Cantus cycneus
(25 век, сектор Нарендра) «Кестрель» формой походил на корабль класса Д'Деридекс — те же хищные птичьи очертания, но с одной существенной разницей: «Д'Деридексы» создавались как могучие линкоры, «Кестрели» всегда оставались катерами очень скромных размеров. Небольшой варп-двигатель отнимал большую часть и так тесного внутреннего пространства. Деций прошел по узкому трапу, устроился в кресле первого пилота, дождался Эриксена и заблокировал дверь кабины. – Корабли хавраннсу могут появиться в любой момент, поэтому действовать следует быстро. Перед вами, лххаи Эриксен, стоит простая задача — дублировать командира экипажа. Если я буду ранен, убит или потеряю сознание вы должны в первую очередь сбросить бомбу, а потом возвращаться на «Кирэс». – Вас понял, — отозвался аугмент. Огромные створки челночной палубы раздвинулись, обнажая кусок космического пейзажа, двигатель заработал, бросая суденышко вперед. Юркий, похожий на искру челнок стремительно летел во тьму. Мутное пятно сингулярности на этот раз оно выглядело съежившимся и небольшим. Притяжение воздействовало на «Кестрель», но мощности двигателя хватало и машина слушалась пилота. – Вы доверяете Туреку, капитан? — внезапно спросил Эриксен. – Йе. – Но ведь отвратительные отношения между риханнсу и фаэссу всем известны. – Рха? Обиды не имеет значения, если речь идет о безопасности Республики. К тому же я раньше встречался с Туреком, он исключительно вежливый фаэссу. – Значит, вы сторонник реунификации, как и ваш проконсул? – Сторонник? Честно говоря, мне все равно. Действительно важная сейчас задача — добиться возрождения Рихана. – Может быть, вам больше нравится Ромуланская Империя на Раторе Три? — продолжал коварно наставать Эриксен. – Мою семью убили на ч'Виринат. Потом имперская служба безопасности поймала меня и пытала. Даже если симпатии существовали, после этого они исчезли. Объясните, зачем вы задаете такие вопросы? Ваша душевная холодность настолько велика? – Моя любознательность бесконечно велика. Ваши упрямство и манера отвечать мне импонируют. Эриксен все же замолчал. Звено «Скорпионов» пристроилось возле «Кестреля» — по три истребителя справа и слева. Сингулярность придвинулась. Теперь она закрывала половину обзора и походила на мутную воронку, состоящую из тумана, хотя это зрелище, вероятно, было лишь оптическим обманом. Эриксен хмыкнул и проверил системы скафандра, хотя шлем надевать не стал. «Скорпионы» перестроились и сбросили скорость, манипулируя тягой и «танцуя» на краю опасной зоны. – Что внутри бомбы, капитан? Красная материя? А не разделим ли мы судьбу вулканца, того самого, памятник которому стоит на Новой Ромуле? – Не думаю. Сингулярность Хобуса была в миллион раз мощнее, соответственно, мощнее была и бомба посла Спока. Деций решил впредь отвечать покороче, осознав, что из-за присутствия назойливого террха начинает злиться. Эта эмоция мешала сосредоточиться на точном пилотировании, но аугмент, вероятно, понял свой промах и замолчал. – Я разворачиваю «Кестрель». Лххаи Эриксен, вы по команде нажимаете кнопку сброса, и мы оставляем «груз» и уходим на форсаже… Внимание, всем истребителям сопровождения! Развернуться и приготовиться к возвращению на «Кирэс». Действовать по моему приказу, подтвердить готовность. – Дайе! – Дайе! — отозвался еще один пилот. «Дайе» повторилось пятикратно, шестой оказалась Мари: – Подтверждаю, сэр. «Скорпионы» проворно поменяли построение, обратившись кормой в сторону сингулярности. Семь малых кораблей теперь походили на птичий клин с «Кестрелем» во главе. – Юрр! — приказал тр'Галан. – Есть, сэр. Сброшенный контейнер остался за кормой — заметный на экране сканера, но невидимый глазу. Впрочем, оставался он там недолго. «Кестрель» сорвался с места, уходя от граинцы сингулярности. В космосе не бывает настоящей взрывной волны, и Деций не ощутил точка, но приборы обезумели, фиксируя спектр излучений. Хотя силовое поле и стенки корпуса защищали пилотов, через минуту внешние датчики ослепли, а система навигации отключилась. – Что ж, к этому мы готовы, — буркнул Эриксен, на этот раз вполне серьезно. — Прошу вас капитан, переключить управление на меня. – Зачем? – Вы уже получили свою дозу эмоций, а я был генетически спроектирован для рискованных операций. Деций нехотя согласился, понимая, что недоверие террха не нравится, а Эриксен, казалось, полностью погрузился в полет, пользуясь лишь собственным зрением и широким лобовым иллюминатором. Делал он это исключительно искусно, позволяя тр'Галану сосредоточиться на командовании. – Внимание, всем истребителям! Доложите ситуацию. Помехи полностью заглушили канал связи. Через пару минут сквозь эти странные звуки пробился сильно искаженный голос командира звена «Скорпионов». – Корабли теневых рэманцев справа по курсу на расстоянии визуального контакта. Три фрегата, два звена поддержки, реккхаи. Ожидаю ваших приказаний. – Во встречный бой не вступать, продолжаем отход к «Кирэсу». Огонь из кормовых пушек по готовности. – Хотите заманить чужих парней поближе к орудиям крейсера, капитан? — с коротким смешком поинтересовался Эриксен. — Мои поздравления, всецело одобряю. Во только очень интересно, откуда взялись эти теневые рэманцы, если сингулярность захлопнулась. – Полагаю, они разведчики, которые скрывались на другой стороне Клибануса, а теперь отрезаны от своих. – Отчаяние делает их опасными. С нашим крейсером связи нет, скорее всего, их сенсоры тоже «ослепли», так что мое умение пилотировать будет очень кстати. Прикажете уклоняться? – Йе, — коротко ответил Деций и переключил на себя управление кормовым оружием «Кестреля». «Как я без приборов пойму, что кто-то висит на хвосте? Пока не будет попаданий — никак». – Буду делать в уме расчеты и ориентировать вас по вспышкам, — буркнул Эриксен, и тр'Галана коснулось тревожное предчувствие, касающееся ментальных возможностей аугментов. «Или он великолепно угадывает мои мысли, или действительно слегка телепат». – Враг на хвосте, огонь, риов! Самонаводящаяся торпеда из хвостового аппарата ушла во тьму, Деций не видел результата, пока не полыхнула вспышка. – Есть попадание… Эриксен, не снижайте скорость и не останавливайтесь. – Дайе, капитан, сейчас начнутся маневры… Семь ромуланских малых кораблей и двенадцать рэманских смешались в круговерти боя. Отсутствие настоящей гравитации причудливо спутало верх и низ. «Кестрель», покачивая крыльями, уклонялся от чужих выстрелов, огрызаясь огнем. – Что там с «Кирэсом»? – Время подлета — примерно пять минут, — отозвался аугмент. – «Скорпионы», что у вас? – Сбито три чужих истребителя, реккхаи. У нас тоже потери… две машины из шести. — голос командира звена звучал хрипло. — Мы прикроем, хотя один из вражеских фрегатов на подходе, с ним ничего не поделать. – Приказывают прекратить сопровождение «Керстреля». Отступайте. Вся энергия — на двигатели. – Но, реккхаи… – Выполняйте мой приказ, — сказал тр'Галан, разрывая связь. – Вы сейчас почти наверняка обрекли нас на смерть, капитан — коротко всхохотнул Эриксен. – Я не пожертвую четырьмя пилотами Республики ради спасения самого себя и вас. – Благородно с вашей стороны… хотя и глупо. Пришло время показать, на что я способен. «Кестрель» вильнул в сторону, уходя от выстрела, космос в иллюминаторе полыхнул алым и зеленым, когда выстрел чужого оружия, сбив щиты, вскользь зацепил обшивку. – Лучше загерметизировать скафандры, капитан. Атмосфера уходит Держитесь крепче, начнутся перегрузки. Деций молча взял и пристегнул шлем, Эриксен сделал то же самое, и снова взялся за управление. Он действовал с невероятно, немыслимой скоростью и полным хладнокровием. «Кестрель» бешено крутился, уходя от огня чужих истребителей. Одна из торпед нова прошла очень близко, но, катер повернулся, и заряд ударил в корпус преследователя на хвосте. – У них «фрэндли файр», — буркнул непонятное явно довольный аугмент. Перегрузка вдавила тр'Галана в кресло. Более прочные, чем у людей, кости ромуланца трещали, перед глазами стоял зеленоватый туман. Эриксен в азарте боя что-то орал на непонятном языке. С уничтоженными сенсорами, обреченный, казалось, «Кестрель» продолжал жить и, хоть не напрямую, но продвигаться туда, где по мнению аугмента находился «Кирэс». Еще один сбитый рэманский истребитель огненным комком покатился во тьму. «У нас еще есть шанс», — подумал Деций, в момент виража переключаясь на носовую пушку и отправляя в пространство ярко-зеленый луч. Спустя мгновение черное небо дрогнуло, часть звезд исчезла, заслоненная крупны силуэтом рэманского фрегата. – Черт! — буркнул раздосадованный аугмент. — У них слишком много пушек, капитан, искусство пилотирования тут бесполезно, они ударят по площади и, так или иначе, нас сметут. – Прекратить бесполезную стрельбу. Всю энергию пополам — на задний щит и на двигатель. Курс на «Кирэс», полный ход. Катер бросило вперед и сильно тряхнуло. Неестественный звук перегруженного двигателя, несмотря на уже разреженный воздух, проник сквозь шлем. – От фрегата отрываемся, капитан, но истребители мы не сбросили. Им на подмогу летит еще одно звено. Прикажете снова отстреливаться и уклоняться? – Только вперед. Нельзя замедлять ход, фрегат догоняет. – Как скажете, капитан. «Сейчас все решает удача, — размышлял Деций, рассматривая полыхающий под лучами космос. — Одно прямое попадание, и нам конец». Следующее попадание и впрямь оказалось почти прямым, но все же не убило «Кестрель» окончательно. Тр'Галан видел, как оторванные от крыла птицы куски металла, крутясь, полетели в пустоту. Машину сильно тряхнуло, двигатель замолк, и Эриксен грязно выругался на ромуланском. – Управление отказало, — добавил он. Тр'Галан промолчал, ощущая как бешено колотится сердца под краем ребер. Истребители рэманцев уже разворачивались для последней атаки. Сквозь лобовой иллюминатор он видел вдали их миниатюрные блестящие силуэты. – Я еще способен стрелять. – Попробуйте, капитан, но максимум, что удастся — кого-то из них прихватить с собой. – Это неплохой вариант, лххаи Эриксен. Деций, положив руки на пульт управления, ждал, когда силуэты истребителей приблизятся. – За Мол'Рихан! Зеленый луч ударил в первого из противников, и тот расцвел алой вспышкой взрыва. Ответ пришел мгновенно и потряс «Кестрель» до основания. Прочная обшивка раскололась, кабину «вывернуло», и Деций, выброшенный наружу, завис с пустоте, намертво пристегнутый к креслу. Жить оставалось секунды. Ощущение верха и низа исчезло окончательно. Эриксен, вероятно, находился где-то рядом, но тр'Галан его не видел — он видел лишь яркую искру еще одно «Скорпиона», который на полной скорости заходил в тыл рэманским истребителям. – Капитан Галан, прием… вы меня слышите? — ожил динамик шлема. – Слышу вас, лейтенант, и мне не нравится, что мои пилоты вернулись и нарушили приказ. – Не беспокойся, приказ нарушила только я одна. За Федерацию! Использовав широкий угол наведения, Делоне выстрелила одновременно из носовой пушки и кормового торпедного аппарата, и этот залп отвлек истребители от самого тр'Галана. Фигура риова в скафандре, слишком мелкая для правильного прицеливания, ушла из центра внимания реманских кораблей. Деций продолжал крутиться в мире без верха и низа, время от времени наблюдая пронзающие мрак лучи. – М'Ари! Ты меня слышишь, М'Ари! Ты уже соверщила все возможное, больше не рискуй, отступай. Сейчас прибудет «Кирэс». Рация скафандра безжизненно молчала, наверное, перегорела. Деций попытался развернуться в пустоте вместе с креслом, но не сумел, и вместо этого столкнулся с таким же беспомощным Эриксеном. Неравная схватка истребителей продолжалась, юркий «Скорпион» почти скрылся в стае врагов. – Зачем? Он видел, как зеленый луч ударил по кораблю Мари, вспарывая легкую обшивку. Добивающий выстрел, впрочем, не последовал, и тр'Галан перевел дыхание. Громадный силуэт «Кирэса» выходил из тьмы откуда-то слева и «сверху». Через миг полыхнуло, беззвучный в космосе взрыв перемолол большую часть малых рэманских судов. Оба фрегата, и флагман, и ведомый, попытались перестроиться для атаки, но новый удар электромагнитной волны уже сорвал их силовые щиты. Тр'Галан не разглядел, как его «Кирэс» добивает врага. Подхваченный на расстоянии телепортом, он через миг рухнул на решетчатую палубу транспортного отсека и покатился по ней, беспомощно наблюдая мелькание пола, стен и потолка. Эриксен вынырнул из зеленого вихря следом, сгруппировался, тоже перекатился, сел и с удовольствием стащил шлем. Сатра и Хивен в сопровождении младших мэников уже мчались к ним по коридору, гремя по металлу ботинками. – Докладывайте, эрей'риов, — сказал Деций приблизившейся к нему Сатре. – Вражеская флотилия полностью уничтожена, реккхаи. – Отлично. Я перейду на мостик и приму командование у Тована. – Вы, возможно, ранены, дайте закончить сканирование, — проворчал в ответ Хивен. – Хэнн'йо, эрей'риов, но я почти не пострадал. Деций кое-как поднялся на ноги. Голова кружилась, пол все еще иллюзорно шатался под ногами, но сильной боли не было, и кости оказались не сломаны. – Приказываю инженерной команде позаботиться об эвакуации лейтенанта Делоне. Я видел, как ее истребитель зацепило. – Дайе! Лейтенант уже эвакуирована сразу в лазарет, сейчас она не в состоянии разговаривать. Несмотря на удачное спасение капитана, Хивен выглядел угрюмым, его широкие плечи поникли. – Йе, я понимаю. Пол качался уже не так сильно, хотя слишком яркий, непривычный свет корабля немного слепил глаза. Деций сделал шаг, потом другой и медленно побрел в сторону турболифта.***
(На борту «Кирэса», сутки спустя по корабельному времени) Госпиталь нового крейсера был велик, но пуст. Биокровати и операционная, огороженные непрозрачными звуконепроницаемыми переборками, оставались невидимы. Тр'Галан устроился в кресле, наблюдая за сменой выражений на широком и грубом лице Хивена. Хирург явно нервничал и смотрел в сторону, так, что риов видел лишь его скулу и острое ухо. – Так что же с лейтенантом Делоне? Я должен знать. – Правую руку и одну ступню пришлось ампутировать. – Очень жаль. Ей понадобится хороший имплант. – Есть проблемы похуже — внутренние повреждения, и гипогель уже не действует. Большая кровопотеря, нехватку пришлось возместить синтетикой. – Понимаю, кровь риханнсу не подходит. – Приходил наш второй террха, предлагал свою кровь. – И что? – Ничего положительного, к сожалению. Перед тем, как начинать переливание, я сделал полный анализ на совместность.Не подойдет. Он не совсем человек. – Эриксен был аугментирован. – Аугментирован, очевидно, не он сам, а лишь его отец. Матерью оказалось существо неизвестной нам расы, и то, что течет в сосудах у лххаи Эриксена, прикончит лейтенанта Делоне. Эриксен, кстати, огорчился. – Матерью клянусь! И что нам теперь делать? – Для риханнха в таком случае я бы рекомендовал эвтаназию. – Нет! – Да, согласен, союзники не одобряют. – Спаси ее, Хивен… есть же специальные средства. – Технологии боргов? Они недоступны и все равно под запретом. – Тогда попробуй все, что разрешено. – Уже пробовал, реплицировать органы мы не сумеем — слишком велики отличия от ДНК риханнсу. Времени у нее в обрез, если собираетесь прощаться, сделайте это прямо сейчас. …Мари лежала на узкой кровати, розовая кожа террха стала совсем белой, а темные глаза сделались еще темнее. Кокон скрывал тело от шеи и до пят, левая, уцелевшая рука свисала с ложа и казалась совсем бесплотной. Деций взял в свои ладони эту тонкую, почти невесомую руку, и в тот же миг запоздалая ментальная связь опалила его ледяным огнем. Ощущения были противоречивыми и мучительно-пронзительными для риханнха. Тоска близкой разлуки. Радость встречи. Боль. Глубокая нежность. – М'Ари… – А, это ты, риов… вот и все, встречаемся в последний раз. – Не говори так, Хивен тебя вылечит. Будем встречаться часто, очень часто, каждый день, сто лет подряд, а потом я последую за тобой в Ворта Вор. По щекам Мари внезапно покатились слезы — крупные и чистые, будто бусины. – Остроухий врун, — пробормотала она севшим голосом, — Ворта Вор только для ромуланцев, а не для каких-то там хевам. Мне конец, и Хивен это знает, а ты проживешь еще двести лет, любимый. Будь счастлив, найди себе девушку из ромуланского народа. Только, пожалуйста, вспоминай иногда М'Ари, которая умерла за тебя. – Погоди… Не сдавайся смерти так легко… Я понял, в чем ошибался. Надо было уехать на Ризу и забрать тебя с собой… Делоне не ответила, но ментальная связь на миг принесла ощущение ласкового солнца и морской соли на губах, а потом исчезла, сменилась тусклой пустотой. Ослабевшие пальцы разжались. – Клиническая смерть, — сообщил Хивен. — Запустить реанимацию еще раз? Будет трижды за сутки. – У М'Ари еще остались шансы? – Никаких, мозг умирает. – Тогда не мучай ее зря. – Йе… Так я и сделаю. Кстати, вы всерьез верите, риов, что люди тоже попадают в Ворта Вор? – Великий Брат! Я даже не знаю. Не задавай странных вопросов, Хивен, я сейчас не смогу на них отвечать. – Риов, риов… Разожмите кулаки. У вас спазм мышц. Дать вам успокоительное? – Не надо. – А зря отказываетесь, такое чревато нервным срывом. – Не надо. – Дайе! Как прикажете, но вам лучше уйти. У нее, кажется, остался отец в Сан-Франциско. Мы выключим аппаратуру и подготовим тело для отправки союзникам. – Я должен присутствовать. – Не надо. Мне придется убрать кокон, лххеи слишком покалечена, вам будет больно. – Она такая одинокая, беззащитная… Я останусь. – Дхат! Вы командуете на корабле, но в госпитале командую я… Деций! Буз шуток, тебе не надо это видеть, у нас, Элементами клянусь, нет другого капитана. Юсаэ, пожалуйста, дай тебе помочь, а потом уходи. Мозг М'Ари все равно уже умер, я не хочу лечить еще и твое безумие. Хивен вытащил гипошприц и, больше не спрашивая разрешения, ткнул капитана в руку и указал ему на дверь. «Как холодно, — подумал Деций, покидая медотсек — Как невероятно холодно. Будто на старом Рэме». Он еще полчаса бесцельно бродил по коридорам, то наблюдая за аппаратурой на инженерной палубе, то разглядывая в иллюминаторы звезды, пока не очутился у стойки бара под громадной инсигнией республиканского орла. Эриксен тоже проводил время здесь — цедил из стакана эль безо всяких видимых последствий для измененного организма. – Джолан тру, риов. – Джолан тру, уважаемый инопланетный союзник. Кстати, почему вы не на гауптвахте? – Разве? А ведь точно! Был, кажется такой приказ. Знаете, что в итоге произошло? – Что? – Сам на гауптвахту я не пошел, а ваши секьюрити то ли забыли про меня, то ли решили не докучать такому герою. Как говорили когда-то у нас на старой Земле, победителей не судят. Ха-ха-ха! – Сомнительное высказывание, хотя, надо признать, вы составили его без переводчика, и ваш ромуланский язык для чужака великолепен. – Я такой, каков я есть — быстро учусь всему, и хорошему, и плохому. – Спасибо за предупреждение насчет ваших качеств. – Пожалуйста. Кстати, когда состоятся похороны мадемуазель Делоне? Я хотел бы проводить ее в последний путь. – Пока не знаю, тело отправят в Сан-Франциско. – Мертвым — лучший мир, выжившим — новые приключения. Напейтесь же как следует, риов, это помогает забыться. Бармен, двойную порцию эля нам обоим! Жаль, сам я таким способом забыться не смогу — биология не позволяет. Деций устроился на высоком стуле и принял в ладонь стакан. Прочное стекло вдруг треснуло в кулаке, синяя жидкость потекла по обшлагу рукава, смешиваясь с зеленой кровью из порезов. – Ромуланец, чистую салфетку нашему капитану! — как ни в чем ни бывало снова заорал Эриксен. Тр'Галан взял у бармена слафетку, вытер ладонь и пальцы, а потом скомкал испачканную ткань. – Юсаэ. У меня то, что террха называют «от'ходняк». – Ха-ха! Неплохо сказано, вы понимаете юмор. Кстати, а любить ромуланцы умеют? Я имею в виду психический, а не чисто биологический аспект. – Да, мы это можем. – Вы любили эту Делоне? – Не ваше дело. – Злитесь? Я думал, мы друзья. – Мы друзья, но сейчас вы грубо нарушили правила вежливости. Скажу правду — я ценил эту лххеи как пилота и опасался за ее жизнь. Сегодня я полюбил М'Ари, но оказалось слишком поздно. – Хм… Вы слишком похожи на террха, капитан. В вашей душевной бессмыслице столько человеческого… – А сами-то вы другой? – Другой, потому что я сверхчеловек. Новая так сказать ступень эволюции, суперталант без лишней путаницы в мозгу. – Для эволюции-то ваша популяция маловата. Только из вас одного и состоит. – Конечно, маловата. Нас из зависти подло сгубили обычные люди, — сердито откликнулся Эриксен. — Предков гнали, травили и казнили, покуда всех не извели. Ну, за редким исключением, конечно. Я вот процветаю «под крылом ромуланского хищника». – Странно, что вы, с вашим характером, не попытались отомстить. – Кому мстить, этой человеческой швали? Всех тараканов во Вселенной не передавишь, приходится как-то с ними мириться. Пускай уж живут. Ха-ха! – Рхэ! Вы «добры», лххаи Эриксен. – Так выпьем же за мою доброту и за вашу любовь! Одно другого стоит. … Деций проснулся у себя в каюте, поздним утром по корабельному времени, разбитый и с головной болью. Он принял соник-душ, надел чистый мундир, потом сел за стол и опустил лоб на скрещенные руки. «Вот и все, — подумал он. – Тот, кто сбил мою лххеи, уже мертв, но что это меняет? Она погибла, защищая меня, а я не смогу проводить ее в последний путь, потому что никто не остановит войну даже на десять дней. М'Ари увезут в Сан-Франциско, положат в ящик и накроют флагом Федерации, а не Нового Ромула. Террха, которые ее не знали, скажут то, что должны сказать». Он встал и вышел в коридор, чтобы, как всегда, отправиться на мостик.