Судьба Драконова (бывший "Расчёт по-драконьему")

      ๖ۣۣۜЭлайя проснулась глубокой ночью. Буквально подпрыгнула на мягкой перине. Снился кошмар. Объятый пламенем Линдакроне - в который раз, но теперь уже вместе с его обитателями. Все те, кто охранял границы, работал на кухне, заботился о цветах и деревьях, помогал госпоже Рубежного леса управляться с дочерьми, - все они погибли. Страшно и болезненно...       Эльфийку охватила паника, как будто она видела не сон, а реальное зрелище, и ничего не могла сделать, чтобы его предотвратить или прекратить. Словно смотрела на всё сквозь стекло и не могла пробиться. Чувство паники из сна перекинулось на реальность. И Элайя соскочила с кровати и как была - босиком и в одной рубашке - выбежала в коридор. Она звала Жани или Нивану, не думая о том, что сейчас ночь и все кругом спят.       На крики всё-таки выбежала Жани. Элайе вдруг стало так стыдно: разбудить беременную женщину ради какого-то пустяка... Но то ли слуги были предупреждены о возможных причудах вернувшейся хозяйки, то ли сама Жани так сильно переживала о её состоянии, камеристка ничего не сказала о ранней побудке.       - Что случилось, госпожа? - она сонно потирала глаза и зевала, держа перед собой подсвечник с горящей свечой.       - Жани, где покои господина Сефируса? Отведи меня туда, срочно! Пожалуйста, - добавила она тише, осознавая, что тон её слишком уж приказной и резкий.       Служанка, освещая коридор, повела эльфийку к спальне господина. Уже перед самой дверью Элайя остановилась и, повернувшись к Жани, сказала:       - Спасибо! Прости, что разбудила так рано, просто...       - Просто идите, - мягко улыбнулась Жани, так как улыбаются матери или любящие тётушки.       Элайя проскользнула в приоткрытую дверь и оказалась в полной темноте. Только сейчас она осознала, что совершенно не помнит спальню супруга, если вообще должна её помнить, не представляет, где здесь находится кровать, и не знает, есть ли на пути какие-то препятствия. Вытянув перед собой руки, она медленно шла, прощупывая босыми ногами пол. Стопы утонули в мягком ворсе ковра - что ж, неплохо, не найдёт постель, можно будет и тут лечь, - когда из темноты прямо перед ней раздалось шуршание ткани и сонный хриплый голос дракона:       - Ну и что такое должно было случиться, чтобы моя жена в нашей спальне посреди ночи кралась как вор?       Элайя замерла там, где стояла, и так как стояла - едва касаясь ковра вынесенной в шаг ножкой. Вся уверенность, с которой она стремилась сюда, куда-то улетучилась. Она сглотнула подкативший к горлу комок и ответила:       - Hir, простите, мне... мне стало страшно.       Эльфийка благодарила темноту, в которой не видно её смущения. По звуку она поняла, что Сефирус сел или просто приподнялся.       - Ну иди сюда, - и наверняка поманил рукой, мелькнуло у эльфийки. Она несмело и медленно сделала шаг, другой, третий - и так пока не уткнулась коленями в кровать. Осторожно села, сначала боком, потом подтянула ноги, а потом и вовсе по-кошачьи на четвереньках поползла вперёд.       Сефирус ждал её. Его золотые глаза загорелись в темноте ровно тогда, когда она проползла по огромной кровати и оказалась почти вплотную к нему. Элайя и вздрогнуть не успела, когда он обхватил её за плечи и уложил на перину.       - Ну и что случилось, melli? - голос его прозвучал над самым ухом. От его вкрадчивости и низких вибраций Элайю чуть подёргивало. Совсем не хотелось рассказывать, что именно случилось, когда тебя так спрашивают, хотелось иного...       - Мне... приснился кошмар, - она всё же сделала над собой усилие, и продолжила обеспокоенно. - Я не помню, как заснула, как оказалась в кровати.       - Побочный эффект от наших вчерашних изысканий, - тихо ответил дракон. - В любом случае, сон - это сон.       - Я могу остаться здесь? - осторожно спросила Элайя.       - Как вам угодно, благородная hirin, - лица его в темноте видно не было, но в голосе слышалась лёгкая усмешка.       - Угодно, - смутившись ещё сильнее, ответила эльфийка и, потянув к себе нащупанный рядом угол одеяла, принялась устраиваться поудобней. И тут же поняла, что она в критической близости от Сефируса.       - Но есть одно условие, - всё с такой же хитрой интонацией продолжил он.       - Какое? - насторожилась Элайя.       - Здесь - никаких тряпок, - она почувствовала, что Сефирус натягивает подол её ночной рубахи. И не просто натягивает, а настойчиво предлагает снять...       "Что ж, кровать большая, отползу в сторону", - подумала эльфийка и поддалась этому действу. Но отползти не успела. Тёплое, даже горячее тяжёлое тело дракона-чародея прижало её к постели. Элайя уткнулась носом - кажется это ключица. Пахло травами... И у неё уже не оставалось сил вырываться или куда-то отползать. Глаза сами собой слипались.       Проснулась Элайя от вспышки яркого света - кто-то распахнул плотные шторы на окне. Эльфийка сощурилась, прикрыла ладошкой глаза. Услышала голос Жани:       - Завтрак сюда подать, господин?       - Погоди с завтраком, - раздался голос Сефируса - такой волнующий в этот утренний час, - Надо сперва госпожу разбудить.       - Ну это вы и без меня справитесь, - хихикнула Жани и тут же прокашлялась, будто бы одёргивая себя - как же я такое при господине брякнула?       - Melli, я знаю, что ты проснулась, - голос мужчины прозвучал совсем близко, и Элайя от неожиданности распахнула глаза. Глаза чародея, змеиные, тёплые - первое, что она увидела. Больше в нём ничего не выдавало драконьей сущности, зато скрывающие чары она чувствовала так, как если бы они были ароматными цветами поднесёнными к самому носу. Он раздет, да и она тоже - первое, что осознала. Подтянула одеяло к подбородку. Сефирус только усмехнулся: - Ай, да ладно!       И потянул на себя другой край одеяла, одновременно с этим наваливаясь на эльфийку.       - Что тебе приснилось? - спросил он вдруг совершенно серьёзно, словно бы они были где-нибудь в лабораторном кабинете, а не обнажённые и в постели.       - Дом, - выдохнула Элайя чуть растерявшись, - объятый огнём... Все слуги, что жили там, все погибли, кроме...       - Хорошо, - выдыхая ей в губы перебил Сефирус, - Значит сработало, или хотя бы начало работать.       Таким же внезапным как вопрос стал для Элайи поцелуй. Какое-то время мужчина ещё прижимал её к себе, не похотливо, нежно, а потом скользнул взглядом по её лицу, отстранился.       - Пора вставать. Сегодня ещё много работы, melli.       Эльфийка ощупью нашла под одеялом скинутую ночью рубашку и, прикрываясь ею, соскользнула с кровати и метнулась к двери, на которую ей указал сам чародей. За ней оказалась купальная комната, где предусмотрительно уже стояла чаша с тёплой водой. Вернувшись в комнату, она нашла мужа уже одетым, сама же в тонкой рубахе с кокетливой вышивкой на груди чувствовала себя неуютно. Одновременно с этим осознала, что в покоях мужа вряд ли найдётся её одежда. Однако и об этом уже позаботились. На заправленной кровати лежало серебристо-серое платье, простого но элегантного фасона, к нему полагалась пара мягких сапожек, широкий вышитый пояс и плащ из тёмно-серого плотного бархата. Тут же у порога лежал Хумарил. Прибежавший в покои хозяйки и не найдя её там, он был встревожен и с лаем выскочил в коридор, где и столкнулся с Жани. Камеристка и привела его к покоям господина. Пёс радостно подскочил и, виляя пушистым хвостом, бросился к Элайе.       - Сегодня начнём объезжать владения, - сказал Сефирус, помогая зашнуровать платье, - Я и сам давно тут не был, стоит проверить всё ли в порядке.       Это известие обрадовало эльфийку: ей не придётся выдумывать себе занятие. После завтрака они в сопровождении Хумарила вышли из ворот замка и направились к небольшой рощице неподалёку. Элайя с любопытством разглядывала деревья: для здешнего климата они были не очень характерны, да и рассажены были чьей-то рукой, а не природой.        За десять лет деревья выросли, и теперь по весне наливались молодой листвой. Элайя зачарованно бродила между ними, Сефирус тихой тенью - в неизменно чёрном и со снятыми скрывающими чарами - следовал за ней, не торопил и не направлял. Она сама вышла к центру рощицы - туда, где росли три ивы. из-под одной из них был ручеёк. Раньше его здесь не было, но за прошедшие года он нашёл себе путь на поверхность. Хозяин этих земель хоть и провёл последние годы в добровольном затворничестве, но знал, что говорили в замке - земля начала лучше родить после появления этой рощицы.       Элайя беззаботно кружила в центре полянки возле ив, играя с жемчужным псом, но вдруг остановилась и начала оседать на землю. И так бы и упала, если бы не чародей, успевший поймать её в сильные объятия. Одной рукой он сбросил с плеч плащ на землю и, опустив на него эльфийку, сел рядом сам. Хумарил устроился с другой стороны, поддерживая девушку. В вырезе платья мелькнул зелёный кулон, опутанный серебристой цветочной сетью. Он сиял так же сильно, как тогда у речки возле Линдакронэ. У Элайи на глазах были слёзы. Она вдруг сильно вцепилась в руку Сефируса и умоляюще простонала:       - Пожалуйста, не отпускайте меня! Не отдавайте меня ему!..       - Не отпущу, - пообещал тот, - Сюда он не доберётся, melli.       Кулон горел на груди, Элайя плакала, не сдерживая рыданий и всхлипов, всё так же вцепившись в рукав Сефируса. Ей было знакомо это сияние кулона - в прошлый раз после него она буквально растаяла на руках чародея и оказалась... О, об этом она вспоминать не хотела. Страшно. Больно. Сефирус откуда-то достал небольшой округлый предмет серебристого цвета и надел его на голову Элайе. Она потрогала пальцами - это была диадема с камнем посередине.       И жжение вдруг прошло. И перед глазами эльфийки поплыли разноцветные шатры с колыхающимися над ними знамёнами и стягами. Множество нарядно одетых людей, улыбающиеся лица что-то говорят ей - она не слышит голосов, но догадывается, что её поздравляют с чем-то. Множество пар кружат вокруг в весёлом танце, кто-то пьёт вино и горький мёд...       Она почувствовала на руке прохладное прикосновение. Серебристый шнур, одним концом обмотанный вокруг запястья Сефируса, другим лежащий у неё в руке. Элайя знала, что значит этот шнур. Очень хорошо знала. Отцепившись от рукава мужчины, она взяла свободный конец шнура и намотала на свою руку. Неужели это то самое место? Сефирус развернул её ладонь запястьем вверх, легко провёл когтем по тонкому шраму. Значит и кровью нас тоже соединяли? Элайя подняла на него глаза, всё ещё полные слёз, и прижалась ещё сильнее, уткнулась в плечо. Он ждал, пока она успокоится, потом ещё немного.       - Это было здесь? - хриплым голосом спросила Элайя.       - Да, - последовал тихий ответ.       - Эти вещи, - она коснулась пальцами диадемы и чуть качнула натянутый между ними шнур, - чтобы я могла вспомнить?       - Чтобы ты могла зацепиться за них, - последовал ответ. - Диадема принадлежала твоей матери, hirin Элинтиэль. А шнур - наш.       - Я почувствовала...       - Пора. Идти сможешь? - спросил Сефирус, поднимаясь и помогая встать Элайе.       - Да, смогу, - эльфийка опёрлась на его руку, и вместе они пошли к замку. Элайя увидела, как пальцы на руке, что поддерживала её становятся более человеческими, исчезают чешуйки - она подняла голову: от привычной уже рогатой короны не осталось и следа.       - Зачем вы всё время накладываете чары, hir? - спросила она, и удивляясь собственной смелости, добавила: - Без них вы нравитесь мне гораздо больше.       - Приятно это слышать, hirin, - усмехнулся мужчина, - но в этом замке кроме тебя и Грега никто больше не знает о том, кто их хозяин на самом деле.       - Но почему вы скрываете? - не унималась эльфийка.       - Melli, когда ты увидела меня первый раз, ты потеряла сознание, - так же полушутя ответил он. - Не думаю, что простой люд сможет смириться с тем, что служит дракону.       - А... когда я увидела вас первый раз, hir?       - Melli, я уже говорил... Лучше, если ты вспомнишь сама, - он остановился, развернул эльфийку к себе, склонил лицо. - Поверь...       Элайя стояла на столько близко к дракону, что, подняв голову практически уткнулась в его губы. Время остановилось для Элайи, что куталась в свой бархатный плащ от весенней прохлады, и тепло словно разливалась по всему телу, и источником этого тепла был стоящий рядом мужчина. Эльфийка смутившись сделала шаг назад, заметила лишь, как на губах Сефируса появилась грустная полуулыбка.       - Если ты не устала, мы можем взять лошадей и проехаться верхом, - продолжил он словно бы только что ничего и не было.       - Я не устала. И вообще с удовольствием покаталась бы... Я пока не нахожу себе места здесь. А вы хотите показать мне ещё какое-то... наше место, hir? - Элайя спрашивала в лоб.       - Да, melli, хочу по горячим следам расшевелить твои воспоминания. Но сейчас это так не важно. Мы просто гуляем, а вам, как хозяйке Формегила, просто необходимо знать свои владения.       Засидевшийся в рощице пёс догнал их и теперь ластился к эльфийке. Та трепала его за ухом, которое было чуть ниже уровня её груди. Пёс сел на задние лапы и уже собирался закинуть передние на плечи хозяйки. Сефирус рассудил, что вес огромного волкодава она вряд ли выдержит, и сделал чуть заметный пас рукой, после которого пёс от своих намерений отказался и теперь просто принимал ласку хозяйки, подставляя то одно ухо, то другое.       - Жани мне сказала, что вы можете видеть все помыслы слуг, - осторожно начала Элайя, глядя как слуги выводят лошадей. - Почему вы не разрешаете им рассказывать?       - Ты спрашивала у неё о себе? - он приобнял эльфийку. - Эли, подумай сама... Для слуг наша сегодняшняя ночь прошла бурно. И Жани ещё до завтрака успела рассказать на кухне, что нашла вас в моей спальне и раздетой. И наверняка приврала, что ваша рубашка лежала не рядом на кровати, а была скинута на пол - явно в порыве страсти. Возможно даже чуть надорвана. Не со зла разумеется - просто для красочности. Мы здесь живём обособленно, так что хозяин замка и его супруга - чуть ли не единственный источник новостей для них.       - Но это же... не тактично! - Элайя покраснела до корней волос.       - И ты хочешь, чтобы эти люди рассказывали тебе - о тебе? Или о нас? - слуги уже выводили лошадей, но вперёд вышел Грег, и перехватив поводья, повёл их к чародею и эльфийке. Сефирус продолжал так, словно бы их никто не могу услышать: - У половины из них не хватит наглости рассказать всё, что они додумывают, у другой половины не хватит мозгов, чтобы этого не рассказать.       - Вы строги с ними, hir, - Элайя поглаживала свою лошадь по длинной шее.       - Я их хозяин, я должен быть строг. И я должен знать, что твориться в замке, ибо не люблю заговоров и кулуарности, - Сефирус подсадил её в седло.       - И вы всегда за ними следите? - Элаяй пыталась устроится в седле поудобнее, но получалось плохо: - Hir, вы же знаете, что эльфы ездят без седла.       - Не всегда. У меня есть чувство такта, - чародей сам взобрался в седло: - Melli, вы будете ездить в седле, и это не обсуждается. Спасибо, Грег, можешь быть свободен.       Последнее относилось к седому слуге, который отдал поводья и теперь стоял рядом чуть склонившись. Он склонился ещё ниже и, развернувшись, поспешил в замок. Не смотря на свой почтенный возраст, двигался он очень проворно - отметила Элайя. Сефирус уже успел отъехать, когда она тронула поводья, догоняя его.       - Но почему мне не могут рассказать хотя бы о том, чем я занималась? Или ещё какие-то мелочи, не относящиеся к... - она запнулась.       - К нам? Эли, почти все твои занятия относились к нам. Эту рощу, например, - он оглянулся на удаляющуюся посадку: - мы высадили вместе. В прочем, ты можешь задавать свои вопросы мне, и я отвечу на те, которые сочту возможными для ответа.       - Хорошо... Скажите мне, чем я занималась в вашем замке? Я ведь не могла целыми днями бездельничать? Мы второй день уже гуляем и занимаемся моей памятью, и я понимаю, что это нужно для моей памяти... но не буду же я бездельничать всё время. Я не знаю, куда себя девать.       - Совершенно верно, melli, - усмехнулся Сефирус. - Ты развернула очень активную деятельность. По большей части любила крушить мою библиотеку, тренируя заклинания. Собственно в основном этим мы и занимались - вашим магическим образованием. Немного фехтованием. Хумарила ты дрессировала сама.       - Что ж, насыщенно... А мои мысли вы тоже слышите?       - Увы, но нет.       - Увы?       - Раньше слышал, и это значительно облегчало наше общение. С тех пор, как мы встретились там в лесу и до настоящего времени, не могу.       - Поэтому мне пришлось тогда выпить зелье.       - Да, melli. Но я надеюсь, что дальше нам не придётся прибегать к этому, - он подбил бока лошади пятками и пустился в галоп, и ветер донёс до эльфийки: - Догоняйте, hirin!       Мимо вихрем пронёсся жемчужно-серый Хумарил.