Судьба Драконова (бывший "Расчёт по-драконьему")

Во-первых, перед прочтением этой главы, рекомендую глянуть драббл: https://ficbook.net/readfic/4295364. Я планировала включить его в эту главу, но потом поняла, что она и так очень большая, а тут ещё и рейтинг... В общем лучше перенести. Во-вторых, сообщаю, что в этой работе осталось всего 10 глав (уже даже 9), и растягивать писанину по принципу "не влезло в эту главу, выложу в следующую" уже нельзя, всё должно быть чётко рассчитано. В связи с этим возможна задержка выхода глав, или возможно в какой-то момент я опубликую их все, оптом.

***

      ๖ۣۣۜК постельным утехам Элайя охладела быстро. Нет, она не отказывала мужу, и всегда страстно отзывалась на его ласки, но сама никогда не проявляла инициативы. Да и чего можно было ждать от эльфийки из Светлых, которые далеко не так темпераментры как Тёмные или простые смертные женщины...       Впрочем, Сефирусу даже нравилась эта игра: раззадорить жену, заставить её молить о большем, кричать, стонать и блаженно улыбаться в его объятиях. А ждать от Он понимал, что причиной её холодности была жестокость Тёмного, но не она одна. Он и сам приложил к тому руку, слишком рано раскрыв в ней женскую суть. Он знал так же, что ей ещё иногда бывает больно с ним, и был предельно осторожен. Девочке ещё бы подрасти... Но сделанного уже не исправить.       Гораздо больше Элайя ценила повседневные нежности, в виде соприкосновения рук в течении дня, поцелуев на прощание, когда они расходились заниматься каждый своими делами, совместных купаний или простых объятий, в которых они засыпали и просыпались. И это давало дракону надежду, что израненная душа супруги всё же сможет исцелиться.       Слуги, радующиеся возвращению хозяйки, быстро привыкли к её странностям, связанным с памятью, и всячески помогали своими рассказами, хоть господин и запретил вмешиваться в ход восстановления.       В Формегил однажды пожаловал сосед-барон, да не один - с семейством. Сефирус по началу не хотел принимать гостей, боясь, что жена феодала может что-нибудь наговорить Элайе, как это было на свадьбе, но эльфийка настояла. Ей было откровенно скучно в четырёх стенах замка, где кроме мужа, ей было не с кем толком поговорить. Слуги хоть и души в ней не чаяли, да и сама хозяйка о них заботилась и всячески вникала в их проблемы, но всё же не дотягивали до неё интеллектуально.       Пока мужчины обсуждали дела, касаемые аренды земель и рабочей силы, женщины в обеденной зале пили квенилас, который заваривала сама хозяйка Формегила - к удивлению гостий.       - Неужели ваши слуги не способны сами приготовить это?.. - высокомерно спросила баронесса, указывая украшенным перстнем пальчиком на сосуд, в котором томился травяной настой.       - Это напиток моего народа, - мягко ответила Элайя, - Я научила готовить его кухонных слуг, но для высоких гостей решила сделать сама.       Женщина покраснела, понимая, что чуть было не нарушила что-то из эльфийского этикета. Её дочь - девица на выданье - явно была то ли воспитаннее мамаши, то ли просто от рождения более мягче, то ли просто ещё не испорченна высоким обществом. Девушка с восторгом разглядывала хозяйку замка, которая выглядела чуть младше, чем она сама, а по прожитым годам была старше её прабабки. Девушка помнила свадьбу этой остроухой красавицы с господином Формегила, она сама тогда была маленьким ребёнком, но роскошное платье невесты и грациозных эльфов запомнила на всю жизнь. Видно было, что она хочет о чём-то расспросить Элайю, но всё время то смущалась, то получала тычки от матери. Наконец она осмелела и заговорила на, казалось бы, невинную тему:       - Я помню ваше свадебное платье, госпожа, - начала девица чуть смущаясь, - Оно до сих пор восхищает меня!       - Благодарю тебя, melli, - ответила эльфийка. - Я хочу сделать тебе небольшой подарок...       Она обратилась к девушке, прислуживающей им в зале:       - Сходи посмотри, как там Жани и малыш? Если они не спят, мы подойдём в спальню, - а затем обратилась к гостьям: - Моя камеристка недавно родила ребёнка, роды прошли тяжело... Я отдала ей свою спальню, чтобы она могла отдохнуть и поправиться. Всё равно я ею не пользуюсь, только как гардеробной.       - А где же вы спите? - поинтересовалась баронесса.       - У мужа, - ответила Элайя, чем вызвала удивлением женщин. В аристократических кругах супругам не принято было ночевать вместе. Они могли приходить друг к другу, делить ложе, но не спать вместе. А это вызывало удивление уже у самой Элайи: ведь на севере даже летом ночи были холодными, а ночевать вдвоём значительно теплее. И даже не столько потому, что супруги грели друг друга, а потом что отапливать одну комнату было проще, чем две.       В Формегиле даже слуги предпочитали жить в одном общем помещении, которое разделялось нетолстыми стенами на секции. Они хоть и знали, что замок обогревается не столько дровами или углём и паром, сколько магией хозяина, но простые люди считали, что магия - ресурс исчерпаемый, и предпочитали не злоупотреблять им. Сефирус как-то рассказал жене, что держаться вместе им было проще: то соседка присмотрит за ребёнком, то всей толпой помирят рассорившихся, то... Впрочем, он мог не продолжать, по его шаловливому тону и по рукам, запущенным под рубашку, Элайя сама поняла, что - "то". Только Жани Элайя уговорила временно отселиться из их с мужем пары комнат, чтобы восстановиться самой женщине и окрепнуть малышу.       В свою спальню эльфийка теперь приходила, когда хотела побыть в женском обществе. Здесь всегда была ещё одна служанка, помогающая управиться с ребёнком, да и другие не занятые работой по замку женщины приходили теперь сюда вышивать, плести гобелены, чинить одежду.       Вернулась служанка, сказала, что Жани и малыш чувствуют себя хорошо. Эльфийка позвала гостий в свою спальню. Молодая баронесска с восхищением осматривала комнату, повторяя, что здесь невероятно уютно. Служанки всё же уговорили Элайю завесить стены гобеленами, на которых нарочно выткали деревья и лесные пейзажи. Эльфийка согласилась, в конце концов голого камня с резьбой ей хватало в спальне мужа: Сефирус был ужасно аскетичен во всём, что касалось его быта. Элайя достала из шкафа платья и разложила их на кровати.       - Выбирай любое, они все новые. Меня десять лет не было в замке, просто не успела их носить. Да и теперь мне многого не надо.       - Ваш муж так богат, что вы бы могли каждый день носить новое платье, - заметила баронесса. - Неужели вам не хочется наряжаться и услаждать его взор?       - Когда мы познакомились с hir Сефирусом, я была в рваном и грязном платье, только отбившись от разбойников, - невозмутимо ответила Элайя, - И его это ничуть не смутило. Когда я приехала в этот замок, у меня ничего с собой не было, только брюки, рубашка, корсаж с курточкой да ночная сорочка. Он пригласил к нам hihin Сериндель, а та с перепугу нашила мне столько всего... А я, как видите, предпочитаю одежду скромную и удобную.       От услышанного глаза баронессы полезли на лоб. Элайя так спокойно говорила о таких вещах, в которых люая аристократка постеснялась бы признаться: и о том, что ей довелось носить лохмотья, и о том, что она оказалась без приданного... Юная баронесска же напротив слушала её с восхищением, представляя эту маленькую и нежную госпожу в мужском брючном костюме с мечом в руке, отважно отбивающуюся от разбойников. Девушка уже выбрала понравившееся платье и теперь, приложив его на грудь, крутилась перед большим ростовым зеркалом.       - Госпожа Элайя, - начала она, - а вы любите господина Сефируса?       - Эльфы вступают в брак только по любви, - ответила Элайя всё с той же невозмутимостью, потом добавила: - По крайней мере Лесные. У тёмных немного сложнее...       - Но я помню вашу свадьбу, - продолжила девушка, - мне показалось, что вы были грустны... Вы не хотели выходить замуж?       - Что за глупости ты спрашиваешь? - возмутилась баронесса. - Стать женой - долг любой женщины!       - Всё намного сложнее, - тихо сказала Элайя. - Наша свадьба была несколько вынужденной и поспешной, по закону моего народа я ещё несовершеннолетняя...       - Вынужденной? - оживилась баронесса. - Вы были... гхм... в положении?       - В положении? - Элайя нахмурилась. - Нет, отнюдь. Эльфы зачинают детей по обоюдному желанию, это не так... просто. Тогда я потеряла родителей - их убили прислужники Тёмного мага. Я поклялась отомстить, а он... Hir Сефирус обещал мне помочь. Он дал мне кров и защиту, своё покровительство... Мы решили сделать эту свадьбу так поспешно, чтобы не бросать тень на моё имя, - закончила она чуть зарумянившись.       - Как романтично, - протянула баронесска.       - Гхм, но ведь Тёмный маг до сих пор жив, хотя прошло уже больше десяти лет, - заметила баронесса.       - Да, - кивнула Элайя грустнея, - нам нужно время, чтобы решить эту задачу.       В дверь постучали, служнка открыла дверь, и в спальню-гардеробную вошли двое мужчин - сам хозяин замнка и его гость.       - Melli, я имел неосторожность рассказать господину барону, что ты чудесно фехтуешь. Представь себе, он мне не поверил. Не желаешь ли потешить наших гостей пляской стали?       У Элайи загорелись глаза. Всё-таки строить из себя примерную хозяйку, пусть даже по эльфийским меркам примерную, ей давалось с трудом. Она вскочила с места и побежала за ширму, ничуть не смущаясь гостей. Служанка подала ей рубаху и штаны, в которых она обычно тренировалась.       - С удовольствием, - сказала наконец она, выходя из-за ширмы и поправляя пояс корсажа.       Гости вслед за хозяевами прошли в крытую галерею, где обычно тренировались господа. Сефирус и Элайя взяли клинки, церемонно поклонились друг другу и встали в позы. И начался их танец, быстрый и опасный. Сталь клинков то и дело сверкало в лучах солнца, пробивающегося в галерею, звон металла был подобен музыке. Сефирус наступал мягче, чем обычно на их тренировках. Сейчас надо было показать мастерство, а не вымотать прекрасную соперницу. Элайя сначала отбивалась, но потом сама перешла в наступление, хотя и понимала, что муж ей поддаётся. Когда победа казалась совсем близка, он сделал обманный манёвр и выбил клинок из правой руки жены. Она перебросила другой клинок - из левой руки - и снова пошла в атаку. Сефирус принял удар на свой меч, встав совсем близко к жене, послышался скрежет одного клинка о другой, и... бой внезапно кончился. Резким движением чародей опустил меч, убирая тем самым и меч жены и впился в её приоткрытые от глубокого дыхания губы.       Юная баронесска взвизгнула от восторга и захлопала в ладоши, барон ошеломлённо смотрел на девушку, что так ловко управлялась с мечом, баронесса была возмущена, сама не зная, чем больше: девицей, что переодевалась при всех, прикрывшись лишь ширмой, этим лихим боем, или последней выходкой господина-чародея и этим прилюдным проявлением страсти. Сефирус оторвался от жены, лукаво улыбаясь посмотрел на барона.       - Я проспорил, господин чародей, - признал барон, подмигивая эльфийке. - Признаться, не ожидал, что юное и нежное создание может так управляться с оружием. Элайя распалённая боем и страстью глубоко дышала, её грудь, прикрытая тонкой рубашкой, поднималась и опускалась над корсажем. Она поймала восхищённый взгляд баронесски, и сказала:       - А ещё у нас есть чудесная рощица, совсем недалеко от замка. Желаете посмотреть?       Баронесса отказалась, решив остаться в обществе мужчин, её дочь начала просить отпустить её погулять в рощице. Барон, наконец кивнул, потребовав, чтобы с девушками поехал кто-то из слуг. Сефирус кликнул Грега, тот покорно пошёл к лошадям. Оказавшись в рощице, баронесска облегчённо вздохнула - наконец-то хоть на час избавилась от опеки матери. Элайя водила её по тропкам, которые они со слугами придумали вымостить камнями, рассказывала ей про деревья и их значение - о том, что это своеобразные памятники погибшим эльфам.       - Как это... красиво, - проговорила девушка. - Мне было бы приятно знать, что после твоей смерти останется чудесное дерево, а не холодный камень.       - Тебе ещё рано думать о смерти, - ответила Элайя. Сначала ей было больно вспоминать о гибели своих сородичей, а потом, услышав такую речь из уст смертной, из уст той, что точно знает о том, что когда-то будет лежать в земле, поняла, какая это на самом деле правильная традиция - высаживать деревья.       - Как будто эти эльфы думали, - ответила баронесска. - Однако ж вот - стоят и шумят на ветру. Да и мне... наверно не долго осталось...       - Что ты такое говоришь? - возмутилась эльфийка и, услышав шорох за спиной, обернулась. Из-за дерева вышел юноша в дорожном плаще и просто одежде, но по выправке ясно было видно, что из дворянства. Элайя присмотрелась - это был сын другого соседа баронета.       - Да это прямо место встреч какое-то! - воскликнула эльфийка, разводя руками.       - Прошу вас, госпожа! - взмолилась баронесска, - Только не рассказывайте матушке!       - Да я и не собиралась, - успокоила её Элайя. - А вот вам мне стоит рассказать, что происходит.       Девушка и юноша на перебой начали говорить. Оказалось, что отцы молодых людей давно уже испытывают друг к другу неприязнь, а вот их дети - напротив. Но из-за конфликта старшего поколения они практически лишены возможности видеться друг с другом. Поездку в Формегил оба решили использовать для возможного свидания, и юноша уже несколько часов слонялся по рощице в надежде увидеть свою возлюбленную. Ситуацию осложняло и то, что девушка уже достигла брачного возраста, и отец её уже во всю рассматривал варианты брачных союзов с другими соседями, но только не с баронетом. По возвращению домой баронесску должны были ожидать несколько званных обедов, на которых она была бы представлена потенциальным женихам. Девица уже нарисовала себе картину со старыми, располневшими феодалами, которые позарились на её молодость и красоту, и для себя решила, что если не сможет сбежать со своим возлюбленным баронетом, то покончит с собой, лишь бы не достаться никому.       Элайю такая идея вовсе не порадовала. Более того, вспоминая своего брата и подругу, она как никто понимала горечь, омрачающую светлые чувства двух влюблённых. Только если эльфы могли себе позволить ждать, эти двое - никак не располагали временем. Она отпустила парочку побродить по роще, а сама стала думать, как же им помочь.       - Как думаешь, Грег, может стоит рассказать Сефирусу? Он же наверняка может и что-то придумать и даже уговорить барона...       Старый слуга только хмыкнул в ответ. Вернувшись в замок, Элайя первым делом заявила, что в рощице просто необходимо поставить беседку.       - Беседку? - переспросил Сефирус.       - Беседку, - кивнула эльфийка. - Мы уже выложили там дорожки, но иногда утомляешься ходить, хочется посидеть, послушать пение птиц, подумать о чём-то... Побеседовать в конце концов. Ведь для этого и делают беседки, не так ли?       - Ну и с кем вы там беседовали? - поинтересовался дракон, когда вечером они остались наедине. Он привычно помогал жене расплести волосы, непреминув коснуться обнажённых плеч. Элайя замялась, а потом как на духу выложила всё, что узнала.       - Ты можешь помочь им? - закончила она свою речь.       - А ты уверена, что эти двое действительно любят друг друга?       - Они влюблены! А это уже лучше, чем ничего. Так они хотя бы попытаются сохранить и преумножить свои чувства, а не создавать их из ничего.       - Ну хорошо, я думаю, знаю, и как повлиять на барона, и как баронету проявить себя, но... Мне-то что с того будет? - он приобнял жену за талию и коснулся губами шеи.       - Тебе с того будет... моя благодарность, - Элаяй откинула голову, отдаваясь ласкам, но потом снова собралась. - Разве тебе этого мало? По рукам?       - Сделка? Что ж, пожалуй, в самый раз, - прошептал дракон.       - А сейчас прости, - эльфийка убрала его руки с талии, - но мне надо бы сходить посмотреть, как устроилась наша баронесска. А то, знаешь ли, я проговорилась, что плющ вокруг замка так разросся, что достаёт до окон гостевых покоев.       Спустя несколько дней Сефирус с Элайей нанесли ответный визит семейству барона. Они в числе других соседей были приглашены на бал, который по совету Сефируса, данному баронессе за завтраком, решено было сделать маскарадным - на манер южных и западных регионов Империи. Чародей настоял на том, чтобы они выехали пораньше, хотя в замке барона их ожидали только под вечер. Элайе хотелось подольше поваляться в постели перед дорогой, но перечить мужу она не стала и вскоре поняла причину раннего выезда.       Сефирус повёл их вдоль реки, что текла рядом с охотничьим домиком. Выше по руслу поднималась и местность, образовывая на реке небольшой водопад. Место было столь прекрасным, что эльфийка потребовала сделать привал.       - Я помню, как мы купались в горячем источнике, - вдруг сказала Элайя. А Сефирус не знал радоваться ли ему или насторожиться. Те мгновенья были прекрасны, но вот после, на утро... Однако Элайя об этом, если и вспомнила, то умолчала. - Здорово было бы искупаться.       - Так в чём проблема? - видя, как девушка провела рукой вдоль своего дорожного платья, добавил: - Тогда у тебя тоже купального костюма не было.       Вода в речке была прохладной, но такой приятной. Течение - не быстрым. Элайя проплыла до водопада, встала под него, подставляя тело под струи воды. Чуть позже к ней присоединился Сефирус, его горячее тело приятно контрастировало с холодной водой. И Элайю это заводило. Она чувствовала, как от холода затвердели до болезненности соски, как горячо становится внизу живота, так нестерпимо, что она сама закинула ножки на талию дракона, покрывая его лицо и плечи жаркими поцелуями. Продолжили уже на траве, в окружении диких цветов с дурманящими ароматами. Всё-таки Лесные эльфы - дети природы, в неволе плохо размножаются, - заключил дракон.       А когда снова собрались в путь, то времени оставалось только чтобы успеть к ужину - как их и ожидали. В баронский замок приехали с чуть влажными волосами и окутанные запахом лесных трав и цветов. Перед сном Сефирус вынул несколько стебельков из волос жены.       На маскараде среди гостей появился ещё один юноша, за маской его никто не узнал, однако две пары глаз - одна золотисто-зелёная, другая жёлтая с узкими змеиными зрачками - за ним наблюдали непрерывно. К концу вечера стало ясно, что кандидатура жениха баронской дочери уже определена. Девушка радостная прибежала в покои, отведённые гостям из Формегила. Она упала на колени перед эльфийкой, благодарила её и плакала.       - Не стоит, melli, - подняла её Элайя. - Я как никто понимаю всю твою ситуацию. Мой брат так же как вы - пока не может жениться на своей возлюбленной... А вот вам теперь предстоит на двоих самая трудная работа - быть счастливыми, - она вытерла слёзы девушке и крепко её обняла. - Я привезла тебе ещё одно платье в подарок.       Когда девушка счастливая и успокоенная ушла, Сефирус полулёжа посреди кровати, нарушил тишину:       - Я свою часть сделки выполнил.       Элайя повернулась к нему, в свете свечей сверкнули золотисто-зелёные глаза. Она подошла к ложу, опустилась на край и на коленях по-кошачьи поползла к мужу. Нет, определённо для Лесных эльфов необходим регулярный выход в лес...