Судьба Драконова (бывший "Расчёт по-драконьему")

      ๖ۣۣۜНа следующий день - гномка не обманула - Элайю на кухне нашла два почти безбородых гнома и отвели на верхний ярус пещер. Немного не дойдя не лаза, она попросила гномов оставить её одну. Те остановились, но уходить не спешили - дождались, пока она скроется в проходе, освещённой их факелами.       Элайя вошла в пещеру. В полной темени загорелись два жёлтых пятна.       - Не ждал меня?       "Ждал"...       Она замерла. Шагнула слепо по направлению к горящим змеиным глазам, вытянула вперёд руки, словно боясь наткнуться на что-то, хотя прекрасно понимала, что кроме дракона тут никого нет. В подтверждении своих слов она почувствовала как её обхватила драконья лапа и подтянула к телу ящера. Элайя почти не испугалась. Она уселась меж его передних лап и принялась поглаживать чуть-шершавую чешую. На ощупь она была тёплой, и чем ближе к грудной клетке, тем теплее. Дракон молчал. Тишина стояла такая, что слышалось, как капает вода с потолка пещеры на сталагмиты.       - Ты не ел ничего, - Элайя решила нарушить эту тишь.       "В этой оболочке я не нуждаюсь в пище."       - Я наверно помешала тебе?       "Нет...", - дракон положил морду на плечо эльфийки.       - Ты не мёрзнешь тут?       "Нет, - снова короткие ответ. Элайя уже подумала, что он не настроен общаться, когда дракон продолжил: - В этом теле мне не нужны тепло и еда."       - Можно я останусь?       "Как пожелаешь... Но тебе всё равно придётся вернуться. Мне ещё нужно время, чтобы восстановиться, а ты-то точно не обойдёшься без пищи и воды..."       - Я останусь сегодня, - она перелезла через лапу и оказалась в подбрюшье дракона - там, где теплее всего. Сверху на неё опустилось кожистое крыло, и тьма стала абсолютной. А дракон окружал её со всех сторон. Из-под его крыла глухо раздался голос эльфийки: - Что мы будем делать дальше?       "Дальше? Вернёмся в замок, я займусь твоей памятью..."       - А как же Тёмный?       "Всё что касается Тёмного, мы решим позже. Не бойся, безнаказанным он не останется."       Элайя провела под крылом дракона весь день. Почти всё время они молчали, но слова сейчас и не были нужны. Эльфийка чувствовала тепло драконьего тела, и от него ей становилось как-то по-странному томительно. Ей хотелось, чтобы он как можно скорее исцелился, принял человеческий облик, по которому она... скучала. Она восстанавливала в памяти образ Тана. Такого, каким увидела его первый раз - сражающегося с тенями. Хитрый огонь в его глазах, когда он разоблачил её. И нежность полу-сна полу-видения, когда с неё спали чары. Когда Тан понял, что жена, которую он искал, была у него под носом. Сколько терпения было в нём. Не выдал себя ни единым жестом...       Близость к телу чёрного ящера наполняла Элайю силой. Все мучения перенесённые в плену у Тёмного мага, стали казаться лишь старыми смутными воспоминаниями. Но эльфийка понимала, что стоит ей удалиться от дракона, как боль вернётся к ней.       Прошло какое-то время, и из лаза, через который пришла эльфийка, послышались шаги и голоса - Эстер сама пришла забрать свою подопечную.       - Я знала, что найду тебя тут, милая, - гномка по-доброму улыбалась ей. - Ну пойдём, ты ведь весь день ничего не ела. Пойдём.       Элайя послушно последовала за ней, и ей показалось, что в жёлтых глазах дракона она увидела грусть. Эстер лишь кивнула ему, словно бы отвечая. О чём они успели поговорить в мыслях, эльфийка не ведала. Но на следующее утро гномка предложила ей работу. Элайя, которая уже устала от вынужденного безделия, была только счастлива.       - Горное дело да кузни тебе не предлагаю: мала, да и не твоё это. А вот слыхала я, что прясть ты умеешь, - сказал ей Эстер за завтраком. Элайя по началу удивилась, где гномка могла это узнать, а потом догадавшись, о чём та "поговорила" с драконом, лишь усмехнулась.       После трапезы Эстер отвела Элайю в верхние. Здесь пещера больше напоминала дворец: эти залы выходили близко к поверхности, и в прорубленные оконца поступал дневной свет. Оказалось, что гномы не только добывают и обрабатывают подземные сокровища. На поверхности их гор паслись стада овец, чья шерсть очень ценилась в Империи. И эльфийка с удовольствием занялась ими. Животные слушались её беспрекословно, позволяя срезать с себя шерсть. И сама шерсть в её пальцах была послушна и нежна. Работа заняла Элайю на столько, что она целую неделю не вспоминала о драконе. А когда вспомнила, устыдилась.       Она сама, без провожатых, добралась к его пещере, а потом долго не решалась пройти через узкий лаз.       "Ну что же ты? - послышался голос дракона. - Входи, я жду тебя."       - Я... мне... - начала было она, но дракон прервал её.       "Я знаю, где ты была и чем занималась. Я рад, что ты отвлеклась от своих тягостных мыслей."       - Я совсем забыла о тебе! О вас... - чуть запнувшись добавила она. Образ Сефируса-мужчины снова встал перед глазами. Говорит на ты с драконом было просто. С чародеем - нет.       "Я не обижен, melli. Но в самом деле рад, что ты пришла."       - А знае...те что? - вдруг воскликнула Элайя. - Я останусь сегодня с вами. Я буду прясть днём, а ночевать - здесь.       Образ мужчины в голове улыбнулся. Дракон же просто мигнул жёлтыми глазами.       "Оставайся, если так пожелаешь".       На утро Элайя сказала о своём решении Эстер, та лишь улыбнулась, а потом задумчиво сказала:       - Это правильно, дитя. В конце концов, ты его жена... Так он быстрее поправится, с твоей заботой.       Мысль о том, что её присутствие поможет исцелению дракона от магии Тёмного, воодушевила Элайю. Вечером, придя в пещеру дракона, она не стала сразу устраиваться на его лапах, а прошлась вокруг поглаживая чешуйчатое тело, потом и вовсе поцеловала морду ящера. Змеиные глаза удивлённой распахнулись, а потом длинный и мощный драконий язык лизнул по щеке эльфийки. Такой поцелуй на ночь стал новым ритуалом.       Элайя не сразу заметила, что дракон постепенно уменьшался в размерах. Сначала это было не особенно заметно, но однажды утром она проснулась от прохлады, и поняла, что уже не умещается в его подбрющье так, как раньше. Эльйика помнила, как вынесший её из башни Тёмного Тан - Сефирус! мысленно поправляла она себя - принял драконью форму буквально мгновенно, разве что воздух вокруг него успел задрожать как марево над землёй в жаркий полдень. Такого же обращения обратно в человека она и ожидала. Однако дракон всего лишь несколько уменьшился в размерах. Тогда Элайя принесла из гномьих покоев пару одеял, чтобы не мёрзнуть ночами.       Ещё через несколько дней драконье тело стало больше напоминать человеческое. Он всё ещё был покрыт чешуёй, хотя местами стала видна обычная кожа; звериные лапы с длинными острыми когтями стали меньше; крылья и мощный хвост всё так же были при нём, но вытянутая морда ящера уже напоминала человеческое лицо. Элайя, не выдержав, спросила, почему он так медленно воплощается.       - Я творю своё тело заново, - ответил Сефирус уже вслух. Впервые за долгое время под сводами тёмной пещеры, где лежал дракон, зазвучал ещё его голос. Он ещё был искажён, но слова вполне различались. Элайя и испугалась и обрадовалась одновременно. Он приобнял её своей то ли лапой, то ли уже рукой, сильнее прижимая к себе. - Осталось уже немного, melli.       Осталось немного, и Элайя ждала. Проснувшись как-то раньше Сефируса, она вдруг поняла, что от чёрного ящера практически не осталось и следа. Мужчина рядом с ней ещё имел чешую на коже и рогатый гребень на голове, но больше в его облике ничто не отличалось от человеческого, или даже скорее от эльфийского.       Пробитое в пещерной своде по просьбе эльфики оконце впускало нежный утренний свет, и эльфийка с тайным удовольствием позволила себе разглядывать спящего. Да, он сейчас отличался от того Тана, с которым она отправилась в путешествие, что не удивительно: по словам самого дракона, он сотворил тело практически заново. Он был красив. Похож на Тёмного эльфа Каменного престола. И магическая мощь, работу которой эльфийка ощущала всё это время, теперь просто окружала его, как уютный кокон. Восстановление завершилось, поняла она.       И в этот момент ей захотелось прикоснуться к нему. Даже... поцеловать? Она осторожно склонилась над спящим мужчиной, легонько коснулась губ губами. И тут зелёный кулон, столько времени молчавший, дал о себе знать. Нет, он не засветился, не стал нагреваться, не поменял свой цвет, как это уже бывало. Он просто съехал по шнурку вниз и стукнулся о грудь Сефируса. Тот на миг задержал дыхание, открыл глаза - всё такие же жёлтые с узкими зрачками, и подался вперёд, впиваясь в губы Элаий. Она не успела отреагировать, когда сильные руки обхватили и прижали её к крепкой груди. Сефирус перевернулся так, что эльфийка оказалась под ним.       - Я скучал по этим ощущениям, melli, - выдохнул он наконец отпуская её губы. - Спасибо, что разбудила.       Элайя смущаясь отвела глаза, соображая, что тело-то он себе сделал, а вот одежду - нет. Зато рядом с ним лежал ключ с чёрным камне в набалдашнике - на какое-то время она стал частью драконьего тела, а теперь отделился. Элайя не помнила, что это за ключ, но раз он был с ней с самого появления на лесной поляне - значит для чего-то нужен?       - Пойдём, подгорный король уже заждался, - голос Сефируса вывел её из размышлений. Мужчина уже сидел рядом и ждал, когда она поднимется и освободит одеяло.       Так они и возвращались в подземные залы: взволнованная и чуть смущённая эльфийка и закутанный в одеяло дракон-чародей. Встречные гномы останавливались и кланялись им, который, не смотря на едва прикрытую наготу, шёл со всем своим божественным достоинством. На встречу им вышли Эстер и Харальд. На обоих были нарядные одежды, украшения и венцы, и Элайя впервые для себя поняла, что это и есть царствующие супруги подгорного племени.       - Подготовка к пиру в разгаре, - сказала Эстер, жестом приглашая Сефируса и Элайю пройти в покои. - Примите наше скромное торжество.       - Ваша щедрость и забота не знают границ, - Сефирус склонился перед гномкой.       В покоях Эстер ему быстро подобрали новую одежду - казалось, что здесь уже ждали возвращения дракона в человеческом облике. Для Элайи предложили платье гномьего покроя, но тоже подогнанное на неё. Платье было из плотной ткани и украшено коротким бурым мехом. Юбка его не струилась, а скорее образовывала объёмный купол, а по вороту и широким рукавам шла вышивка гномьими рунами - для защиты от всего дурного, - сказала Эстер, а потом чуть тише добавила: - И символы плодородия.       - Тебе идут меха и бархат, - заметил Сефирус, когда одна из гномок причёсывала уже одетую эльфийку. - Ничуть не меньше, чем шелка hirin Сериндэль.       Элайя залилась краской. Она никак не могла привыкнуть к тому, что этот сильный и прекрасный чародей, сам Чёрный дракон Севера - её муж, а об их отношениях известно всем окружающим. Она пыталась в этой предпраздничной суматохе выспросить у него какие-то подробности их брака, но от отвечал уклончиво, обещая, что она обязательно всё вспомнит сама. Лишь один раз заметил:       - Такое чувство, что это вторая наша свадьба, только по гномьим обычаям. Подгорное племя тогда не смогло посетить нас, к сожалению, зато теперь они стараются во всю.       На пиру и впрямь, подобном свадебному, чествовали дракона-чародея и его супругу. Элайя понимала, что Сефируса и гномов связывают какие-то тесные узы. Те возносили ему хвалебные песни и поднимали за него и его молодую супругу кубки. Наевшись пряного мяса и пышных пирогов, гномы пустились в пляс - растрясти пузо, как выразился один старый и уважаемый гном с длинной седой бородой. Возраст и статус позволяли ему не стесняться в выражениях даже в присутствии королевской четы Харальда и Эстер и их высоких гостей.       Элайя с интересом смотрела на гномьи танцы, которые казались ей забавными на грани нелепости, но очень весёлыми. Молодой жидкобородый гном - из тех, что провожали её к Сефирусу первый раз, смущаясь и краснея крутился рядом, а потом всё же осмелился и пригласил эльфийку на танец. Но сделал это странным, по её мнению, образом: спросив разрешения у самого дракона. Тот кивнул, хитро улыбаясь, сначала молодому гному - выражая согласие, затем Элайе - иди, мол, танцуй.       В общем круг танца повеселевшие от пива и вина гномки объяснили ей, что у них так принято - с женщинами общаться через их мужей. Для эльфийки это было странным и непонятным, но спорить с чужими традициями она не стала. Гном-танцор был чуть ниже её самой и вёл в танце уверенно. Девушка успела шепнуть ему, что с фигурами танца не знакома, но кавалер оказался очень галантен, не смотря на свойственную гномам кряжестость и тяжеловесность, и они ни разу не сбились с ритма.       Весёлый танец закончился, пары расходились по местам, а гномий кавалер не спешил отводить Элайю к дракону. Она обернулась в поисках его поддержки и увидела, что он сам идёт к ней. И тут заиграла музыка - другая, доселе не звучавшая под сводами Думфелла. Это был классический эльфийский танец, обязательный на брачной церемонии. И Сефирус уже подхватывал тонкие руки Элайи.       Праздник продлился далеко за полночь. Пиво и вино текли реками. Гномы постарше смачно крякали, проглотив очередную стопку знаменитого гномьего самогона. Элайя, подбадриваемая вином, уже не смущаясь, веселилась во всю, бегала между небольшим оркестром и парами, на ходу придумывая, как совместить эльфийские и гномьи танцы и музыку. На целый вечер она совершенно забыла думать о своём пленении.       А утром нашла себя во всё тех же покоях Эстер. Гномка заботливо подала какое-то питьё, от которого прошла головная боль и сухость во рту. Со её же слов Элайя узнала, что Сефирус спустился в шахты с Харальдом и другими гномами - что-то им надо было там посмотреть, да порешать. А ещё, что здесь - в покоях вместе с ней он не ночевал.       Через несколько дней, когда протрезвели даже самые заправские гуляки, а сам Сефирус вернулся из шахт, он и Элайя наконец покинули подгорное царство. На ровной площадке одной из верхних пещер чародей нарисовал печать перемещения. Эльфийка болезненно поморщилась, вспоминая заклинательную залу Тёмного замка. Дракон словно понял её страхи, протянул к ней руку с длинными когтистыми пальцами. Элайя сделала над собой усилие, и приняла руку.       Засверкали, закружили звёдочки, и горная пещера сменилась на лесной пейзаж. Элайя удивлённо осматривалась.       - Это окрестности ближайшего к Формегилу города. Здесь мы возьмём лошадей, и к вечеру будем на месте.       Эльфийка вздрогнула. Она всё никак не могла привыкнуть слышать голос дракона вне своей головы.