Praemonitus praemunitus
(23 век, планета ч'Рихан) – Многие эту ночь не переживут. А вы, хозяйка, чем озираться по сторонам, лучше надвиньте на лицо капюшон. – Кто не переживет, сторонники виллху? – Не только они… Шум толпы не прекратился, напротив, он даже приблизился. Эш шла рядом с рэманкой, осторожно ступая по скользким ступеням. Ночь нависла над огромным городом. Одна из лун ползла по небу в мутном, похожем на пыль облаке. Где-то в отдалении полыхнул еще один взрыв. – Это возле дворца. Нарика усмехнулась своеобразной улыбкой рэманцев. – Ты, кажется, не огорчена судьбой виллху? – Мнение рабыни никому не интересно. Я верна молодому хозяину и верна вам, все остальные риханнсу путь делают друг с другом, что захотят. «Сейчас не время заводить дискуссии о свободе, — подумала Эш, нервно кутаясь в плащ. — Остается верить, если девушка не сбежит. Оказывается, я плохо ориентируюсь в городе». Толпа приблизилась, от ее шума, казалось, дрожали стены домов. – Нам не сбежать. Придется к ним присоединиться. Смелее, хозяйка, встанем в хвост колонны. Главное, не показывайте никому свои уши. – Чего хотят все эти риханнсу? – Ничего. Их всего тысяч пять, не более. Одни пьяны, другие подкуплены, третьи на кого-то злы, а кое-кто и просто бандиты. Урсула поежилась. – Я должна что-то вопить вместе с с ними? – Это значения не имеет. Можете кричать «а-а-а-а» или «и-и-и» — это все баловство простолюдинов из нижнего города. Толпа приблизилась, чужие плечи сдавили Урсулу, поток тел потащил ее за собой. Нарика, энергично работая локтями, пробилась вплотную и вцепилась в ладонь Эш. – Юсаэ за дерзость, но иначе я вас потеряю. Толпа качалась, будто лодка волне. Возможно, впереди кого-то рвали на части. «Это безумие никогда не кончится, — тоскливо размышляла Урсула, пытаясь удержаться на ногах. — Еще никто всерьез не изучал ромуланскую Империю изнутри. Я не думала, что сложный порядок их жизни может обернуться таким хаосом. Наверное, Тал Шияр — не всегда явное зло». Нарика придвинулась ближе и почти прижалась к хозяйке. «Не бойтесь, — быстро зашептала она. Кто бы ни победил, завтра этих нотхо разгонят. От них и следа не останется». Следуя изгибу улицы, толпа двинулась налево. Воспользовавшись этим, Нарика дернула Эш в сторону и вместе с нею прижалась к холодному камню стены. Толпа брела мимо, казалось, уже потеряв часть энтузиазма, постепенно она редела, пока не истощилась совсем. – Теперь можно спуститься к фонтану, лххеи, — сказала Нарика. — Вон по той лестнице, нам осталось пройти всего два квартала. Урсула только сейчас поняла, что ее плащ порван насквозь и местами испачкан грязью, колени дрожали от перенесенного напряжения. «Теряешь хватку, Эш, — подумала она с горькой иронией. — Кажется, полгода жизни аристократки меня избаловали… А что, если изнеженность тут ни при чем? Что, если мой криосон не прошел даром?». – Не поскользнитесь, хозяйка… — прошептала Нарика. — Кстати, посланец хозяина нас уже ждет. Видите, вон там? – Йе. Центурион с «Алф'индора» неподвижно сидел на рампе маленького челнока. В полутьме Урсула не слишком ясно разглядела его лицо, но оно показалось ей осунувшимся. На серо-пестрой ткани мундира проступили пятна крови. – Вы ранены, энаррайн? – Это лишь царапина, лххеи. Пришлось убрать нескольких мятежников, и меня зацепило. Челнок готов к вылету, садитесь. Служанку возьмите с собой. – Вам нужен мэник. – Дхат. «Черт бы побрал упрямство риханнсу, — подумала Урсула, устраиваясь в кресле. — Он истекает кровью, но продолжает спорить, хотя вот-вот потеряет сознание». – Я возьму управление себя. Послушайте, энаррайн, я решительно на этом настаиваю. На этот раз Н'Тар не возразил, очевидно, как следует понял свое состояние. – Достаточно просто выйти на орбиту, «Алф'индор» зацепит нас транспортным лучом. — глухо сказал он, влез в кабину и сел, уронив голову на грудь. Двери плавно закрылись. Машина оторвалась от грунта, взметнув в воздух пыль и опавшую листву. Рихан внизу превратился сначала в море ночных огней, а потом, при наборе скорости — в смазанное пятно, которое быстро исчезло из поля зрения. Другие машины проносились во тьме как светящиеся точки, но стали совсем редкими, когда челнок вышел в стратосферу. – Рядом стреляют, госпожа, — произнесла Нарика своим скрипучим голосом, но без особого волнения. Челнок тряхнуло от гравитационной волны. Неопознанный катер рядом развернулся, и чуть не задел машину Урсулы, пытаясь сбросить повисший на хвосте истребитель. – Кто и с кем тут воюет? – Не знаю, лххеи, — прошептал ненадолго очнувшийся Н'Тар. Сигнал бедствия от катера красным пятном мигал на панели. – Нарика, займи место стрелка. – Не стоит вмешиваться, госпожа. – А я думаю — стоит. Если мы не избавимся от истребителя прямо сейчас, то станем следующей мишенью. Противник развернулся, на время оставив поврежденный катер в покое. Луч чужого оружия прошел совсем рядом, истребитель ловко вильнул и исчез из прицела, очевидно, не желая подставляться. Маневрируя, Урсула на миг утратила ощущение верха и низа. «Слишком давно не сражалась в космосе… Но если сейчас ошибусь, то вместе со мной умрут Нарика и Н'Тар…». Горячая волна крови прилила к голове, в желудке сжался ком. Адреналин уже наполнил вены, ощущения обострились, страх смерти отступил, сменившись привычным азартом. Челнок, менее быстрый, чем истребитель, имел лишь одно преимущество — кормовое орудие. – Нарика, без моей команды не стреляй. Урсула чуть сбросила скорость, позволяя противнику зайти сзади. Истребитель, легкий и хорошо вооруженный, приближался осторожно, «зависнув» на границе радиуса поражения. «Как только он решит, что кормового излучателя у нас нет, он ударит первым, но для этого придется приблизиться. Мы можем уничтожить друг друга, все дело в скорости реакции». – Нарика, стреляй, едва он… Договорить Эш не успела, удар истребителя почти совпал с выстрелом Нарики. Корпус челнока тряхнуло, кабина наполнилась едким запахом горящих микросхем. От пушечного выстрела чужой истребитель тоже тряхнуло. Кусок обшивки отвалился, затем машина разлетелась на куски, и крошечная издали фигурка пилота, отправилась в свободное падение. – Готово, — коротко и жестко сказала рэманка. – Как тут включить тушение пожара? – Левая нижняя кнопка, госпожа. Урсула видела эту кнопку, но не могла ее нажать. Прилив сил сошел на нет. Пальцы ослабели, руки дрожали. – Помоги… – Дайе! Нарика, на показывая удивления, покинула место стрелка, подошла ближе и придавила клавишу. Урсула откинулась в кресле, пережидая неуместную слабость. – Что за катер мы спасли? Почему они не стреляли? Чей это был истребитель? – Истребитель, судя по сигнатурам, принадлежит вассалам Чайронсэла, Катер, который они пытались сбить — клану Ирхасаэхир. На корпусе надпись и инсигния. Урсула сама не зная, почему, дрогнула. Она не испытывала особой любви к клану Л'Нара — всего лишь уважала привязанности своего дейххана [мужа (ром.) ], но зрелище крови и смерти в особняке что-то в этом смысле переменило. «Я не понимаю системы отношений риханнсу, возможно, никогда ее до конца не пойму, их мотивы как подводные камни, их правила иногда вызывают гнев… И все же, ясно одно — Л'Нар не заслужил такой утраты…». – Вызываю «Алф'индор«… На частоте приветствия ответили не сразу. Встревоженное, побуревшее от волнения лицо Нелека появилось на экране через минуту. – Хорошо, что вы здесь, лххеи, а где энаррайн? – Н'Тар серьезно ранен, понадобится мэник в зону прибытия. Рядом с нами в космосе дрейфует поврежденный катер, вероятно, он принадлежит клану Ирхасаэхир. – На борту остались выжившие? – Не знаю, они не выходили на связь, — ответила Урсула, стараясь тщательно выговаривать ромуланские слова. – Скажите, эрей'риов, мой супруг до сих пор в столице? — добавила она. – Риов Л'Нар пять минут назад телепортировался на мостик из дворца. На миг показалось, будто Нелек смущен и намеренно избегает подробностей, хотя лицо старшего центуриона, насколько это возможно, оставалось спокойным. Урсула откинулась в кресле, пережидая внезапную, ничем не объяснимую слабость. После короткой воздушной схватки руки слегка дрожали. «Ничего страшного. Я здорова и не ранена. Л'Нар жив. Это просто усталость и стресс». Гигантский корпус линкора становился все ближе. Два крошечных, подхваченных транспортными лучами корабля медленно вошли в раскрытый зев шлюза челночной палубы. Челнок тяжело опустился на металлическую палубу, по корпусу прошла дрожь. – Выходим. Урсула уже овладела собой. Она оттолкнулась от ручек кресла, встала, и твёрдо ступая, спустилась по рампе на палубу. Десяток ромуланцев, стуча сапогами по палубе, уже торопился навстречу. – Вас, лххеи, и энаррайна телепортируют в медицинский отсек. – Необходимо проверить, возможно, на спасенном катере кто-то выжил. – Йе. Можете не беспокоиться Сверкнул зеленоватый огонь, палуба исчезла, Эш вдохнула прохладный воздух. Знакомый лазарет линкора, но вокруг почти незнакомые лица. «Руанаку из прежней команды я доверяла больше». – Где риов Л'Нар? Я не ранена, полагаю, нет смысла здесь оставаться… Ее не слушали, не грубо, но настойчиво направляя к кушетке. Холодная поверхность медицинского сканера коснулась виска. Рядом пищали и стрекотали незнакомые приборы. – В чем дело, доктор? Что-то не так? Мэник приблизился и заговорил на малопонятном диалекте, потом, очевидно заметив непонимание Урсулы, перешел на медленный и правильны рихан. – Я очень редко лечу террхасу, но все равно вижу, что ваши показатели немного отклоняются от нормы. – Я только что из космического сражения. – Не в этом смысле. Эш перевела дыхание, отметив, что неприятное ощущение под ложечкой до сих пор не исчезло. – Вы подозреваете инфекцию? – Дхат. – Тогда что? – Дефект нейросвязей, лххеи. Будь вы риханнха, бы бы заподозрил синдром Тувана, но вы террха, поэтому есть надежда, что небольшое отклонение не будет прогрессировать. – Что мне теперь делать? – Повторить проверку через некоторое время, — ромуланец сделал шаг в сторону и чуть поклонился, намекая, что больше не задерживает Урсулу. — Шаой кон, лххеи. Энаррайн Нелек ожидает вас и проводит к капитану. Эш встала с кушетки, и прошла к выходу, придерживая край плаща. Неприятные ощущения почти исчезли, но тревога осталась. «Мэник кажется правдивым… насколько это возможно. И все-таки, проверка была слишком тщательной — что он искал на самом деле? Крис, который лечил меня на базе тридцать первого отдела, осторожно намекал, что нервные реакции не те, и с оперативной работой придется на время завязать. А что если не на время, а навсегда? Я должна расспросить Л'Нара, но мой милый — ромуланец. Если он решит, что ложь на пользу, он солжет».***
– Шаой кон, лххеи, — отсалютовал Нелек. С момент прежней встречи старший центурион совсем не изменился — все такой же внимательный, собранный старший помощник, с жестковатым лицом. – Я сомневался, стоит ли вам видеть то, что вы сейчас увидите, но приказ однозначен. – Я не понимаю, что тут происходит, меня едва ли не силой затащили в бвоех'рхэ [медицинский отсек (ром.) ]. – Юсаэ, госпожа. Все меры предосторожности вызваны беспорядками в столице. Риов Л'Нар сожалеет, что не встретил вас лично, но он уже ждет в зале для брифингов. Через полминуты дверь отсека с шипением раздвинулась. Нелек коротко поклонился, но внутрь не вошел, а лишь пропустил Урсулу. Сумеречное пространство отсека занимал длинный стол и демонстрационный экран. По то сторону громадного панорамного иллюминатора завис окрашенный в холодноватые тона диск ч'Рихана. Главное кресло занимал темный силуэт, который Урсула не сразу рассмотрела. По правую руку от него в напряженной позе заме Л'Нар. Еще один риханнха, седой, с чуть обрюзгшим, но все еще благородно очерченным лицом, бессильно обмяк на стуле. Дюжина десантников с дизрапторами наперевес замерла у стены, держа его на прицеле. Урсула, неуверенно щурясь, сделала шаг вперед, потом еще один шаг, и в этот миг узнала существо, устроившееся в кресле председателя. – Шаой кон, виллху. – Шаой бин, лххеи, — с некоторым раздражением отозвался претор Рихана. – Я не вовремя? – Нет, вы как раз вовремя и по моему приказу. Займите место рядом с вашим супругом. Полагаю, все понимают, что услышанное здесь является государственной тайной Империи Рихана. – Йе, — коротко сказал Л'Нар. – Йе, — повторила Урсула. По лицу седого ромуланца пробежал нервный тик. Он, опустив голову, продолжал сидеть на тяжелом стуле, неловко закинув назад скованные в запястьях руки. – Рад представить вам, лххеи, дэйху Аргелиана, — с определенной долей иронии произнес виллху. — Полагаю, вам будет интересно послушать самооправдания этого ванг'радам. Сенатор судорожно вздохнул. Претор усмехнулся. Урсула безмолвно рассматривала его точеный профиль, острое ухо и коротко стриженый висок. – Почему вы предали меня, Аргелиан? – Я не хотел. Все дело в красной материи и тессеракте… – Отговорки. Чушь. Меня интересуют настоящие причины. Или вам надоело это комфортное помещение и нарываетесь на интенсивные методы допроса? Аргелиан помотал головой и вскинул отечное лицо. Третье веко почти затянуло мутной пленкой левый глаз. – Я… я не знаю, — пробормотал он. — Поверьте, реккхаи, я ничего не знаю. Час назад я был уверен, что излагаю вам истинные причины, но… – Вы спланировали провокацию с «Крылатой тенью»? – Нет. – Тогда кто? – Я… не могу сказать, поверьте, хочу, но… не получается. Лицо Аргелиана исказилось. Губы раздвинулись, обнажая острые зубы, в углах рта показалась кровь. Арестованный завалился на бок и вместе со стулом рухнул на палубный настил. – Мэника сюда, — коротко приказал претор. — Дэйху сам себя довел до припадка. Аргелиан захрипел и принялся корчиться в муках, на миг Урсуле показалось, что его кости изгибаются под немыслимыми для человека или ромуланца углами. – Юсаэ, реккхаи, тут не упрямство, он под внешним воздействием. – Что? — Претор обернулся и впился в Урсулу пронзительно-ледяным взглядом светлых глаз, — говорите медленно и разборчиво. – Сенатор болен, — твердо и медленно повторила она, — у Аргелиана поражен мозг. – Мелдинг? – Не уверена… Ахрэйн'фирх! [берегитесь (ром.) ] Изо рта Аргелиана брызнула кровь. Зубы разжались. Продолговатое многоногое существо выскользнуло из зева сенатора и проворно «заструилось» в сторону претора, перебирая бесчисленными ножками. Солдаты у стены на миг оцепенели, но Л'Нар выхватил дизрпатор, и зеленый луч сверкнул, сжигая паразита дотла. – О, боже… — прошептала Эш, в этот миг забыв язык риханнсу. Претор с перекошенным лицом медленно разжал пальцы, выпуская подлокотники кресла. – Что ж… это многое объясняет, — сухо сказал он. — Полагаю, наш небольшой брифинг следует прервать, а тело сенатора — исследовать. Возможно, червь был внутри не один. – Дайе, виллху. Мои офицеры этим займутся. – Очень хорошо, Л'Нар. Займитесь также тотальной проверкой экипажа, солдат в первую очередь. Зараженным может оказаться кто угодно, и зараженные нам не нужны. Поступайте с ними со своему усмотрению, а я пока что перейду в собственную каюту. Солдаты, вольно! Отправляйтесь в медотсек. Дэйху встал и прошествовал к выходу, больше не оглядываясь на мертвого Аргелиана. Как только дверь за ним закрылась, Л'Нар шагнул навстречу Эш. – Я очень ждал тебя, и'лив. – Я, как могла, торопилась. Она подошла вплотную и прижалась лицом к его плечу, ощутив шероховатую ткань плаща и запах озона, оставшийся после выстрела дизраптора. – Мне очень жаль… — сказала Урсула и с удивлением услышала ту же саму фразу, эхом произнесенную Л'Наром. – Что ты сейчас ощущаешь? – Мне кажется — пустоту. Л'Нар был бледен особой ромуланской бледностью — кровь отлила от лица, сделав его более человеческим. – Прости, я совершил ошибку, и'лив… – Какую ошибку? Почему? – Ошибка заключается в том, что я забрал тебя из мира ллоанн'нар и почти ничего не дал взамен. – Ты вернул мне жизнь — этого достаточно. Мой приезд на Ромул — мое собственное решений. – Йе, так и есть, но оставался вариант не принимать награду и отпустить тебя… и все же я не смог. Проблема в том, что твой супруг такой же, как и все риханнсу — стремится получать желаемое. – Невелика проблема с точки зрения человека. – Невелика? Ты теперь на Ромуле. Эта ловушка захлопнулась навсегда. Между тобою и его опасностями — только я… который не бессмертен. – Чушь! – Что? Разве я дэйнос? [бессмертный (ром.) ], — он улыбнулся с чем-то вроде печальной иронии. – Я человек, э'рче, и когда я уйду навсегда, ты будешь жить еще долго… Не торопись вслед за мною, не надо. Пусть твой образ, мой остроухий, останется со мною до конца и без печали… Эш прижалась лбом к его лбу. – Ты сегодня очень грустна, и'лив. – Грустна, потому что люблю тебя и знаю, ты не до конца правдив со мной. – В чем именно? Я не понимаю. Она помедлила, и ответила после паузы, словно бросаясь в холодную воду. – Мэник сказал, что моя нервная система повреждена. Возможно, мое излечение оказалось не спасением, а лишь отсрочкой. В тот же миг джемэин дочай опалил Урсулу не холодом, а огнем — болезненное ощущение заставило на миг задохнуться, но, как ни странно, быстро погасло, сменившись чувством облегчения. – Это не так, — мгновенно и без колебаний ответил Л'Нар, и эта быстрота стала для Эш доказательством искренности ромуланца. — Это не так, и'лив, я говорил с мэником Кристианом на базе ноимн сеха хви. Он просил меня сохранить тайну, тем не менее, я скажу… Твои нервы восстановились не полностью, но это не опасно. – Не полностью? Чем грозит мне это «не полностью»?! – Ты не сможешь управлять боевыми кораблями без крайнего риска. В бою с проворным противником есть риск проиграть… поэтому защищать тебя буду я или Нарика, водить челнок — кто-нибудь из моих офицеров. – Во имя Элементов! — пробормотала Эш, ощущая странную смесь горечи и облегчения. — Хорошо все-таки узнать, что будешь жить. Пискнул вызов по связи. Л'Нар выпустил Урсулу, прижал коммуникатор к уху, мгновенно переменившись в лице. – Техники вскрыли подбитый катер. На борту мертвый пилот и моя мать. Лххеи Вирин хочет тебя видеть — пока только тебя одну. Навести ее, и'лив. – Хорошо… мы встретимся позже. Она развернулась, и пошла по хорошо знакомому коридору «Алф'индора» — в тот самый госпиталь, в котором почти год назад в тревоге сидела возле кровати израненного Айдена. … Лххеи Вирин лежала навзничь, страдания казалось, не изменили лицо старой ромуланки, разве что морщины сделались резче. Белая простыня прикрывала главу клана до самого подбородка. – Джолан тру, лххеи. – Джолан тру, в'паэнхе [приемная дочь (ром.) ]. Подойди поближе. Урсула села на стул рядом, стараясь держать спину прямой и не показывать крайней усталости. – Признаться, я была недовольна выбором Л'Нара, — медленно и через силу произнесла Вирин тр'Ирхасаэхир, — Женившись на тебе, он потерял возможность породниться с другими кланами Рихана, но дело вовсе не в этом. Я считала тебя холодной, как другие террха, и слабой, как все они. Теперь я вижу, что это не так. Вирин едва заметно судорожно вздохнула. – Скоро я умру, — коротко и просто сказала она. – О, нет, мэник сказал, ваши раны не смертельны. – Раны, вероятно исцелятся, но моя жизнь понемногу подходит к концу, сегодня ее остаток сделался короче. У меня не останется дочери, я хотела бы передать власть над остатками клана тебе, но не могу, потому что ты — террха. – Юсаэ, что разочаровала вас. – Не иронизируй, в'паэнхе, мы умеем понимать вашу человеческую иронию. Пускай ты террха, но твое мнхеи сахэ чем-то подобно нашему, я поняла это, когда ты вступила в бой и спасла мою жизнь. Я сожалею, что недооценила тебя, и все же хочу кое-что сказать. Ромуланка снова перевела дыхание. «Она и в самом деле долго не протянет», — с внезапной и болезненной печалью подумала Эш. – Осталась последняя просьба, — добавила Вирин. — Правила ч'Рихана могут показаться тебе жестокими, но у нас не живут в одиночку и риханнха без клана — никто. Мой сын — выдающийся офицер, но на роль главы дома не годится. Я проживу так долго, как смогу, чтобы восстановить клан, и все же… если дети не наследуют мне, это должны сделать внуки. Мне нужно лишь одно… если вам дорог мой сын — вы должны продолжить род Ирхасаэхир.***
(Полчаса спустя) Запертый в каюте С'Кан сидел скорчившись, сжимая голову руками. Он поднял взгляд и тут же отвел его в сторону. – Знаешь, брат, что страшнее всего? — сказал он, обращаясь к Л'Нару. — Не гнев виллху и не казнь, а мысль о том, что червь живет и во мне, пожирая мозг. – С тобой все в порядке, мэник проверял. – Тогда дело еще хуже, потому что глупостей наделал я сам. – Не все потеряно. Я еще могу спасти тебя. – Спасти от смерти, поменяв ее на ссылку? Это ни к чему, жизнь все равно рухнула… Послушай… Ты должен понять меня, брат… Я скажу тебе кое-что такое, чего не знает никто. Пленник поднял голову и Л'Нар ужаснулся отчаянию, в которое, казалось, погрузился брат Юнис. – Все дело в тессеракте, — начал С'Кан. — Я не знаю, кто первым заговорил об его существовании, возможно, проболтались слуги виллху, но Аргелиан узнал, что на претор получает сведения из будущего. – Из будущего, которое уже нельзя переменить. – Точно ли нельзя? Небольшая черточка здесь, небольшой штрих там — этого хватает, чтобы получить или удержать власть… С'Кан помотал головой и продолжил: – Теперь-то я понимаю, что виллху получал советы от себя самого из будущего при помощи какого-то прибора, но это еще не все… Ты ведь знаешь, брат — впереди у Империи лишь сто пятьдесят лет существования, но все мы держимся так, будто эти годы — вечность. Все, что мы любим, обречено сгореть в катастрофе Хобуса, и гибель Вулкана — слишком малое утешение… – Насчет Хобуса — не торопись с выводами. Кто предупрежден, тот вооружен. – Может быть… И все же виллху, казалось, игнорировало мрачные перспективы. Возможно, я был не прав, но мне тогда казалось, что он занят лишь своими сиюминутными интересами. Власть претора становилась абсолютной, Аргелиану такое не нравилось, он начал плести интриги и искать союзников… и он их нашел. Не хочу даже думать, какого рода были союзники, но они забрали его разум. – Значит, тело будто бы человека на «Крылатой Тени» — их работа? – Да. – Странно, что поделка оказалась такой грубой изнутри. – Мне не понять их душевные мотивы тех, у кого нет души. Мои мотивы были просты — я хотел спасти Ромул… спасти, а не уничтожить, брат! Погоди, не прерывай. Нелек уже показал мне записи Алф'индора. Я знаю, отчего взорвется Хобус, я теперь знаю все — именно этих существ исходит настоящая опасность. – Ты их… видел? – Нет, но я их слышал — отвратительные скрипучие голоса, похожие на звукозапись. Я наблюдал их слуг — плоскоголовых, которых ллоанн'нар называют элачи. Понемногу моя ошибка стала очевидной для меня самого… – И? – Я сдался тебе во дворце только потому, что еще раньше понял свою неправоту. Да, я ошибся. Да, я предал Империю, хотя собирался ее спасти. Теперь мне очень хочется умереть Л'Нар… Почему ты отказываешь мне в этом праве? – Ты должен позаботиться о Гае. – Уже не должен. Я запятнан своим промахом, какая от меня польза… Л'Нар помедлил, рассматривая скорчившегося С'Кана. «Он на грани безумия и формально прав — такой позор пережить невозможно. По закону и с точки зрения милосердия я должен дать ему нож и проследить за процедурой ххоаст. Таков наш обычай и закон, и в моей душе нет достаточных возражений и чувств, запрещающих это… или все же есть?». Он помедлил, вспоминая свои собственные переживания на базе ноимн сеха хви. «Первую игру Айдену я проиграл, но, в отличие от С'Кана, сохранил верность Империи, и все же, вероятно, покончил бы с собой после смерти команды…». Внезапная догадка озарила Л'Нара. – Ты отчасти прав, брат, — сказал он отчаявшемуся С'Кану, — и все же тебе следует поговорить с одним риханнха, который способен помочь. – С каком смысле помочь? – Если твое мнхеи сахэ действительно требует совершить ххоаст, я не стану мешать, но ты уверен, что это истинная главная страсть, а не одержимость? – Что, одержимость? Но как я отличу одно от другого?! – Нужен взгляд со стороны, другая концепция, которая поможет тебе справиться с одержимостью. В любом случае, сейчас узнаешь. Л'Нар коснулся браслета, вызывая по связи старшего помощника. – Нелек, доложи обстановку. – Виллху отдыхает. Нейропаразитов у команды пока не нашли, если найдут — ими займется мэник Сорба. Капитаны имперских кораблей, которые откликнулись на ваш вызов, скоро будут здесь. Мы перекроем орбиту, у повстанцев только эскадра малых кораблей. Это хорошие новости, галае риов, мятеж доживает последние часы. – Что на поверхности? – После того, как вы спасли виллху, часть мятежников уже сдалась верным отрядам преторианцев. – Хорошо. Я сейчас буду на мостике. Кстати, наш второй гость не спит? – Кажется, нет, я только что встретил его на инженерной палубе. – Отлично, тогда отыщи Тэя на инженерной палубе и передай — его очень ждут здесь, мой сводный брат нуждается в разговоре с ним. – Так и передать? — спросил несколько удивленный Нелек. – Так и передай, Тэй поймет.