к спусковому крючку и, отойдя на безопасное расстояние, дёрнул за неё. Раздался выстрел. И это было очень громко. Гораздо громче, чем я ожидал. Но, похоже, что с винтовкой, которая провела всё это время в смазке, всё было в порядке. Теперь пришла очередь пистолета. Почистив его, я проделал те же операции, что и с винтовкой, после чего убедился в том, что немецкое оружие не зря хвалят. Пистолет тоже был полностью исправен. Пришло время поохотиться. Снарядив винтовку и засунув пистолет за пояс, я отправился в лес. Гироскоп тоже взял, чтобы не заблудится. Глядя на здешнюю флору, я пытался представить, какой будет фауна, но растительность была так похожа на земную, что мне почему-то казалось, что тут должны водиться обычные лоси или олени. Поиск добычи продолжался около часа, а так никого и не было видно. Хотя иногда попадались следы каких-то крупных копытных животных. А один раз я заметил странный след пятипалой конечности, с огромными когтями. Видимо, здесь есть и хищники, следует быть поосторожнее. Я присел отдохнуть около какого-то куста, и у меня снова засвербело между лопатками, как тогда, в лагере экспедиции. Я замер, а потом почувствовал прикосновение к спине. Вполне реальное. Вскочив с места и обернувшись, я выхватил пистолет и прицелился на кусты. Оттуда, абсолютно флегматичным взглядом, жуя эти самые кусты, на меня смотрела мохнатая зверюга. Я продолжал целиться ей в лоб, а она просто жевала куст. Так прошло несколько секунд, но она не сдвинулась с места. Я осмотрел эту животину: она была больше всего похожа на зубра. Возможно, им и являлась. А зубр, насколько я знал, это та же корова, только мохнатая. А значит, его тоже можно есть. Голод затмил мой разум, и я без каких-либо угрызений совести нажал на спуск пистолета. К грохоту выстрелов я уже успел немного привыкнуть. А вот к тому, что пуля просто отскочит от черепа животины, просто содрав с него кожу, я как-то не привык. Помотав головой из стороны в сторону, зверюга, недовольно мыча, развернулась и бросилась бежать. Но далеко не убежала. С деревьев на неё прыгнула чёрная тень. «А вот и местный санитар леса», - подумал я, поудобнее перехватывая винтовку. Присмотревшись к хищнику, я офигел. Чёрное лоснящееся тело казалось не крупным, но выглядело очень сильным, на спине имелись какие-то трубки, хвост был длиннее тела и состоял из сегментов, увенчанных шипами, а на его конце имелся копьеобразный наконечник. Голова твари была сильно вытянутой и не имела глаз, на лапах наличествовали длинные когти, расположенные на подвижных пальцах. Чёрная ящероподобная тварь рвала здоровенного и, как оказалось, пуленепробиваемого, зубра на части без особых трудностей. Меня она не замечала, поэтому я решил воспользоваться этим и пристрелить её. Вскинув винтовку к плечу, я прицелился в продолговатую голову твари и выстрелил. Отдача резко толкнула через приклад, винтовку повело в сторону. Опыта стрельбы у меня не было, и я был не готов к такому сильному толчку. Но расстояние было небольшим, и я попал, правда, значительно ниже, чем рассчитывал. Видимо, изначально взял неверный прицел, или он был сбит. Только теперь я вспомнил, что оружие нужно пристреливать, а я этого не сделал. Пуля попала чёрной зверюге в брюхо и вырвала кусок брони на спине. Я был уверен, что та издохла или уже вот-вот сделает это, но тварь только громко заверещала противным голосом. Заметив меня, а это я понял, почувствовав её взгляд и ненависть в нём, хотя глаз у твари так и не заметил, бросилась на меня. Двигалась она странным зигзагом, и прицелиться из винтовки не получалось, поэтому оружие я опустил на уровень груди, думая подпустить тварь поближе и выстрелить в упор. Непонятное и очень живучее существо, несмотря на рану, очень быстро передвигалось по земле и иногда залезало на стволы деревьев, перепрыгивая большие промежутки. Оно двигалось по сжимающейся спирали, но я никак не мог уловить момент, когда тварь собирается прыгать на меня. Тогда я решил её подстегнуть. Прицелившись, я снова выстрелил, благо винтовка была самозарядной. Естественно, промазал. Видя заминку, тварь прыгнула на меня, но я именно эту реакцию и ожидал. Бросив винтовку на землю, я выхватил пистолет и стал стрелять в летящую прямо на меня зверюгу. Пули, одна за другой, пробивали её корпус, но эта тварь продолжала падать на меня, а из её ран текла болотно-зелёного цвета кровь. По всей видимости, полученные раны всё же поубавили у ящероподобной зверюги уверенности, и та приземлилась не прямо на меня, как я опасался, а совсем рядом. Её голова оказалась прямо напротив дула пистолета, и я не преминул воспользоваться её ошибкой. Выстрелив два раза, я увидел, как, наконец-то, мёртвая тварь валится на бок. Несколько капель её крови попали на пистолет, и я тут же отбросил его в сторону, когда увидел, что с ним стало происходить, при этом тщательно осмотрев руку на предмет наличия крови существа. А пистолет, меж тем, разъедала, как выяснилось, сильная кислота, которая служила для твари переносчиком кислорода. Кислотные свойства я предположил, потому что от металла пистолета шёл газ, из-за которого рябило в воздухе. Такое бывает только при реакции с сильной кислотой. Навряд ли её кровь состояла только из этой кислоты, но её там было достаточно, чтобы металл разъедало на глазах. Я недолго заморачивался этим вопросом. Меня подстёгивал голод и опасения, что зубр может оказаться таким же несъедобным, как и этот ящер. Но тут всё было в порядке. Порванная туша истекала самой обычной красной кровью и свойств, как у сильной кислоты, не проявляла. Подобрав с земли винтовку, а больше безоружным тут ходить я не собирался никогда, я пошёл к уже разделанной, хоть и очень неаккуратно, туше зубра с пуленепробиваемым черепом. Брать его мясо я не спешил и тщательно рассматривал его «внутренний мир». Но органы этого зубра ничем не отличались от таких же у земных жвачных парнокопытных. «Видимо, его можно есть», - решил я и взял оторванный ящером окорок. Остальное унести не было никакой возможности: только этот окорок весил килограмм сорок, а вся остальная туша потянула бы на несколько центнеров. Вернувшись в свой импровизированный лагерь на берегу реки, я сразу же занялся приготовлением пищи. На скорую руку и без соли жареное мясо мне показалось не таким уж и противным - долгое голодание сказывалось. И только я уже собрался отдохнуть после долгожданного приёма пищи, как почувствовал чей-то взгляд, а точнее, взгляды. Все они были направлены на меня одного и шли откуда-то со стороны леса. Так мне казалось. Я ещё ничего не понимал в происходящем и в этих странных ощущениях, когда сверху метнулась чёрная тень. Я еле-еле успел увернуться от падающего на меня ящера, когда в мою сторону прыгнули с других направлений ещё точно такие же твари. Ружьё висело на ветке дерева, а я только что откатился от него, уворачиваясь от внезапной атаки. Мысли заметались. Без оружия эти существа порвут меня на лоскутки, я и глазом моргнуть не успею. Но тут мне вспомнилось, что оружия полно на подводной лодке, и я ринулся туда, по пути прихватив свою верную алюминиевую трубу, благо она торчала в земле как раз на пути к берегу реки. Ящеры погнались за мной и сокращали дистанцию очень резво. Они передвигались длинными прыжками, иногда прыгая прямо на стволы деревьев и отталкиваясь от них, как от трамплинов. Странно, но сейчас, когда глаза застилала пелена адреналина, я смог отчётливо почувствовать не только направление взглядов этих существ, но и расстояние до них самих. Это-то меня и спасло, когда я вбегал в реку, и, даже оглядываясь, я потерял из виду преследователей. Почувствовав враждебный взгляд прямо у себя за спиной, я резко развернулся, нанося удар трубой в сторону взгляда. Удар попал прямо по морде существа, летевшего на меня, и его отбросило назад. Правда, труба от этого погнулась, но я не стал её выбрасывать: сейчас она была единственным моим оружием. Забравшись в реку, я поплыл, как есть – в одежде и с трубой в руках. Тварей нигде не было видно, но я всё ещё чуял их. Они приближались. Проплыв немного дальше середины, я понял по ощущениям их взглядов, что меня догнали, хотя на поверхности никого не было видно. Тогда я резко рванул в сторону. Это спасло мою тушку от пронзающего удара хвостом точно снизу. Но потом я почувствовал, что меня схватили за ступню и потащили вниз. Даже не успев толком вздохнуть, я погрузился под воду. Там я не мог наносить резкие и сильные удары трубой, поэтому я просто… скинул обувь. Тварь упустила меня, и я уже собрался всплывать, но заметил плавающих выше двух других ящеров. Существо под собой я видел ясно, а те, что вверху, лишь мелькали. Воздух стремительно заканчивался, но пути, кроме как вниз, больше не было. Я упёрся гнутой трубой в вытянутую башку существа под собой и с силой потянул его наверх. Как я и думал, эти твари были не очень тяжёлыми, но получившейся инерции хватило, чтобы меня с существом разнесло в разные стороны: меня вниз, а его вверх. Оно пыталось уцепиться за меня сегментным хвостом, но я заслонился трубой, которую эта гадина вырвала у меня из рук. Через мгновение я достиг дна реки. Оно было не очень илистым и за него можно было цепляться, что я и сделал. Отталкиваясь от дна руками, я значительно увеличил скорость передвижения, хотя воздуха почти не оставалось. Те твари, что были у поверхности, потеряли меня из виду, а вот третье существо всё ещё преследовало и приближалось очень быстро. Мне было не успеть доплыть до берега, да и воздуха бы не хватило. Я решил прибегнуть к уже опробованному способу: подловить тварь в момент атаки. Когда оно меня вновь атаковало, я упёрся руками в дно и оттолкнул существо ногами. Урона я ему не нанёс, но выиграл себе ещё несколько секунд. Но, несмотря на все успехи, дело моё было швах. Я не мог всплывать, чтобы не попасться на глаза остальным существам, что плавали выше, но и оставаться под водой уже было невозможно. Воздух заканчивался. И тут под руку, которой я в очередной раз отталкивался от дна, чтобы плыть быстрее, попался не ил или песок, а какой-то материал, явно искусственный, да ещё и с металлическими элементами. Взглянув вниз, я понял, что наткнулся на полузасыпанный песком труп очередного немца. На этот раз явно морского офицера. Понимая, что дальше плыть бессмысленно, я стал обшаривать его в поисках оружия, так как помнил, что моряки с собой носят кортики. Я разрывал песок и ил в районе пояса этого мёртвого немца, когда существо опять догнало меня и прижало к дну. Из его рта вылезла выдвижная челюсть и попыталась меня ухватить, но положение для этого было не очень удобным, и я смог увернуться. А тем временем руки сами шарили по дну, ибо больше ничего не оставалось, и, наконец, я нашёл то, что искал. Это был четырёхгранный, ни разу не заточенный, офицерский кинжал. Хотя, мне было всё равно. Лишь бы что-нибудь. И этот самый кинжал я вонзил по самую рукоятку прямо в голову ящера, в самую макушку. Если бы я не находился в воде, меня тут же залила бы кислотная кровь монстра, но в воде она стала растворяться и её понесло течением в сторону. Тварь же, видимо, померев мгновенно, стала заваливаться на меня, чего нужно было всеми силами избегать, хоть сил тех уже не осталось. Больше терпеть я не мог и выдохнул всё то, что оставалось в лёгких. И, как оказалось, правильно сделал: образовавшиеся пузыри привлекли внимание плававших выше монстров, и те рванули сюда. Их взглядов я не чувствовал, но их самих заметил. Пользуясь этим моментом, я оттолкнулся от дна ногами, отбрасывая ящера и вынимая кортик из его головы, и поплыл к поверхности, по пути разминувшись с офигевшими от такого тварями. Их удивление отчётливо чувствовалось в их взглядах, когда они меня заметили. Не знаю, что их так удивило, но бросились за мной они с секундной задержкой. Буквально стрелой взмыв из глубины на поверхность, я с огромнейшим облегчением вдохнул такой желанный воздух. Но времени отдышаться у меня не было. Я уже чувствовал приближающиеся взгляды ящеров. Понимая, что у меня мало шансов вплавь от них оторваться, я решил опять нырнуть на дно. Что и немедленно проделал, вновь обламывая свою погоню, ожидавшую, видимо, от меня продолжения бегства в привычной среде, а не под водой. Твари рассредоточились и выпрыгнули из-под воды с разных сторон, но они целились туда, где я находился на поверхности воды. Но меня там уже не было: опять ушёл под воду. Глубина уже была не такая большая и, вскоре, я смог бы идти на ногах, но делать этого не стал. Добравшись до дна, я стал отталкиваться от него руками, потому что недавно опытным путём выяснил, что это единственный, по-настоящему быстрый, способ оторваться от этих монстров, которые плавают не менее быстро, чем ходят по суше. Таким способом я и успел доплыть до подлодки. Далее я выскочил на сушу и, оббежав субмарину, буквально взлетел по трапу. Уже спускаясь внутрь рубки, я услышал бренчание когтей ящеров о корпус лодки. Задраив старый люк, я заклинил его кортиком, чтобы задержать тварей. Далее мысли заметались. Я судорожно вспоминал, открыты ли кингстоны торпедных аппаратов? А приёма забортной воды? В торпедном отсеке я был и там никаких лишних отверстий не помню. А вот на нижних палубах не ходил, и что там, вообще не знаю. Плохо дело. Очень плохо, потому что звуки от когтей стали перемещаться с рубки куда-то в сторону и вниз. Похоже, твари, разделившись, обследовали корпус подлодки, не сумев взломать люк на рубке. Я побежал за новым ружьём, но остановился через два шага. Во-первых, там нет к ним патронов. Во-вторых, в тесных коридорах подводной лодки с длинной винтовкой будет не развернуться. Вот что мешало этим проклятым нацистам взять с собой пару «шмайсеров»? Я продолжил движение уже в направлении мостика, припомнив там ящики с, предположительно, пулемётами, так как название «MG» у меня прочно ассоциировалось именно с немецким пулемётом. Вбежав на мостик, я кинулся к ящику с соответствующей маркировкой, и чуть ли не зубами вгрызся в крышку. Отломав её, я увидел пулемёт, хотя он и отличался от того, который я видел в фильмах, или про который читал книгах. У него не было ствольной коробки, а затворная часть заметно отличалась. Выхватив его и перепачкавшись в масле, я взял из соседнего ящика ленту с патронами и стал пытаться снарядить её. Понатыкав около двух десятков патронов, я зарядил оказавшийся довольно лёгким и в хорошем состоянии пулемёт, у которого, к тому же, были приделаны сошки на стволе. Не припомню такого у немцев, но сейчас не до исторических изысканий. Прицелившись во вход, я стал ждать тварей, одной рукой удерживая пулемёт, а другой пытаясь снарядить ещё одну ленту, хотя последнее получалось плохо. Твари не появлялись, хотя я уже успел закончить снаряжать ленту, но стук их когтей по переборкам звучал явно внутри подлодки, а иногда тишину прерывали какие-то шипяще-звенящие звуки, видимо, издаваемые этими монстрами. Я уже весь покрылся потом, сидя в не самой удобной позе за баррикадой из ящиков, на которую поставил пулемёт, и целясь в единственный вход на мостик, но твари не появлялись, а их «переговоры» доносились то с одной стороны, то с другой. Но в один момент все звуки стихли. И в этой тишине я вновь почувствовал взгляд этих тварей. Они нашли меня. Только теперь я уже не собирался убегать, тем более что и убегать тут было некуда. Палец на спуске же стал затекать, и я перехватил пулемёт другой рукой. И в этот момент твари пошли в атаку. Они ползли прямо по потолку, чего я не ожидал, но прицелиться и выстрелить успел. Выстрел получился одиночным и мимо, но потом я выдал небольшую очередь. У одной из тварей, той, что была впереди, оторвало руку, и она рухнула на пол. Пули так же перебили и трубы под потолком, за которые в этот момент, держалась вторая тварь, поэтому она грохнулась вслед за первой, хотя сама осталась невредима. Хлынувшая из страшной раны одного из ящеров кислотная кровь в одно мгновение прожгла тонкую переборку подлодки, и обе твари провалились на палубу подо мной. Не теряя времени, я стал перезаряжать пулемёт новой, уже полностью снаряжённой, лентой. Когда закончил с пулемётом, до меня донеслось лёгкое шипение прямо подо мной. Выработанная за все эти «приключения» паранойя заставила меня отпрыгнуть в сторону – и вовремя. Переборка в том месте, где была моя позиция, оказалась прожжена кислотой. Держа пулемёт наготове, я заглянул в дыру, уже успевшую образоваться на месте моей засады, как заметил шевеление в проходе и развернулся туда. На меня уже летел в прыжке уцелевший монстр. Мне ничего не оставалось, как открыть огонь из пулемёта и выдать очередь на всю ленту, ведя стволом снизу-вверх. Скорострельность у пулемёта была бешеная, но и отдача увела ствол сильно в сторону. В результате ящероподобную тварь разрезало немного наискось и, к моему счастью, её прыжок был остановлен импульсом изрешетивших её пуль. Она повизжала, упав на пол, истекая кровью, а потом замерла и затихла. Я кинулся к первой ленте, в которой оставалось ещё три патрона, потому что в этой их не осталось вообще. Затем стал лихорадочно перезаряжать пулемёт, одновременно запихивая в ленту ещё патроны. У меня всё валилось из рук от адреналина и мандража, но, похоже, я их одолел. Стук когтей подраненного монстра всё удалялся, а потом и вовсе зазвучал снаружи лодки, закончившись всплеском воды. Я что, победил? Убил двух из трёх, а третий ушёл? А если он за подмогой? Эти твари явно умнее обычных животных, а где трое, там и десятеро. Я ещё не отошёл от последних событий, поэтому соображал плохо, но покидать подлодку не собирался. Тем не менее, кое-что я сообразил. Я вылез наверх рубки, забрав кортик, и посмотрел на уплывающую тварь, целясь в неё из пулемёта. Я не стал стрелять, так как был уверен, что не попаду, но направление я запомнил. Тварь улепётывала в сторону подковообразного сооружения, которое с высоты рубки было теперь хорошо видно. Понимая, что в самое ближайшее время новой атаки не последует, я решил готовиться к осаде. Сперва я сплавал на свой берег и забрал остатки еды. Затем обошёл все отсеки и обнаружил, наконец-то, что искал: открытые кингстоны приёма забортной воды и пробоину в балластной цистерне прямо напротив них. Пробоина была большой, и я решил забаррикадировать все входы на нижние палубы, благо двери и люки на подлодке были надёжными, хотя и ржавыми. Для этого я закрыл все двери и забаррикадировал их ящиками из-под ружей, которых в машинном отделении было завались. После я занялся остальными уязвимыми местами лодки: торпедными отсеками и рубкой. Люк на рубке я заклинил куском трубы, который отломил в том месте, где она была перебита стрельбой из пулемёта. А входы в торпедный отсек забаррикадировал так же, как и в случае с нижними палубами. Пока я обследовал лодку более основательно, мне попался склад боеприпасов: там были торпеды и снаряды к пушке. Трогать их я не стал, потому что старая взрывчатка непредсказуема и может взорваться, когда ей вздумается. Пообедав, я занялся оружием. Пулемёт мне понравился: он был не очень тяжёлым, где-то килограмм шесть-семь вместе с лентой, с хорошей скорострельностью и убойной силой. Его я протёр от масла, из-за которого он сильно грелся. Отдача была велика, но он был моим единственным автоматическим оружием. К винтовке я снарядил несколько магазинов, которые отстегнул от других таких же винтовок, но, подумав, решил её с собой не таскать. Пулемёт был предпочтительнее. И, наконец, я обзавёлся ещё парой пистолетов, один из которых был уже знакомым мне «Люгером», а на другом была надпись, которую я прочитал, как «Вальтер что-то там». Не силён я в немецком языке. Патроны им требовались одинаковые, поэтому я взял оба. Ящики с патронами и пулемётами я перетащил с изуродованного мостика, где складывал все найденные мною останки немцев, в машинное отделение. Там мне было спокойней. Наведя кое-какой порядок на подводной лодке, я стал думать, как мне выживать во вновь сложившихся обстоятельствах. Но усталость от пережитого, вместе с адреналиновым отходняком и съеденным мясом, стали давить на голову, делая меня сонным, поэтому я решил отдохнуть. Я устроился в самой узкой части отсека, между стеной и дизелем, заперев и заклинив дверь сюда. Перед собой я поставил нацеленный на вход пулемёт, а рядом положил оба пистолета и кортик. Так я и лёг спать. Несмотря на усталость и сонливость я долго не мог уснуть, хотя раньше засыпал, даже испытывая сильный голод. Мысли в голове текли самостоятельно. Я вспоминал всё, что привело меня в это по-настоящему странное место. Профессора-заговорщики явно действовали не сами. Их кто-то надоумил. Ну не верю я в то, что наши преподаватели-атеисты могут удариться в такое мракобесие с человеческими жертвоприношениями. Хотя, надо отметить, что их поклонение не направлено в пустоту. Кто-то на их призывы откликнулся. Та тень, что возникла посреди степи из ниоткуда, а потом устроила локальный апокалипсис, что она такое? И ещё: тот невидимка, он явно не вписывался в планы руководства экспедиции. Да ещё и меня спас, хотя ясно было, что приходил он не за этим, просто решил всё в последний момент. Это могло означать, что и решения этот невидимка принимает самостоятельно и за ним никто не стоит, потому-то он и стал для всех заинтересованных сторон неожиданностью. А ещё моё странное чувство чужого взгляда. Я его и раньше замечал, но значения не придавал: списывал всё на свою паранойю. Но сегодня это чувство, нет, эта способность, спасла мне жизнь, и несколько раз. Откуда у меня она? Одни вопросы. За этими мыслями я, наконец, заснул.