Тессеракт

Lux ex tenebris — Свет из тьмы

(2409 год, дельта-квадрант, неизвестный сектор)       Сон то приходил, то исчезал. Сначала Деций видел раскаленную под солнцем пустошь Ворта Вор, потом — сожженные ударом с орбиты поля Виринат. Родная планета выглядела именно такой, какой запомнилась после спасательной операции — серые руины, пепел, изуродованная площадь, на которой успели убрать трупы, но еще не подобрали брошенные вещи.       – Ри'нанов! [мама (ром.) ] Ты где?       Ответ давно пропавшей матери так и не пришел. Ветер поднимал пыль и пепел в лет, мешал смотреть и оставлял грязный налет на щеках… На краткие секунды тр'Галан очнулся, снова увидел высокий потолок зала, тусклый блеск металла и прикрыл воспаленные веки. «Это обычный кошмар. Он отступит, нужно лишь перетерпеть. Тован меня ищет. „Кирэс“ скоро придет на помощь…» Лица друзей появлялись из мрака и снова исчезали. Ушедшие навсегда сменяли живых. Деций ясно видел точеный профиль Мари, темный силуэт брата, слышал шаги сестры.       – Кассия!       Он хотел очнуться, но не смог, тьма в конце концов победила и превратилась в глубокий сон без сновидений.       …Очнулся Деций внезапно, словно от чужого толчка. В голове вместо тьмы плескалось легкое белесое марево. Очень хотелось пить.       – Ты звал кого-то во сне, — хмуро сказал агент Тал Шияр, который сидел на расстоянии вытянутой руки, все так же в скафандре, но без шлема. Грязные волосы Руви прилипли к поцарапанному лбу.       – Не слушай, тебя это не касается, — отрезал тр'Галан и поискал свою последнюю бутылку с водой.       Тонкий слой влаги еще плескался на дне, этой порции едва хватило, чтобы смочить язык.       – Можешь взять воду у меня, — все так же бесстрастно продолжил Руви.       – Странная щедрость.       – Это вообще не щедрость. Я опасаюсь, что скоро ты перестанешь соображать и станешь бесполезен.       – Решил, ты лучше потому, что закончил Академию?       – Нет.       – Я был ученым, о стал солдатом, когда твои друзья сожгли Виринат.       Руви отнесся к выпаду Деция с удивительным равнодушием.       – Знаю, я тебя уже выслушал,  теперь бери воду и пей. У нас еще много работы.       – Хэнн'йо, — пробормотал Деций, сдаваясь, принял из рук тр'Аэна бутылку, выпил примерно треть воды, вернул остаток обратно и проверил браслет на руке.       Угловатые символы мерцали. Зрение, казалось, чуть испортилось. Ныли виски, во рту снова пересохло.       – Что там у тебя? — нетерпеливо спросил агент Тал Шияр.       – Следов жизни поблизости нет, радиации тоже нет, опасности пока нет, но я не уверен насчет ментальной опасности.       – Думаешь, где-то на базе телепатические гуманоидные формы?       – Ну знаю, но мои сны ненормальны. Словно кто-то вытащил наружу самые неприятные воспоминания.       – Понятно. Я совсем не спал. Решил, что так будет лучше — кто-то должен караулить.       – Мог бы меня разбудить, — буркнул Деций и попытался собраться, но тревога, пока не оформившаяся в  подозрения, болталась где-то на дне души.       Агент Тал Шияр то ли не замечал состояние спутника, что ли решил его игнорировать.       – Похоже, видения не только у тебя. Пока ты спал, я видел самого себя, — сообщил он, криво усмехнувшись. — Двойник появился ниоткуда и смахивал на голограмму. Я попробовал дотронуться до него рукой, но не смог. Тот, второй я выглядел довольно скверно — побитый, подпаленный, на лице свежий шрам.       – Это тессеракт сработал или была еще одна ментальная иллюзия?       – В том-то и дело — я не знаю.       – Он тебе что-нибудь сказал?       – Он был удивительно молчалив, зато показал место на схеме, где следует искать артефакт. Не знаю, не самообман ли это, но попробовать стоит.       – Понятно…       Мысли Деция чуть прояснились, но тревога сделалась сильнее. „Тр'Аэн фанатик, ему не следует доверять. Странно, что этот парень не прикончил меня во сне… Хотя, ничего странного, дверь до сих пор заперта, мы пока что нужны друг другу“.             – Вычисления выполнены на девяноста процентов, — произнес он вслух. — Очень неплохой результат. Остались непроверенными лишь маловероятные варианты.       – Может быть, откроешь замок прямо сейчас?       – Я попытаюсь, но сначала хочу задать тебе кое-какие вопросы и получить на них ответы.       – Вот как? Поторговаться собираешься?       – Называй это как хочешь, но выбора у меня нет.       – Ладно, говори, прихвостень хевам, — Руви улыбнулся полуравнодушно-полупрезрительно.       – Допустим, мы отыщем тессеракт, и попытаемся спасти какое-то число жителей ч'Рихана. Это или удастся, или не удастся, но что потом? Используя тессеракт как попало, можно натворить бед. Я не позволю отправить эту вещь в Тал Шияр или купить за нее милость Селы.       – Смеешься? Я порвал с Тал Шияр, а мнение Селы, этой сассе-зрай [cучки (ром.) ], меня не интересует. Пускай императрица подавится своей милостью.       – Ты мог бы продать артефакт на черном рынке и купить себе защиту. Или передать его чужой разведке в обмен на то же самое.       – Чтобы его когда-нибудь использовали против риханнсу? Дхат. Клянусь Элементами, Матерью, Великим Братом, собственной мнхеи сахэ — я даже не возьму тессеракт с собой. Ты удовлетворен?       – Йе, — ответил ошеломленный и смущенный тр'Галан. — Придется тебе поверить. Такую клятву не нарушит ни один риханнха.        — Все верно, а теперь приступай к работе, но для начала объясни, что собираешься делать с дверью. Это опасно?       – Не очень. Нужно использовать результаты анализа и соединить универсальный переводчик с нейроинтерфейсом. Возможно, это поможет мне „думать на их языке“. Или, по крайней мере, это устройство поймет меня и выполнит хотя бы простую команду.       – Мне кажется, ты до сих пор какой-то сонный. Не ошибись.       Капитан „Кирэса“ подавил короткую вспышку раздражения и промолчал. Консоль торчала в углу — все такая же странно уродливая. Он дотронулся до сенсоров клавиатуры на запястье, регулирую нейроинтерфейс.       – Сейчас, загружу данные, и можно начинать. Если эта штука меня убьет, и ты тут застрянешь, попробуй разобрать переборку. Если все же выберешься — найди время и сообщи на Новый Ромул, что я не пропал без вести, а убит. Сам туда не являйся — достаточно галактической почты по открытым каналам.       – Йе.       – Я готов.       Деций положил правую ладонь на консоль. На этот раз устройство чужаков опалило ладонь холодом, мурашки побежали по коже, поле зрения почему-то заволокло серой мглой. „Как там однажды сказал Эриксен? Если всматриваешься в бездну, бездна всматривается в тебя“. Дурное предчувствие снова вернулось и царапнуло душу, но вскоре отступило, невидимые огромные челюсти чуть разжались, нехотя выпуская добычу…       Деций поежился, выходя из транса. Створки медленно разошлись, Руви уже толкал спутника в проем открывшегося прохода. Дверь за спиной заскрежетала, снова смыкаясь.       – Получилось…       – О, да, прекрасная работа. Я не разочарован. Республиканцы тоже на что-то годятся.       – Это ради Рихана, а не ради исправления твоих ошибок.       – Знаю. Пошли. Я отметил нашу цель на карте. Здесь запутанный план, так что держись рядом, а то отстанешь.       Уже на ходу Руви распечатал и надкусил „полевой рацион“, допил остатки воды из своей бутылки и швырнул ее в угол. „Детектор жизни“ все еще не показывал чужого присутствия по крайней мере на расстоянии в пятьсот шагов. Интерьер базы в этом месте был и вовсе странным — переплетение коридоров казалось лишенным смысла, боковые отсеки в основном пустовали, а если не пустовали, то оказывались заваленными разбитыми кристаллами, ветхими обрывками серой, паутинообразной субстанции или просто обломками металла.       – Стой. За ближней дверью большая пробоина и вакуум.       – Дорога в обход есть?       – Разве что по внешней стороне корпуса, но там радиация. Лучше закроем скафандры и пройдем сквозь пробитый отсек. Ахрэйн'фирх [будь осторожен (ром.) ]       Глухо щелкнули застежки двух шлемов. Повинуясь прикосновению к консоли, створки разошлись, открывая интерьер громадного, но чудовищно изуродованного зала. Воздух со свистом устремился наружу. Под ногами разверзлась пропасть, точнее, хаос сломанных балок, перемежающийся бездонными ямами, которые вели прямо в открытый космос. Включились и щелкнули магнитные подошвы ботинок, притягивая ноги к ненадежной опоре. В динамиках шлема раздавался треск статики и, временами, хриплый голос Руви.       – …тут поработали не торпеды, не пушки и не излучатели. Края пробоин торчат наружу, так что больше похоже на объемный взрыв изнутри. Как думаешь, кто по ним ударил?       – Не знаю.       – Ты часто имел дело с расами дельта-квадранта?       – Иногда. В основном на частоте приветствия. Обычно за пару минут до стычки.       – Они не всегда те, кем кажутся, — двусмысленно протянул Руви. — Я бы не очень им доверял.       – Слепо доверять никому не следует.       Помехи усилились разговор прервался. Агент Тал Шияр двигался вперед, проворно выбирая место, чтобы поставить ногу. Искусственная гравитация в разгромленном зале почти исчезла, ощущение верха и низа исказилось. Вскоре спина Руви уже маячила далеко впереди, где-то среди вздыбленного и разорванного металла. Деций понемногу отставал, стараясь не глядеть в открытый космос. „Я сделал свое дело и больше не нужен тр'Аэну. Он не хочет сдаваться Республике и не потерпит, чтобы у него путались под ногами. Руви даже не испачкает руки кровью, просто оставит меня умирать в этом проклятом месте“. Индикатор радиации на табло внутри шлема тревожно мигнул. Балки местами шатались. Вакуум звук не передает, но твердые предметы его передают, и Деций не столько слышал, сколько ощущал кожей треск конструкций.              Еще через семь или восемь минут на дальней стороне зала возникло неясное движение. Сработал индикатор присутствия. Радиопередатчик ожил выдал щедрую порцию помех.       – У нас тут нежданные гости, толиане, они как раз перед выходом, так что придется драться. Ты надежно стоишь? — раздался голос агента.       – Йе.       – Прикрой, я зайду к ним с фланга.       Силуэт тр'Аэна сместился в сторону, а у Деция прилива крови загорелись уши под шлемом. «Руви уже принял решение. Он отобьется от толиан, а потом пристрелит меня, аннулирует свою клятву и заберет тессеракт. Не стоит этого ждать, лучше вернуться к „Кестрелю“ или хотя бы в отсек с воздухом… Великий Брат! Мне плохо… снова раскалывается голова…».       На противоположном конце зала полыхнул луч. Огромные металлические пауки шевелились, атакуя, но из-за месива обломков торчали лишь их горбатые спины. Деций взялся за рукояти пистолетов на поясе, ну тут же отдернул руку, попятился и чуть не сорвался. Мысли окончательно смешались.       – Фвад! Прикрывай, веруул! — на этот раз отчаянно захрипела рация, но Деций продолжал стоять в оцепенении — с болью, но без ярости, в тревоге, но без душевного огня, едва собирая рваные клочки воспоминаний. «То, что я делаю, противоречит мнхеи сахэ, — эта мысль пришла и скользнула по поверхности сознания, будто капля дождя по стеклу в старом доме на ч'Виринат. За счет внезапно обострившегося зрения он видел, как под ударом крупного паука шлет Руви треснул, и зеленые пятна крови окрасили визор изнутри. Через миг Деций машинально вытащил пистолет и выстрелил, целясь в нервный узел толианина.       Противник рухнул, рой не обремененных гравитацией кристаллических обломков полетел в космос. Капитан „Кирэса“, сцепив зубы, продолжал стрелять, пока второй уцелевший чужак не сорвался в провал и не исчез в ледяной пустоте. Потом он отключил магнитные подошвы и рискованным прыжком в невесомости преодолел оставшееся расстояние.       Тр'Аэн лежал без движения, лицо скрывал окровавленный визор. Насколько сильно беглый агент Тал Шияр пострадал от декомпрессии, оставалось неясным. Деций пинком сбросил в космос остатки толианина, а потом взялся за консоль и на этот раз открыл переборку почти мгновенно. Он взял довольно легкого при низкой гравитации тр'Аэна под мышки и затащил его в спасительный отсек. Дверь захлопнулась. Воздух сгустился. Замерцал тусклый свет. Головная боль ушла, с нею ушли остатки паники.       – Эй, Руви! Ты меня слышишь?       Он нащупал застежки чужого шлема, и открыл залитое кровью лицо. Сначала показалось, будто агент Тал Шияр лишился глаза, но осколок визора лишь вспорол кожу и застрял в щеке. Деций расстегнул скафандр Руви, аккуратно вытащил гипогель, так же отрешенно сделал укол, нащупал скользкий осколок пальцами, ухватил его и сильно потянул…       – Фвад!       Острие отлетело в сторону, а Деций в недоумении уставился на собственные порезанные пальцы. Тр'Аэн судорожно вздохнул и пришел в себя.       – Я ослеп? — хрипло спросил он.       – Нет, но нужно протереть глаза. У тебя останется шрам. Юсаэ, что не помог сразу же.       Он раскрыл аптечку и принялся методично обрабатывать рану ручным регенератором.       – Скажи правду — ты хотел бежать бросить меня толианам? — спросил Руви, как только избавился от корки крови на веках.       – Да. Мне показалось, ты собираешься меня убить.       – Не расстраивайся, хевам говорят, что риханнсу довольно параноидальная раса.       Руви улыбнулся и добавил:       – Все гораздо проще — это был ментальный удар извне. Со мной случилось то же самое, я уже хотел бросить тебя в зале с пробоиной.       – Толиане, кажется, не телепаты.       – Не телепаты, но могли найти здесь подходящее оружие.       Тр'Аэн приподнялся на локтях, потом, качнувшись, сел, закашлялся и сплюнул кровавый сгусток.       – Слушай внимательно и запоминай на случай, если я не выживу, — продолжил он. — Сейчас эта баз в находится в недоступной извне зоне дельта-квадранта. Тессеракт — часть установки, которая ее создает. Чтобы воспользоваться артефактом, придется его вынуть. После этого, примерно через час, нас выбросит в сектор Альсуран. Скорее всего, твой крейсер тоже выбросит в сектор Альсуран. Не сомневайся, так и будет. Для расчетов я нанимал ференги с Дрозанны.       – Что из всего этого следует?       – Возможен временной парадокс, от которого никому не поздоровится. Чтобы избежать беды, я должен воспользоваться тессерактом и сделать два сеанса связи. Сначала — с собственной копией двадцатитрехлетней давности там, на гибнущем Ромуле. Потом с самим собой здесь, на станции, но шесть часов назад — в момент, когда мы сидели под замком.       – А сил у тебя хватит? — мрачно поинтересовался Деций, разглядывая испачканное лицо талшияровца со свежим воспаленным шрамом на правой щеке.       – Йе, хватит, только помоги мне дойти.       – Хорошо, держись за меня и двигайся. Не слишком резко, аккуратнее.       Вернувшаяся гравитация, казалось, прижала их обоих к палубе. Система разгрузки скафандра то ли испортилась в бою, то ли изначально была слабовата, и Деций, шатаясь, шел по кренящейся в его воображении палубе. Ботинки скользили на лужах оставленной толианами кислоты. Агент Тал Шияр опирался на него, сначала слегка, потом вся сильнее, пока не навалился на чужое плечо всем своим весом.       – Эй! Может, присядешь отдохнуть?       – Времени нет. Идти уже недалеко.       Руви дышал тяжело и хрипло, это наводило на мрачные мысли о внутренних повреждениях.       – Хватит. Посиди здесь.       Талшияровец послушно сел на пол и прислонился к стене. Ближняя дверь оказался приоткрытой, консоль и браслет не понадобились. Деций протиснулся внутрь и замер, в восхищении затаив дыхание.       … Силовая установка походила на сферу — не цельную, но составленную из переплетенных сияющих пурпуром линий. Легкая вибрация, передавалась по настилу палубы, по мышцам, сухожилиям и костям, заставляла сердце ныть в необъяснимом восторге. Длинные толстые плети, скорее всего, силовые кабели, тянулись к орудийным конструкциям. Их жерла располагались на внешней стороне твердой оболочки базы, но из блоки управления —внутри. Причудливые, невероятных размеров, они напомнили Децию спящих чудовищ. Он насчитал семьдесят две пушки, а потом минуту-другую он стоял, разглядывая эту пассивную, но грозную мощь. „Одного залпа хватит, чтобы уничтожить неплохих размеров эскадру“. Капитан „Кирэса“ проглотил застрявший в горле комок и вернулся в сфере.       Тессеракт находился в самой ее середине. Он походил на куб, вписанный в еще один куб и соединенный с ним короткими отрезками линий. Четырехмерный предмет в трехмерном пространстве. Легенда. Чудо.       – Эй, Деций! Не вздумай сразу его хватать. Сначала отключи поле. Потом аккуратно бери, рукой в перчатке. Помни, на эвакуацию у нас один час — больше ни минуты.       Голос Руви звучал твердо, в нем словно бы снова прорезалась неукротимая воля. Тр'Галан молча отошел к консоли, положил на нее ладонь и дождался, когда пурпурное сияние исчезнет. Тессеракт тоже потух. Он на казался опасным, лишь странным и непостижимым, но очень спокойным.       – Готово, я возвращаюсь.       Он, держа тессеракт на весу, кое-как протиснулся в щель.       – Бери эту штуку, и делай то, что должен.       – Хорошо, только сниму перчатки.       Тр'Аэн отстегнул крепления на запястьях и обнажил ладони, взял тессеракт и задумался, разглядывая изломы линий. Теперь они светились легкой зеленью — тревожно, но привычно для ромуланца.       – Что ты видишь, Руви?       – Я вижу ч'Рихан…       Деций замолчал и отвернулся. Сама мысль о беседе с самим собой через время вызывал у него странное смущение, будто Руви нарушал если не запреты риханнсу, то обычные представление нормальном.       „Кто мы такие… Бессильные искры, затерянные в пространстве. Миллиарды лет Млечный путь существовал без нас. Миллиарды лет он просуществует, когда мы уйдем. Амбиции, эмоции, борьба и душевный огонь — все это уйдет, как пришло. Дела рук наших рассыплются в прах, не будет ни риханнсу, ни ллоанн'нар, ни кливам, но Вселенная останется, хотя в конечном счете разрушится и она… “.       Звезды за толстым иллюминатором горели ровным холодным огнем. Холод заполз под скафандр и скользнул по ребрам.       – Готово, — прошептал тр'Аэн, роняя тессеракт на пол. — Я это сделал.       Деций вздрогнул, отбрасывая накатившую тоску. Надежда вернулась, горячая волна пробежала по венам.       – У тебя все получилось?       – Скорее, получилось кое-что. До чего же странно видеть свою наивность двадцать лет назад…       – Не юли. Что-то пошло не так?       Деций придвинулся, и едва не схватил агента за воротник скафандра, но, заметив его посеревшее лицо, отдернул руки.       – Все прошло без осечки, — медленно, словно освобождаясь ото сна, пробормотал тр'Аэн, — Связь сработала идеально, но сообщение ушло ровно в то время и в то место, где я его когда-то получил. Не проиграл, не выиграл, возможно, помог паре десятков риханнсу выжить, но Ромул не спас… Классическое „временное кольцо“. Я надеялся на большее. Это немного больно.       – Ладно, не грусти. Прошлое не изменить, а если удастся, твоя прежняя личность исчезнет, ты все равно что умрешь и даже не осознаешь потери.       – Какая разница… Моя все равно конец. Ради восстановления Ромула я бы умер прямо здесь, без колебаний.       Тр'Аэн вздохнул и снова привалился спиной к стене.       – Теперь твоя очередь требовать свой приз, — хмуро добавил он. — Как ты хотел бы использовать тессеракт?       – Я должен предупредил самого себя на ч'Виринат как раз перед атакой твоих приятелей. Там, в прошлом, я заберу на корабль свою семью, друзей… хотя бы пару сотен риханнсу. Или другой вариант — он честнее. Нужно отыскать губернатора, мы могли бы организовать оборону.       – Деций!       – Что?       – Тебе не спасти ч'Виринат, иначе твоя любимая Республика на Мол'Рихане исчезнет, виринатские беженцы ее не создадут. Не то, что бы я жалел ваше гнездо мятежников, но все же… Ты не добьешься капитанского ранга, не будешь командовать крейсером, мы не пойдем на совместную операцию, не получим тессеракт. Все рухнет. Ты создашь парадокс времени с неизвестным результатом.       – Намекаешь, что это конец? Ладно. Понятно. И все же… Я мог бы вывезти оттуда брата, сестру и мать. Мог спасти хотя бы их.       – Ты видел родных убитыми?       – Разбитую „птицу“ брата на орбите и тело сестры на площади.       – Тогда их смерть необратима. Юсаэ, мне очень жаль.       – Моя мать пропала без вести, я ее не нашел., так что остается надежда…       – Если она не умерла на Виринат, то попала на арену полковника или в лаборатории Селы. Это не лучший вариант. У всех жертв Хакеева была страшная и короткая жизнь, там никто не выжил… Деций! Почему ты молчишь?       – Хочу тебя убить. Ты чокнуты нотхо, что напомнил мне об этом.       – Давай, действуй, я даже сопротивляться не стану.       – А вот только что подумал —, а зачем? Ты, Руви тр'Аэн, сгоришь в аду и без моей помощи. Куда бы ты ни сбежал, где бы ни спрятался — тебя везде найдут твои бывшие друзья. По сравнению с их методами правосудие Республики показалось бы тебе раем.       – Мог бы и не напоминать, дорогой даэхлен [друг (ром.), в контексте — в ироническом смысле], — отозвался Руви, — Я знаю, что меня ждет и не боюсь. Любое страдание рано или поздно кончается.       – Тогда чего ты боишься?       – Катастрофы из-за твоих безудержных эмоций. И еще… Поверь, я сожалею о твоих утратах. Юсаэ, я прошу у тебя прощения. Прости за все, что сделала моя организация, но, пожалуйста, не трогай тессеракт.       „Как тут холодно, как бесконечно холодно…“. Деций поежился, дыхание перехватывало от волнения.       – Ладно, я тебя выслушал, — продолжил он после долгой паузы. – Я все прекрасно понял, и не хочу быть эгоистом. Прошлое нельзя менять наугад, последствия нужно просчитывать. Сделаем все как положено. Ты поклялся что не возьмешь тессеракт на Ратор или в другое место?       – Да, поклялся, и клятва моя в силе.       – Тогда артефакт забираю я. Он будет интересен ученым ч'Мол'Рихана. Специалисты Д'Тана решат проблему, которая нам не под силу. Возможно, спасут старый Ромул или ч'Виринат, придумают, как победить элачи и икониан… Впереди большие возможности.       – И ты называешь меня нотхо? Тогда кто ты сам? Пойми, твоя планета — середина мишени, цель для удара икониан. Они физически не умеют путешествовать во времени, но вот связь сквозь время, использованная ради разрушения… совсем иное дело. Артефакт для них желанный трофей.       – Мол'Рихан достаточно защищен.       – Рхэ? — Руви хрипло расхохотался и, к ужасу Деция, продолжил смеяться до слез. — Ваш проконсул Д'Тан слаб, он — последователь ереси фаэссу.       – Д'Тан не слаб и он не фаэссу, он ромуланец.       – Он союзник хевам.       – Это люди — наши союзники в войне с иконианами.       – Да, но все, что делают хевам, они делают ради себя. Скольких офицеров ллоан'мрахел уже подчинили себе нейропаразиты?       – Не знаю.       – Я тоже не знаю, но они есть, и их так уж немало. Нам нельзя рисковать. Больше никаких катастроф.       Руви умолк. Деций отодвинулся от агента и шагнул к широкому иллюминатору. Из-за вращения базы косматая звезда уже закрыла часть неба. Звездный провал был и то ли вверху, то ли внизу, а точнее — везде.             – Я догадался, куда ты клонишь, — сухо сказал капитан „Кирэса“.       – Да, все верно. Нужно было закрыть временную петлю, — уже почти безвольно отозвался Руви. — Прошлое не вернуть, но будущее спасти еще можно. Империя или Республика… как разница… пусть выживет хоть кто-нибудь. В иконианской войне у вас есть шанс, при попытках поиграть со временем — ни единого шанса.       – Ты мною манипулировал.       – Йе.       – Ты все продумал заранее и дал мне клятву на забирать тессеракт, потому что задумал его уничтожить.       – Йе. Еще раз прости.       – Ты выбрал самого доверчивого офицера Республики из тех, что были под рукой, и обманул меня, как щенка.       – Дхат, не так все грубо. Мне нужен был помощник, честный, знающий и без лишних амбиций. Я никому больше не доверял, только тебе, пойми.             – Столько трудов, столько опасностей… и все зря. Кстати, ты на ногах не стоишь, и не способен больше драться. Я могу просто забрать тессеракт.       – Можешь, но не заберешь. Ты ведь понимаешь, что я прав…       База чуть содрогнулась, по гигантской туше и ее могучим конструкциям пробежала череда вибраций.       – В любом случае, наш разговор затянулся и наглупить ты уже не успеешь, — добавил Руви, снова судорожно вздохнул и сплюнул кровь. — Тессеракт без силовой установки распадается, этот распад необратим. Сейчас нас выбросил в сектор Альсуран. База будет уничтожена, так что надень скафандр и проверь аварийный маяк. Сутки-двое продержишься, потом тебя подберут.       – Можно добраться до шлюзовой палубы и использовать силовую установку „Кестреля“.       – Времени не хватит. Не будь нотхо, надевай шлем.       – А как же ты?       – Моя маска — бесполезный кусок пластика, так что, полагаю, мне конец. Не беспокойся, ты же сам этого хотел.       – Пока что ты жив, а бросать живых запрещает устав флота. Я обещал, что тебя будет судить судит Республика, так что вставай и пошли, — Деций рывком заставил тр'Аэна подняться, потом поднял тессеракт и прижал его локтем к скафандру. — В таком виде через разбитый зал не пройти, но можно отыскать телепорт базы. Если он сработает, нас перебросит прямо к катеру. Держись за меня, постарайся не падать.       – Диипан.       Руви выругался, но сопротивляться не стал, он даже шел какое-то время, ступая относительно ровно.       Конструкции базы заметно дрожали. Потом они заскрипели, словно коробку корпуса мяла невидимая рука.       – Это штука действует на металл, но почти не действует на живую материю.       – Отличный вывод. Только нам он не поможет. Брось меня, веруул.       Руви пошатнулся и почти упал, но все-де встал и пошел дальше, шатаясь, будто одурманенный. „Ему снова нужен гипогель, иначе дело плохо“. Деций закинул левую руку тр'Аэна себе за шею, и, обхватив талшияровца правой рукой, попытался тащить его бегом, но не сумел одновременно удержать тессеракт. Артефакт больше не выглядел кубом, скорее напоминал бесформенный комок проволоки. Он упал на палубу с глухим чавканьем, словно уже сделался мягким.       – Кажется, нас обоих тебе не унести, так придется выбирать один из трофеев.       Голос тр'Аэна звучал ехидно, но Деций его не слушал. В двадцати метрах впереди их ждал телепорт. Он мало походил на транспортные установки риханнсу или террхасу, но голубовато свечение не оставлялось сомнений в назначении дискообразной платформы.       – Давай, держись и помоги мне хоть чуть-чуть. Двигай ногами.       Он перешагнул через брошенный тессеракт и побежал, отталкиваясь от кренящихся стен, уворачиваясь от падающих сверху обломков. Коридор сужался, свечение в конце тоннеля почти исчезло. Воздух уходил из многочисленных трещин и Руви совсем обмяк, возможно, он потерял сознание. Треснуло, хлопнуло, загрохотало, стены коридора разошлись, обнажая соседние помещение, но открывшиеся бреши лишь помогли тр'Галану обходить обломки. Он пробежал оставшиеся двадцать шагов, вместе с ношей рухнул на дискообразную платформу и уже привычным движением коснулся чужой консоли.       Ровный свет мигнул. Интерьер разгромленного коридора исчез. Вокруг материализовалось пыльное и мрачное пространство шлюзового отсека.       „Кестрель“ до сих пор оставался здесь — его правильные, ромуланские очертания будили в душе приятное тепло.       Деций протащил бесчувственного тр'Аэна по рампе, втолкнул его в кабину и лишь на миг задержался, чтобы осмотреть состояние шлюза.       Войти следом он уже не успел.       Полыхнул ослепительно-белый свет. Внутри шлема бешено застрекотал датчик радиации. Через миг шлюзовой отсек раскололся пополам. Звезды за его стенками показались и тут же поменяли свой рисунок. Остатки базы, неуправляемый катер, сам тр'Галан внутри скафандра — все это повисло в пустом пространстве сектора Альсуран.