***
๖ۣۣۜПо ярко-оранжевым барханам змеилась песочная позёмка. Солнце жарило безжалостно. Два путника, замотанные с ног до головы, тащились по жёлтым пескам. На плечах у обоих висели наполовину пустые меха с водой. Не смотря на широкие плащи, в фигурах идущих можно было распознать двух женщин, у одной, что была поменьше ростом, из-под намотанной чалмы выбивалась ярко-рыжая прядь. Рыжая постоянно спотыкался, иногда падая всем телом на раскалённый песок. После каждого падения подниматься становилось всё тяжелее и тяжелее... Наконец после особо неудачного падения она скатился вниз по пологому склону бархана. Вторая, повыше и с длинной тёмной косой, выглядывающей из-под шарфа, закрывающего половину головы, сбежала следом, поднимая за собой шлейф песчаной пыли, опустилась на колени рядом с упавшей, сняла с плеча бурдюк с водой и приложил к губам рыжей. Солнце всё так же беспощадно палило над оранжевыми барханами. - Прости меня, моя arawen, - Таролин шептала обветренными потрескавшимися губами, обнимая завёрнутую в плащ Ринель. - Нам не надо было срезать через пустыню... - Ты не виновата, Тари, - голоса у Ринель уже почти не было, обветренные губы потрескались, из них сочились тонкие струйки крови. - Мы бы никак не успели бы добраться, если бы пошли в обход. - А теперь я боюсь, мы вообще не доберёмся, - выдохнула тёмная эльфийка. - Могу поклясться солнцем и луной, что десять лет назад такой пустыни здесь не было. - Пустыни имеют свойство расти, - Ринель хотела рассмеяться, но вместо этого из её горла вышел только хрип. - Запасы воды скоро закончатся, а с изменением размера пустыни я даже не могу сказать, где искать оазис. Но в любом случае, днём мы больше идти не станем. Будем идти ночью, пока нет палящего солнца, а потом пережидать в тени дюн. - Как скажешь, Тари... И давай начнём уже прямо сейчас. Дождёмся здесь в тени ночи. Тёмная только кивнула. Идти ночью оказалось во многом легче - было не так жарко, хотя половину ночи песок отдавал дневное тепло, а когда совсем наступила прохлада, движение согревало. Однако отсутствие света несколько замедлило эльфиек. Таролин приходилось постоянно зажигать световую сферу, чтобы хоть как-то осветить путь, и ориентироваться по звёздам, чтобы не заблудиться. Хотя Таролин мучилась неопределённостью - как бы они уже не заблудились в разросшейся пустыне. Направление удавалось выдерживать верно, но когда окончатся пески, тёмная сказать не могла. Днём они отсыпались в тени барханов, полностью укрывшись плащами и потягивая воду из бурдюков. На третью ночь опасения Таролин подтвердились. Звёзды указывали верное направление, но пески не кончались, хотя по расчётам тёмной пора было уже начинаться степи с редкими и низкими кустарниками. Говорить об этом Ринель она пока не решалась, лихорадочно соображая, на сколько им ещё хватит воды. И с ужасом понимала, что уже ненадолго... С гребня бархана они спустились в ложбину, которая переходила в широкую песчаную долину, которая в лунном свете отдалённо напоминала море. Песок лежал небольшими волнами, и эльфийки решили не мучить уставшие ноги, вновь и вновь взбираясь на гребни, и пройти через долину напрямик. По началу идти было легче, но постепенно девушки начали вязнуть в песке всё глубже, а выбираться всё труднее. - Ринель, - тёмная эльфийка остановилась и окликнула подругу, - Ринель не двигайся! Кажется, это западня - песчаное болото... Но она не успела договорить, Ринель всё-таки не удержала равновесие, попыталась шагнуть в сторону и ушла в песок по грудь. Таролин замерла, соображая, как вытаскивать подругу. Она опустилась на почти гладкую поверхность всем телом и протянула руку к принцессе. Но та в страхе уже начала барахтаться в песке, пытаясь выбраться, и ушла в глубь почти по шею. Таролин удалось схватить её за руку, но сил вытянуть Ринель не хватало. Несколько неаккуратных движений, и Таролин сама начала погружаться в песчаное болото. Это конец. - Моя Arawen, - отплёвывая песок, прохрипела Таролин, - это моя вина... я завела тебя в эту пустыню... Если сможешь - прости... Ринель всхлипывала. Ей было страшно. Безызвестная гибель вдалеке от родины, в этом болоте, где их никто никогда не найдёт пугала её, по эльфийским меркам едва начавшую жить. Она изо всех сил вцепилась в руку Таролин, попыталась подтянуться к ней. Таролин тоже через песчяную вязкость старалась как можно ближе подвинуться к рыжей. Они медленно но верно уходили вниз, тёмная успела задрать голову, чтобы в последний раз увидеть луну, почитаемую Тёмными эльфами, и сделать глубокий вдох. Через несколько мгновений на поверхности песка не осталось никаких следов.***
Под голубоватой сенью высоких куполов лениво плескалась вода. Яркое солнце почти не проникало сюда, преломляясь через многочисленные резные решётки, покрывавшие все оконные проёмы. От этого в зале царил голубоватый полумрак, усиленный сине-зелёным цветом стен и мелкой мозаичной плиткой, которой был выложен большой бассейн. В голубоватой воде плавала обнажённая девушка, черноволосая, смуглокожая с красивыми аппетитными бёдрами и высокой полной грудью. Другая - похожая на первую как родная сестра - сидела на краю бассейна опустив в воду ножки и плела косы. Чуть поодаль на красно-фиолетовых подушках лежал юноша, увешенный золотыми украшениями, составлявшими единственную его одежду. Рядом с ним, откинувшись на гору подушек, сидел красноволосый мужчина в тонких батистовых штанах и бордовой накидке. Он посасывал керамическую трубочку, соединённую с объёмным стеклянным сосудом, наполненным красной жидкостью, напоминающей вино, и увенчанным керамической чашей, на которой тлели угли, и выпускал изо рта колечки дыма. Глаза его были такими же красными как волосы, горящими в темноте, а узкие зрачки превратились в совсем тонкие полосочки. Он перебирал в пальцах локоны лежащего рядом юноши и лениво наблюдал за девушками в бассейне. Тишину, наполненную плеском воды, нарушили лёгкие и быстрые шаги. В одном из арочных проёмов появилась мужская фигура в светлом камизе. Пришедший поклонился и, не разгибая спины, тихо произнёс: - Мой господин, в клетку попали двое... Без сознания и похоже сильно истощены. Желаете взглянуть? - Кто? - спросил Красноволосый, не отрывая взгляда от плетущей косы обнажённой девушки. - Женщины, мой господин, - так же в поклоне ответил мужчина в белом. - Отмыть и привести в порядок, тогда посмотрю, - ответил Красноволосый.***
Ринель думала, что всё уже закончилось. Что лёгкость, которую она ощутила после всезаполняющего рыхлого песка, - это лёгкость духа, ступившего на Путь, которым уходят из мира Дивные. Не было ни жары, ни жжения в глазах, была лишь эта лёгкость. Но Ринель боялась открыть глаза. Боялась увидеть этот Путь. Что-то коснулось её губ, она вздрогнула и ощутила влагу. Какая-то жидкость лилась ей прямо в рот, наполняя силой и блаженством. Вода, - поняла рыжая, - обычная вода, которая сейчас казалась ей вкуснее самого дорогого вина. Она не выдержала и всё-таки открыла глаза. Сначала не увидела ничего, кроме красноватого полумрака. Потом различила силуэт - кто-то сидел рядом и подносил к её губам чашу с водой, осторожно по чуть-чуть, чтобы лежащая не захлебнулась, но и могла напиться вдоволь. Ринель попробовала повернуть голову в сторону избавителя, но не получилось. Кто-то коснулся ладонью её лица, что-то тихо произнёс на незнакомом языке, напоминающем воркование птиц. Голос был женским. Ринель попробовала поднести руку к лицу, чтобы смахнуть мутную пелену с глаз, но рука чуть приподнявшись безвольно упала. Пальцами эльфийка нащупала мягкий нежный шёлк, ощутила его прохладу, которая так освежала разгорячённое многодневным переходом по пустыне тело. Кто-то укрыл её такой же нежной простынёй, затем звуки утихли, а и без того мягкий свет почти погас. Ринель осталась в одиночестве и полумраке и с большим удовольствием уснула. Наконец-то не на песке. Наконец-то вдоволь напившись.***
Таролин сквозь полуобморок чувствовала прохладу воды, окружающую её тело. Чьи-то сильные руки держали её близко к поверхности, ещё одна пара омывала кожу, стирая песок и пот. Эльфийка попыталась открыть глаза, но не получилось. Кругом была лишь темнота, плеск воды и крепко держащие её руки. Она попробовала оттолкнуться, вырваться из хватки, но только колыхнула воду вокруг себя. Держали её всё так же крепко. Закончив с мытьём, её вынесли из воды. Прохлада сменилась горячим сухим воздухом - он был теплее воды. Затем уложили на шёлк и накрыли сверху невесомым покрывалом. Пошевелиться всё так же не получалось. Таролин пыталась понять, как ей удалось выжить после песков и кто её спас, а теперь так тщательно вымывал и отпаивал чистой прохладной водой. И что стало с Ринель? Удалось ли спасти её и где она теперь? За своими мыслями тёмная не заметила, как кроме неё в помещении оказался ещё кто-то. Сквозь мелену темноты пробивались два пятна красноватого света. Таролин сначала приняла пятна за светильники, но потом поняла. Глаза. Это горящие в темноте глаза, внимательно её изучающие. Эльфийке стало неуютно от этого взгляда, который, казалось, видит сквозь тонкое покрывало... Через некоторое время ощущение пропало, и Таролин, успокоившись, позволила себе отдаться сну.***
- Что прикажете, мой господин? - смуглокожий мужчина в светлом камизе снова застыл в поклоне. Красноволосый на своём привычном месте, откинувшись на гору шёлковых подушек и поглаживая волосы, на сей раз одной из девушек, какое-то время молчал. - Они ещё не просыпались? - спросил он наконец. - Просыпались, - смуглый не разгибался, - но пока ещё не вставали, сил не хватает. За ними ухаживают, отпаивают травяными настоями, но они пока ещё слабы. - Хорошо, - Красноволосый кивнул, - пусть пока восстанавливаются. Как только начнут вставать - доложить мне. Смуглый мужчина согнулся ещё сильнее, коротко распрямился и выскочил из зала. К Красноволосому медленно подошла вторая девушка с заплетёнными косами. На сей раз она была одета, если одеждой можно назвать совершенно прозрачную красную юбку, прижимаемую к её роскошным бёдрам тяжёлым широким поясом, украшенным золотым шитьём. На умащенном маслами теле девушки отражались огни, горящие в светильниках. Красноволосый выдохнул очередное кольцо дыма...***
Таролин не замечала течения времени. Она просто просыпалась, получала порцию воды или травяного завара, иногда чувствовала как чьи-то руки втирают в её кожу пахучие мази или наоборот обмывают её водой. Перед глазами всё так же стояла пелена, которая постепенно становилась прозрачней. Голоса некоторое время тоже не было. Но в очередной раз почувствовав присутствие сиделки, как Таролин окрестила ухаживающего за ней, она попробовала заговорить. Хрип, вырвавшийся у неё лишь отдалённо напоминал имя рыжеволосой подруги. Сиделка, казалось, никак не отреагировал на это, но потом быстро покинул помещение, а ещё чуть позже Таролин почувствовала, что её несут куда-то на натянутой простыне. Когда же её уложили вновь, рука тёмной коснулась чего-то тёплого, оно пошевелилось и вцепилось тонкими пальцами в кожу Таролин. Она всё ещё ничего не видела и не могла говорить, но откуда-то появилась уверенность, что ручка эта с цепкими пальцами принадлежала ни кому иному, как Ринель. Прошло ещё какое-то время, когда Таролин проснувшись, поняла, что на глазах больше нет пелены, а темнота, что её окружает - это всего лишь отсутствие света, а не увечье глаз. В этот же раз удалось и оглядеться и даже чуть приподняться на локтях. Когда глаза привыкли к темноте, Таролин разглядела лежащую рядом Ринель. Рыжая беззаботно спала, свернувшись калачиком и так и не выпустив руки подруги и фрейлины. - Ринель? - тихо позвала Таролин и поняла, что голос тоже вернулся. Повторила громче. Рыжая дёрнулась во сне, а потом приоткрыла глаза. Выражение удивления на её лице было заметно даже без света. Видимо к ней тоже только что вернулось зрение и подвижность. - Тари? - хриплым ото сна голом отозвалась она. - Мы выжили, Рин, выжили, - Таролин прижала её к себе. - Я не знаю, где мы и кто нас спас, но мы живы. Они попробовали сесть, затем встать. У обеих закружилась голова, и подняться эльфийки смогли далеко не сразу. Но в комнате, где они находились, было слишком темно, чтобы осмотреться и вообще попробовать пройтись. Девушки снова сели. В таком состоянии их и нашёл сиделка. Это оказался немолодой мужчина со смуглой кожей. Увидев, что эльфийки пришли в себя, он всплеснул руками, что-то пролепетал на незнакомом им языке и убежал. Через некоторое время послышался звук шагов. Шли двое. Резная дверь, которая уже хорошо просматривалась в темноте, снова открылась и на пороге появился уже знакомый смуглый человек, а вместе с ним высокий мужчина. С первым его шагом в комнате стало светлее - в углах сами собой загорелись светильники. Огонь в них был слаб и разгорался постепенно, так, чтобы не травмировать отвыкшие от света глаза эльфиек. В этом освещении красным пламенем сверкнули волосы мужчины и его длинный халат, обнажающий торс волочившийся за ним шлейфом. Почти дойдя до ложа, на котором спали девушки, мужчина остановился. Смуглый позади него подвинул откуда-то из глубины комнаты кресло. Красный царственно уселся прямо напротив прижавшихся друг к другу Таролин и Ринель. Огонь в светильниках к тому моменту разгорелся достаточно, для того, чтобы хорошо разглядеть пришедшего. Усилием воли Таролин заставила себя не распахнуть от удивления рот. Ринель рядом видимо ещё плохо понимала, кто перед ними, но у тёмной уже не было никаких сомнений, где она видела этого красноволосого мужчину. Но прежде, чем она успела что-то сказать или сделать, заговорил он. - Приветствую вас, благородные hirin. Что привело вас в мои пески? Таролин была готова поклясться, что манера речи, да и интонации ей были знакомы. - Вввы?.. - всё, что смогла она из себя выдавить, парализованная своей догадкой. Мужчина поднял на неё глаза, светившиеся красным, и тут же прикрыл их. - Будущая родственница моей новой родственницы, - полувопросительно ответил мужчина. - Да, ты верно меня узнала. - Мы благодарим вас за наше спасение, - Таролин склонила голову. Ринель сидела рядом с ней неподвижно, мёртвой хваткой вцепившись в локоть. Пальцы у неё были подозриетельно холодны. - Не беспокойся за свою спутницу, - мягко ответил Красноволосый. - Она скоро... оттает. Что привело вас в мои владения? - Мы шли к Каменному престолу, hir, - не поднимая головы ответила тёмная. - Хотели проведать родственников. И совсем не ожидали, что пустыня, отделяющая земли Тёмных эльфов, так разрастётся. - Пустыня имеет свойство расти, - усмехнулся Красный. - Я не знаю, как ещё выразить свою благодарность за наше спасение. Если бы не вы, мы бы никогда не выбрались из песчаного болота. Я бы хотела как-то отблагодарить вас... - Успеется, - он лениво махнул изящной кистью, увенчанной красноватыми когтями. - Скажи мне, названная сестра моей невестки, как продвигаются ваши поиски? Мой брат молчит уже давно. - Он приходил к нам недавно, сказал, что кристаллы откликнулись на Элайю. И вместе с её братом возобновил поиски. - Великолепно. Надеюсь, они увенчаются успехом. А что касается вас, - он откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу, - как же ловко мой брат обзавёлся эльфийской диковинкой... Вы останетесь здесь, разумеется, в благодарность за своё избавление от мучительной гибели, и разделите... разделите моё общество. В комнату вошла полуголая смуглая девушка в прозрачной красной юбке. В руках у неё был поднос с тремя бокалами и чашами, наполненными фруктами и сладостями. - Угощайтесь, hirin, - Красноволосый принял бокал из рук девушки, - Вы ведь давно ничего не ели.