Судьба Драконова (бывший "Расчёт по-драконьему")

      ๖ۣۣۜТаролин была уже на приличном сроке, когда в Каменный престол явился посланник от Сефируса, уже знакомый белый волк Халлгараф. Он передал последние новости и за одно порасспрашивал у Тари об Академии. Тёмная эльфийка была безумно счастлива узнать, что её подруга и названная сестра жива, относительно здорова. Новость о том, что Эриэль не погибла при вероломном нападении на Линдакронэ обрадовала не меньше. Таролин очень хотелось оказаться поближе к подруге, да и подальше от родни, которая по её затворническому образу жизни уже начала подозревать что-то неладное. Она спросила у любовницы, можно ли сделать Печать Перемещения к Формегилу, но Синяя леди её разочаровала:       - У тебя слишком большой срок, в таком состоянии Печатью пользоваться опасно.       - А мне? Мне можно к Элайе? - спросила Ринель, которая всё это время сидела рядом.       - Это возможно, моя дорогая, но как отнесётся Лесной Престол к тому, что ты путешествуешь без сопровождения? Таролин уехала с тобой, и вернуться вам тоже предстоит вместе.       Рыжая эльфийка грустно вздохнула. Она очень соскучилась по Элайе, которая была для неё примером. Да и обстановка дома была не из приятных, к ней, как к наследнице двух Престолов, проявляли слишком много внимания, слишком много запрещали, а покровительства в виде царственного жениха здесь не было.       Посланник Сефируса пробыл в Каменном престоле не долго - умчался выполнять поручение своего господина, а вместо него эльфиек почтили своим присутствием их женихи...       - Признаться, я не знаю, радоваться мне, что я нашёл вас здесь, hirin, или огорчаться, - медленно произнёс принц, исподлобья поглядывая на рыжую невесту. Та сидела насупившись и мяла в кулачках подол платья.       Ринель сперва обрадованная приездом Лесного принца, теперь не знала, куда девать глаза и руки.       - С одной стороны меня безумно радует, что вы, hirin, в здравии и безопасности... Но с другой, - его голос стал глух и приобрёл шипящие нотки, - какого рауга вы посмели отправляться в столь дальнее путешествие, да ещё и без королевского разрешения?       - Я... я не думала...       - Очень плохо, что вы не думаете, vessi'nin, - перебил её ern Элмор. - Ваша выходка могла вам очень дорого стоить. Вы могли погибнуть. На вас могли напасть.       - Я была с Таролин! - возразила Ринель.       - Очень жаль, что Таролин - не моя подданная, иначе понесла бы наказание.       - Как вы можете, она же ждёт ребёнка!..       - Ещё лучше! Вы были в сопровождении беременной подруги! Благодарите Сотворившего, что у Каменного престола хватило ума сообщить о вашем прибытии Лесному! Иначе вышел бы большой скандал, melli hirin. Вы чуть было не запятнали моё имя.       - Я ещё не ваша жена, ern!       - И можете ею не стать, - хищно оскалился принц. - После вашей выходки наш и без того шаткий союз и вовсе под угрозой. Вы понимаете, что сейчас Престол вправе разорвать нашу помолвку. И это значит не только ваше разбитое сердце - а я смею надеяться, что чувства у вас ко мне есть. Это ещё и открытый конфликт между нашими королевствами!       - Мне очень-очень жаль, - на глазах у Ринель появились слёзы.       - Лучше бы вы жалели, когда только начинали свой путь! Какого рауга вы вообще выехали из Леса?       - Мы... мы хотели найти Элайю, и Таролин... хотела повидать родных пока... Ах, ern, да что вы можете знать? - Ринель разрыдалась в голос. Принцу стало вдруг очень неловко: отчитать девчонку было необходимо, но он вовсе не хотел, чтобы она плакала. А его рыжая невеста, глубоко вдыхая, пытаясь успокоить плач, продолжила: - Что вы можете знать? Вы - принц Лесного Престола, законнорожденный! Долгожданный! Любимый своими родителями и подданными! Вам не давно знать, каково это - быть презираемым половиной своей родни. Быть бастардом, нежеланным отродьем! Таролин носит ребёнка от Айвиона, и никто - никто! - из её родни, кроме её матери, этому не рад! Для них она - позор! И когда малыш родится, ей даже не будет места в родном доме. И нигде ей нет места, они ведь с Айвионом не женаты! Она сейчас последний раз в родном доме... Да и я наверно тоже...       Принц не знал, что сказать. Он понимал, что девочка абсолютно права, понимал как ей - такой же полузаконной, как будущее дитя его друга - больно это всё осознавать, но... Но в то же время у него был долг принца и наследника. Он сжал кулаки, постарался не думать о том, что сейчас говорила Ринель.       - За вашу выходку вам полагается наказание. Жаль, что вы уже слишком взрослы, чтобы воспитывать вас розгами. До нашего отъезда из вашего гостеприимного царства вы никуда не выйдете, а все ваши контакты будут ограничены. К вам могут заходить только по моему разрешению. С Таролин разберётся Каменный престол.       С тяжестью на сердце он оставил покои невесты и направился в комнаты, выделенные ему и Айвиону. Сотоварища он нашёл хмурым и расстроенным.       - Как прошла ваша встреча? - осторожно спросил принц.       - Могло быть и лучше, - отозвался эльф. - Надеюсь ваша беседа с принцессой была продуктивней.       - Я посадил её под домашний арест. И тебе советую сделать то же самое.       - Увы, я такой власти не имею. Таролин не моя жена, и даже не подданная нашего Престола.       - Я говорил с Каменным герцогом, они примут решение о её наказании.       - Не думаю, ern'nin. Они уже приняли решение о её изгнании. Когда родится ребёнок, ей придётся покинуть Престол.       - А ребёнок?       - Семья отказывается признавать бастарда.       - А ты?       - А я буду просить вашей милости принять Таролин в Лесное подданство.       - Ты же знаешь, это зависит не только от меня. А я не думаю, что после их выходки наши правители дадут на это согласие.       - Что ж, тогда вам придётся изгнать и меня. Я не собираюсь бросать свою женщину и своего ребёнка на произвол судьбы.       - Ты знаешь, что стал мне близким другом, Айвион. Я бы не хотел терять тебя...       - Знаю, ern'nin, но она сейчас для меня важнее всего.       - Что ж, ты решил...       Айвион не находил себе места, ходи из угла в угол по отведённой ему комнате. Таролин рожала, а его даже не допустили к ней. По законам Каменного Престола чужие мужчины не имели права присутствовать при этом таинстве. И золотоволосый эльф который раз клял себя за свою нерешительность. Его успокаивала лишь мысль о том, что с его женщиной сейчас hirin Айвелун. Впрочем, если бы он знал, о чём пела Синяя госпожа Таролин, он бы не был столь спокоен.       Айвелун сидела у изголовья ванной, в которой корчилась Таролин, периодически опускала пальцы в воду, чтобы чуть подогреть её, иногда поливала грудь и лицо эльфийки, поглаживала её, держала за руку, и говорила.       - Вот видишь, твой возлюбленный - не такой уж благородный и честный. Он не бросился искать тебя сразу же, как вернулся из восточных лесов. Да он до сих пор не узаконил ваши отношения. Даже сейчас, когда вот-вот появится на свет ваш малыш, он не может быть рядом. Из-за его оплошности тебя изгонят из родного гнезда. Милая моя девочка... Я уже давно предлагала тебе отправиться в мой храм. Там тебя будет окружать забота, безопасность и любовь. Я не забираю своих слов, ты знаешь. Я всегда буду ждать тебя там...       Таролин хотелось выть и спать, причём одновременно. Она понимала, что половина из того, что сейчас говорит ей Синяя - не совсем правда. Но отвечать и возражать у неё уже не было сил. Спустя несколько мучительных часов она наконец услышала крик ребёнка. И первое, о чём распорядилась - позвать к ней Айвиона.       Он вошёл взволнованный, растрёпанный со следами бессонницы на лице. И сразу же упал на колено возле ложа возлюбленной. И заговорил раньше, чем что-то успела сказать она сама. Он говорил о том, что любит её и малыша безмерно. Что готов следовать за ней в изгнание, защищая и оберегая от всех опасностей. Что даёт ребёнку своё родовое имя и что просит её - Таролин - оказать ему честь и стать его законной женой.       Таролин беззвучно плакала - весь голос она растеряла накануне - и только качала головой. Она уже готова была принять предложение Айвелун, ей вовсе не хотелось, чтобы из-за неё её любимый лишился всего, что у него есть.       - Вот, всё, что у меня есть, - возразил Айвион, поглаживая маленькую покрытую слипшимися рыжеватыми волосами головку. - Больше мне ничего не надо. Как только ты поправишься, мы тронемся в путь. И найдём место для нашего дома. Нового дома...       - Тебе не придётся отказываться от своего положения, - прошептала Таролин. - Я уже приняла решение. Я уйду в Храм воздуха под крыло леди Айвелун. Когда наш сын достаточно повзрослеет, я пришлю его к тебе - надеюсь не откажешься дать ему должное воспитание.       - Таролин! - лесной эльф начинал злиться. - Не смей так говорить! Я не оставлю тебя!       - Оставишь, оставишь, - она ласково провела рукой по его щеке. - А теперь иди. Мне надо отдохнуть...       Лесной эльф был в ярости от собственного бессилия. А вместе с ним был в ярости и его принц, понимающий, что не в силах повлиять на ситуацию с Таролин. Ночью, накануне отъезда Айвион явился к Таролин и потребовал её немедлено собрать вещи. Он не слушал её возражений, а когда тёмная эльфийка сказала, что никуда не поедет, пригрозил, что свяжет её и увезёт силой. И Таролин смирилась.       В тот момент, когда эльфийка уже сдалась под натиском жениха, появилась Синяя госпожа.       - Таролин, милая, помни, что ты всегда желанный гость в моём храме, - сказала она.       - Так вот кто нам воду баламутил? - возмущённо спросил эльф.       - По осторожней в выражениях, эльфёнок! - покачала головой Айвелун. - Ради твоей любимой, сделаю вам подарочек в честь рождения ребёнка. Я уже отправила Сефирусу письмо с просьбой открыть вам вход в Линдакронэ. Он всё равно пока пустует. Вот там и обоснуетесь. Братец мой ещё не ответил, но уверена, он не откажет ни мне, ни родичам своей жены.       - Простите, благородная hirin, что был груб с вами, - лесной эльф опустился на колено перед Синей. - Мы безмерно благодарны вам...       - О, вот только не надо этих сантиментов, - скривилась Айвелун. - Собрались уходить - уходите. О! Я даже открою вам путь, сделаю Печать. Младенец под защитой обоих родителей выдержит это перемещение.       Синяя госпожа дождалась, пока Таролин соберёт необходимые вещи, и троица под покровом ночи покинула Каменный престол. Они ехали до самого рассвета, пока не достигли края владений тёмных эльфов и начала злополучной пустыни, принадлежащей Василиску. Айвелун начертила Печать прямо на чёрном песке - границе между Престолом и Пустыней. Печать пришлось чертить довольно большую, в неё должны были войти трое взрослых и три лошади, которых решено было забрать с собой. Взвихрились фиолетовые искры, и фигурки исчезли в предрассветном сумраке.       Айвион очень точно вспомнил окрестности Линдакронэ, и перенеслись они очень близко к условной границе, которую проводила река. В сам лес он и Айвелун предпочли не целиться - не известно, добрался ли гонец до Дракона, и снял ли тот защитную завесу. Но уже на берегу реки стало ясно, что лес открыт для гостей. Эльфы было пригласили Синюю отдохнуть под сенью зачарованных древ, но та отказалась.       - Я слишком давно не была в своём храме, - ответила на повторное приглашение Айвелун, - Мне следует поторопиться туда, а не прохлаждаться в эльфийских лесах. Идите, - она махнула рукой, указывая на переправу, - идите, а я закрою завесу за вами. Вам придётся пожить какое-то время в полном уединении, в Линдакронэ нельзя будет ни зайти ни выйти. Но это ради вашей же безопасности. Позже Сефирус возможно снимет завесу совсем. Если вам что-то поднадобится - просите птиц, они донесут ко мне ваши слова. А теперь идите!       Таролин, передав свёрток с младенцем Айвиону, подошла к Птице и склонила перед ней колено. Лоб эльфийки коснулся земли. Синяя женщина хотела было одёрнуть её, уже протянула руки, когда тёмная сама вскинула голову, поднялась стремительно и резко - и впилась в похожие на птичий клюв губы богини.       - Спасибо, - чуть слышно прошептала Таролин, разрывая поцелуй. И так же стремительно и резко развернулась и пошла к стоявшему в отдалении Айвиону, взяла у него сына и снова заспешила вперёд к переправе. Так быстро, чтобы ни он, ни она не видели её наворачивающихся слёз.       Айвелун, дождавшись, пока эльфы зайдут в лес, махнула рукой раз, другой - на пальцах и руках проявились длинные сине-голубые перья, длинные волосы богини распушились подобно хвосту, и миг спустя в небо взмыла синяя птица. Войдя под сень лесов и ощутив колыхнувшуюся за их спинами завесу, они наконец заговорили.       - Зачем ты это сделал? Тебя ждала прекрасная карьера, возможно даже собственный лес-дворец... Набиться в друзья и в наперсники принцу - большая удача...       - Если ты думаешь, что я сопровождал Элмора лишь бы набиться к нему в друзья и заслужить тем самым его благосклонность, то ты глубоко ошибаешься, - Айвион чуть отстал от Тари, ведя на поводу трёх лошадей, он всё пытался её догнать, но животные упрямились в незнакомом им месте. - Мы стали настоящими друзьями, мы пережили такое, что ты даже не представляешь!..       - Змеевок? - неожиданно спросила Таролин, останавливаясь.       - Что? - Айвион чуть было не споткнулся о корень и чуть было не влетел в спину своей женщины.       - Змеевок, говорю, вы пережили вместе. Точнее их удушающие по своей страстности объятия.       - Откуда ты... - удивлённо начал было эльф, но потом нахмурился: - Или ты думаешь, что если сама закрутила с Синей богиней, то и нас эта участь не обошла? О нет, melli'nin, я был верен тебе, в отличии...       - Не попрекай меня обычаями моего народа, - оборвала его Таролин. - Да, я была любовницей Айвелун! А могла быть новой наложницей Василиска!       С последними словами эльфика вдруг зажмурилась, а когда открыла - по лицу её потекли ручьями слёзы. Она заплакала навзрыд, а вместе с ней разревелся и малыш, чувствующий мать. Айвион не знал, что ему предпринять, у него не было опыта в успокаивании младенцев, да и женщин тоже. Его возлюбленная впервые за все годы их общения позволила себе такие эмоции.       - Он спас меня тогда, - Таролин качнула свёрток на руках. - Hir Безилеск не стал трогать беременную. И Ринель я ему тоже не отдала, зато она... - всхлип - она пообещала ему свою дочь. Или внучку. Первую рождённую в её роду дочь. Королевскую дочь, понимаешь?       Айвион стоял всё так же растерянный, не зная, что предпринять. Теперь он понимал, что помимо всего этого должен сообщить новость Элмору, хоть и дезертировал этой ночью со службы, но... Завеса уже опустилась. Из леса не выйти, пока Чёрный дракон не снимет её. Их безопасный мирок в миг стал ловушкой. И в этой ловушке рыдала его любимая женщина и захлёбывался криком их ребёнок.       Эльф сделал глубокий вдох. Догнать своего принца он уже не сможет. Но хотя бы его семья - в его руках. Он бросил поводья - лошади далеко не разбегутся, взял у плачущей эльфийки свёрток с ребёнком и повёл их в сторону некогда жилых флэттов - хоть какие-то из них должны были уцелеть.       В глубине эльфы обнаружили следы пребывания и даже проживания в лесу: довольно свежее кострище, оборудованный под жилью талан...       - Странно, кто бы мог здесь жить, если над лесом завеса? - удивилась Таролин.       - Может быть hir Сефирус посылал кого-то проверить состояние Линдакронэ? В любом случае, нам нечего бояться, под завесу не прошёл бы никто со злым умыслом.       На всякий случай ещё несколько дней Айвион прочёсывал лес в поисках незваного гостя, за одно разведывая обстановку и общее состояние их пристанища, но так никого и не нашёл. Ни он, ни Таролин так и не узнали, что разминулись с Элайей всего на несколько дней.