ФАКТОР ВЛИЯНИЯ. Книга II

Сергей Волков, полковник ВРА АС, военный госпиталь, Земля. Я лежал и смотрел в потолок. Мне больше ничего не оставалось, так как, очнувшись, определённо не имел никакой возможности пошевелиться. Последнее, что помнилось, — это прием реактиватора. Уже второй раз, будучи уверенным в собственной смерти, я оказываюсь жив. Наверно, стоит порадоваться этому, потому что могу вернуться к своим обязанностям. А также снова увижу Лиару? Надо мной склонился мужчина. — Сэр, вы меня слышите? — спросил он. Ответить не получалось: по всему телу ощущалась неимоверная слабость, поэтому я прикрыл глаза, надеясь, что меня поймут. — Отлично, — обрадовался он, — если вы хотите сказать «нет», тогда прикройте веки, а если «да», оставайтесь неподвижным. Пошумев в стороне немного, он вернулся ко мне: — Мне нужно убедиться, что вы всё правильно поняли, поэтому задам проверочный вопрос: вы турианец? Я прикрыл глаза. Удовлетворённо кивнув, врач продолжил: — Вы на лечении в военном госпитале на Земле. Ваше тело находится в стадии восстановления, и поэтому вы зафиксированы. Вам крайне нежелательно двигаться. Возможен зуд, это последствия восстановления нервной системы. Не волнуйтесь, через несколько дней вы будете полностью здоровы и освобождены от фиксации. Мне следует повторить? Я снова прикрыл глаза. — Хорошо, сейчас подойдет генерал Морстон, он хочет вам что-то сказать, — кивнул врач и отошёл. Бубнящий голос врача неподалеку, скорее всего, означал, что он с кем-то переговаривается. В зоне видимости появилось знакомое лицо. Это был генерал Морстон. — Здравствуйте, полковник, — он поздоровался, склонившись и внимательно рассматривая меня. — У вас очень сложный и необычный случай, и для эффективного лечения необходимо, чтобы вы находились в состоянии покоя. Вы очнулись уже второй раз, однако снотворные и успокоительные препараты в первый раз не подействовали. Приборы показывали всё время высокую мозговую активность. Полковник, я не знаю, можете вы или нет, но прошу вас, постарайтесь заснуть, хорошо? Я продолжал смотреть на Морстона. — Моргните, если вы меня услышали, — вспомнив договоренности общения, попросил меня Морстон. Увидев, что мои веки сомкнулись, он успокоился и добавил: — Не буду вам мешать, полковник, сейчас все уйдут, но за вами ведётся круглосуточное наблюдение. Если откроете глаза, то к вам подойдёт кто-нибудь из дежурного персонала. Значит, сейчас мне нужно спать. Это несложно, решил я, прикрывая глаза. Миранда Лоусон, специальный агент «Цербер», торговый сектор Цитадели. В торговом секторе Цитадели располагался представительский офис компании «Хислоп Аэроспейс». Также там был предусмотрен склад для ряда торгуемых устройств и изделий компании. Но мало кто знал, что за складом находится ещё и бункер, в котором расположились в данный момент три лидера ячеек Цербера и офицер-силовик, что противоречило всем ранним установкам по безопасности. Вместе их собрала специальный агент Миранда Лоусон, и сейчас они сидели за круглым полупрозрачным столом с терминалами в полутёмном помещении. Получив вводную от Лоусон, лидеры ячеек обрели непродолжительный срок для проработки задач, но они воспользовались этим куском времени по максимуму и уже дали свои предложения, понимая, что Цербер планирует беспрецедентную операцию по изъятию особо охраняемого объекта-артефакта большой важности. Сама Лоусон их в детали не посвящала, указав лишь на то, что он важен. Но лидеры понимали, что ради пустяка их вместе собирать не будут. Осталось выбрать из имеющихся способов. Варианты, которые перебирала в уме Лоусон, ей не нравились. Потому что каждый предусматривал риски, которые она не могла контролировать полностью. Хуже было то, что время работало против неё. — Что вы думаете по этому поводу, мистер Ленг? — поинтересовалась она у сидящего напротив азиата. — Планировать — не моё дело, — пожал плечами тот. — Поделитесь мнением, планировать я буду сама, — нахмурилась Миранда. — Когда сложно выбрать, действовать нужно проще, — ответил силовик после некоторых размышлений. Послушав слова Кай Ленга и, вероятно, собственные мысли, Миранда приняла решение. — Вариант с хищением или взломом нас не устроит, — подытожила она, — артефакт слишком хорошо охраняется, поэтому будем действовать так, чтобы они сами его нам передали. Посмотрев на темнокожего церберовца, Лоусон распорядилась: — Агент Джей, вы и ваша ячейка позаботитесь о том, чтобы охрана выполнила упомянутые вами инструкции безопасности. Поджигайте, взрывайте, топите хоть всю Цитадель, кроме зала Совета, но охрана должна начать эвакуацию артефакта в резервное хранилище. — Вопросов не имею, — ответил он. Лоусон повернулась к мрачному церберовцу, и, оценивающе на него посмотрев, произнесла: — Агент Кей, на вас — взлом и информационное обеспечение операции. Мы начнём, как только вы подключитесь к защищенной сети СБЦ. — Я понял, — хмуро ответил мужчина. — Мы должны быть уверены в том, что транспорт и сопровождение СБЦ направятся за артефактом по другому адресу, — добавила она. — Мы сможем организовать не более шести минут гарантированной задержки, — проинформировал мужчина. Миранда посмотрела на последнего лидера церберовской ячейки: — Везите сюда ваших турианских наёмников, убедитесь в том, что они справятся с ролью, которую вы им отведёте. Займитесь обеспечением транспорта СБЦ и маршрута. — Что делать с ними, если они выживут? — уточнил оперативник. — Вы могли бы сами догадаться, — сузила глаза Лоусон. Оперативник смешался, но, пересилив себя, задал следующий вопрос: — Сколько у нас есть времени? — Операцию будем проводить в день торжеств по поводу победы в сражении за Цитадель. На улицах будет много сотрудников СБЦ, а это значит, что охрана будет достаточно расслаблена, — ответила Миранда. — Хорошо, мэм, — кивнул церберовец. Лоусон согнула руку, подняв инструментрон. Через несколько мгновений инструментроны присутствующих отозвались звуком и индикацией. — Господа, средства переведены с тройным запасом. Кредиты не жалеть. После операции вы все должны покинуть Цитадель и полгода никому не давать о себе знать. В дальнейшем с вами свяжутся индивидуальным способом, который каждый из вас узнает в день операции. Вопросы? Поскольку все промолчали, Миранда подвела итоги встречи, сказав: — В таком случае, приступаем. Надевая темные непрозрачные визоры, агенты разошлись, и через некоторое время в помещении остались только Миранда Лоусон и Кай Ленг. — Мистер Ленг, нам предстоит проконтролировать, чтобы всё произошло так, как нужно нам. — Вы планируете отбыть сразу? — уточнил азиат. — Вряд ли это удастся сделать без риска, — задумчиво ответила Лоусон. — Не исключаю, что Цитадель полностью запретит вылет, чтобы найти артефакт. — Значит, придётся переждать основную шумиху здесь, — спокойно кивнул Ленг. — Да, — подтвердила его вывод Лоусон, — и есть одно подходящее для такой цели место, которое мы с вами прямо сейчас проверим. — Как скажете, — ответил церберовец. Генерал армии Гельмут Карл Хакманн, глава ВРА АС, штаб-квартира, Земля. Генерал присел в кресло в личной комнате отдыха. Никто, кроме него, в ней никогда не бывал. Более чем скромную обстановку составляла простая кушетка, кресло, в котором сидел генерал, шкаф и слабо светящийся потолок. Напротив взгляда генерала на стене висела одинокая фотография, где стояла мило улыбающаяся женщина рядом с маленькой девочкой, держащей её за руку. На другой стене была видна тяжелая цельнометаллическая дверца сейфа. На вызов инструментрона Хакманн ответил не сразу, продолжая какое-то время смотреть на фотографию и думать о чём-то. — Слушаю вас, майор Кормак, — несколько отрешенно сказал Хакманн. — Сэр, вы просили предупредить. Лейтенант Гин скоро будет в здании штаб-квартиры, — сообщила ровным и привычным голосом майор. — Кора, задержи её, пожалуйста, — устало попросил Хакманн, — немного погодя сам её вызову. После небольшой запинки майор ответила: — Я… поняла, сэр. Тяжело вздохнув, Хакманн встал и шаркающей походкой вернулся в кабинет. Пробежав пальцами по терминалу, он вызвал один из контактов, а когда появилось сосредоточенное лицо абонента, улыбнулся и сказал: — Привет, Морстон, — Здравствуй, Гельмут, — ответил мужчина в военной форме медика. — Рассказывай, — махнул рукой Хакманн. — Докладываю, — начал Морстон. — Ничего не понимаю, но полковник Волков пришёл в себя на три дня раньше ожидаемого срока, сутки он находится в сознании с перерывом на сон, вменяем и быстро идёт на поправку. — Он разговаривать в состоянии? — уточнил Хакманн. — Да, — ответил военный врач, — и знаешь, его можно уже выписывать, с учётом твоей просьбы. — Хорошо, — кивнул генерал, — организуй мне с ним разговор. Вздохнув, Морстон ответил: — Когда-нибудь я заведу в госпитале секретаршу персонально для тебя, Гельмут. — Я не против, — примирительно ухмыльнулся Хакманн. — До связи, — скептично отключился Морстон. Через некоторое время появилось изображение Волкова. Тот был одет в больничную пижаму. Внимательно всматриваясь в него, Хакманн пытался увидеть для себя что-то. — Сэр, — выпрямился Волков. — Привет, полковник, — усмехнулся Хакманн, — что же ты меня обманул? — Сэр? — вид полковника выражал недоумение. — Кто-то говорил, что ему «выжить не удалось», — насмешливо развалился в кресле Хакманн, — может, он хотел так уклониться от своих обязанностей? — Никак нет, сэр, — ответил Волков, — имела место неверная оценка ситуации. — То-то же, — ворчливо прокомментировал генерал и одним махом поменял тему: — Самочувствие как? — Отличное. — Тогда выписывайся — и ко мне, — нахмурился генерал, — будем оформлять тебе недельный отпуск на реабилитацию. — Но, сэр… — Две недели на реабилитацию, — сердито перебил его Хакманн. — Слушаюсь, сэр, — выпрямился Волков, — неделю на реабилитацию. — Ладно, заодно обсудим кое-что, — проворчал генерал, добавив напоследок: — До разговора со мной ни с кем не общайся. Сергей Волков, полковник ВРА АС, военный госпиталь, Земля. Практически с первых минут пробуждения я отбросил всякие мысли о собственном выздоровлении, рассчитывая получить нужные объяснения от врачей. Каким-то образом меня излечили, несмотря на необратимое воздействие на организм реактиватора. Не имея информации о способах лечения, был вынужден отложить на будущее этот вопрос, будучи уверенным, что никуда он от меня не денется. Мою голову больше занимали мысли о том, что происходит с Проектом. А так как на время лечения у меня изъяли инструментрон, к которому я успел сильно привыкнуть, и главный врач госпиталя генерал Морстон категорически запретил мне любое общение, предписав строгий режим дня, мне приходилось ломать голову над этим самостоятельно. В госпитале мне пообещали скорую выписку, и я успел прикинуть общий план ближайших целей для корпорации, которая уже зарегистрирована, и также надеялся, что форум прошёл успешно, несмотря на атаку на Цитадель. Однако разговор с Хакманном нарушил все мои планы. Он намекнул на недельную реабилитацию, но тратить столько времени на собственное восстановление было непозволительной роскошью. — Сэр, ваша форма, — обратился ко мне сотрудник госпиталя. — Благодарю, — кивнул я, возвращаясь к собственным мыслям и автоматически надевая форму. Вначале я должен выслушать генерала Хакманна полностью, поняв, что он хочет мне сообщить, и только затем можно будет попробовать его убедить в том, что реабилитацию можно организовать прямо на рабочем месте в Новерии. Подошел генерал Морстон. — Полковник Волков, документы по вашей выписке не готовы. Мы, честно говоря, затрудняемся с вашим диагнозом, — сказал он вместо приветствия, — однако вы можете уйти сейчас, а оформление выписных документов мы произведём уже без вас. — Не имею возражений, сэр, — ответил я. Морстон, как и Хакманн, какое-то время внимательно рассматривал меня. Было непонятно, что они пытались прочесть на моём лице. — Что ж, всего хорошего, полковник, — козырнул генерал, не найдя следов чего-то непонятного. — Сэр, — козырнул я в ответ. Морстон развернулся и начал удаляться. Посмотрев немного вслед на его спину, я вернулся к своему маршруту на выход. Чувствовал себя превосходно, не считая непривычной слабости, которая, скорее всего, легко объяснима с точки зрения интенсивного лечения. Врачи пояснили мне, что организм ослаблен, и в ближайшее время мне нельзя испытывать физические и умственные нагрузки. И если с первым пунктом вопрос был решаем, то со вторым они от меня хотели слишком многого. Пройдя несколько светлых коридоров госпиталя и миновав два скоростных лифта, я оказался на первом этаже в холле госпиталя, где увидел Лиару, которая о чём-то спорила с офицером приёмного покоя. Улыбка непроизвольно появилась на моём лице. Лиара Т'Сони, Земля. Еще в челноке я ощутила непривычность обстановки, но до меня не сразу дошло, что именно послужило тому причиной. Лишь оглянувшись, мне стало понятно, что меня окружают только хуманы. А когда челнок приземлился, и передо мной предстал вид космопорта Земли, ощущения только усилились. Хуманы посматривали на меня с лёгким любопытством, без агрессии, однако меня не покидало возникшее чувство собственной чужеродности. Вдруг мне навстречу попался голоплакат компании «Бариа Фронтирс» с улыбающейся азари, одетой по местной моде. Этот облик на Земле придал мне немного смелости. Приободрившись, я продолжила путь, украдкой рассматривая окружающих, так же как и они меня. Виды Земли немного отвлекли меня от мрачных мыслей о том, как построить разговор с Сергеем. Джейн сказала, что мне следует с ним «объясниться», и она права. Пока же я даже не знала, как начать разговор. Если он начнётся с моих слов «здравствуйте», то Сергей не поймёт, ведь он «помнит» другое, но и вести себя как раньше… то есть как в наших воспоминаниях, нельзя. Мне нужно сразу создать дистанцию, тогда Сергей почувствует мою отстранённость, что станет началом серьёзного разговора. Может, мне следует начать со слов «добрый день»? Поразмыслив, я пришла к выводу, что это оптимальный вариант. Так и скажу ему, «добрый день, Сергей». Чуточку повеселев, я заметила, что прошла уже весь ярко освещенный зал и скоро окажусь снаружи. В моём инструментроне содержался маршрут в военную больницу, где был в это время Сергей, поэтому очень скоро мы с ним увидимся. В душе невольно зародилось волнение от скорой встречи. Приближаясь к выходу, я слышала нарастающий гул. Еще не понимая, с чем это связано, я ускорила шаг и вскоре оказалась на улице. На меня обрушился шум хуманского города. Огромное множество людей заполоняло всё пространство, создавая большие и скученные группы. Это было очень непривычно для меня после даже густозаселенной Цитадели. Кроме того, они двигались в очень быстром, почти мельтешащем темпе, но даже среди них выделялись хуманы, которые умудрялись торопиться ещё более явно по своим делам. Богиня, какой темп, невольно застыла и выдохнула я, наблюдая это хаотичное движение. — Девушка, вам помочь? — рядом со мной раздался голос с вопросительной интонацией. Обернувшись, я обнаружила двух молодых …мужчин, один из которых приветливо улыбался. — Благодарю, я справлюсь, — на моём лице появилась несмелая улыбка. — Вы уверены, девушка? — вежливо, но настойчиво повторил молодой мужчина. — Да какая она девушка, — бесцеремонно вмешался его спутник и добавил, кинув на меня злой взгляд, от которого я поёжилась: — Это же азари, этой старухе лет триста. — Я не старуха! — возмущённое возражение вылетело автоматически. Повернувшись к спутнику, молодой мужчина нахмурился и заставил того замолчать, а затем сказал мне с виноватыми интонациями в голосе: — Прошу прощения за своего неотесанного товарища, мисс. Было обидно слышать подобные незаслуженные оценки от незнакомых людей, но мне удалось выдавить из себя: — Ничего страшного. После чего я решительно оставила незнакомца с сожалеющим выражением лица и направилась к возвышающейся стоянке общественного транспорта неподалёку. На площадке было множество людей, но транспорт подъезжал очень часто, и поэтому ждать практически не пришлось. Хуманский транспорт был длинным, как молотильщик, и после рассмотрения стало ясно, что это не единое целое, а связка шаттлов или пассажирских блоков с плотным примыканием друг к другу, которые двигалась по монорельсу, установленному на фиксированной высоте. Плавные формы делали транспорт очень красивым, в отличие от угловатых шаттлов, виденных мной на Цитадели, Иллуме или Тессии. Как и везде, люди перемещались большими группами. Внутри мне досталось место у окна, а напротив меня села семейная пара. Когда оказалась в транспорте, мне пришлось преодолевать раздражающее желание отложить объяснения с Сергеем как можно дальше. Этот вопрос нужно решить сегодня, решительно сказала себе я. Итак, я скажу ему «добрый день», а он мне ответит: «Здравствуй, Лиара». — Тётя, а почему у тебя синяя кожа? — это был малыш хуманов, сидящих напротив. Его неожиданный вопрос вывел меня из мечтательного состояния, в котором я случайно оказалась. Мама малыша уже сделала ему замечание, с опаской поглядывая на меня. — Она такая у многих азари, — ласково ответила я. — Значит, ты азари? — его глаза расширились, а мама расслабилась и перестала опасаться с моей стороны грубой реакции. — Да, — кивнула я. — А азари — это кто? — наклонил голову мальчик. — Дима, не отвлекай тетю, — сказал ему папа. Он послушался отца, хотя было видно, что ему любопытно. Улыбнувшись ему ещё раз, я вернулась к своим размышлениям. Скажу Сергею: «Нам нужно поговорить» — и он не откажется. А там мне останется поведать ему о том, что его воспоминания не настоящие. Наверное, мне придётся ответить на некоторые его вопросы, а затем я с чистой совестью смогу вернуться к Джейн. Самое главное — сразу создать и держать между нами дистанцию. Надо хорошенько запомнить этот вывод и не забыть о нём, когда мы встретимся! Это был короткий, но хороший план. Чем проще план, тем он надёжнее, вспомнились мне чьи-то слова. Настроение улучшилось, и тогда я стала с любопытством осматривать проносящиеся за окном урбанистические пейзажи Земли, которые было превосходно видно. Вскоре я прибыла к военной больнице, где выяснилось, что не могу попасть к Сергею из-за ограниченного доступа. А ведь мне даже в голову не приходила такая ситуация. — Но мне нужно с ним поговорить, — срывающимся голосом сделала я ещё одну попытку убедить офицера больницы. — Простите, мисс, не имею права, — вежливо, но однозначно дал понять мне офицер, что из моей затеи ничего не выйдет. Уже собравшись связаться с полковником Карстоном, чтобы попросить его о помощи, я почувствовала, что сзади кто-то подошёл. Обернувшись, увидела Сергея. Он улыбался и выглядел родным, целым и невредимым. Хвала богине! Генерал Хакманн, штаб-квартира ВРА АС, Земля. — Майор Кормак, сообщите лейтенанту Гин, чтобы она поднималась ко мне. — Да, сэр. Генерал прошёлся по кабинету с грустной улыбкой на лице. Он остановился возле стены и застыл как вкопанный, пока в кабинет не вошла лейтенант Гин, которая увидела спину задумавшегося о чём-то генерала. — Сэр, вы не заняты? — насторожено уточнила Гин. «Растерянна и гадает», — насмешливо подумал про себя Хакманн. Повернувшись к ней, он сказал: — Нет, ждал только тебя, Сайя. Кивнув и выпрямившись, она настороженно следила за генералом, ожидая его распоряжений. Он неспешно прошёлся и присел в свое кресло. — Доложите обстановку на Проекте, лейтенант, — официальным тоном потребовал он. — Сэр, контакт с Королевой Рахни установлен. Должна отметить, у неё одновременно как чужеродность разума, так и стремление к формату человеческого общения. Считаю необходимым создание научно-практической группы, задачей которой будет социологическое изучение рахни, поскольку Королева демонстрирует нетипичную модель поведения в последнее время, — начала доклад Гин. — Что значит — нетипичная модель? — перебил её Хакманн. — Она имитирует то поведение, которое от неё ожидает профессор Лоу. Для существа… такого размера и… родоначальницы расы это выглядит слишком инфантильным, словно Королева — ребёнок, который желает угодить взрослому, — ответила лейтенант с оттенком недоверия в голосе. — Хм, а каково, по-твоему, типичное поведение Королевы, Сайя? — с лёгкой улыбкой уточнил генерал. — Для этого… слишком мало данных, сэр, — замялась Гин. — В таком случае, не исключено, что ты поторопилась делать выводы о нетипичности поведения. Как ты заметила сама, мало что известно о рахни, — скептически усмехнулся Хакманн. — Я понимаю, что вы имеете в виду, однако не согласна с этим, — возразила лейтенант. — Королева рахни проявляет редкое здравомыслие и холодный расчёт, когда она интересуется политической обстановкой, историей войны и поражением своей расы в рахнийских войнах. При изучении потенциальных планет для колонизации и получении сведений из голонета она задает окружающим вопросы, которые выдают в ней довольно высокий интеллектуальный уровень. Таким образом, за ней наблюдается одновременно как «детское» поведение с профессором, так и очень «взрослое» в остальном. Её наивность наиграна, сэр. — Хорошо, дальше, — скрестил пальцы на животе Хакманн. Лейтенант Гин по пунктам изложила все свои опасения в отношении Королевы рахни, где конечным итогом её рассуждений было то, что рахни — чуждая и непредсказуемая раса. — Выводы принимаются, — согласно кивнул генерал, — однако прошу не забывать, что все расы по-своему непредсказуемы и чужды — даже люди могут представлять сюрпризы. Лейтенант Гин была вынуждена согласиться с этим утверждением. — Тем не менее, задача по адаптации рахни сохранилась, — напомнил генерал. — Что у вас по этому вопросу? — Сэр, медийная кампания готова, в ней задействованы компании масс-медиа, имеющие вещание на сорок процентов населения миров Цитадели. Этого достаточно для того, чтобы нужное нам мнение получило необходимую автономность и дальше развивалось самостоятельно. Необходимо будет лишь поддерживать нужную направленность, не давая теме остывать, — разъяснила лейтенант Гин. — Также хочу добавить, что в какой-то момент Королева хотела вступить в дипломатический контакт с Цитаделью, но мне удалось её отговорить. — Этого не было в рапорте, Сайя, — брови Хакманна удивлённо приподнялись. — Сэр, это был короткий разговор, — ответила лейтенант. — Профессор Лоу упомянул о том, что расы должны сотрудничать как в рамках Проекта Соломон, так и в целом, и это мотивировало Королеву немедленно приступить к контакту с расами Цитадели, а профессор её всецело в этом поддержал. К счастью, в этот момент я присутствовала рядом, поскольку мне требовалось кое-что выяснить для медиа-кампании. Лейтенант Гин сделала небольшую паузу, вспоминая подробности, а затем продолжила: — Я объяснила, что этот шаг слишком торопит события, понимая, что Королева может оказаться простой заложницей Совета, который будет решать дилемму — жить ей или умереть. Но, как вы понимаете, вслух я этого не сказала, и профессор начал со мной спорить. — Вот как, — улыбнулся Хакманн, — как дословно он аргументировал своё мнение? — Сэр, он сказал примерно следующее, — серьёзно ответила Гин. — «Милочка, контакт с расами Цитадели неизбежен, пусть он произойдет раньше, чем позже. Никогда не понимал военных и бюрократов, создающих проблемы на ровном месте». Генерал хмыкнул, но никак не прокомментировал цитату профессора, и Гин мстительно добавила: — В иные моменты профессор очень упрям, поэтому я перенесла его внимание, предложив дождаться полковника Волкова. Моё предложение встретило у него энтузиазм. Королева также согласилась с этим. Полковника она ждёт с момента его отбытия. — Интересно, — улыбнулся ответу лейтенанта и одновременно собственным мыслям Хакманн. Гин заметила, что Хакманн сегодня очень внимательно её слушает и иногда пристально рассматривает. Он также непривычно улыбчив, что только добавляло ей напряжения, особенно после того, как майор Кормак остановила её в холле и потребовала не беспокоить генерала без вызова. Хакманн встал и, пройдясь по кабинету, достал из сейфа графин с вином. Разлив в два служебных стакана, он взглядом предложил лейтенанту Гин выпить, отпивая из своего мелкими глотками. Гин сделала глоток и с удивлением обнаружила, что вино оказалось соком. — С докладом закончили, — сообщил Хакманн, выслушав все подробности, что смогла сообщить лейтенант. — Теперь я тебе скажу кое-что важное, Сайя. — Да, сэр, — выпрямилась Гин. — Ты ведь знаешь, что я всегда по-особенному к тебе относился, — начал издалека генерал и добавил с оттенком презрения: — Некоторые даже думают, что ты моя любовница. — Сэр, вы так много для меня сделали, — вкрадчиво произнесла Гин, расстегивая мундир и надеясь что в этом таится вся разгадка ситуации, — никаких проблем с моей стороны не будет. — Сядь! — внезапно рассвирепел Хакманн. Растерявшаяся Гин села в кресло, боясь пошевелиться. — Прости, что сорвался, — уже другим голосом сказал Хакманн и добавил: — Пожалуйста, Сайя, отнесись очень серьёзно ко всему, что я тебе сейчас скажу. Гин кивнула, не смея отвечать: она ещё была напугана реакцией генерала. Он никогда не отличался церемониями, но таким разгневанным, как в этот короткий миг, она его ещё не видела. Она, бывало, и раньше его провоцировала, однако генерал всегда оставался равнодушным. — Здесь приказ об очередном присвоении тебе звания капитана, — Хакманн внимательно смотрел на Гин. — Служу Альянсу, — козырнула на автомате Гин, но Хакманн на это не обратил никакого внимания, продолжая пристально её рассматривать. — А это — твой рапорт об отставке, капитан Гин, который я уже подписал, — сообщил генерал Хакманн. Мир для бывшего лейтенанта рухнул в непроглядную пропасть. В голове у неё вертелись мысли «как?», «за что?», но она не могла ничего понять. Всё, к чему она привыкла и считала сверхнадёжным, рушилось коротким сообщением генерала. У Сайи просто уходила почва из-под ног. Она заверила «свой рапорт» индивидуальной подписью, не читая и старательно сдерживая слезы. — Сэр, — тихо сказала Гин, — что я сделала не так? — Ты все сделала так, Сайя, — успокоил её генерал, — но проблема в другом. Скоро произойдут большие изменения, и в разведке тебе оставаться небезопасно. Гин кивнула, видимо, уже имея определённые подозрения на этот счёт. Тем временем генерал продолжил: — Я хочу, чтобы ты подала рапорт о приёме в корпорацию «ЩИТ» и полностью перешла под начало полковника, а точнее, директора корпорации Волкова, — уточнил Хакманн, подчеркивая перемену статуса. — Мой переход в ЩИТ — желание полковника Волкова? — уточнила лейтенант. — Он пока не в курсе моей инициативы, — осклабился генерал. — Но… если я уже в отставке, то могу направиться куда захочу, — строптиво вскинулась Гин, чувствуя, как в ней нарастает злость от ощущения того, что её предали. — Можешь, — не стал спорить Хакманн, — но как носитель важных сведений и моё бывшее приближенное лицо будешь представлять интерес для многих заинтересованных лиц. Волков во главе ЩИТа — единственный человек, который не только сможет тебя защитить, но и будет это делать. — Цербер также дает защиту своим сотрудникам, особенно ценным, — сузила глаза Гин. Она намеренно провоцировала генерала и ожидала от него очередной выволочки для себя, к чему была готова. Но Сайя оказалась не готова к тому, что генерал, обойдя стол, присядет на корточки и ласково возьмет её за руку. От неожиданности она едва не выдернула руку, но удержалась. — Сайя, — тихо сказал Хакманн, — у тебя будет выбор. Но я бы не хотел для тебя такой судьбы. Цербер, несмотря на все свои достоинства, идет по пути утраты человечности. И при их эффективности они в этом преуспеют, это лишь вопрос времени. — Странно слышать от вас такое, сэр, — с удивлением смотрела на генерала Гин, — вы и наивные рассуждения о человечности. — Со временем ты сама всё поймешь, Сайя, — ответил генерал. Вдруг голос его дрогнул: — Пожалуйста, береги себя и сделай так, как я прошу. — Хорошо, — на автомате ответила совершенно сбитая с толку Гин. Хакманн молча держал её за руку ещё довольно продолжительное время, колеблясь. В конце концов он порывисто поднялся и сказал помертвевшим голосом: — А теперь иди, Сайя, мне предстоит ещё много дел. Выпрямившись, капитан Гин козырнула и вышла, теряясь в догадках и одновременно предполагая, что сейчас не время для дополнительных вопросов. Сергей Волков, выздоровевший. Настроение было приподнятым, более того, улавливалось какое-то легкость в мыслях, почти легкомыслие. Мне казалось, что удастся убедить Хакманна без труда в том, что мне лучше отбыть на Новерию немедленно. Лиара не видела меня, поэтому я, улыбнувшись про себя, пошёл к ней, крадучись, стараясь не шуметь, но она почувствовала моё приближение, как чувствовала всегда, и обернулась. Поняв, что я раскрыт, я лишь улыбнулся. При этом с удивлением для себя самого обнаружил, что очень сильно соскучился по жене. Хозяйским движением обняв её за талию, ласково прижал и поцеловал в тёплые губы. — Д-добрый день, — немного запинаясь, сказала Лиара. Для неё моё появление стало неожиданным. — Здоров и выписываюсь, — сделал ненужное сообщение офицеру на приёме, продолжая светиться улыбкой. — Всего наилучшего, сэр, — приветливо козырнул тот. Взяв за руку мнущуюся рядом в нерешительности жену, я двинулся к выходу. Лиара следовала за мной, но вела себя странновато, слабо сопротивлялась. Разберусь с этим позже. На выходе из госпиталя меня встретило солнышко, яркое и радостное. Подставив лицо его ласковым лучам, я обратился к жене, обняв её за плечи: — Ли, у меня давно не было такого замечательного настроения. Может, мы выкроим немного времени и проведём его в интересном месте на Земле? — Сере-ja, пожалуйста… — уперлась рукой мне в грудь Лиара, собираясь что-то сказать. — Сэр! — рядом с нами неожиданно выросла фигура капрала в форме разведки. — А? — оглянулся на него я, прерывая мечтательные мысли о досуге с женой. — Ваш транспорт подан, сэр, — отчеканил капрал и представился, приставив руку к виску, — капрал Бонд. Козырнув мне, вслед за этим он кивнул Лиаре, молодцевато щелкнув каблуками: — Мисс! — Это моя супруга, Лиара Т'Сони, — поправил его я. — Прошу прощения, сэр, — вытянулся капрал, а затем повторил свой трюк с новым обращением к Лиаре: — Мэм! — Ли, — вспомнив, что на Земле у нас нет жилья, уточнил у неё: — Ты где-нибудь остановилась? — Нет, — помотала головой она. — Так, хмм… — начал я прикидывать, куда пристроить жену, пока сам буду на докладе у Хакманна. — Прошу прощения, сэр, — подал голос неугомонный капрал, — за вами забронирован номер в отеле «Хитроу» на весь период реабилитации. На этот же срок мне приказано вас сопровождать, так что я в полном вашем распоряжении. — Хорошо, капрал Бонд. — Это была приятная новость. Затем спросил, повернувшись к Лиаре: — Подождёшь меня в отеле? — Да, — кивнула она, — подожду. Сев в чёрный транспорт разведки, я погрузился в мысли, предполагая, о чём пойдет разговор у Хакманна. Лиара тоже о чём-то думала, глядя в окно. Её задумчивый и немного грустный профиль навел меня на мысль, что я мало внимания уделяю жене. Мысль о совместном времяпрепровождении теперь показалась мне своевременной и удачной. Тем более, что, роясь в памяти, я с удивлением обнаружил, что мы с Лиарой никогда нигде не были вместе в романтических или подобных целях. В душе появился огонёк вины. Придвинувшись к ней немного, я снова обнял её за плечи, собираясь довести до конца задуманное. — Лиара, — сказал я, а она от неожиданности вздрогнула. Чувство вины усилилось. — Да, Сере-ja? — вопросительно посмотрела на меня она. — Что это? — насмешливо отвлек я её внимание, кивнув в неопределённом направлении в салон транспорта. — Где? — повернулась на полном серьёзе посмотреть Лиара, куда я указывал. При этом мои глаза уже смотрели только на её губы. Наклонившись и стараясь быть нежным, я ласково поцеловал жену. Поначалу она почему-то попыталась вяло вырваться, но у меня не было намерений её отпускать. Потрепыхавшись, она наконец с жаром ответила. Однако наш рай продлился недолго. Ли внезапно отстранилась, что было неожиданно, ведь в наших отношениях она всегда была более ласковой, а меня упрекала в сухости. — Нам нужно поговорить, — с трудом выдавила она из себя. — Конечно, мы поговорим, — нахмурившись, ответил я, пытаясь разобраться, в чём дело. — Всё в порядке? — Да, — кивнула она, но сразу поправилась: — Нет, не в порядке. Поправив на себе платье, одновременно успокаивая дыхание, она упрямо повторила: — Пожалуйста, нам нужно поговорить, Сере-ja. Такой вид у неё бывал, когда речь заходила о чём-то серьёзном. — Хорошо, — кивнул я, — поговорим сразу, как только освобожусь. — Спасибо, — с признательностью расслабилась Лиара. Я взял её пальчики в ладонь, слегка сжав. Поколебавшись, она оставила руку в моей. Оставшийся путь до штаб-квартиры прошел в молчании. Я не стал донимать её расспросами, понимая, что разговор придётся прервать. По прибытии на место вышел из транспорта и распорядился: — Капрал Бонд, разместите миссис… — зависнув на секунду, я прервался, затем продолжил: — Мою супругу и оставайтесь в отеле до вызова. — Слушаюсь, сэр, — козырнул капрал. Посмотрев вслед удаляющемуся транспорту, я направился в штаб-квартиру, отгоняя от себя назойливый и почему-то неприятный вопрос «Почему Т'Сони, а не Волкова?». По пути мне встретилась лейтенант Гин. Рассеяно козырнув мне, она прошла дальше. Увидеть её здесь стало для меня ещё одной неожиданностью, ведь она должна была находиться на Новерии. — Лейтенант? — окрикнул её я. — Сэр? — выпрямилась она, повернувшись. Вспомнив, что Хакманн «просил» меня ни с кем не общаться, оборвал желание расспросить о Проекте, поменяв линию разговора: — Вы в порядке, лейтенант Гин? — Так точно, — кивнула она. Вид у неё был подавленный. Лейтенант была чем-то сильно озадачена, и, скорее всего, была на докладе у Хакманна. Похоже, находясь в госпитале, я успел пропустить несколько важных событий. — Если вам нужна помощь… — произнёс я, нащупывая слова в условиях, когда нельзя нарушить приказ генерала, но необходимо хотя бы намёком понять, что происходит с Гин. Мог ли Хакманн её отстранить от работы в Проекте, например, за… ошибку, приведшую к необратимым последствиям? — Нет, сэр, благодарю, — помотала она головой. — Разрешите идти? — Дайте себе немного отдыха, Сайя, — кивнул я. — Идите. Поздоровавшись с майором Кормак, я беспрепятственно прошёл по известному маршруту, покатался на лифте, двигаясь по произвольной траектории, и оказался вначале в безлюдной на этот раз приёмной, а затем — в прохладе мрачного кабинета генерала Хакманна. — Проходи, Волков, — поприветствовал меня генерал. На всякий случай я поприветствовал его с полным соблюдением Устава. — Не тянись, присаживайся, — махнул рукой Хакманн. Присев в кресло, не стал торопиться открывать рот, ожидая инициативы от генерала. — Как самочувствие? — повторил он свой вопрос. — Отличное, сэр, — повторил я свой ответ. — Хорошо. Какие у тебя планы? — спросил он. — Считаю, что Проект «Соломон» требует безотлагательного внимания, — начал я. — В рамках корпорации «ЩИТ» также важно научное развитие военных исследований, поскольку цели корпорации необходимо расширить и считать её главной задачей противостояние угрозе жнецов. — Ясно, — кивнул Хакманн, разрешая мне продолжать. — Кроме того, я сделал несколько набросков по созданию в рамках ВРА АС разведывательно-диверсионного подразделения, способного выполнять различные задачи, но со специализацией против жнецов. Одним из обязательных качеств сотрудников будет способность противостоять ментальным атакам и индокринации. — Ты уже нашёл способ, как можно сопротивляться ментальному воздействию? — удивился Хакманн. — Никак нет, — покачал я головой, — но такой способ должен существовать, следовательно, его необходимо либо найти, либо разработать, иначе мы проиграем войну ещё до её начала. — Объясни, что ты имеешь в виду? — хмуро уточнил Хакманн. — Сэр, противник, который будет восполнять потери за счёт армии врага, непобедим, — ответил я. — Действительно, такая элементарщина почему-то не пришла мне самому в голову, — задумчиво ответил Хакманн, и, криво усмехнувшись, хмыкнул: — Пора мне отходить от дел: старею. Я промолчал, не собираясь комментировать. У каждого, даже самого сильного человека существуют моменты слабости. Они проходят. — Продолжай, — сказал Хакманн. — Сэр, этим подразделением я займусь лично, как вы и приказывали ранее. — Я оглянулся по кабинету генерала в поисках ОНД, чтобы сделать общие пометки и наглядно показать свои идеи Хакманну сразу, но такого не увидел, зато заметил два пустых стакана и графин с вином. Решив не углубляться пока в детали, продолжил: — Общий план у меня есть, мне понадобится еще пару дней, чтобы проработать детали, сэр. — Понятно, что ещё? — уточнил генерал. — Собираюсь выяснить, что удалось узнать Совету и СПЕКТРу Шепард из общения с протеанским ВИ, — поделился я следующим пунктом. — Совет ограничил для всех «общение» с протеанским ВИ, пока не принято решение о надёжном месте хранения. Но общие данные предоставлены всем расам, включая Альянс, и эти сведения уже засекречены, — непонятно почему развеселился генерал. — Сэр, они не работают с ВИ из-за того, что нет надежного места хранения? Подобный шаг на грани глупости меня возмутил, хотя я не подал виду. Протеанский ВИ необходимо допросить максимально подробно до того, как он случайно выйдет из строя. Терять время нельзя. — Сами они, может быть, общаются и ограничили доступ только Альянсу, — ухмыльнулся Хакманн, — но точно это неизвестно. Поджав губы, я перешёл к следующему пункту. Мне уже стало понятно, что генерал хочет знать мои намерения на ближайшее будущее: — Королеву рахни следует вывести из рамок Проекта. В ближайшие дни я намерен принять решение по её дальнейшей судьбе и должен спросить вашего совета, сэр. — Что именно, Волков? — генерал размял свои пальцы. — Можно ли ей доверять и оказать всецелую поддержку в становлении как самостоятельной расы? — ответил я, ожидая реакции. — А ты сам как считаешь? — спросил Хакманн, будто речь шла о чём-то незначительном. Не дожидаясь ответа, он встал и подошел к графину с вином. Налив два стакана, вернулся и поставил один передо мной. — Давай сока выпьем, Волков, — предложил шеф, разваливаясь в кресле. — Д-давайте, сэр, — я был сбит с толку. — Так что, доверяешь Королеве? — Хакманн покрутился в кресле, поражая меня своим необычным поведением. — Да, — кивнул я. — Тогда действуй, исходя из этого, — улыбнулся генерал, — ведь это ты и Шепард её нашли, доводи до конца свою идею. — Хорошо, — мне удалось взять себя в руки, отбросив все мысли о неадекватности генерала. Теперь я окончательно уверился в том, что мне предстоит сегодня узнать что-то новое и Хакманн просто «раскачивает» меня в своей обычной манере, резко меняя тон и приоритеты. — Следующим пунктом, сэр, считаю нужным поработать над привлечением рас к участию в Проекте. Мне пока неизвестно, чем закончился научный форум Соломона, но, надеюсь, он прошёл как было запланировано, — в завершение произнёс я, упоминая мероприятие, которое отметил для себя как «важное». — Форума не было, — неожиданно сообщил мне Хакманн, — его отложили до твоего появления. — Вас понял, сэр, — несколько мрачно отреагировал я. — И если ты рассчитываешь на кредиты рас, то думаю, что теперь ничего не получится, — ехидно добавил генерал. — Рассчитываю, сэр, — честно ответил я, вздохнув, — но почему не получится? — Волков, у рас Цитадели теперь новые игрушки, — охотно объяснил Хакманн. — Обломки жнеца и протеанский ВИ. Думаю, они будут строить научный комплекс самостоятельно, но не для изучения ретрансляторов, а для создания кораблей и оружия на базе технологий жнецов, поэтому твой Проект окажется не у дел. Покрутив эту мысль в голове, я невольно вздохнул с облегчением. — Это хорошие новости, сэр, — сказал я, добавив: — Оружие и флот имеют приоритет над ретрансляторами, тем более, что исследования Проекта «Соломон» обещают быть достаточно долгими. — Хм, то есть тебя не расстраивает потеря финансирования? — усмехнулся Хакманн, отпивая сока. — Сэр, но ведь средства действительно лучше направить на изучение обломков жнеца и данных протеанского ВИ, — разъяснил я. — Тогда Совету, возможно, удастся лучше подготовить расы к войне. Почему это должно меня расстраивать? — А как же Соломон? — насмешливо спросил Хакманн. — Вы уже дали мне полномочия. Источники финансирования мы найдём самостоятельно в Траверсе, сэр, — ответил я. — У меня есть мысли и средства, как это осуществить. — Ты собираешься награбить двадцать четыре миллиарда кредитов в Траверсе? — насмешливо отреагировал генерал. — Никак нет, — ответил я, — в мои планы входит закрепить положение корпорации в Траверсе колонизацией планет и путем развертывания на них военных баз и комплексов добычи и переработки местных ресурсов. Экспоненциальный темп роста будет обеспечен за счёт участия Рахни и местного населения. — С рахни, предположим, понятно, — хмыкнул генерал, — но как ты собираешься привлекать в корпорацию пиратов? — Им я предложу идею, сэр, — непроизвольно рубанул ребром руки по своей ладони, — честная жизнь. — Честная жизнь? — скептически посмотрел на меня Хакманн, едва не рассмеявшись. — Ты хоть представляешь, какое отребье болтается в числе пиратов, Волков? — Думаю, что не все пираты выбрали свою жизнь добровольно, — возразил я, нисколько не обидевшись на смех генерала, — однако ранее возможность честной жизни им никто не предлагал, что следует из истории Траверса. — Волков, это полная… — начал было Хакманн, но сам остановился, задумавшись. Походив немного по кабинету, он посмотрел на меня горящими глазами и сказал: — А ведь это действительно может сработать! — Надеюсь на это, — кивнул я, — потому что распространение рахни необходимо уравновешивать, а также совместное существование позволит лучше понять друг друга и избежать повторения рахнийских войн, которые велись на бессмысленное уничтожение. — Честная жизнь да ещё под защитой рахни… — задумчиво пожевал губами генерал. — Чёрт подери, это действительно сработает. — Мощь планет позволит осуществлять строительство исследовательского комплекса большей частью самостоятельно, без участия других корпораций, а значит, не потребует двадцати четырех миллиардов кредитов. — Понимаю. Полковник, ты хорошо изучил население Траверса, когда только успел? — кинул на меня подозрительный взгляд генерал, но тут же расслабился. — Сэр, я исходил из небольшого опыта столкновения с ними и рассказов Соренсен, но больше делал упор на другое. — На что? — требовательно уточнил Хакманн. — Корпорация будет в любом случае отбирать честных людей, делая редкие исключения, — ответил я, добавив после небольшой паузы: — Очень редкие. Хакманн недоуменно смотрел на меня, открыв рот. Затем он громко расхохотался. Смеялся до слёз. Мне оставалось держать в узде свои эмоции: реакция генерала была непонятна, и выяснить причины хотелось бы. — Твоим будущим противникам будет нелегко, Волков, — неожиданно похвалил меня генерал. Похвала была приятной, но неожиданной. Между тем он продолжил: — В ходе твоих рассуждений я как минимум дважды поймал чёрную кошку в тёмной комнате, но, как выяснилось, её там и в помине не было. — Простите, не понимаю, сэр, — нахмурился я. — О том и говорю, твои противники перехитрят сами себя, — кивнул генерал, с трудом сохраняя серьёзный вид. — Ты только не спеши и позволь им это сделать, а также никому не открывайся, чтобы твоя внутренняя мотивация оставалась секретом. Закончив говорить, генерал засмеялся опять, заливисто и очень искренне. Закончив смех, он весело произнёс, смотря в пространство: — Хотел бы я увидеть, как ты будешь реализовывать свои планы. — Можно создать специальную группу, которая будет вести расширенную съёмку и подробную хронику событий, и включить эти данные в мой рапорт, сэр, — предложил я. Проблема была решаемой, на мой взгляд. Отмахнувшись, генерал предложил: — Давай ещё сока, Сергей? Посмотрев в свой стакан, обнаружил, что он уже пуст. Когда только успел его выпить? — Очень необычный вкус, — заметил я, немного расслабившись. — Еще бы, это натуральный сок, что сейчас настоящая редкость, — с толикой гордости ответил Хакманн, а затем поменял тему. — Сергей, давай забудем ненадолго о званиях и просто поговорим. Не против? — Как скажете, сэр, — покладисто согласился я, приготовившись услышать главное. — О чём ты думал в последнее время? — поинтересовался генерал. Задумавшись ненадолго, я ответил: — О многом, но если не касаться моих обязанностей, то о том, что было бы, не попади я сюда, в эту вселенную. — Интересно, — хмыкнул он, — и что ты надумал? — Понимаете, сэр, — начал я, сделав глоток, — профессор считает, что своим появлением мне пришлось стать катализатором некоей альтернативной реальности. В то же время текущая реальность должна сопротивляться моим действиям, обладая условной инерцией. — Это он так путано говорит или ты так пересказываешь? — поднял бровь генерал. — Видимо так пересказываю, сэр, — ответил я, замешкавшись, и попробовал объяснить: — Например, моё вмешательство на Иден Прайм привело к изменениям естественного хода, значит, где-то должно было возникнуть контрдвижение, компенсирующее внесённые изменения. — Попробуй ещё раз, — усмехнулся Хакманн. — Хм-м, можно считать, что без моего вмешательства геты были бы не столь активны и агрессивны, — попробовал я объяснить снова, — или моя помощь Шепард на Новерии подвергла её опасности на Илосе, а помощь на Илосе подвергла её смертельной опасности на Цитадели. — Полная чушь, — фыркнул Хакманн, — с такой логикой лучше спрятаться в какую-нибудь дыру и не вылезать оттуда. Невольно он попал в самую точку моих собственных сомнений, заставив меня вздрогнуть. — Ты сам в это веришь? — спросил он меня, посерьёзнев. — Для меня привычно серьёзно относиться к словам профессора, сэр, — вздохнул я, — однако опираться на это не имею права. — Вот именно, — кивнул генерал, — с таким мышлением можно додуматься до любой ерунды. Например… — нахмурившись, он почесал лоб, а затем сказал: — В некоей альтернативе, жнецы и люди могут синтезироваться в одну новую расу. Для этого только нужно, чтобы они как можно дольше и сильнее повоевали друг с другом, чтобы жертв было больше. Он выпучил глаза, приняв неожиданно глуповатый вид, и покрутил кистями, изображая, видимо, синтезированного жнецолюда. Мы оба рассмеялись хорошей шутке генерала. — Вы правы, сэр, — согласился с ним я, — не стоит слишком много времени уделять подобным сомнениям. — Делай, что должен, и будь, что будет, — подытожил Хакманн. — Вы правы, — кивнул я, задумавшись над простой, но очень верной формулой. Вздохнув, генерал сел в кресло, скрестив пальцы рук на столе: — Сергей, теперь поговорим серьёзно. На моей памяти это был первый случай, когда генерал Хакманн обратился ко мне таким тоном. — Слушаю, сэр, — кивнул я, выпрямляясь. — Первое — ты прошёл очень сложное и нестандартное лечение, в успехе которого до сих не уверены врачи, поэтому ты пройдешь полный реабилитационный курс, рассчитанный на неделю, — начал говорить Хакманн. Он внимательно посмотрел мне в глаза, а затем добавил: — По окончанию реабилитационного курса ты окажешься в отставке по состоянию здоровья, это второе. На этот раз отставка окончательная. Я продолжал его слушать очень внимательно. Понаблюдав за моей реакцией, Хакманн усмехнулся и продолжил: — Сейчас ты задашь мне свои вопросы — это третье. Можешь начинать. — Какова цель отставки и моя задача, сэр? — спросил я у генерала. — Тебе придётся послушать довольно длинную историю, — ответил Хакманн, — и вникнуть в текущую и перспективную политическую расстановку сил в Альянсе. Диверсионная ячейка Цербер, Цитадель. — Агент Джей, у нас всё готово, — получил сообщение по кому мужчина в темной гражданской одежде. — Хорошо, начинайте, — дал отмашку мужчина, находившийся в толпе местных. … Двое людей в форме сотрудников уборки и сервиса вошли в магазин, владельцем которого являлась медуза, называвшая себя ханаром. — Вы хозяин? — они обратились к инопланетнику, который общался с клиентом. — Этот хозяин магазина. Этот разговаривает с клиентом. Этот просит вас подождать, уважаемые, — ответило существо. — Прошу прощения, но мы не можем ждать, — возразил человек в кепке. — На вас поступила жалоба, что в вашем магазине или на складе завелись грызуны. Мы обязаны это проверить и локализовать источник заражения. — Этот в ужасе, такого не может быть! — зашелестел и замигал всеми цветами инопланетник. — Заражение? — навострил свой слух турианец. — Точно, — ответил человек в кепке. — Лучше всем покинуть помещения, пока мы будем работать, но можете остаться — указывать вам мы не имеем права. — Этот уверен, что нет заражения, — всполошился ханар. — Этот знает, что это ошибка! — Хорошо бы, — вздохнул человек в кепке, посмотрев на своего напарника, — но проверить все равно придётся. Его напарник раскрыл стоящий на полу контейнер и достал оттуда страшновато выглядящее устройство дезинсекции. — Приступай, Паэулл, — получив указания, молчаливый напарник кивнул, а человек в кепке обратился к ханару: — Уважаемый, как давно вы проводили дезисенкцию помещений? — Этот ни разу не проводил дезинсекцию. Этот не знал, что нужна дезинсекция на Цитадели, — помахивала конечностями переливающаяся медуза. — Раньше не нужно было, а теперь ситуация поменялась, — пожал плечами кепка, а потом с нажимом добавил: — Вы хоть представляете суточный пассажирооборот Цитадели? Сколько сюда прилетает разных личностей со всех концов галактики? — Этот не думал про такое, — начал отступать от напирающего человека ханар, — этот только продаёт оружие. — Зря! — тыкнул пальцем в него человек. — И многие из них, между прочим, идут в ваш магазин, чтобы купить оружие. Сколько у вас было посетителей за последние полгода, а? — Этот не помнит, — промямлил ханар, а турианец осуждающе покачал головой. — В том и дело: вы не помните, а если на Цитадели вспыхнет эпидемия неизвестной болезни, отвечать прежде всего нам, — нравоучительно попрекнул нерадивого ханара человек в кепке. — Всё чисто, — появился напарник человека в кепке, — сделал профилактику. Главный из двоих уборщиков нахмурился: — Похоже, мы вас зря побеспокоили, уважаемый, — обратился он к ханару. — Этот очень рад, что это недоразумение, — зашелестел инопланетник. — Мы тоже, — кивнул человек, — но провели профилактическую обработку, поэтому лучше туда лишний раз день или два не ходить. — Этот не будет ходить, этот будет только здесь, — радостно заиграл цветами ханар. — Тогда мы вас покидаем, — хмуро ответил человек, поклонившись. — Всего наилучшего. … — Агент Джей? — вызвал голос. — Что там? — отозвался мужчина в тёмном. — Закладка дуговых зарядов завершена во всех запланированных точках, сэр. — Хорошо, отбой. Сергей Волков, полковник ВРА АС в отставке, Земля. То, что спокойным голосом поведал мне генерал Хакманн, раньше вызвало бы у меня ступор или шок, но не сейчас. Я внимательно его слушал и думал про себя, насколько сильно местное человечество отличается от того, в котором мне пришлось вырасти. Со слов генерала, хроника спецслужб Альянса — это кровавая история столкновений и противоборства. С ростом задач закрытых ведомств возрастали возможности, а при увеличении спектра возможностей неизбежно возрастали спекуляции, злоупотребления и превышения служебных полномочий, пока это не перешло в устойчивую систему. И тогда спецслужбы превратились в неподконтрольные никому самостоятельные могущественные корпорации, действующие в собственных интересах под внешним фасадом лояльных государственных служб. Два ведомства, а именно военное разведывательное агентство и служба безопасности Альянса — казалось бы, две сестры, которые должны помогать и дополнять друг друга, — на деле являлись лютыми противниками, между которыми случались не только политические трения, но и прямые боестолкновения вне Столицы человечества. В то время как военная разведка, будучи полностью армейской организацией, интенсивно развивалась, углубляя собственную структуру, цивильная «Служба Безопасности» или, как её назвал Хакманн, «Контора», пошла по другому пути, создавая особые департаменты. Каждый из департаментов вырос и преобразовался в отдельную структуру, оставаясь подконтрольным. КРА СБ АС — контрразведывательное агентство службы безопасности альянса систем. Структура, по численности превышающая ВРА, имеющая полулегальные и нелегальные источники финансирования, собственные научные лаборатории и технические комплексы, засекреченные базы подготовки биотиков, пилотов, спецназа и диверсантов. Помимо серьёзного штата аналитиков, агентство располагало силовыми подразделениями собственного спецназа, не уступающего по подготовке Силам Быстрого Реагирования Военной Разведки. Ряд исключительно армейских частей, а также Пятый Арктурианский Флот, под руководством адмирала Стивена Хакетта, по соглашению с Вооруженными Силами и Флотом Альянса порой получали прямые приказы от контрразведки. Мне вспомнилось, что Хакманн согласовал моё получение корсарского патента у адмирала Хакетта, а ведь я тогда даже не знал, что между Военной Разведкой и Контрразведкой, под влиянием которой находится Хакетт, существуют такие глубокие противоречия. ГРА АС — геологическое разведывательное агентство альянса систем. Под внешним фасадом гражданского учреждения скрывалась структура, отвечающая за приоритетные направления сырьевой экспансии определённых деловых кругов Альянса. Данное агентство придерживало полную информацию по разведанным месторождениям в пользу определённых корпораций, которые стояли за Конторой. ГРА также формировало отдельный план экономической экспансии ряда корпораций, не гнушаясь наносить ущерб экономическим интересам Альянса. Примерно таким способом, а также имея собственные полулегальные источники дохода под прикрытием геолого-разведки, ГРА дополнял общую структуру Конторы, укрепляя её экономическую мощь. Лично мне вспомнилось, что ГРА нанимал Шепард для разведки месторождений. Подобные данные, со слов Хакманна, не всегда вовремя попадали в официальную статистику Альянса, а порой попадали, но с искажениями. Служба Охраны Альянса Систем, отвечающая за безопасность Первых лиц Альянса, а также секретоносителей. Даже без разъяснений генерала Хакманна мне была понятна логика Конторы, которая держала таким способом «под колпаком» людей, имеющих отношение к государственной тайне. При упоминании СО мне вспомнился Хаус, о котором я решил спросить генерала Хакманна позднее, если будет возможность. Все эти три сами по себе мощные структуры под фасадом независимости фактически подчинялись Конторе, которая, в свою очередь, практически не уступала по оснащенности и возможностям ни одному из своих детищ. И со всеми ними ВРА АС находилась на текущий момент в состоянии вооруженного нейтралитета, которому предшествовала очень кровопролитная, хотя внешне тихая война. Хакманн рассказал о том, как Контора пыталась подмять под себя Военную Разведку. Но ряд кадровых военных, прямых ставленников Конторы через нажим сверху, «погиб» в результате несчастных случаев. Исчерпав административный ресурс, Контора стала вербовать сотрудников на стадии курсантского обучения в расчете вырастить «кротов» внутри Разведки, однако ВРА очень ревниво следило за лояльностью сотрудников, и самым мягким вариантом был переход в другую ветвь армии по рапорту. Гораздо чаще были открытое и скрытое дезинформирование обнаруженных кротов, практика двойных агентов, множество других приемов, неприемлемых для меня с точки зрения военной этики и человеческой морали. В конечном счёте эти действия были признаны неэффективными, причём подобные действия велись в двухстороннем порядке, о чём генерал мне прямо сказал, ничего не утаивая. Конторе также удавалось отфильтровывать все попытки внедрения и успешно уничтожать или нейтрализовывать людей Хакманна. Именно тогда конфликт перешёл в следующую стадию, когда одновременно на ключевых агентов ВРА и на генерала Хакманна было синхронно совершенно покушение. Хакманн признался, что удар был очень силён и выстоять удалось чудом. Военная разведка пошла на беспрецедентно жёсткие контрмеры. Были задействованы собственные ликвидаторы; штурмовые команды атаковали ключевые узлы Контрразведки и Конторы, существующие под прикрытием якобы бандитских группировок. Тихая война едва не вылилась в открытое противостояние. Но главное, Хакманн понимал, что Разведка, имея численно меньшие ресурсы, не может победить в затяжной войне, поэтому в глубоко секретных условиях была задумана и реализована операция по извлечению Главного Архива Конторы, так называемая информационная база «Ноль». После операции у Конторы не выдержали нервы. Они первыми предложили мир, и разведка на него согласилась, так как была фактически обескровлена: лучшие кадровые агенты убиты, большинство секретных резервов использовано, каналы нелегальных поставок перекрыты, информационные потоки обрублены. Хакманну удалось выиграть время и ненадолго взять за горло своего противника, обладая Архивом. — Тебе это знание пригодится, Волков, — сказал Хакманн, толкая ко мне по столу стеклянный кубик с миниатюрной иглой внутри. — Здесь — подробности того, что ты услышал, включая глубокую аналитику. Вживишь «иглу» прямо сейчас — на адаптацию как раз хватит реабилитационного периода. После синхронизации, сможешь получать данные с «иглы» на свой инструментрон. Пожалуйста, не копируй эти сведения, как бы ты ни был уверен в надежности копии, — попросил меня генерал и продолжил: — После того, как данные усвоишь, игла распадётся на органику по твоей мысленной команде. Информацию с импланта заучи как «отче наш». — Что такое «отче наш», сэр? — мне казалось важной любая незначительная деталь касательно этого дела. — Потом посмотришь в своем инструментроне, — отмахнулся Хакманн. — Вас понял, сэр, — кубик с иглой я взял деревянными пальцами. — Это единственный экземпляр, Волков, — добавил Хакманн, глядя на меня немного насмешливым взглядом. — Хочешь знать, почему ты? — Хочу, сэр, — кивнул я. — Тогда, если веришь, может, вначале вживишь её себе в руку, а то заставляешь нервничать старика? — с сарказмом спросил Хакманн. Внимательно на него посмотрев, я разрешил все свои сомнения, простым движением открыв контейнер и взяв двумя пальцами «иглу». Это было миниатюрное устройство-имплант. Рассмотрев острие, приставил его к руке и простым нажатием вогнал себе в руку. «Игла» легко вошла в плоть, затем, вибрируя, с неприятным воздействием ушла вглубь. Секунд через пять устройство заняло место в моей руке, оставив после своих вибраций не проходящий зуд. Почёсывая руку, я продолжал смотреть на генерала. Увидев, что имплант исчез в моей руке, Хакманн с облегчением вздохнул и улыбнулся. — Когда ты появился, — сказал генерал, наливая сока нам обоим, — я как раз находился в сомнениях, что делать дальше. Поскольку знал, что скоро умру. Я едва не встал после этих слов, но сдержался. — Да, умру, — кивнул он, глядя на моё удивленное лицо. — Покушение Конторы можно считать успешным, но мне дико повезло, что Разведке нелегально принадлежала компания «Экзо-Гени», в которой работал гениальный врач. Он сумел отложить мою смерть, хотя Контора была уверена, что такого средства не существует. Хакманн вдруг расхохотался. — Представляешь, они решили, что ликвидатор ошибся и поэтому я остался жив, но они не знали о том, что мне пришлось неделю умирать на руках своего друга. Поэтому сделали вывод, что я знал о покушении заранее. Идиоты. Вздохнув, Хакманн отхлебнул сока и спросил: — Что не пьёшь? Молча глотнув сока, я вызвал у генерала его фирменную усмешку. Между тем он продолжил: — Суть в том, что мне необходимо регулярно принимать эти гадкие пилюли. Иногда при головных болях мне приходится их принимать чаще в зависимости от мыслительной активности. Понятно? — Да, — ошеломлённо кивнул я. — Так вот, они у меня заканчиваются, а человек, который может их сделать, давно убит Конторой, — подвёл меня к однозначной мысли генерал. Прервав мою очевидную попытку спросить, можно ли воспроизвести это лекарство ещё раз, он покачал головой и сказал: — Не получится. Помолчав немного, Хакманн произнёс немного усталым голосом: — Отвечая на твой вопрос, скажу: ты дал мне новую цель. Она состоит в том, что ты мне перечислил, говоря о своих планах против жнецов. После моей смерти ВРА этим заниматься не будет — по крайней мере, я не верю в то, что она будет работать против жнецов, так как смогла бы. Но главное всё же в другом. Ты не такой, как мы, Сергей. Подождав немного, я уточнил: — Что вы имеете в виду, сэр? — Ты не просто из другой вселенной — ты человек совершенно другой системы. Защитник Родины и гражданских лиц, а не собственных, чьих-то клановых или корпоративных интересов. А единственный способ иметь с тобой дело — это играть в открытую. Не так ли? Кивнув лишь потому, что Хакманн ждал моей реакции, я ожидал продолжения. — Наблюдая за тобой, я решил внести небольшие коррективы в наш мир, дав тебе больше возможностей на него повлиять. Помолчав ещё, он добавил: — Изначально я готовил независимо друг от друга себе преемников. Отличные офицеры, но в ходе «войны», они были убиты, как и многие другие. В моём кресле ты не усидишь, тебя съедят или подставят, однако с тем, что ты получишь от меня, у тебя будет шанс начать свою собственную игру, построенную только на твоих убеждениях и принципах. Хакманн грузно поднялся и, обойдя стол, оказался передо мной. Я встал с кресла и вытянулся перед ним, глядя в его внимательные глаза. В них читалось очень многое. — Сергей, я надеюсь, ты не отступишься от них, несмотря ни на какие соблазны, — он взял меня за плечи и крепко сжал пальцами. Выпрямившись и не отводя взгляда, я ответил ему с решимостью, которая обычно наполняла меня в принятии крайне важных решений: — Никогда. Глядя на меня с доброй усмешкой вперемешку с одобрением, генерал хрипло сказал: — Садись, не стой, Сергей. Он ушёл, возвращаясь на своё место и пряча от меня лицо. Я также уставился в стол потому, что находился под сильным впечатлением. — На самом деле я рассчитывал на больший запас времени, примерно на полгода больше, но так даже лучше, — с улыбкой сказал генерал. Хакманн использовал пилюли в связи с последними событиями, а также наверняка из-за меня. Его отношение ко мне, как, например, отношение Андерсона, было… исключительным и очевидно находилось не только в служебных рамках. Отличие лишь в том, что Дэвид относился ко мне как друг, а Хакманн как… отец? Не исключено даже то, что он по-человечески сильно переживал, пока я лежал в госпитале. Хоть генерал и высмеял мои ранние сомнения, однако мне стало понятно, что, если бы меня не было, он прожил бы дольше. — У меня есть к тебе ещё одна важная просьба, Сергей, — серьёзно сказал Хакманн. — Да, сэр, — кивнул я внимательно. Хакманн встал и подошел к стене, которая неожиданно разошлась прямо пред ним. Отсутствуя меньше минуты, он вернулся обратно и поставил передо мной фотографию женщины с маленькой девочкой. Их черты лица показались мне знакомыми. Поскольку Хакманн молчал, я покрутил в памяти имеющиеся образы: — Девочка — это лейтенант Гин, сэр? — неуверенно спросил я. — Она, — удовлетворенно кивнул Хакманн, — а женщина — это её мать. Посмотрев ещё раз, я понял, что Гин имеет едва уловимое сходство с генералом. Оно было очень незначительным, при том что черты лица были совершенно разные: грубые у Хакманна и изящные у Гин. Мне стала ясна невысказанная просьба генерала. — Её мать не знала моей заботы, а Сайя никогда не знала отца, — мрачнея, признался генерал. — Знание о том, что у меня растет беспризорная дочь, пришло случайно. Мне довелось опекать её издалека, чтобы не подвергнуть опасности. Мать умерла рано, и детство Сайе пришлось провести в качестве малолетней преступницы. Когда я подключился, её характер почти сформировался. Рядом с ней находился один из моих разведчиков, имитируя её друга-бандита. Постепенно мне удалось повлиять на её судьбу, а после курсантского училища — забрать в Разведку. Генерал тяжело вздохнул и решительно продолжил свою исповедь: — В ней было столько ненависти и нетерпения ко всем людям, однако гораздо больше она ненавидела своего отца, который их бросил. Она до сих пор мечтает найти и прикончить его, то есть меня. Я… так и не решился признаться ей. Это признание Хакманна окончательно выбило меня из колеи, и я просто подавленно молчал. — Недавно присвоил ей капитана, которого не давал раньше, надеясь обтесать ее строптивый и несносный характер, но времени не хватило, — сообщил генерал, не глядя на меня. — Также заставил подписать рапорт об увольнении, приказав ей перейти под твоё начало в корпорацию «ЩИТ». — Всё понял, сэр, — кивнул я утвердительно, — обязательно позабочусь о Сайе, пожалуйста, не волнуйтесь. — Она может мне не подчиниться, Сергей, — помертвевшим голосом произнёс отец Гин. — Надеюсь, ты все равно присмотришь за ней. — Конечно, присмотрю! — вскинулся я, подавив едва не вырвавшиеся слова о том, что это — та малость, что я могу сделать для умирающего человека, которого искренне уважаю. — Но почему вы не сказали ей, сэр? — Сказал же, страшно мне, — проворчал Хакманн. — Если надумаешь, разрешаю сказать ей всё, но не раньше, чем… Генерал замолчал, но я понял, какое событие он имеет в виду. — Я ей скажу, сэр, даже не сомневайтесь, — мгновенно отреагировал я, — и стоит сделать это сейчас, пока… Я тоже осёкся. — То, что мы с тобой так мило беседуем, не означает, что у меня не осталось незавершенных дел, — раздраженно ответил Хакманн. — При том, что времени ещё меньше. Поняв, что Хакманна не переубедить, я добавил: — Сэр, Сайя будет гордиться тем, что она ваша дочь. — Почему ты так думаешь? — с подозрением спросил Хакманн. — Я в этом не сомневаюсь, — ответил я с полной убежденностью. Вздохнув, Хакманн насмешливо улыбнулся: — Не представляешь, какой груз ты снял с моей души, даже если соврал. Упрямо мотнув головой, я промолчал. — Признаюсь, у меня была мысль поженить вас, и в качестве зятя ты меня устроил бы больше, чем в качестве неугомонного полковника, — пошутил Хакманн. — Однако потом я понял, что вы не сойдетесь. Кроме того, в сердце, кажется, у тебя уже поселилась Шепард. — Шепард? — удивился я. — Иногда смотри на себя со стороны, когда докладываешь о Шепард, полковник, — хохотнул Хакманн, — узнаешь много нового. — Сэр, — мои брови невольно нахмурились, и хотя при упоминании Шепард у меня возник внутри непонятный отклик, слова генерала вызвали во мне явный диссонанс. — Я женат и не мог строить никаких планов относительно СПЕКТРа Шепард. — Что?! Женат?! — удивление Хакманна было не напускным. — И как давно? — Больше десяти лет, сэр, — ответил я, прикинув в памяти срок. — Даже так, — хмыкнул генерал, — и на ком? — Лиара… Т'Сони, — ответил я, с подозрением глядя на Хакманна. — Больше десяти лет… — задумчиво повторил мой шеф. — Ведь Т'Сони — это азари из команды Шепард, не так ли? — Да, — ответил я, не чувствуя подвоха. — А ты помнишь, как ты здесь оказался и чем занимался раньше? — уточнил Хакманн, посерьёзнев. — Да, сэр, и… — в этот момент до меня дошло, что азари не могло быть в моей вселенной вопреки всему, что я помнил. Мне показалось, что я схожу с ума, и возникла усиливающаяся головная боль. — И? — подтолкнул меня Хакманн. — И, в то же время, это… невозможно, — потрясённо закончил я, подумав про себя, что же происходит с моей головой. — Похоже, у твоего лечения есть побочный эффект, Волков, — покачал головой Хакманн, — но, судя по всему, соображать хуже ты не стал, однако разобраться с этим тебе предстоит самостоятельно. — Сэр, каким-то образом на мои воспоминания было оказано воздействие? — уточнил я у генерала. — Да, Сергей, — ответил он, — причём это воздействие оказывала Т'Сони, желая тебя спасти и используя безальтернативный и непроверенный метод, — Хакманн рассмеялся. — Что ж, от смерти она тебя спасла, но взамен оженила — вполне честная сделка. — Я разберусь со своими воспоминаниями, сэр, — короткий кивок подтвердил твёрдость моего намерения и временно убрал в сторону мысли о нестыковках в воспоминаниях, а также головную боль. Джейн Шепард на прогулке с Аленко, Цитадель. Накануне торжеств по случаю победы Аленко попросил меня о небольшой прогулке по Цитадели для приватного разговора, и я не стала ему отказывать. Мы спокойно шли по восстановленным улицам Президиума. У меня даже возникла мысль навестить Спутницу Шаиру для облегчения своей души после окончания разговора с лейтенантом. Но Аленко не начинал, а я его не торопила, и мы пока просто общались на незначительные темы. Если бы не мрачные мысли, которые царили в этот момент в моей голове, то прогулка доставила бы мне удовольствие. В данный момент мы стояли на мостике через искусственный пруд, опираясь локтями на технологичные поручни, и любовались видами Цитадели. — Шепард, хочу заранее сказать тебе кое-что, — замялся Кайден. — Говори, — пришлось добавить в голос немного заинтересованности, чтобы он не звучал излишне равнодушно. — Мне сделали предложение по линии Службы Безопасности Альянса, — сообщил лейтенант, успокаиваясь. — Я принял его, и торжества буду с вами, а после них отбываю на Терранову в центр переподготовки. При упоминании Конторы у меня возникли в памяти слова Картер о связях с Цербером. — Кайден, — подбирала я слова, — не уверена, что СБ — отменный выбор. — Но предложение отличное: повышение в звании, статус и престиж, — возразил Аленко. — Кроме того, не забывай, Шепард: я всё ещё остаюсь служащим Альянса и обязан выполнять предписания командования. — Так это было предписание или предложение? — уточнила я, ощущая, как теряю контроль над ситуацией. — Пока предложение, — пожал плечами лейтенант, — но может стать и предписанием. Ещё было непонятно, на что он намекает, но тон однозначно на это указывал. — Видишь ли, Кайден, — попробовала я заговорить с другой стороны, — если ты будешь работать на СБ, судьба может распорядиться так, что мы окажемся по разную сторону баррикад. — Ты планируешь действовать против Альянса? — довольно равнодушно спросил Аленко. — Нет, — отрицательно покачала я головой, — но СБ — весьма крупная и противоречивая структура, у которой разноплановые интересы, и они не всегда совпадают с интересами Альянса. Надеюсь, мой намёк ему будет понятен. — Понимаю, о чем ты говоришь, но уже всё обдумал, — холодно отреагировал лейтенант. — Послушай, СБ может отдать тебе неофициальный приказ в интересах третьих лиц, — попыталась я усилить аргументацию большей откровенностью. Про себя я начала уже испытывать глухое раздражение против непонятливости Кайдена. — Не нужно меня пугать небылицами, Шепард, — зло усмехнулся Аленко, — тем более бесполезно пытаться меня удержать. Моё решение окончательное, и только из уважения к тому, что мы прошли вместе, я тебе сообщаю заранее. — В чём дело, Кайден? — я внимательно на него посмотрела, соображая, когда же упустила лейтенанта. — Я уже всё сказал, — отчуждённо произнёс Аленко. — Не можешь простить мне Эшли? — осенённая внезапной догадкой, спросила я. Кайден, сузив глаза, взялся за поручни, погрузившись в мрачные мысли. Попала в точку, поняла я, однако в чём винил меня Аленко, было непонятно. — Я ведь тогда сказал тебе, что могу продержаться, Шепард, — стиснув зубы, проговорил он. — Ты не смог бы, — возразила я. — Нет, смог, — упрямо повторил Кайден. — Ты могла бы направить мне на помощь Рекса или Гарруса, или даже обоих, а Нормандию к Эшли для эвакуации. Для Моро это было выполнимой задачей при уровне его мастерства. — Ты что несёшь, Аленко? — искренне возмутилась я. — Забыл, какие там были ставки? — Какие? — немного повысил голос Аленко. Впрочем, он сразу взял себя в руки, напустив холода. — Были и другие варианты, но СПЕКТР Шепард предпочла не рисковать и бросить сержанта Уильямс погибать, когда немного припекло, разве нет? — Ты что говоришь? — я была ошарашена совершенно неожиданной ненавистью, которой повеяло от Кайдена. — Я говорю правду, Шепард, — процедил Аленко, а потом, повернувшись и глядя в упор, добавил: — Но, возможно, ты не знаешь, что бросила не просто сержанта Уильямс, а беременную Эшли умирать за никому не нужный кусок Вермайра. — Эшли была беременна? — оторопело пролепетала я. — Да, Шепард, и мы успели неоднократно помечтать о том, каким будет наш малыш, — будто сплюнул Аленко, почти выкрикивая последние слова. — Мы перебрали множество имен; Эшли хотела назвать нашего сына в честь отца или деда. — Кайден… — произнесла я, медленно отходя от шока. — Я был согласен на любое имя, — чеканя буквы, сказал мне Аленко, прожигая меня своим взглядом. — Прости, но там нельзя было поступить иначе, — оправдываясь, сказала я. Новость о беременности Эшли меня обескуражила. Когда они успели? Аленко промолчал, а потом добавил: — Неважно, забудь. Главное в том, что миссия завершена и оставаться в твоей команде я не намерен. Надеюсь, ты не собираешься мне препятствовать. Пристально посмотрев на лейтенанта, я поняла, что контакт с ним безвозвратно потерян. Какого дьявола я должна оправдываться перед этим упрямцем? В той ситуации решение нужно было принимать за секунды, а промедление могло стоить не только жизни всем, включая весь экипаж Нормандии, но и выполнения основной задачи. Кто знал заранее, сколько гетов нападёт с намерением помешать установке тактического ядерного заряда? Как я могла это знать? И как я могла отдать приказ эвакуировать Уильямс, когда под угрозой оказалась конечная цель, а под рукой были только два бойца, не считая меня? — Удачи тебе, лейтенант Аленко, — сухо сказала я, не глядя на Кайдена. — Вам также, СПЕКТР, — кивнул он и ушёл, удаляясь стремительными шагами, оставляя в душе пустоту. Несмотря на всю убедительность собственных доводов, мысль о том, что Эшли была беременна, продолжала сверлить моё сознание. Но ведь я не знала! Я брела по Цитадели, особо не разглядывая, куда иду. Сквозь поток моих мыслей пробились голоса спорящих людей. Встряхнув головой, обнаружила, что нахожусь уже в другой части Президиума, а прямо передо мной молодая женщина и мужчина горячо спорили о ребёнке. Послушав минуту их разговор, я с трудом смогла отвлечься от собственных мыслей и понять, что они решают, предпринимать или нет какие-то особенные меры безопасности. В другой ситуации я бы вмешалась, но сейчас мне было не до них. Мысленно махнув на них рукой, я мрачно пошла дальше, пытаясь взять себя в руки. Эшли была беременной! Если бы я знала, то запретила бы ей участие в боевой операции! Отдых у меня получался весьма не расслабляющим. Нужно держаться подальше от таких отпусков, подумала я, вспоминая едва скрытую ненависть Аленко, шокирующие объяснения с Картер и незавершённые объяснения с Лиарой. На душе было пасмурно, а впереди — полная неизвестность. Задумчиво сжав кулак, я медленно разжала пальцы, пристально за этим наблюдая. Каждый имеет право на ошибку, и лейтенант Аленко в том числе. Надеюсь, он поймёт её со временем. Прости меня, Эшли. Награды, которые я выбила тебе из Совета, не вернут тебя к жизни. Но я буду внимательнее к своей команде и приложу все усилия, чтобы не повторить своих ошибок в будущем, никогда не забывая о тебе.